Хуже тогокороли Франции боролись не только за подчинение местных священников своей власти, но и за влияние на Папу. Что, кстати, и спровоцировало среди прочего Великий западный раскол. И, как считал Сикст, на этом дело не закончится. Поэтому и опасался воцарения Валуа в Неаполе.
Вы слышали, как страдает наш милый друг в Бургундии? Осторожно перешел Сикст к делу, заходя, впрочем, издалека.
Бедняга, согласился Фердинанд. Даже не понимаю, как этого мерзкого клопа терпят его же вассалы. Давно бы уже сбросили, да и выбрали новым королем хотя бы Карла[3].
Клятва, друг мой, клятва.
Но ведь Людовик сам их нарушает[4].
И что? Никто не хочет уподобляться ему, пожал плечами Сикст.
Боюсь, что если все так пойдет, то Карл будет раздавлен. Людовик ведь уже нашел способ устранить двух его союзников. Причем оба умерли при весьма странных обстоятельствах. Жана де Арманьяка он вероломно убил, пообещав почетную капитуляцию и мир. А его собственный брат, Карл Гиенский пал, хм излишне увлекшись женским теплом, да так, что не заметил яд в бокале. Хотя говорят, что там была чахотка. Но лично я в это не верю.
Теперь ты понимаешь, почему я сторонюсь женского тепла? Лукаво подмигнул ему Папа.
Понимаю, кивнул король, ничуть не смущаясь. Но я, пожалуй, останусь верен женским прелестям. Я не в том возрасте, чтобы менять свои привычки.
О, что ты! Воскликнул Папа. Я ничего не предлагаю. Но вдруг в твоей душе возникнет дьявольская жажда осуждения. Поверья просто осторожен. И просто не доверяю женщинам. Кто знает, что у них в голове?
А кто им доверяет? Тяжело вздохнул Фердинанд, впрочем, немало лукавя. Своей покойной супруге Изабелле Тарентской он доверял чуть более чем полностью. Особенно после того, как именно она в 1460 году спасла и его, и все королевство от завоевания Валуа. Жаль, что его любимая преставилась в 1465 году. Очень жаль. Он немало по ней печалился и переживал, даже держа вполне искренний траур, подозревая происки врагов и отравление.
Обсуждение ситуации вокруг Бургундии затянулось на добрые полчаса. И проходило во вполне ожидаемом ключе. Карл Смелый представлялся настоящим рыцарем и эталоном благородства. Дескать, лучший из лучших. И ему противопоставлялся Людовик XI Французский, который был его полной противоположностью. Ни разу ни воин, скрытный, нелюдимый, коварный, трусливый и так далее, и тому подобное. Однако же очень опасный, потому что, хоть сердце его и было черство, но интриган он был бесподобный. Да и психолог тонкий, прекрасно понимающий других людей.
Вы же понимаете, мой друг, к чему я клоню? Наконец поинтересовался Сикст.
К чему?
К тому, что ваш зять, Иоанн, очень мне кажется похож на Карла. Поговаривают, будто бы он, дабы поддержать боевой дух своей пехоты, даже слез коня и стал с ними в строй. И это перед самой атакой конницы! Поступок вполне достойный Карла Смелого.
Поговаривают, что Иоанн не так безрассуден. Это был единственный бой, который он возглавил лично. В остальном он опирался на своих командиров.
Он еще слишком юн для конных сшибок. Вот увидитепройдет немало времени, и вы услышите о том, что он лично водит в атаку конницу. Кроме того, как и Карл он уделяет очень много внимание этой новомодной артиллерии. Иногда мне даже кажется, что там, на востоке, живет второй Карл, только моложе. А то и более яростный. Ведь наш Карл впервые проявил себя на поле боя в девятнадцать лет, а Иоанн в тринадцать.
Раньше, поправил его король Неаполя.
Что?
Карл в девятнадцать лет был командиром, но не командовал всем войском. Иоанн же в тринадцать уже возглавлял войско и нанес противникам своего отца несколько чувствительных поражений. А также взял крупный город, который ранее никто вот уже несколько столетий взять не мог. Приступом. Но проявил себя Иоанн раньше. В десятилетнем возрасте он оказался в безнадежной осаде в удаленной крепости. И уже тогда смог своими советами организовать правильно оборону и с толком применить артиллерию. Из-за чего отец ему и поручил создавать первую ордонансовую роту по своему разумению. Поразил его сынок. Причем орудия заряжал сам в том бою. В десть лет! Уму не постижимо!
