Усевшись рядом с племянницей, мужчина бесцеремонно залез в блюдо с конфетами всей пятернёй.
Дядя! возмущённо воскликнула девушка.
Что, дядя, ответил тот, шурша обёрткой, мне, чтобы это понять, десятку в браке пришлось отмотать, слава магии, выбил себе условно досрочное, теперь на свободе с чистой совестью.
И с пустыми карманами, не удержалась девушка от шпильки в его адрес, бывшая твоя дом отобрала, машину отобрала, деньги тоже отобрала.
Дёшево отделался, ответил Генрих Абдурахманович, ничуть не смутившись.
Ага, зато теперь столуешься у нас каждый день, не преминула уколоть его племянница ещё раз.
Дочь, строго произнёс Крылов-старший, род всегда поддерживает своих, в какой бы ситуации они не оказались.
А что он! Сюзанна зло посмотрела на отца, и Рассказов, гад такой, упёрся, аж прибить там на месте захотелось.
И что помешало? поинтересовался дядя, продолжая нагло тащить одну конфету за другой.
Вороны, вновь плотно сжала губы девушка, посмурнев.
Какие вороны, удивился Хуан Сигизмундович.
Вон те, махнула рукой в сторону окна Сюзанна.
Подойдя и посмотрев наружу, Крылов старший увидел необыкновенно большое количество этих птиц, что сидели на заборе, на деревьях в саду, расхаживали вальяжно по газону и отсыпанным мелким щебнем дорожках. А ещё всё время поглядывали в сторону дома, словно ожидая кого-то.
Почесав затылок, мужчина удивлённо пробормотал:
Действительно, вороны.
* * *
Дрейк!
В это утро, возле школы я столкнулся с ещё одним знакомцем РассказоваГотлибом Курдашовым, что терпеливо кого-то (так-то понятно кого, но не понятно зачем) караулил, верхом на сиденье здоровенного футуристично выглядящего мотоцикла, а завидев меня, приветливо помахал рукой.
Иж Томогавк? в некотором удивлении дёрнул я бровью, здравствуй, Готлиб.
Да, парень любовно погладил блестящий металлический корпус, совершенно неожиданно удалось заполучить экземпляр. Не думал, что его так легко узнать, их не больше пятидесяти штук выпустили.
И какими судьбами к нам?
Парень, насколько я помнил, раньше никогда вот так не приезжал к Дрейку, хоть и приятельствовали они, но это, скорее было кооперацией двух говнюков, чем настоящей дружбой.
Да вот, лучезарно улыбнулся Готлиб, учится здесь буду, перевёлся, сегодня первый день.
Ну ладно, пожал я плечами, давай тогда, увидимся как-нибудь.
Направился к воротам, где меня уже поджидал Николя.
Дрейк Ричардович, пробасил мой бодигард. Мгновенно словно увеличился в размере, став шире раза в два и расставив локти, принялся раздвигать толпу перед воротами, освобождая мне путь.
Слушай, догнал меня Курдашов, пошел рядом, слегка помахивая портфелем. Мы с ним даже вдвоём прекрасно помещались в кильватерном следе идущего напролом Валуа, поэтому могли идти, не обращая ни на кого внимания.
А может замутим тут у тебя чего? Ну там совместные унижения простолюдинов, а? У меня фантазия знаешь какая, я в своей просто чемпион по унижению был. Дрейк, давай, а?
А что всё малдар? с ленцой поинтересовался я, слушая парня вполуха, если чемпионом был?
Ну, тут он немного смутился, понимаешь, как-то так вышло, что я без отдачи это делал, ленился, но здесь, с тобой, я уверен, мы зажжем по полной.
Не, ответил я, не интересно.
Привычно зафиксировал, войдя на территорию школы, кто, где, чем занимается. Николя, из авангарда плавно перетёк мне за спину, грозно там возвышаясь и рыскавшие по входящим взгляды старшаков, ищущие кого бы унизить, тут же сместились дальше, не задерживаясь на нас. Впрочем, оценивали не только они, но и простолюдины, дружную команду которых, с утра накачивал на борьбу с аристократией лично лидер школьной оппозиции, как его уже успели окреститьТакаюки Иванов. Голова молодого революционера была героически замотана в бинты и, взобравшись на бетонный блок, валявшийся на территории с доисторических времён, он с жаром махал рукой в направлении леса. То ли указывал, куда надо гнать аристократов, то ли посылал туда своих нерешительных соратников. Не понятно. Да, впрочем, и не интересно.
