Хорошо, но учти, я не обманывал, когда говорил, что это не магия. Но для начала, заключим соглашение, я протянул ладонь, дожидаясь, когда девушка несмело вытянет руку и коснётся её своею.
Повторяй за мной. Клянусь своей магией, что буду соблюдать соглашение между мною и Дрейком Рассказовым и обязуюсь не передавать кому-либо условия соглашения без разрешения второй стороны.
Дождавшись, когда она это произнесёт, продолжил:
В свою очередь я обязуюсь во исполнение условий соглашения обучить Анюру Светлову тому, что я называю бесконтактным боем, в чём клянусь своей магией.
Девушка вновь поёжилась, когда мы закончили, спросила чуть жалобно, Дрейк, а это не опасно, клясться магией?
Если соблюдать условия соглашения, то нет, ответил я нарочито серьёзно.
Глупость это, конечно, всё. Хоть десять раз клянись хоть какой магией, нарушение клятвы никак по тебе не ударит, разве что кроме репутационных потерь. Уж я-то точно это знаю, в своё время природу магии изучил досконально. Никакой сверхсущностью там и не пахнет, говоря языком этого мира, это всего-лишь энергетическое поле особой природы, с которым отдельные индивидуумы могут определёнными образами взаимодействовать.
Но иррациональный страх, что магия это нечто вроде живой божественной сущности которая может с чего-то вдруг тебя наказать или лишить способностей, всё равно, нет-нет, но посещает даже лучшие умы, чем я, каюсь, привык пользоваться.
Но соглашение было заключено и я, достав из-за пазухи инфразвуковой медальон, показал его Светловой.
Вот секрет моего бесконтактного боя.
Магический артефакт? удивилась она, но я возразил:
Ни в коем случае. Как я и говорил, это вообще не магия. Это прибор генерирующий инфразвук определённой частоты. Он воздействует на человеческое тело, вызывая различные негативные состояния.
И кто его создал?
Подойдя ближе, девушка осторожно коснулась цельного на вид кругляша, ощупывая металлическую на вид поверхность.
Пластик, ответил я на невысказанный вопрос, внешний кожух вибрирует на той же частоте и почти не гасит колебания. А создал его я. Эффективная дальность не высока, но это даже плюс, воздействие будет строго на противника в небольшой зоне перед тобой.
Понятно, прошептала Анюра задумчиво, недаром тебя физик выделяет.
Ладно, произнёс я, пряча медальон обратно, пора в класс. Тебе я такой тоже сделаю, будешь противниц укладывать штабелями. Но, учти, нужно будет о нашей помолвке объявить публично, чтобы не было вопросов, откуда у тебя навыки бесконтактного боя появились.
Приобняв её за плечо, повел к выходу с крыши. Вот только когда мы спустились по лестнице и открыли вторую дверь, ведущую в коридор, как увидели весьма занимательную картину.
Николя, стоя чуть сбоку, сплюнув на пол кровь и утерев платком разбитую губу, морщась посмотрел на полуоторваный рукав форменного пиджака, затем перевел взгляд на нас с Анюрой, а я, прищурившись, взглянул на тех, кто посмел напасть на моего подручного.
Впрочем, зрелище толпы простолюдинов под предводительство Иванова меня не удивило. Я бы, скорее, удивился, если бы их тут не было. Судя по их растрёпанному виду и обозлённым лицам, драка у них тут была не шуточная, как только Николя отбиться смог.
Анюра! закричал Такаюки, буквально взбеленившийся от вида девушки в моём пиджаке и меня, приобнимающего её. Потом с бешенством ткнул в меня пальцем, что ты с ней сделал?!
С нейничего, только предложил руку, сердце и другие органы.
Нападение на моего человека, к тому же добросовестно исполнившего свой долг, мгновенно меня разозлило. У меня был один недостаток, если я брал ответственность за кого-то, я не мог относиться к этому легкомысленно. Не мог в угоду моменту предать своих людей, забыть об обязательствах. В общем, классический тёмный властелин, ни чета светлым, которые предательство лицемерно называли политикой и чуть что, прикрывались государственной необходимостью. Поэтому, кстати, я не спешил навешивать на себя обязательства здесь.
Да, язвительно ухмыльнулся я, глядя в позеленевшее от злости лицо Иванова, ты правильно понял, она согласилась и с этого момента Анюра официально моя невеста.