Вот о чем я и говорю. Войнаих стихия. И я бы ничуть не удивился, если бы Иоанн был сыном Карла, хоть это и совершенно невероятно. Они одного поля ягоды. Но Казимир совсем другой человек. Он по духу своему ближе к Людовику. Хоть и не настолько нелюдим.
Что ты этим хочешь сказать?
Я опасаюсь, что твой зять не устоит в войне с Казимиром. Да, поначалу, я почти уверенон будет одерживать победы. Поговаривают, что он пошел дальше Карла и пытается сочетать в своем войске артиллерию, доморощенных швейцарцев и ордонансовые роты. Это выглядит довольно угрожающе. Но у него мало ресурсов. Великое княжество Московское бедно как людьми, так и деньгами.
Деньги мы ему передали, заметил Фердинанд. Я только семьдесят тысяч флоринов с дочерью послал.
А долю в Персидской компании? Все сборы пока остаются здесь, в Италии, в руках Джан Батиста делла Вольпе, что не знает, как ему пробраться в Москву. Ведь Польша и Литва полностью блокируют туда дорогу из-за войны.
Может быть прекратить этот фарс? Нахмурившись, спросил король Неаполя. Насколько я знаю, Святой Престол вложил пятьдесят тысяч флоринов в Персидскую торговлю. Это большие деньги. И я уверен, вы не хотите их потерять.
И Святой Престол вложит еще столько же, когда эта торговля начнется. Ибо ударить по казне султана и к вящей выгоде христианствабогоугодное дело!
Разумеется, кивнул Фердинанд. Я тоже вложусь, когда торг пойдет. Я ведь уже ни раз жаловался на то, какие слухи до меня доходят. Будто Мехмед вообразил себя наследником Римской Империи и жаждет не только взять под свою руку ее восточные пределы, но и занять Италию. Как несложно догадаться, свое вторжение он начнет с моих земель. Как ты понимаешь, слышать такоемало радости.
Понимаю, без тени лукавства согласился с ним Папа, опасавшийся османского вторжения ничуть ни меньше Фердинанда. И даже пытавшийся организовать как-то Крестовый поход против них. Впрочем, безуспешно.
Поэтому я и предлагаюдавай все это прекратим. В твоих силах заставить Казимира отступиться. Пригрози ему интердиктом.
А деньги? Удивился Сикст. Прямо ссориться с Казимиром, значит идти против Польши и Чехии. А эта приличная сумма, с которой, кстати, мой предшественник тебя и поддержал против Валуа в момент отчаяния. Литва, конечно, ничего мне не приносит. Но вот Польша, в которой сидит сам Казимир, и Чехия, где укрепился его сынсерьезное подспорье. Я не могу так явно выступать против них. А тыможешь. Я же закрою на это глаза
Ты предлагаешь мне собрать войско и отправиться на помощь зятю? Переспросил ошарашенный Фердинанд.
Боже упаси! Ни в коем случае!
Тогда что?
Чем слаб Иоанн в этой войне?
Ресурсами и людьми, чуть подумав, произнес король Неаполя. Люди Казимира уже рыщут по Италии в поисках наемных отрядов. Поговаривают, что и в землях конфедерации их видели и Бог знает где еще. Эта война вряд ли закончится быстро. Скорее всего Иоанн отобьется поначалу. Но потом его все одно сомнут, разгромив более многочисленным войском.
Вот! Я тоже так думаю. Но в твоих и наших силах помочь ему. Не вступая в открытый конфликт с Казимиром. Главное, примирить их и позволить Иоанну заняться Персией. Она нам сейчас важнее.
Тогда зачем ты подтвердил его право наследования королевского титула?
Я не думал, что все так далеко зайдет. Ожидал, что Казимир станет просто оспаривать мое решение. Но он решил поступить иначе. Тем более, что Иоанн был прав и Ягеллоны действительно не имеют никаких прав на корону Руси.
Хорошо. И как мы ему поможем?
Отправь к зятю посольство. И передай с ним военных припасов для войны да наемников. У него ведь нет доступа к хорошим наемным отрядом. Он же воюет с Казимиром, который блокирует ему путь в Европу.
И как же я тогда ему отправлю посольство, если Казимир дорогу блокирует? Чай он не блаженный и просто не пропустит моих людей.
