А пока «непобедимый и легендарный» американский флот пытался спасти авианосец и обстреливал пустой квадрат, «двести шестидесятая» на малошумной скорости неторопливо уносила винты в сторону родных берегов
Авианосная Ударная Группа, оставшись без своего основного ядра и превратившись просто в группу, получила приказ уходить к берегам Японии. Подобрав всех, кого смогли с авианосца, забитые людьми корабли уходили из неожиданно ставшего опасным района. Заодно узнав, почему не оказалось на месте подводной лодкиохотника «Поллак». Оказывается, ее акустики тоже засекли какую-то подводную лодку, которая подбиралась к маневрирующим вокруг поврежденного авианосца кораблям. Командир ССН-603[13], учитывая сложившуюся обстановку, долго не думал. Своих подводных лодок здесь быть не могло. Поэтому он выпустил по весьма вероятному противнику сразу две торпеды. Отмечено два попадания. После чего в том районе акустики засекли звуки, похожие на издаваемые водой, рвущейся внутрь корпуса. Пришлось командиру крейсера «Тракстан» Питеру Марцлуффу, ставшему теперь официальным командиром группы, отправить в указанный район один из своих вертолетов. С него засекли плавающие на волнах деревянные обломки. На одном из которых, выловленном из воды, нашлись письмена, чем-то похожие на иероглифы. Которые старший помощник крейсера, одно время служивший в Южной Корее, опознал, как традиционную корейскую письменность, обычно использующуюся северными корейцами.
Об этом немедленно доложили в штаб флота в Перл-Харборе. Однако пока там анализировали полученное сообщение, связывались с Пентагоном, точнее с временным командным пунктом пока там советовались, связываясь с летевшим в Колорадо на «борту судного дня»[14] президентом пока принимали решение северокорейцы получили каким-то образом сообщение об атакованной лодке. И ударили сами, первыми.
Находившиеся в воздухе «Томкэты» и «Викинги» из авиагруппы «Энтерпрайза», из-за малого остатка топлива и потери авианосца отправились к материку. Планировалось, что они сядут на ближайший южнокорейский аэропорт. Как оказалось, по пути они пролетали всего лишь в двадцати километрах от острова. На котором, как выяснилось, северные корейцы установили воздушную засаду. Часть американских самолетов, неожиданно обстрелянных зенитными ракетами 5В27, с трудом успела выполнить противовоздушный маневр. Но из тринадцати самолетов корейцы успели сбить два. Пара уцелевших «Томкэтов» отомстила за погибших, обстреляв обнаружившего себя пусками ракет противника из пушек. Но при обстреле попала под меткий огонь нескольких зениток. Один самолет сразу свалился в море, еще один, поврежденный, продержался в воздухе почти до самого аэродрома. Но километрах в десяти до суши двигатели окончательно встали. Летчики катапультировались. Вот только всем уже было не до спасения двух неудачниковнапряженные бои развернулись на суше, в море и в воздухе. Стаи самолетов и стада бронированных машин столкнулись, стремясь окончательно решить вопрос победы в Корейской войне. Пусть и спустя почти тридцать лет после того как она закончилась
«Тракстан» и шедшие вместе с ним подводная лодка, фрегаты и эсминцы благополучно добрались до Сасебо. Из-за войны командование США наплевало на требования японского правительства и корабли с ядерной силовой установкой пристали к японским берегам. Робкие попытки официальных протестов американцы бесцеремонно игнорировали. Впрочем, корабли группы задержались у причалов ненадолго. Но не из-за недовольства японцев, а из опасения возможных русских ядерных ударов по Японии. Вообще и русские, и американцы, да и большинство из крупных стран, старались вывести флот в море. Именно поэтому экипаж подводной лодки «260» отдохнул на берегу, в порту Находки всего один день. Если можно назвать отдыхом быструю погрузку всего необходимого на борт и ночевку в спешно оборудованной под казарму местной школе. Однако никто не роптал. Война есть война. И даже о награждении за потопленный авианосец Побожий узнал уже в море, из очередной полученной шифровки.
