Надежды пирата оправдались, в утреннем тумане им повстречался купеческий корабль, опознанный по баннерам, как француз.
Уильям немедленно решил напасть на торговца, прикрываясь утренним туманом. Но их заметили. На французе забегали разбуженные сигналом рога заспанные матросы, На носовой и кормовой надстройках выстраивались арбалетчики. Утренний бриз относил клочья тумана от береговой линии. Но у Клерка все еще оставалось преимуществоабордажная команда на балингере уже заняла свои места. С торговца полетели первые стрелы, но меткость стрелков только рассмешила закаленных в морских схватках воинов. По замыслу капитана "Кристофера" тратить время на бессмысленную перестрелку не стоило. У купца огромное преимуществовысокие борта, команду балингера перебьют как куропаток. Есть одно правильное решениеидти на сближение и высадка на палубу неприятельского корабля. Отряд сира Ральфа Докси, рыцаря, облаченного в доспехи столпился у мачты. По лестнице сразу могли подняться только два человека, остальные ожидали своей очереди, молясь, что бы вражеские стрелы миновали их.
Ударная группа балингера, по узкому мостику ринулась в атаку. Первых двух сбили копьями, но они сделали свое делопадая, они, крепко ухватившись за наконечники копий, утащили их с собой. Робин ожидал, что под тяжестью доспеха, свалившиеся камнем пойдут на дно, но их быстро выловили из воды. Секрет оказался простих пояса обмотаны веревками, потянув за концы которых, смельчаков быстро вытащили на палубу. Воды им пришлось наглодаться изрядно, один даже получил ранение в бедро. Зато второй, придя в себя, растолкав солдат, вновь полез по лестнице.
На палубе француза разгорелось кровопролитное сражение. Купец оказался зубастый. Уже двое головорезов Уильяма Клерка валялись на палубе, подвывая от боли. Робин отважно шел по мосткам, сразу следом за Гильомом. Друзья торопились попасть на торговца, пока французы перезаряжали свои арбалеты.
Хлипкая конструкция мостков устрашающе раскачивалась, того и глядишь, полетишь вниз головой в морскую пучину. А страховки, как у первых бойцов, у них нет.
Спрыгнув с мостков на палубу корабля, они встали в строй, прикрываясь щитами от арбалетных стрел. Сир Ральф, защищенный доспехом, ритмично размахивал своим мечом, стараясь обрубать наконечники копий французов. Те шустро орудовали своими длинными копьями, желая насадить на них своих врагов, или просто нанести им рану.
С высоких надстроек в них продолжал лететь град из увесистых камней и стрелы. Робин отбил один такой камень и почувствовал, как онемела рука державшая щит. Щит сразу же стал неимоверно тяжелым.
Когда на палубе скопилось достаточно воинов, старый английский пират лично повел их в атаку на капитанский мостик, а сир Ральф со своими людьми атаковал носовой кастль корабля.
Оставаясь в защите, французы умело оборонялись. Сира Ральфа сбили с ног, и только вмешательство его оруженосца спасло рыцарю жизнь. Отряд рыцаря, состоящий сплошь из новобранцев, хорош был только в обычной драке, а вот слаженно работать против умелого противника новобранцы не умели. Каждый хотел первым взобраться наверх и больше мешался товарищам, чем помогал им. Это стоило жизни Биллу. Вражеское копье поразило вчерашнего рыбака в голову. Еще двое получили серьезные ранения. Робин вовремя заметил наконечник копья, нацеленный ему в грудь, ловко извернувшись, он избежал встречи со смертоносным железком. Но его толкнули, и Робин свалился с лестницы, так как перила на ней находились только со стороны борта, что доставляло большие неудобства атакующим.
И тут французы перешли от обороны к нападению. Они мощно атаковали, отбросив англичан к мачте. Сир Ральф, отражал град ударов, сыпавшихся на рыцаря со всех сторон. Противнику удалось отжать оруженосцев рыцаря от своего господина. А новобранцы растерялись, поддавшись назад и только отсутствие путей бегства, еще заставляло их сражаться.