Не-е-ет! эхом пронёсся по коридору исторгнутый тем полный отчаяния и обречённости вопль.
Меня даже слегка оглушило, и я, поковырявшись в ухе, язвительно произнёс:
И незачем так орать, Такаюки-кун. Неужели ты считал, что у тебя есть какие-то шансы? Ты, который путает косинус с консенсусом, и ржёт каждый раз при слове многочлен? Ты даже число «Пи» запомнил только потому, что это так смешно цифрами заменять в матерном слове первый слог, когда пишешь его на заборе или парте. Чем ты вообще думал заинтересовать Анюру?
После чего отпустил молча взирающую на происходящий бардак Светлову и остановив ринувшегося в бой Валуа, коротко бросил:
Я сам.
Проведя ладонью по рубашке на груди, активировал медальон, развел руки в стороны:
Ну что же вы стоите, прошу.
А-а! завопил Иванов, бейте его!
И первым побежал на меня махая руками. Вот только, стоило ему попасть в зону действия инфразвука, как его тут же зашатало, а движение приобрели хаотичную направленность. Но в этот раз просто изображать пасы в воздухе я не стал, злость требовала выхода.
Резкий шаг вперёд. У Иванова короткий ежик волос, не ухватить, но левой я цепляю его за ухо и потянув на себя, смачно впечатываю в переносицу локоть правой, а затем коленом выбиваю из него дух. Отталкиваю в сторону, потому что на подходе следующий.
Этого встречаю лоукиком в бедро, отсушивая ему ногу, и тут же сношу в сторону резким маваши-гери со второй ноги в корпус.
Третьего, поднырнув, закрутил, втыкая в пол, приёмом известным как огнетушитель. А дальше всё слилось в сплошную череду ударов, которые я щедро раздавал кулаками, локтями, коленями
На адреналине этого не чувствовалось, но я знал, что моё, не слишком подготовленное к такому тело, следующую неделю будет буквально ломать от боли во всех мышцах. Но меня впервые удалось разозлить, и злость требовала выхода, поэтому я ни о чём не жалел.
Кое-как остановившись, тяжело дыша и чувствуя как сердце колотится словно отбойный молоток в груди, я смахнул пот с пышущего жаром лица и постарался отдышаться. За моей спиной стонало полтора десятка лежащих на полу скрюченных тел, и это наполняло меня ни с чем ни сравнимым удовольствием. Ведь это было как тогда, когда я только начинал свою карьеру бойца на арене.
Жаль только это чувство быстро ушло, и я вновь стал умудрённым тысячелетним опытом существом.
Это было крутобосс! заявил Николя, переступая через тела, с восхищением подняв большой палец.
Смотрелось впечатляюще, добавила Анюра, подходя вслед за ним и я, улыбнувшись, приобнял её и пообещал:
Скоро ты сможешь так же.
Глава 18
Слушай, а мне правда ничего не надо делать? шепотом спросила Анюра.
А? оторвался я от портативной консоли, взглянув на девушку, а, нет, не парься, ничего не надо.
Мы сидели на пятиминутном перерыве перед уроком истории, на котором наш историкФольтер Фридрих Карлович, большой любитель средних веков, планировал провести контрольную работу на знание пыток и пыточных инструментов Испанской инквизиции конца пятнадцатого, начала шестнадцатого века.
Безмерно увлечённый собственным предметом, Фридрих Карлович предпочитал знания ученикам, слабо выучившим теорию, подтягивать практикой, для чего всегда при себе имел чемоданчик с любовно уложенным практическим пособием. Вилка еретика была самым безобидным из содержащихся там предметов, поэтому большая часть моих одноклассников усердно штудировало учебник, проявляя похвальную ответственность.
А ты не хочешь повторить? снова прошептала моя невеста, видимо слегка обеспокоенная моим расслабленным видом.
Неа, лениво ответил я, у меня абсолютная память, да и тема простейшая. Пытки примитивные, фантазии никакой, что тут повторять?
Везёт, вздохнула та с лёгкой завистью и вновь принялась, как и остальные, листать страницы, то поминая Железную деву, то подсчитывая в скольких местах ломали кости приговорённым к колесованию.