09.10.1983 г. СССР. Неподалеку от Ставрополя. «Бомбоубежище С-»
Внезапно оказалось, что бои могут происходить не только на суше, на море и в воздухе, но и в быту. В семейном, можно сказать, театре боевых действий. Такой «бой» и происходил в одной из ячеекквартир номенклатурного бомбоубежища неподалеку от Ставрополя. Битва была в самом разгаре и от спорщиков, казалось сейчас начнут сыпаться о всю сторону искры. Двое спорили по важнейшим вопросамкак все получилось, почему они сидят здесь, в провинциальном, пусть и номенклатурном, бомбоубежище, а не там, где все остальные и что делать дальше
Сколько раз говорил я тебе, что надо срочно возвращаться в Москву. Надо было! Теперь вот сидим здесь, в этом , - он говоривший замолчал, подбирая подходящее слово. И с презрением осмотрелся вокруг. Голые бетонные стены, выкрашенные в зеленый цвет, пара деревянных кроватей, стол, тир стула, небольшое свободное пространство перед дверью, еще одна маленькая дверь в умывальник, совмещенный с туалетом. Комнату можно было принять за небольшой и очень дешевый гостиничный номер, если бы не отсутствие окон и утилитарная обстановка.
Полагаешь, в «Солнечном[15]» было бы лучше?ответила она, также осмотрев комнатку.Комфортнее, может быть. Но вряд ли лучше. Ты пойми, Миша, там сейчас не просто интриги. Там интриги смертельно опасные. Потому что идет война и война все спишет. Даже неожиданные самоубийства членов
Странные у тебя размышления. И странные выводы,ответил Михаил.Сейчас, во время войны, когда все советские люди сплотились вокруг КПСС и советского правительства, чтобы отразить агрессию
Миша, Миша, прекрати. Мы не на митинге , - печально вздохнула жена.Ты лучше вспомни, кого и куда отправили перед кризисом из города Подумайзачем
Хочешь сказать «прокуратура»?быстро сообразил он.Да не можети замолчал, обдумывая известные ему факты с новой, подсказанной женой точки зрения.
«Прокуратурой» они между собой называли ситуацию в учреждении с интригами и нездоровым карьеризмом. А также прилагающийся к ним «сволочизм» якобы соратников по работе, готовых ради продвижения по службе утопить любого из своих «соратников». Это выражение появилось со времен возвращения семьи после учебы на родину Миши. Тогда ему, выпускнику МГУ, предложили работу в местной прокуратуре. Там стояла именно такая атмосфера, от которой ему удалось удачно сбежать на комсомольскую работу. Использовалось выражение редко и только в очень серьезных случаях. Поэтому Михаил и принял предупреждение жены всерьез.
Похоже, похоже, - задумчиво покивал он.Получается, ОН,выделив это слово, Михаил непроизвольно поднял глаза к потолку,меня больше не поддерживает. Потому, как мне кажется, что я говорю даже о НЕМ то, что думаю. Точно так же, когда обо мне говорят, что думают, а даже не думая, говорят. Почему же я, думая, не могу сказать?
Миша, не будь столь наивен, никто не любит говорящих правду в лицо. Даже если эта правда истинна и реальна. Тем более такойскользкий человек,усмехнулась жена.У него же везде и всюду тайные игры и он никому не доверяет Да не актуально это сейчас, во время начавшейся войны. Причины всего происходящего будем выяснять потом, по мере возможности Если они будут, эти возможности после всеобщей ядерной войны. А сейчас, раз уж мы оказались здесь, надо сделать все, чтобы в случае мы могли здесь не просто выжить, а закрепиться.
Так вот отчего ты так хотела задержаться здесь подольше,наконец сообразил Миша.