Казимир блокирует сухопутный путь. Но что мешает тебе нанять карраки и отправить их морем? Иоанн в своем письме, что передал мне лично делла Вольпе, предлагал очень интересное решение. Он писал, что если собирать отряд из пятидесяти крупных кораблей да отправлять их единым караваном в Финский залив к Неве, то они смогут туда беспрепятственно добраться. Даже несмотря на растущее пиратство в Северном и Балтийских морях. Да и возле Гибралтара такому отряду будет спокойно.
Может быть. Но пять-десять больших кораблейэто большие деньги. А отправляемые так далеко, да еще с военными припасами и наемникамиэто огромные деньги.
И немалая выгода.
В чем же она?
В землях Ивана можно раздобыть фарфор, персидский[5] и обычный воск, мед, меха и прочее. Я уверен, что даже если просто отправить туда торговую экспедицию в пять крупных каррак, то она окупится сторицей. Ежели даже просто мех купить там без наценок ганзейских и иных.
Мех говоришь? Задумчиво переспросил Фердинанд.
Несмотря на жаркий климат, мех в бассейне Средиземного моря был товаром статусным. А потому весьма и весьма дорогим. Свечи так и вообще являлись товаром стратегическим и крайне выгодным. Ведь в Европе лесов осталось уже очень мало из-за чего бортничество почти угасло. В XV веке делались первые попытки одомашнивания пчел, но все пока шло не шатко, ни валко. Из-за чего воск был очень важным импортным товаром. Особенно в южных землях Европы, таких как Испания и Италия. Да и мед немало ценился. Так что в целом эта торговая экспедиция в глазах Фердинанда стала выглядеть довольно интересной, если не сказать больше. И зятю помощь, и ему монетка много монеток
Чуть подумав, он пришел к выводу, что если прихватить с собой делла Вольпе с его сборами денежными в пользу Персидской компании, то всю эту сумму можно будет и обить. Тупо продавая Иоанну военные припасы и перепродавая наемников. А там уже тысяч сто флоринов набежало. Плюс, наверняка, что-то у него осталось от приданного. Так что, даже если и с мехом, и с воском, и медом будет «облом» он все одно сумеет выручить с этого похода кругленькую сумму. Ну и прикинуть выгодность предприятия для повторных походов
Оставалось где-то найти корабли, своих-то в Неаполитанском королевстве толком и не было. И определиться с их размерами. Ведь карраки в те годы строили очень разные. Типичные были в триста-пятьсот тонн водоизмещения. Но имелись и крупные, которые также, при определенном везении можно было нанятьдо тысячи и даже тысячи двухсот тонн. А знаменитая английская каррака «Grace Dieu», построенная в 1418 году достигала колоссальных 2750 тонн. Впрочем, это парусное чудовище так и не смогло самостоятельно плавать из-за недостаточной прочности конструкции. Но такие монстры явно были малопригодны для такой экспедиции. По здравому рассуждению их размер должен быть достаточен для того, чтобы выдержать столь дальний переход. С одной стороны, а с другой не быть слишком монументальным для входа в Неву, дабы торг держать. А там, как следовало из письма Иоанна, имелись пороги.
Обратиться за помощью в таком щекотливом вопросе Фердинанд мог только к двум доступным ему игрокам регионаГенуи или Венеции. Причем первая была под рукой герцогства Милан. Из-за чего находилась в сложных отношениях с Папой. Но единокровная сестра нынешнего герцога сидела в Москве в ожидании жениха. Так что даже Сикст склонялся к тому, чтобы обратиться за помощью к генуэзцам.
Конечно, еще был мощный конгломерат из Кастилии и Арагона с их весьма впечатляющими флотами. Но там не договоришься. Во всяком случае ни Фердинанд, ни Сикст не посчитали нужным связываться с этими ребятами. Во всяком случаепока. Тем более, что у Святого Престола с Арагоном и Кастилией были очень натянутые отношения после того как в 1469 году состоялась свадьба Фредерико Арагонского и Изабеллы Кастильской. Они были троюродным братом и сестрой из-за чего для их союза требовалось особое разрешение Папы. Но вместо того, чтобы испросить его, занеся по обычаю денег, эти местные дельцы попросту подделали буллу. Поэтому Сикст IV был противником попыток воспользоваться кораблями испанских держав, закономерно опасаясь проблем из-за непогашенного конфликта. Тем более, что натяжек в отношениях между Римом и Испанией хватало и без этого
[1] В этих землях правили разные ветви дома Трастрамара, хоть и близкородственные. В Неаполеправил бастард бывшего короля Арагона (Альфонсо V Великодушного). В Арагоне и Наварредядя короля Неаполя (брат отца) Хуан II. В Кастилии же правила троюродная сестра короля Неаполя Элеонора, союз которой с сыном Хуана II грозил объединением всей Испании под рукой одного монарха.