Ну ты зря, с осуждением пробормотал Готлиб, затем хитро сощурился, или ты может какой другой способ нашел? Колись.
Нет другого способа, ровно ответил я, просто я не собираюсь рвать жилы ради магии. Мне она не интересна.
А что тебе интересно? не понимающе уставился на меня Курдашов.
Физика.
Мой лаконичный ответ он переваривал секунд пять, наконец чуть толкнул меня кулаком в плечо, сказал со смехом:
Я понял, ты меня разыгрываешь. Ну ладно, будем считать, что я почти поверил. Ну ладно, он резко сменил вектор движения, махнул мне рукой на прощание, ещё увидимся.
Я посмотрел, как он направляется прямо к Иванову, на секунду приостановился, с проснувшимся интересом наблюдая за тем, что будет дальше.
Готлиб был один и, похоже, был ещё не в курсе некоторых прогрессивных изменений в внутренней самоорганизации учеников «Последнего пути».
Остановившись в паре метров от выступающего Такаюки, он принялся с интересом слушать, а затем, расхохотался и громко крикнул:
Эй, простаки, вы чего тут устроили?!
Голова Иванова медленно повернулась, останавливая взгляд залитых кровью глаз на Курдашове. Он прошипел:
Аристократ, один, сам пришел.
А затем рука его взметнулась вверх, и он провозгласил:
Я борец за добро и справедливость! Я Такаюки-кун тьфу Иванов! И я несу возмездие во имя
Последнее я не расслышал, потому что рядом кто-то чихнул, поэтому осталось неизвестным, во имя чего Иванов это всё затеял, но дальше указующий перст парня недвусмысленно ткнул в грудь несколько растерявшемуся аристократу и прозвучал короткий приказ:
Взять!
Дважды ему повторять не пришлось и буквально через секунду, до последнего не верящего, что с ним что-то случится плохое Готлиба повалили наземь точным ударом в лицо и принялись запинывать ногами.
Наблюдать было интересно, но скоро должны были начаться уроки и, засунув руки в карманы, я пошел в школу, не обращая больше внимания происходящее во дворе действо.
Но стоило подойти к дверям, как те распахнулись, и народ начал плотным косяком не входить, а наоборот из школы выбегать.
Строимся, все строимся, раздался зычный голос завуча, и вся толпа, забурлив хаотично, поползла на площадку сбоку здания, где проводили всякие линейки и прочие общешкольные мероприятия.
Уже там меня вновь нашел охающий и кривящийся от боли Курдашов. Держась за бок, он протиснулся сквозь толпу ко мне и полным горестного удивления голосом спросил:
Дрейк, это что вообще было?
Ты о чём? я, повернулся к Николя, поманил пальцем, чтобы тот наклонился, негромко попросил:
Сходи узнай, из-за чего сбор.
Отпустив его кивком головы, посмотрел на Готлиба.
Да об этом! возмущённо воскликнул тот, касаясь синяка на скуле, страдальчески поморщился, что у вас тут за беспредел творится?
А у вас такого не было? поинтересовался я.
Мне совершенно не интересно было слушать жалобы молодого аристократа, но делать было всё равно нечего, пока Валуа ходил выяснять причину общего сбора, и поэтому я решил разговор поддержать.
Нет конечно! Курдашов достал откуда-то из внутреннего кармана маленькое зеркальце, цокнул языком увидев идущую наискось трещину, но всё же, со вздохом принялся себя осматривать.
Они избили меня, понимаешьменя! Я этого так не оставлю, он погрозил рукой в пустоту, я до директора дойду, распустил, понимаешь, простолюдинов. Дрейк! он снова повернулся ко мне, схватил свой значок аристо на воротнике, оттопырил, У меня же значок, они же прекрасно его видели!
Ну видели. Я зевнул, затем, всё же решил проявить капельку сочувствия к ближнему, искренне посоветовал, И к директору ходить не рекомендую, только хуже сделаешь.
Хуже?! Он не следит за своими простаками, а хуже я сделаю?
Неужели ты думаешь, ответил я, после недолгой паузы, что здесь, в этой школе, что-то может идти вразрез воли директора?