Конечно,согласилась она, потупясь.Было у меня такое чувство, что все это шевеление, что у нас, что в мире ничем хорошим не кончится. А здесь у тебя друзья, нас помнят люди и отношения еще не успели потеряться. Так чтодумай, Миша.
Он подошел к жене и нежно поладил ее по руке.
Ты как всегда права. Надо вылезать! Я не знаю как, но у меня есть план
09.10.1983 г. Афганистан. Провинция Пактия
С началом войны в Европе бои в Афганистане на короткое время затихли. Казалось, все стороны конфликта будут ждать конца боевых действий. Но это только казалось. Душманы, то ли получив какие-то указания от своих спонсоров, то ли просто посчитав, что в этой ситуации шурави[16] будет не до афганских проблем, они быстро накопили силы в провинции Пактия. И двое суток назад перекрыли дорогу к городу Хост полностью, заодно разгромив идущую под охраной афганской армии колонну снабжения. Сразу же после получения сообщения об этом происшествии, в район направили несколько разведывательных самолетов. А так как провинция Пактия находится на границе с Пакистаном, разведчиков прикрыли всеми возможными силами истребителей. На всякий случай, учитывая тесные отношения между пакистанскими военными и американцами. Видимо из-за большого количества советских ситребителей в воздухе, полеты проходили без провокаций с пакистанской стороны.
Быстро проведенный в штабе Сороковой армии анализ разведывательных данных, действий и предполагаемых планов душманских вожаков привел к ожидаемому выводу. По всем признакам, душманы и их покровители хотели получить под контроль целый округ со всем, что там имеется, включая складированное там оружие и боеприпасы. Город Хост расположен очень удачно для этих плановпрямо на границе с Пакистаном, что делает возможным оказание активной помощи душманам из-за границы. Вокруг этого города находилось сразу несколько крупных укрепленных лагерей «духов», крупнейшим из которых является Срана. Наконец, город и округ окружены горными хребтами, непроходимыми для техники. В сам город ведет всего одна дорога, находящаяся теперь под контролем душманских формирований на всем ее протяжении. Захваченный округ позволяла сформировать в ней правительство мятежников и официально провозгласить создание независимого государства. Которому могут оказывать помощь не только страны НАТО, но и быстро признавшие его противники нынешнего афганского правительства, такие как Пакистан или Саудовская Аравия. В результате вместо отправки части сил отсюда на фронт понадобится усиливать войска в Афганистане.
Поэтому, даже не обращая внимание на уговоры членов афганского «революционного» правительства, операцию по деблокаде начали готовить немедленно. Одним из первых решений выдвинув к дороге на Хост танковые части, усиленные «Шилками» в новом, «афганском» варианте. Так в районе перевала оказался и батальон, в котором ранее служил старший лейтенант Берг. Танки этого батальона использовались как подвижные форты для прикрытия марша подходящих к перевалу мотострелковых и артиллерийских частей и их тылов. Т-62, при всех их достоинствах, имели один весьма серьезный недостаток. Детище указаний Хрущева, стопятнадцатимиллиметровая гладкоствольная пушка «Молот» прицельно стреляла фугасно-осколочным снарядом всего на шесть километров. Тем более в горах, при малом угле возвышения любые танковые пушки оказывались неспособными стрелять по укрывшимся на склонах душманам. Все, начиная от офицера до последнего призывника, это уже давно знали и потому недоумевали от столь неожиданного решения командования. В тоже время у всех, наблюдавших сосредоточение сил у перевала, сложилось впечатление, что командование армии решило атаковать перевал «в лоб». Словно военное время сразу сняло с них заботу о возможных потерях и их минимизации. Кроме уже выдвигающихся «пехотных» и танковых частей к перевалу ехали реактивные дивизионы, вооруженные «Градами» и везли тяжелые дальнобойные пушки «Гианцинт». Вот только что вся эта мощь могла сделать с засевшими в горах «духами»?