[2] Папа Сикст IV был действительно славен своим пристрастием к мужчинам. Более того, он благоволил к своим любовникам, всячески содействуя их делам, продвигая по церковной службе (как минимум шестерых любовников он сделал кардиналами) или пытаясь пристроить в теплое место иначе.
[3] Карл Смелый герцог Бургундии также представлял дом Валуа, как и король Франции Людовик XI. Хотя они разошлись более столетия назад, когда Иоанн II Добрый (второй король Франции из династии Валуа) передал герцогство своему сыну Филиппу II Смелому.
[4] Людовик XI отличался болезненным властолюбием, скрытностью, черствостью, но прослыл тонким психологом, предпочитая действовать не силой, а хитростью, лестью, ложью, черном PR-e, подкупе и обмане. А поговаривают, что и заказными убийствами не брезговал. Считается создателем абсолютной монархии во Франции.
[5] Персидским воском Иоанн называл стеарин.
Глава 8
1473 год17 июня, Тверь
Как Иоанн и говорилдождь не смог идти вечно. Банально кончилась вода в тучах.
Однако это не спровоцировало нашего героя на немедленное нападение. Он стоял уже слишком долго под Тверью и в какой-то мере опасался подхода сил противника. Мало ли кто куда убежал и кого предупредил? Да и в самом городе имели определенные силы. Поэтому король Руси занимался организацией и укреплением своего лагеря.
К 17 июня был вырыт небольшой вал вокруг строго разбитой площадки, на которой строго, будто бы по линейке расположились сначала палатки, а потом и полуземлянки, сооруженных за счет стройматериалов посада. Организованы туалеты, склады, посты и прочее.
А потом он и за боевые позиции принялся. Для чего метрах в ста перед избранными для атаки воротами сооруди небольшой редут. Высотой по грудь солдатам. Отчего аркебузиры могли спокойно с его кромки стрелять, а пикинеры через него «тыкать». А вот перескочить это препятствие с одного наскока не представлялось возможным для большинства местных воинов. Не та общая физическая подготовка. Разве что всадники имели определенные шансы, но и тобез особой надежды на успех. Конкур[1] в эти годы не входил в подготовку конницы.
И вот, когда все уже было практически готово, а Иоанн думалчем бы еще занять своих бойцов, дабы не штурмовать город, появилась новость от разъездов. Дескать, заметили, что с севера приближается какой-то отряд.
Наш герой почему-то не хотел брать приступом Тверь и все тут. Словно предчувствие его давило какое-то. Будто бы начнет он это дело, и неприятель подойдет. Поэтому и занимался чем угодно, кроме штурма. Хотя, вероятно, давно бы сумел и ворота выбить, и город взять. А тут, наконец, спустя столько дней, его предчувствие оправдалось.
Ты не серчай на меня, Государь, хмуро ответил князь Оболенский. Но ежели ты тут бы еще месяц простоял, то точно кто-то пришел бы. Не волки, так медведи. Не олени, так кабаны. Хотя бы потому, что мимо путь их проходил.
Не лежит у меня душе к натиску, нехотя ответил король. Сам не знаю, почему. Умом вижу, что могу взять. И без потерь великих. И быстро. А все одноне лежит.
Ну, может быть оно и к лучшему, также подумав, ответил Иван Васильевич. Может Господь оберегает через тебя нас от чего дурного.
Или наоборот подталкивает к какому-то ужасу, что станет нашим испытанием, возразил ему наш герой, который в немалой степени утомился от этого затянувшегося похода. И больше думал о своей беременной супруге и московских делах, чем о том, с кем и когда схлестнуться.
Не желая оказаться в неудобном положении Иоанн продолжал оставаться в лагерекакая-никакая, а защита. Да и удобная позиция в оборонительном бою. Разве что отправил малые конные разъезды, для которых, впрочем, королевская дружина мало подходила. Что наводило на мысль о необходимости держать при войске не только ударную конницу, но и что-то легкое. Возможно даже отряд татар завести, раздобыв им лошадок получше. Просто для того, чтобы ощупывать ими все вокруг
Лишь ближе к вечеру до него доковылял отряд условного противника.