Робин притворился мертвым и, улучшив момент, торопливо заполз под лестницу. Он боялся. На войне убиваютэто всем известно. Но столкнувшись со смертью с глазу на глаз, человек делает выбор. Робин, к своей чести, сделал его без всяких колебаний. Там гибли его товарищи. Дрожащими от страха руками он перерезал завязки своего жака, быстро стянул его с себя. Дотянувшись до убитого француза, потянул его за ногу. Морщась от отвращения, раздел труп. Стеганка француза отличалась от его куртки только цветом. Цветаединственный индикатор идентификации "свой" "чужой".
Облачившись в цвета неприятеля, Робин решилсяна четвереньках он выполз из-под лестницы, поднялся на ноги и юрко прошмыгнул на лестницу, ведущую на кастль. Его передвижения остались не замеченными. Друзья отбивались от врагов, а те оказались слишком увлечены попытками свалить рыцаря и не допустить прорыва его воинов на помощь своему господину.
Робин обернулся. Сир Ральф все так же энергично размахивал мечом, лишив французов их копий. Те же не решались близко подойти к рыцарю на дистанцию удара мечом, они предпочли иную тактику. Используя древки копий, лишенных наконечников, они били ими по рыцарю, как палками. Еще минут пятьдесять и они просто напросто забьют его насмерть.
Робин выскочил на площадку кастля, там он увидел только троих арбалетчиков. Один целился в англичан, а двое других были заняты взводом тетивы своих арбалетов. Робин при падении с лестницы потерял свой длинный нож, вместо него он подобрал другой, принадлежавший мертвому французу. Он походил на тесак для разделки мяса и оказался очень эффективен. Робин ударил им по шее стрельца, удачно попав в ничем не защищенную узкую полозку кожи.
С выпученными глазами и распахнутой в безумном крике пастью, он обрушил град ударов на остальных арбалетчиков. Первый умер сразу, лишившись головы, а вот со вторым пришлось повозиться. Стеганка француза отлично держала рубящие удары и, только уронив противника, Робину удалось, ударом в лицо прикончить его.
Победителю не хватало воздуха, грудь ритмично вздымалась, сердце бешено колотилось, а в висках стучало так, что Робину, вдруг, сильно захотелось просто упасть и не двигаться.
Но что-то заставило его подняться на ноги. Глаза испытывали сильное давление и плохо видели. Взор помутнел. Он собрал арбалеты на кастле. Сил пересчитать их не было. Закусив до крови губу, чуть не падая от боли в висках, он изготовил их к бою.
Французские арбалеты оказались легче его собственных, но каких сил ему стоило поднять арбалет для выстрела. Он положил ложе самострела на защитное ограждение и попытался сфокусировать взгляд. Все плыло перед глазами. Робин вздохнул, прикрыв глаза, пытаясь успокоиться. Это не хитрое упражнение помоглоон смог прицелится. Выстрел оказался не точным. Целился в голову, а попал под коленную чашечку. Француз подкосился, взмахнув рукой. Этим моментально воспользовался сир Ральф. Его меч изменил траекторию, отсекая руку французу. Товарищи подранка не догадывались о появлении за их спинами стрелка, несчастье, постигшее солдата они приписали его неловкости.
Робин выстрелил второй раз и снова поразил цель. Вот тут французы всполошились, трое связали боем рыцаря, а два сержанта бросились на кастль. Робин успел застрелить одного, вогнав стрелу в грудь француза. А второй набросился на англичанина как коршун, широко размахнувшись рукой, крепко сжимавшей меч. Робин отбросил ставший бесполезным арбалет и инстинктивно шагнул вперед, подныривая под удар. Обхватив противника за туловище, ему удалось оторвать его от мостков. Француз кольнул его мечом в ногу. Не обращая внимания на боль в ноге, Робин сделал два самых трудных шага в своей жизни и с силой выбросил франка за борт. Тут силы покинули его. Он сел на палубу, прислонившись спиной к ограждению. Рану на ноге следовало перевязать, но Робин не мог даже пошевелить головой, не то, что склониться. Сразу же в голове раздавались удары молота и сильно давило на глаза. Хотелось замереть без движения. Через несколько минут Робин провалился в небытие.
Очнулся он от сильного удара по ребрам. Над ним склонился смутный силуэт человека. Грубо сорвав с Робина каску, он вытащил нож, отведя руку для удара.
Смерть, устало подумал Робин. Ему было все равно, лишь бы прекратилась мучившая его головная боль.