Хочешь сказать, что он сам натравливает простолюдинов на аристократов? шокированно переспросил Курдашов, от подобного известия даже забывший про боль.
Я проигнорировал этот вопрос, не люблю по два раза повторять прописные истины понятные любому хоть что-то смыслящему в школьном мироустройстве.
То, что Иванову искусственно создали условия, при которых тот стал внезапно устраивать самые настоящие антиаристократические бунты, сподвигшие самих аристократов активно окружать себя старшеклассниками с крепкими кулаками, для меня было ясно, как божий день. А ещё я знал, что на этом они не остановятся, но, к сожалению, провидцем не был, чтобы заранее угадать. В этой жизни, по крайней мере, в прошлой иногда озаряло.
Всё равно пойду к директору, упрямо наклонив голову, не терпящим возражений голосом произнёс Готлиб, но сначала схожу в медпункт, побои снять, чтобы были доказательства.
Сходи, индифферентно произнёс я, заложив руки за спину, познакомишься с нашей медсестрой.
Красивая? несколько воодушивился тот.
Сиськи большие, дипломатично ответил я.
Самое главное, Курашов даже хлопнул меня по плечу, от избытка чувств, уточнил, а жопа?
Тоже большая.
Вообще шикарно, боль окончательно отошла на задний план и обычное слегка высокомерное выражение вновь проступило на лице парня.
Но это до медпункта, не дальше.
Испытывал ли я удовлетворение, от того, что не сообщил ему нюанс относительно медсестры? Пожалуй нет. Как и любые другие эмоции. Мне было просто пофиг. Я, в конце-концов, не бесплатная справочная. Если он перевёлся в нашу школу, то должен был хотя бы разузнать немного местную обстановку. Но раз нет, значит нет. Ничто не учит лучше, чем собственный негативный опыт.
Сколько шишек я набил в своей прошлой жизни, не сосчитать. Зато теперь на те же грабли не наступаю, по возможности.
К тому же, по доброте душевной поможешь кому-нибудь один раз, так ведь этот подлец тут же решит, что теперь ты ему обязан помогать всегда. А когда пошлёшь, непременно обидится и будет подлецом называть уже тебя. Прав был тот неизвестный афорист, который сказал, что добро никогда не остаётся безнаказанным. Так что лучше никому не помогать, тогда плохого слова про тебя сказать тоже будет некому.
Сквозь толпу медленно и величаво к нам прошествовал вернувшийся Николя и, склонившись к моему уху, негромко пояснил:
Говорят, на курсы повышения квалификации преподавателя литературы провожают, решили торжественно.
И сколько эти курсы идут? уточнил я.
Если только квалификацию подтвердить, то полгода, а если повысить, то можно и на трёшку загреметь, но это только если на высшую категорию педагога в образовании идти.
Тут громко зазвонили в рельсу и на небольшое возвышение вышел Григорий Борисовичдиректор школы, собственной персоной. Рядом с ним, скромно потупив глазки, стоял и сам виновник торжества, уже облачённый в праздничную казённую робу.
Голову учителя литературы украшала форменная кепка, в руках он держал командировочный набор из полушерстяного одеяла, железной кружки и ложки, а также командировочное удостоверение, в простонародьеоб. ебон.
Сегодня, громко произнёс Зонов, мы провожаем на повышение квалификации, нашего коллегу, педагога с большим стажем и авторитетом, уважаемого Игната Иосифовича Петроградского. Сегодня особенный день, потому что высший комитет преподователей в образовании посчитал Игната Иосифовича достойным кандидатом в свои ряды. И следующие три года, он будет изучать самые передовые методики обучения в лучших учреждениях дополнительного высшего образования, таких как отдельные северные институты индивидуального обучения.
Поздравим же Игната Иосифовича и пожелаем ему доброго пути!
Зонов захлопал в ладоши первым, подавая пример и ученики, вслед за ним, вяло зааплодировали.
Правда тут же нахмурился стоявший чуть в стороне завучуважаемый Степан Абрамыч, демонстративно постучавший кулаком в ладонь и редкие хлопки тут же переросли в долгие и продолжительные овации.
Одновременно с этим, как по команде, со стороны ворот раздался скрип и шуршание колёс на асфальте, и к школе подкатил полицейский фургон, откуда выскочили двое крепкого вида конвоиров. Взяв Петроградского под локти, вежливо занесли внутрь машины, откуда тот счастливо помахал нам рукой просунутой сквозь прутья решетки.