Впрочем, большинство военных, как и положено, смотрели на предстоящее с фатализмом людей, готовых ко всем. Не зря еще с давних времен в тогда еще русской армии ходила поговорка: «Наше дело стрелять и помирать, а где, когда и за чтогосподин (теперь жетоварищ) полковник знает».
Тем более, что у многих нашлась куда более интересная тема для разговоров. Вновь отличился старшина первой роты танкового батальона Пушкин. Только теперьв положительном смысле. Да так, что даже командир батальона не выдержал и процитировал Штирлица: «Ай да Пушкин! Ай да сукин сын![17]».
Танк старшины с тактическим номером 505 выделили для сопровождения роты мотострелков, которые должны были захватить господствующие над дорогой ГардезХост высоты, с которых душманы вели обстрел проходящих колонн советских войск.
Одну высоту взяли без труда, зато на второй «духи» утроили несколько скрытых огневых точек. Подавить их огнем легких минометов «Поднос» никак не получалось. Каменные крыши фактически дотов мины не пробивали, а осколки могли влететь с узкие амбразуры лишь случайно. Артиллерии же, как назло, для поддержки роты не выделили, считая, что для разгона «духовских» дозоров хватит взвода минометов и танка. А танк поближе подъехать мешали горы, стрелять прямой наводкой расстояние не позволяет. Получалось, что он мог только смотреть и грозно ворочать дулом свой пушки. Но Пушкин еще раз доказал, что не зря про прапорщиков ходят шутки, что онисамое грозное оружие Советской Армии. Сбегав к позициям минометчиков, он договорился с их командиром взвода. После чего въехал на ближайший к дороге удобный склон небольшой горушки. И начал стрелятьв небо. То есть стрелял он на максимальном угле возвышения танковой пушки, плюс к этому сам танк стоял под углом к горизонту и в результате получилась импровизированная мортирная стрельба. Точнее, наверное, ее можно было бы назвать минометной, поскольку пушка «Молот» стреляет оперенными снарядами. На позиции духов обрушились уже не легкие осколочные мины в четыре килограмма весом, а семнадцатикилограммовые фугасы, в каждом из которых только взрывчатки было около трех кило. Правда точность такой стрельбы оказалось намного хуже минометной и на уничтожение трех дотов и подавление остальных у танкистов ушел почти весь боекомплект[18]. Но результат того стоил. «Духи» не выдержали и отошли даже раньше, чем мотострелки поднялись в очередную атаку. Пушкин ходил довольный, реабилитировавшись сразу и за часто припоминаемую неудачную стрельбу в Союзе и за некоторые промахи со снабжением. А у танкистов появилось новое прозвище старшины «Ас Пушкин».
09.10.1983 г. США, гора Шайенн, командный пункт НОРАД
Генерал Хартингер с тщательно подавляемым раздражением смотрел на наносящего обстановку на карту уоррент-офицера. Он, понятно, был абсолютно ни при чем, но наносимая им на карту обстановка напрягала генерала так, что хотелось кого-нибудь убить. Взять и убить, например, этого исполнительного специалиста, как в старинные времена дикари убивали принесших плохие новости.
Новости опять не радовали. Русские оказались куда лучше подготовленными, а их оружиене столь устаревшим, как докладывала разведка в своих аналитических обзорах.