Стой! громкий окрик товарища остановил руку англичанина почти у самой шеи Робина.
Робин приоткрыл глаза, что бы увидеть человека, спешившего ему на помощь.
Стой! Не убивай! Этотнаш! во все горло вопил Николас.
Какой же он наш? засомневался солдат, глядя на куртку Робина.
На шум на кастле откликнулся сир Ральф, хромая на левую ногу он поднимался по ступенькам лестницы.
Это мой человек, подтвердил рыцарь.
Но, сир, запротестовал головорез из команды капитана Клерка, указывая на стеганку Робина.
"Далась ему эта куртка", подумал Робин.
Рыцарь проигнорировал слова солдата, собравшегося обобрать Робина по праву победителя. Достаточно было одного взгляда сира Ральфа, что бы тот все понял, и от досады плюнув под ноги, отправился обирать других мертвецов. Солдат был в своем в правевсе, что взято в боютвое по праву.
Робина бережно отнесли в трюм захваченного корабля, бережно уложив на твердый тюфяк. Раненному товарищу обеспечили самый лучший уход, какой только могли только предоставить на корабле. Лекаря заменял, мрачноватого вида, помощник капитана Клерка. Робину промыли рану. А потом ему, болезному, пришлось, познакомится со средневековой хирургией накоротке. Знакомство закончилось громким воплем, когда эскулап раскаленным ножом прижег резаную рану.
Закончив с Робином, лекарь (не утруждая себя мытьем рук) обратился к другим страждущим помощи. Процедура оказалась стандартной. Разве, что раненым арбалетными стрелами, пришлось пережить неприятные моменты в своей жизни. Стрелы, оказывается, не вытаскивали из тела, а банально вырезали наконечник из плоти, острым ножом. Потом в рану засовывали раскаленный прути все, и на этом современная медицина ограничивалась, далее, вверяя судьбу раненого богу.
Один из подранков, во время операции по извлечению стрелы, отдал богу душу. Робин смотрел, как его безжизненное тело завернули в саван, и потащили прочь из трюма. Второго страдальца просто напросто добили, едва лекарь помотал головой, осмотрев страшную рану на его груди. Молодому парню даже не дали никого шанса. Просто воткнули нож в сердце и все дела. А лекарь уже спешил к следующему пациенту.
Странно, но рана у Робина быстро заживала. В качестве болеутоляющего и общеукрепляющего средства раненым в бою прописали алкоголь. Если у Робина и была высокая температура, то он этого не помнил. Два дня он был мертвецки пьян.
С прибытием флота в Бордо, Робина и других раненных оставили на трофейном корабле. Старый пират не захотел бросать трофей. Все-таки семьдесят фунтовэто семьдесят фунтов. А если повезет, то и за большую сумму удастся продать еще не старый корабль.
Друзья Робина сошли на берег, пожелав ему скорейшего выздоровления. Ему ничего не оставалось делать, как скучать. Вина больше много не давали, ограничили норму двумя ковшами, да и тото вино оказалось разбавленным.
Так прошел день, за ним следующий, а от друзей не было ни слуху, ни духу. Робин уже мог самостоятельно передвигаться, но еще прихрамывал. Помошник, во время очередного осмотра пациентов, признал его здоровым. Вот такие сроки лечения и не снились российским медикамчетыре дня и все, ты здоров.
Робин поинтересовался, что он должен за лечениеоказалось, что ничего. Удивительное дело, в памяти Робина хранилась информация об обратном. В его родном городе визит врача стоил не меньше одной золотой монеты, почти как вечер с проституткой в приличном борделе. Порадовавшись за армию с ее бесплатной медицинской помощью, Робин налегке сошел с корабля на берег.
Не обремененный поклажей (друзья забрали все ого вещи и оружие), имея за душой только пару пенсов, он бродил по удивительному городу, поражаясь его богатству и блеску. Прохожие говорили на другом языке, Робин понимал только отдельные слова, но общий смысл их вопросов он не уяснил. Удивившись, чем он мог вызвать такое любопытство, он шел дальше, а горожане провожали его какими-то выкриками. Так продолжалось не долго. На перекрестке улиц его остановили. Какой-то знатный вельможа приказал своим людям схватить Робина. С ним обошлись бесцеремоннокрепкие парни крепко схватили под локотки и притащили к своему господину, бросив Робина под ноги вельможи.