К вопросу доведения до окружающих нашей, так сказать, помолвки, я подошел со всем тщанием. Во-первых, Анюра была ненавязчиво представлена Готлибу, который, узнав, что девушка совершенно не благородных кровей, тут же, с выпученными глазами умчался рассказывать эту новость всем знакомым и незнакомым.
Затем Светлова пересела ко мне за парту и любопытствующим учителям, с чего такие пересадки, я тоже любезно сообщал, о нашем новом статусе, тем самым, таким ненавязчивым способом доведя информацию и до администрации школы.
Первые пару дней Анюра, правда, была в лёгком напряжении, всё ожидая, что я начну с неё что-то требовать, но мне от неё, как и от любой девушки, было нужно только одночтобы не мешала заниматься своими делами. Она постепенно успокоилась, но нет-нет, подобные вопросы у неё вырывались, являясь, видимо, очередным пережитком патриархального обществанеистребимым желанием навязать мужику какую-то свою заботу.
Хотя может это был отголосок материнского инстинкта? Я, признаться, в эти материи старался никогда не лезть, ибо собственное психическое здоровье мне было небезразлично.
Прозвенел звонок и затем, в кабинет, помахивая чемоданчиком в руке, вошел вперёд пузом, подхваченным снизу брючным ремнём, лысеватый, в пенсне на кончике носаисторик, после чего добрым взглядом обвёл класс.
Нус-с, произнёс он, проходя к учительскому месту и водружая звякнувший металлом чемоданчик на стол, все готовы к контрольной?
Вопрос был риторический. Нет, сомнения были у всех, кроме, может быть, меня, но кто же признается? Мигом Фридрих Карлович стул с пиками точёными организует, и это в лучшем случае, а так может и пронесёт.
Учебники убрали, убрали, я сказал! он, задрав подбородок, оглядел всех через пенсне, достали чистые листы и ручки, и чтобы больше ничего на парте не было!
Кто там зевает?! , углядев злостное пренебрежение по отношению к себе со стороны ученика, Фольтер метнулся вдоль ряда, с невероятной для его комплекции быстротой, настигая нарушителя прямо в момент максимального раскрытия челюсти.
По отчаянным глазам одноклассника было видно, что тот и рад бы был прекратить, но зевалось оно само, и процесс было уже не остановить.
А, опять Сидоров! Что, снова скажешь, что всю ночь учил и поэтому не выспался?
Фридрих Карлович, послышалось жалобное блеяние, я не специально.
Специально или не специально, никого это уже не волнует. Сейчас зевнули, а через пять минут и вовсе заснёте. Моргнёте, а обратно веки раскрыть забудете, а кто контрольную писать будет? приговаривал историк на ходу, рысью вернувшись к столу и доставая из чемоданчика конструкцию из металла и кожи.
Мне одного взгляда хватило, чтобы понять, что это такое и я вновь со скукой принялся смотреть в потолок, сложив руки на животе и вытянув под партой ноги.
Нет! завопил Сидоров, но все мольбы были напрасны, и скоро его голову увенчала конструкция, которая тонкими металлическими пластинками держала веки парня в открытом состоянии, не давая им моргать и вообще как-то закрываться.
Затянув кожанные ремешки на затылке, для надёжной фиксации прибора, Фольтер щёлкнул замочком и удовлетворённо произнёс:
Ну вот, теперь вы точно не заснёте до конца контрольной.
Вернувшись к столу, он достал пачку листов с вариантами вопросов, после чего раздал, пройдясь по рядам. Правда, мне, почему-то, не досталось.
Фридрих Карлович? вопросительно произнёс я.
Рассказов, я и так знаю, что ты знаешь, у меня для тебя отдельное задание, ответил, блеснув пенсне, историк, бери стул и иди сюда.
В наступившей тишине, провожаемый десятками взглядом, я прошел к учительскому столу, приставляя к нему стул и садясь. Когда я непринуждённо закинул ногу на ногу, а затем позволил себе положить на стол локоть, кто-то даже непроизвольно охнул и тут же нарвался на не сулящий ничего хорошего взгляд историка.
Любой звук, с угрозой произнёс Фридрих Карлович, я буду расценивать как готовность отвечать. У вас двадцать минут, поэтому не советую отвлекаться.