«И что же мы имеем в результате?обстановку, появившуюся на карте, до войны невозможно было представить даже в кошмарном сне.На севере Европы немцы и датчане все же затормозили русских. Точнее, в основном, немцы. Датчане, похоже, все, выдыхаются и скоро начнут отступать. Кажется, мне, если подумать, то успех этот стал возможен потому, что поляки оставили почти всю армию дома, опасаясь внутренних волнений. В центре британцы еще дерутся и дерутся хорошо. Как боксеры в клинче, окровавленные, с выбитыми зубами, шатающиеся, но продолжающие осыпать друг друга ударами. Похоже и здесь сил русским не хватает. Кажется, они все бросили на Фульдский проход и нашим здесь приходится очень туго. А подкреплений ждать уже не приходится. Целый французский корпус застыл на позициях и не движется никуда. Чертовы лягушатники, устроили политический балаган с вотумом недоверия правительству и сейчас у них просто некому принять ясное и понятное решение о выступлении на стороне НАТО. Или они ожидают, что русские их не тронут? Бельгийцы и голландцы эти все еще никак не отмобилизуются до конца. Пока они «пришивают последнюю пуговицу на мундир последнего солдата», война, пожалуй, и закончится. Причем закончится совсем не так, как хотелось бы нам и, скорее всего, им. Чертовы красные совсем не боятся потерь и даже наших ракет Ну, надо признать обоснованно,он внимательно осмотрел нанесенные на морях значки.Ракетных лодок у них числилось шестьдесят две, а здесь обозначены только чуть больше половины. А остальные тихо крадутся в глубине, готовые в любой момент пустить свои ракеты. Учитывая отсутствие данных по большинству дизельных и атомных лодок-истребителей комми ситуация на морях складывается не в нашу пользу. Утопленный «Энтерпрайз» в Тихом и «Бейнбридж» в Атлантическом океанах доказывают, что комми перехитрили нас и с шумностью своих подводных лодок. Оказалось, их не так-то просто поймать, а выпускаемые ими ракеты и перехватить очень сложно,генерал снова внимательно осмотрел карту, на это раз оценивая нанесенные значки ракетных и воздушных сил.Утешает одно, ни нам, ни Гранд-Форксу пока работы нет. Сколько они там успели расконсервировать противоракет?Хартингер еще раз сверил данные в лежащей перед ним на столике распечатке и отмеченные на карте,Точно шестьдесят шесть. Четыре реанимировать не удалось,он усмехнулся,это против почти двух тысяч ракет коммунистов. Черт побери, да они и саму базу защитить не смогут. Стоит русским запустить туда сотню боеголовоки вся наша хваленая противоракетная оборона Спаси, Господи!»генерал не был религиозным человеком, но сейчас ему хотелось оказаться где-нибудь в тишине старого храма и, преклонив колена, молить Господа, чтобы он не допустил самого страшного. И в очередной раз всплыл в памяти кошмар, снившийся ему третью ночь подряд. Отлетевшая в сторону многотонная крышка шахты и поднимающаяся из нее на столбе пламени, ревущая, словно биллионы орущих дьяволов, ракета. Спокойная гладь моря, внезапно взбурлившая и выпихнувшая вверх еще одну ракету. И все это симметрично повторяющееся в русской тайге и среди американских пейзажей, в Атлантике и Тихом океане. И тучи ракет, несущихся навстречу, словно вырвавшиеся из ада стаи голодных демонов, готовых пожрать человечество. А потом небо, расколотое ослепительными вспышками взрывов, и яркий солнечный день, омытый солнечным светом, превращающийся на этом фоне в непроглядно темную ночь Оплывающие от атомного жара небоскребы Нью-Йорка и Чикаго, готические соборы Германии и изящные соборы Италии, и волны Атлантики, взбудораженные взрывами и врывающиеся в прибрежные бухты через разрушенные дамбы, властно забирая всё, что отвоевали у них люди за сотни лет упорного труда. И Белый Дом, сожженный в прошлом веке британскими солдатами, превращающийся в груду оплавленного щебня.Господи, спаси и сохрани люди твоя,невольно проговорил вслух генерал. Покосился на дверь, в надежде, что его никто не услышал. И вновь задумался о том, что вскоре ко всем прочим бедам добавиться еще этот бывший актер, возомнивший себя спасителем мира от коммунизма и его свита. Вот тогда-то, мысленно согласился он сам с собой, наступит самое преддверье Армагедонна, потому что эти проклятые дилетанты начнут давать свои ценные указания по любому поводу и лезть во все дела.