Как тебя зовут? И что ты делаешь в этом славном городе?
Робин догадался, что рыцарь интересуется кто он, и откуда.
Сир, не поднимая головы (трудно поднять голову, когда чья-то крепкая рука, с силой придавила ее к груди) промолвил Робин. Я не говорю по-французски. Зовут меня Робин Джодерел.
Робин чуть помедлил, решая называть ли свое прозвище, но все решили за него. Сильный удар по почкам, заставил Робина бойко продолжить:
По прозвищу Брюхотык. Я служу сиру Ральфу Докси, благородному рыцарю.
Я знаю этого рыцаря, незнакомец перешел на английский, согласно кивнул головой, но подозрения его после ответа Робина не рассеялись. Если ты служишь названному рыцарю, то почему на тебе это? он ткнул пальцем в стеганку Робина.
Это мой трофей, Робина вдруг осенило, что такого в его виде так смущало некоторых горожан. Видимо, и совсем простые люди разбирались в геральдике, а он не удосужился ободрать верхний слой ткани с нашитыми на нее элементами герба хозяина прежнего владельца.
Я был ранен, а по прибытии в город меня оставили на корабле.
Как называется корабль?
Кристофер, сир.
Ты лжёшь! обрадовался незнакомец.
Ей богу, не вру, громко завопил Робин, почувствовав, как сжались пальцы на его шее. Корабль Кристофер, а капитана зовут Уильям Клерк.
Это верно, вельможа, наверное, поделал знак своим людям, так как рука с шеи Робина убралась, но его по-прежнему крепко удерживали за локти.
Ты арестован, по-английски произнес незнакомец. До тех пор, пока мы не проверим твои слова.
"Ага, до выяснения обстоятельств, внешне оставаясь невозмутимым, Робин весь кипел от бешенства. Знаю я ваше правосудие. Если сразу не удавите, то бросите в темницу, где я через пару недель благополучно сдохну от голода".
Робину крепко спутали руки, второй же конец веревки закрепили к луке седла одного их сопровождающих вельможу всадников. Через два квартала, Робин, едва поспевавший за наездником, обрадовано закричал, узнав в прохожем молодого слугу своего господина.
Парень испугался и попытался улизнуть. Но не тут-то было. Его быстро поймали. На его истошные вопли стали обращать внимание прохожие. Вокруг них быстро собиралась толпа любопытных.
Робину оставалось только догадываться, о чём говорили эти люди, не вежливо тыча в него пальцами. Судя по их горящим ненавистью глазам, они, наверное, кричали:
Шпиона поймали! Шпиона поймали!
А может, и что другое, похуже. Но, во всяком случае, доброжелательности в их голосах и взглядах Робин не почувствовал.
Что случилось, сир Жан? окликнул вельможу нарядный всадник на статном скакуне, укрытом богато вышитой золотыми нитями попоной.
Сир Джон, рад приветствовать Вас, Жан де Грайи, капталь де Бюш, приходившийся кузеном Карлу Злому, вежливо поздоровался с советником принца, рыцарем Джоном Чандосом.
Дело в том, что проезжая мимо, сир Джон, благородный рыцарь, заинтересовался шумом и решил посмотреть, кто или, что вызвало такой переполох на улице.
Думаю, мы поймали шпиона, гордый потомок древних владетелей этих земель, носивший гордый титул капталя, несказанно обрадовался появлению знакомого ему человека из окружения принца.
Ну, так повесьте его скорее и поторопитесь. Принц дает ответный прием. Будут дамы, сир Чандос весело рассмеялся, сверкая белоснежной улыбкой.
Благородные господа говорили между собой на непонятном для Робина языке, но по зловещим улыбкам на лицах державших его слугон понял, что ему грозит страшная опасность.
Сир, взмолился Робин, обращаясь к рыцарю, которого не раз видел в Плимуте. Я не шпион! Спросите слугу моего господина, вот он стоит, Робин мотнул головой в сторону съежившегося от страха слуги. А не веритеспросите моего господина (Аркадий уже свыкся с мыслью, что у него есть свой собственный господин. Иного просто в средние века не могло быть) благородного рыцаря, сира Ральфа Докси.