Проводив взглядами отъезжающий автомобиль, включивший синий проблесковый маячок на кабине, мы стройными рядами потянулись к школе, уроки никто не отменял.
Мама! услышал я истошный вопль, чуть приглушённый дверью медкабинета.
Решительно зашедший внутрь Готлиб очень быстро понял, что в женщине большие сиськи и жопа совсем не главное.
* * *
Ну что, сын, как первый день в новой школе? поинтересовался Курдашов-старший.
Мужчина сидел в плетёном кресле на широкой террасе поместья вытянув вперёд голые ступни которые массировала немногословная азиатка.
Массажистка было опытной, поэтому Иммануил Элтонович был максимально расслаблен и благодушен.
Двигаясь на раскоряку, Готлиб молча доковылял до столика, где в ведёрке со льдом охлаждалась бутылка шампанского, достал её, и расстегнув ремень, засунул себе в штаны. С облегчением упал в соседнее кресло.
А я тебе говорил, поучительно заметил отец, чтобы ты сначала всё выяснил, куда идёшь. А ты решил, что всё и так знаешь.
Пап, с надрывом в голосе произнёс тот, не начинай. Я уже всё понял и осознал.
Будет тебе уроком. Я не поленился заглянуть в рейтинг, и твоя бывшая школа даже рядом не стояла с «Последним Путём». Ясно же, что они практикуют нестандартные методики обучения.
Ты знал, обвиняюще произнёс парень, открыв глаза и с укором посмотрев на родителя, и даже не предупредил!
Учись думать своими мозгами, в жизни пригодится, чуть жестче произнёс Иммануил Элтонович, кстати, ты наладил контакт с Рассказовым?
Не совсем, мрачно ответил Готлиб, он вообще сказал, что не собирается заниматься магией и его интересует только физика.
Вот и тебя пусть тоже заинтересует. Мне надо знать, чего такого Ричард со своим сыном придумали. Поэтому на время забудь про своё непомерное эго. Подстройся под парня, если он изменился, покажи, что ты готов меняться тоже. Понял меня, сын?
Понял, вздохнул тот.
Достал бутылку было, но затем вновь со стоном засунул обратно.
Глава 11
Добрый день, поздоровался я, входя в помещение клуба физики.
Помимо Сергея с Василием там присутствовал и сам Канаплян. Взглянув в нашу сторону Аристарх Эдмундович, резко построжел взглядом и лязгнул:
Посторонним вход запрещён!
Аристарх Эдмундович, это со мной, тут же отозвался я, мой приближённый, Николя Валуа.
А, чуть смягчился тот, ладно, пусть в уголке постоит.
Отложив в сторону какой-то прибор, он подошел ко мне, по новому оглядывая, сказал, с некоторым одобрением:
Значит взялся таки за ум. А то на учсовете прошлом тебя упоминали, что поведение у тебя, в отличии от учёбы, хромает. Молодец, молодец
Вот только я был бы не я, если бы под толстым слоем положительных эмоций которые старательно показывал Канаплян, не заметил тоненький, совсем незаметный шлейф разочарования, этакую тень проскользнувшую во взгляде.
Будь я обычным школьником, на подобное не обратил бы внимания, но прожив несколько сотен лет начинаешь подмечать даже мельчайшие детали.
Единственно мне непонятно было, почему именно разочарование. Ни злость, ни презрение, ни зависть, ни обида, ни что-то ещё, а именно разочарование. Словно я сделал шаг не туда, сделал не то, что от меня ожидали.
К тому же, продолжил Аристарх Эдмундович, ты будущий глава рода, наследник, так что только так и не иначе.
И вновь мне показалось, что он убеждал больше себя, чем меня. И вновь это заставило меня задуматься, слишком было странно.
Связать оба события между собой было не сложно, причинно-следственная связь тут наличествовали безусловно, но, из чего она проистекала изначально? Канаплян не хотел чтобы я становился главой рода? А ему-то что с этого? Какой его интерес? Было слишком мало фактов, чтобы делать какие-то выводы.
Да, снова произнёс Канаплян, только уже нейтральным тоном, если обязанности аристократа тебе не позволят заниматься физикой, я не буду возражать, если ты решишь сменить клуб.