Стоило всем вновь уткнуться в вопросник, как Фольтер тут же достал пачку листов с чертежами от руки, а затем, крепко держа их, возбуждённо зашептал:
Рассказов, я проверил все архивы, подобного и правда никто не делал. Ты понимаешь?! Это же новое слово в пытках, он потряс листочками в воздухе, буквально революция в пыточном деле.
«Ну, не такое уж и новое»,- подумал я.
Этот аппарат лет пятьсот назад ещё был мною придуман, но для местного мира, где с фантазией было туго, конструкция была, конечно, в диковинку. Но тут средние века длились-то, тьфу, полтыщи лет всего, не то что в моём, где это средневековье существовало десятки тысячелетий и не думая меняться. Вот мы и напридумывали всякого.
Но знаешь, тут лицо историка приняло озабоченный вид, я вот тут смотрел, он быстро полистал пачку бумаги, вытащил лист из середины, эскиз тридцать два вид три, вот в этом месте, мне кажется, надо было чуть по другому угол наклона сделать и струбцину подлинней.
Ну Фридрих Карлович, с лёгким снисхождением в голосе произнёс я, ну что вы придумываете, мы же не свинью пытаем, а человека, а он существо нежное, чуть где пережмёшь и пожалуйстанезапланированный перелом, может даже открытый. А это кровопотеря, а кровь, между прочим, очень ценная жидкость, да и пол потом отмывать. Мы же не мясники. Это на скотобойне кровища хлещет, ошмётки во все стороны летят, а пытка это искусство.
Вот все бы ученики такими были, отметил довольно Фольтер, но всё-таки, он вновь закопался в чертежи, мне кажется, что лучше бы было сделать так.
Покачав головой, я склонился ближе к нему, и мы вполголоса принялись спорить.
* * *
Может мне бенто тебе из дома приносить? вновь спросила Анюра, стоило прозвенеть звонку на большую перемену.
Зачем? нахмурил я лоб, не понимая смысла в этом действии.
Ну, чтобы кормить тебя, ты же всё-таки, мой жених. Я японские мультики смотрела, там так принято.
А, это, я махнул рукой, забей, тут и так неплохо кормят.
Потом посмотрел на коробку, которую она нерешительно теребила в руках и хлопнул себя по лбу, сообразив:
Точно, ты же не ходишь в столовую.
Похвалил:
Молодец, действительно, это просчёт, могут что-то заподозрить, если я буду один, без невесты ходить есть. Всё, я решительно поднялся, собирайся, пойдём обедать.
А? она посмотрела на коробку, не зная куда ту деть.
Да оставь, съест кто-нибудь.
Махнув Светловой идти за мной, я вышел в коридор, где меня уже ждал Валуа.
Босс, внезапно произнёс здоровяк, после нашей стычки с Ивановым и его группой поддержки, называл он меня исключительно так, тут такое дело, поединок у меня.
Когда? уточнил я на ходу, торопясь пока опять кто-нибудь не съел весь хамон.
Сразу после занятий.
А, ну отлично, я буду. Анюра, не отставай!
Шел я быстрым шагом, едва удерживая себя от перехода на бег. Как не хотелось, но я помнил древнюю премудрость, что бегущий аристократ-малдар вызывает смех, а болдарпанику, да к тому же не хватало садиться есть запыхавшимся.
Войдя в столовую для аристо, я подхватил замешкавшуюся на пороге девушку под руку и кивнул подбежавшему официанту:
Мне с невестой, пожалуйста, столик на двоих.
Да, конечно, прошу сюда, и официант плавно поскользил по зеркальному полу в глубь помещения.
Ой, Анюра увидела своё отражение внизу и тут же принялась прижимать юбку к ногам, вызвав у меня короткий смешок.
Не переживай, я не великий охотник до женских трусиков.
Что удивительно, еле слышно прошептала та, но снова немного расслабилась и принялась с любопытством разглядывать обстановку.
Ни разу здесь не была? поинтересовался я, быстро занимая стул возле стены, когда нам показали наш столик, тем самым решая для девушки нелёгкий выбор куда сесть, затем, спохватившись, произнёс, ну не здесь, конечно, а в столовой вообще, и кивнул в сторону стеклянной стены, отделявшей нас от общего зала.
Посмотрев туда, Светлова увидела, как тело какого-то младшеклассника, раскинув руки и ноги, плашмя шлёпнулось о стекло с той стороны и медленно сползло вниз, после чего зябко передёрнула плечами и качнула головой: