Она совсем было собралась уходить, но тут в сквере появилась еще одна особаневысокая толстушка, одетая несообразно фигурев лиловые леггинсы и пестрый блузончик, едва прикрывавший задницу. Причесана она была так, что Лео, знавшая тот русский язык, на котором говорили лет тридцать назад благовоспитанные люди, и добавившая немного лексики с базаров в Ключевске и Бережинке, даже не могла найти в нем подходящего определения. Воронье гнездо по сравнению с этой прической было образцом изысканности и симметрии. Вот разве что цветом волосы перекликались с леггинсами.
Толстушка зашла в банк, через пару минут выскочила, устремилась к бабушке, получившей деньги от блондинки, быстро с ней посовещалась и поспешила вдаль по Савельевскому. Надо полагать, помчалась догонять подругу. И опять Лео сказала себе: пора уходить, и опять какое-то шестое, седьмое или восьмое чувство приказало: задержись! В сквер вернулись белоголовый старичок и его дама. На сей раз они не любезничали, а почти беззвучно переругивались. Уж что им в сквере не понравилосьЛео не знала, но только они прошлись взад-вперед по Речной, полюбовались Афанасьевским домом и тоже ушли по Савельевскому.
Вот теперь интуиция замолчала, и Лео достала смартфон, чтобы вызвать такси.
Ночевала она уже в съемной квартире и даже произнесла заклинание, которому обучила родная тетката, что из Давыдовых: «На новом месте приснись, жених, невесте!» Приснился Кречет. Да и неудивительноиз всех знакомых последнего времени он был самый привлекательный. Одни синие раскосые глаза чего стоили!
Он объявился утромпозвонил и даже обиделся, что переезд совершился без него. Эту обиду Лео поняла: думал, что перетаскивание двух сумок на колесиках может стать пропуском в постель. Но ссориться с байкером она не сталаон был ей необходим. Она разобралась наконец, что такое российский вид на жительство, решила, что это должно пригодиться, а Кречет, который всю жизнь прожил в Протасове, да еще работал в охранной фирме, наверняка знал все ходы и выходы по части документов. К тому же он мог помочь просочиться в «Трансинвест».
Они назначили встречу на Арсенальной, недалеко от «Часового». Лео позволила Кречету пригласить себя в кафе «Монте-Кристо» и рассказать, как вчера ездили смотреть будущую машину Успенского, президента «Трансинвеста», как устроили ей тест-драйв и остались не слишком довольны.
А ты бы не мог привести меня в этот «Трансинвест»? спросила Лео.
Поговорить с Семенычем я могу, это нетрудно. Только банк, как бы тебе сказать не в первой десятке, понимаешь? У Семеныча есть другие бизнесы, которые кормят. На что ему банкмогу только догадываться. Там какие-то мутные схемы с прокачкой денег.
Понимаю. Но ты меня с ним как-нибудь познакомь, с этим Семенычем. Я за деньгами не гонюсь, мне нужен опыт. Немецкий опыт у меня есть. Если он пригодитсямне будет легче выдвинуться в банке из второй десятки. А потом можно подумать о первой.
Лео улыбнулась.
Если причудливая гипотеза прадеда окажется реальнойне будет больше необходимости в бизнесе. Но сперва нужно попасть в «Трансинвест» и добраться до Икскюльской плиты. Прадед считал, что ее спрятали в подвале здания. Скорее всего, так и былоздание новое, могли специально сделать помещение для плиты. Как попасть в подвалЛео пока не представляла, но знала: возможность найдется!
Я прямо сейчас ему позвоню, сказал Кречет. Только ведь неизвестно, есть ли там вакансии.
В операционном зале вакансии есть всегда.
Лео знала, что такое быть оператором. Этосидеть, сидеть и еще раз сидеть на заднице, отрешившись от всего земного и плавая в цифрах, держа при этом в голове схемы действий для обычных требований клиента. Есть женщины, которых это устраивает. Обычно это женщины, для которых восемь скучных рабочих часовнеизбежное зло, но метаться и искать приключений они не станутжизнь давно налажена, есть муж и двое детей, дом и родня, конкретные планы на будущее с учетом отпуска и зарплаты. А девица на выданье хочет работать там, где водятся женихи, а не постные рожи по ту сторону барьера.
Кречет позвонил дяде Боре и спросил, не нужна ли девочка в операционный зал. Дяде Боре Кречет частенько бывал нужен, так что решительного отказа не было, а предложение привести соискательницу было.
Мне сейчас на работу нужно, сказал Кречет. А после шести можем сходить в банк на смотрины.
Лео отметилане посылает ее с напутствием «скажи, что от Кречета», а сам с ней собрался идти. Похоже, крепко зацепила. Вот только ничего в душе, кроме искренней симпатии, не просыпается. Наверно, прадед был прав, и ленивые гормоныих родовое проклятие.
Договорившись о встрече, они расстались. И Лео пошла налаживать домашний уют.
В половине шестого она была в сквере, откуда просматривались входы в банк и в «Инари». В течение получаса в банк вошло пять человек, вышло четыре, в «Инари» вошла одна женщинаи там застряла. Из чего Лео сделала вывод: оба заведения находятся, возможно, при последнем издыхании. И в самом деле, пик интереса к гадальным заведениям давно миновал, а банков даже в скромном Протасове было не меньше двадцатив основном филиалы столичных.
Следующий вывод был: тайну Икскюльской плиты наследники барона фон Апфельдорна пока не раскусили. Пытались, раз уж притащили плиту в подвал, но безуспешно. Иначе банк бы процветал. Наметился другой вариант: раскусили, а загнивающий банк держат для прикрытия, чтобы как-то объяснить человечеству свое благосостояние. Деньги же вкладываютсяну, допустим, в логистику. Но, если так, какого черта они сидят в захолустном Протасове? Ведь могли бы поселиться хоть в Голливуде!
Прадед, скорее всего, связался бы не с подозрительным «Трансинвестом», а с кем-то из его конкурентов и посадил банк в лужу, или в галошу, или во что там принято сажать у этих русских. То есть довел бы до того состояния, что «Трансинвест» лишился бы хорошего здания в центре города. И вот тут самое время подстеречь, когда будут вывозить Икскюльскую плиту.
Лео задумалась, выстраивая еще и такой план действий. Но ее отвлек стук копыт.
По Савельевскому переулку ехала всадница. Она была в белых галифе, в черной курточке, в дорогих рыжих сапогах. Из-под жокейской шапочки выбивались очень светлые волосы. Конь под ней был самой скромной гнедой масти, но высокий и тонконогий.
Дети, игравшие в сквере, поспешилипопасть поближе к живой лошади, бабушки подняли шум. Всадница проехала мимо сквера, свернула на Речную, и тут до Лео дошло: не блондинка, нет, просто седая! И следующим озарением было: уж не она ли побывала вчера в «Инари»?
Позвонил Кречет, сказал, что будет через пять минут. Лео встала, одернула жакетик, огладила на боках юбку. У нее была юбка, купленная для деловых встреч, по нынешним понятиям даже длиннаяна ладонь выше колена. Как производить впечатление на работодателей, Лео знала.
Подойдя к углу, за которым был вход в банк, Лео снова услышала стук копыт, обернулась и увидела всадницу в белых галифе. Именно там, где она появилась несколько минут назад.
«Черт возьми, дежавю, настоящее!» подумала Лео. Но подсознание с его мистическими шутками было ни при чемвсадница просто объехала вокруг квартала, благо был он невелик.
Некогда было анализировать эти кавалерийские маневры, Лео не хотела заставлять Кречета ждать. Девичьи штучки с опозданиями были не в ее духе.
Он подъехал к перекрестку и свернул в Савельевский.
Я видел то, что тебе нужно, сказал он, поставив байк в удобном месте. «Валькирия», красная, привезли под заказ, но что-то там не срослось. Двенадцать тысяч баксов. Можем завтра вечером съездить, посмотреть.
Куда съездить?
В Бережинку. Там у Цыгана фазенда и полный сарай железа. Место надежное, по двору два алабая бегают. Заодно посмотришь на фэт-байк. Интересная игрушка, складной, двадцать пять кило всего, и то половинааккумулятор.
На кой он Цыгану?
Для тещи, на базар за картошкой ездить. Туда она педали крутит, обратнона электричестве. Говориточень довольна.
Что такое байкерская тусовка и приближенные к ней лицаЛео знала. Она бы не удивилась, если бы годовалый сын Цыгана выехал навстречу на байке подходящего размера.
Когда ее приятель Фред поехал помогать другому приятелю, Уве по прозвищу Кеттенкрад, разгребать старый подвал, обнаруженный случайно, при попытке пристроить к загородному дому веранду, они выволокли оттуда чуть ли не центнер всякой дряни, но в глубине подвала обнаружили мотоцикл «Zundapp» с коляской, выпущенный в сорок третьем году. Чтобы поднять его на поверхность, собралось человек двадцать байкеров, и офисные труженики, нанимавшие для ухода за своими сверкающими байками специалистов, грязные и счастливые, возились в этом подвале, кряхтели, кричали и чуть ли не целовали реликвию. Потом Уве вбухал кучу денег в реставрацию, и никого это не удивило: на него бы посмотрели косо, если бы он оставил «Zundapp» ржаветь в сарае. Все, имеющее колеса, имеет и душу; никто из байкеров не признался бы в такой ереси, но в глубине души они считали свои мотоциклы живыми и способными к диалогу.
Хорошо, посмотрим, сказала Лео и приготовилась выдержать допрос хозяина «Трансинвеста».
Глава пятая
Анюта очень не хотела говорить Лесе про ее ошибку. Подумаешь, дала подружка пару лишних монет, далаи сразу же про них забыла. Так что Анюта решила: если Леся вспомнит про эти еврики, сразу достать и вернуть, а не вспомнитзначит, такая их судьба, они останутся в духовке.
В Анютиной жизни было несколько простых истин. Перваянужно получить профессию. Поэтому она не очень сопротивлялась, когда отцовская родня по знакомству определила ее в техникум. Бухгалтерхорошая профессия для женщины, а если еще устроиться в большой магазин, так совсем замечательно, все акции и скидкитвои. Втораянужно выйти замуж. Тут Анюта неправильно поставила задачу: не «выйти замуж», а «быть замужем». Теперь она эту ошибку расхлебывала. Третьянужно родить ребенка. Ребенок получился хороший, грех жаловаться, вот бы еще теперь вернуть ему папочку или найти нового
Седьмой или восьмой стала истинанужно иметь валюту. Все-таки что-то за годы учебы в Анютиной голове застряло: она ориентировалась в курсе рубля при продаже и покупке, умела пересчитывать рубли на доллары, доллары на евро. Своей валюты она не имелаее развлекали подсчеты, когда она шла с коляской мимо обменника и видела на стене витринку с курсами валют. Заодно она принималась мечтать, что сделает, если вдруг раздобудет и обменяет сто долларов, двести, триста.
И память на цены у нее была хорошая. Это очень удивляло мужа (практическибывшего мужа): как можно сравнивать цены на грошовые творожные сырки в пяти супермаркетах и за полтора года?! И вот теперь у Анюты появилась важная задачаотслеживать курс евро, имея дома реальные, а не придуманные евро; из этой задачи вытекали маленькие праздники, когда курс рос, и маленькие огорчения, когда он падал. Жизнь обрела еще один смысл.
Леся оказалась хорошей подругойу нее не было парня. Одни парни привередливы, им подавай тощеньких, другие не желают верить, что Лесе постоянно предлагают сниматься в кино. Так что Леся волей-неволей стала тем человеком, в которого должна была вцепиться Анюта.
Она стала зазывать Лесю в гостито на чай, то на кофе. В сущности, Анюте было все равно, о чем рассказывает Леся, пока она занимается стиркой или лепит котлетки для Феденьки. Лесе же и в голову не приходило, что Анюта ее просто не слушает, и она радостно докладывала о своих воображаемых победах и приключениях.
Когда Дмитрий спрашивал кузину, нет ли у Анюты новостей, кузина даже не знала, что отвечать. А меж тем новости появились.
Анюта не читала книг, всю информацию воспринимала на слух. Так ей было проще. Волей-неволей, слушая Лесины враки, она кое-что явственно представляла себе. Напримеркак голая Леся позирует знаменитому художнику. Тут Анюта ничего с собой не могла поделатькартинки в голове появлялись сами. И даже художник, вдруг зашевелившись, полез к Лесе целоваться.
Ей вдруг захотелось, чтобы точно так же полез целоваться беглый муж. Ну очень захотелось! И очередное приключение Леси пролетело мимо ее ушейтем более что руки и голова на самом деле были очень заняты, Анюта лепила рыбные котлетки.
Поняв, что Леся не спросит о четырех евро, Анюта обрадовалась и несколько дней не прикасалась к своей валюте. Но ей понадобилась большая сковородка с крышкой, чтобы приготовить овощное рагу из купленных по дешевке баклажанов. Она вытащила сковородку, открыла и удивиласьпестрая листовка опять оказалась развернутой. В голову пришла разумная мысльположить деньги в коробочку из-под рахат-лукума. Анюта вынула оттуда два последних кубика лакомства, один съела сама, другой дала Феденьке. Потом она выложила на стол свою валюту и, хотя пересчитывать не собиралась, это вышло как-то само собой.
Монет оказалось двадцать три.
Анюта забеспокоилась. Память на цифры у нее была хорошаявот фамилии она запоминала с трудом. Перепутать девятнадцать и двадцать три она не могла.
Решив, что ошиблась, Анюта разложила деньги столбиками по пять монет. Получилось четыре столбика и три монеты отдельно. Тогда ей стало страшно.
Как многие молодые женщины, Анюта не то чтобы целенаправленно ходила в церковь, а захаживаластавила свечки за здоровье Феденьки, да еще старшие женщины научили ее, что дома всегда должна быть бутылка со святой водойумывать и поить прихворнувшее дитя. Анюта натянула хозяйственные перчатки, разложила монеты на большом блюде и обильно полила святой водой. Деньги не исчезли, но Анюте показалось, что от двух монет вроде как пошел парок. Она взяла эти монетыочень осторожно, зачем взяласама не знала. Когда они оказались в пальцах, Анюта подумала, что хорошо бы их выбросить в окошко. Но это были не просто деньгиэто была валюта. Целых четыре евро надежной валюты. И ведь кто-то их подберет!
Тут запел мобильник.
Анюта заметаласьнужно было куда-то сунуть две подозрительные монеты, снять перчатки, кинуть их на кухонный стол, схватить мобильник. Она все это проделала очень быстро и ответила Лесе, что прям-вот-щас включает электрочайник и мажет бутерброды! Леся же сказала, что бутербродов не надо, она взяла пиццу и уже входит с этой пиццей во двор.
У женщины, которая несколько месяцев была занята исключительно ребенком, понятие о празднике резко меняется. До замужества у Анюты был праздник, когда с подружкой Дашей, в новой юбочке, в новых туфлях, она шла вечером в модное кафе, где могла позволить себе лишь чашку кофе, зато вокруг сидели обеспеченные мужчины и женщины в дорогой одежде, и она вроде как становилась одной из них. В пору беременности праздником был поход с мужем в обычное кафечтобы самой не готовить ужин. А вот потом, когда все время уходило на Феденьку, праздником стала покупная пицца, которую приносил муж, вдруг вспомнив, что надо избавить жену от кухонных хлопот хоть на четверть часа. Муж ушела пицца осталась праздничным лакомством, вселяющим не столько калории в желудок, сколько радость в душу.
Лучше всего для нее подходило большое блюдо, где лежали двухеврики, залитые святой водой. Анюта впала в ступоркак же быть, не выливать же такую воду в раковину! На полке стояла ваза, подарок бывшей свекрови, которая страх как не нравилась Анюте, и она уже думала, кому бы этого пестрого стеклянного уродца передарить. Анюта перелила в нее воду вместе с монетами и обрадовалась собственной находчивости. А тут и Леся позвонила в дверь.
У Леси были новостиее на улице встретил очередной известный художник, чья выставка недавно открылась в галерее «Мираж», и предложил позировать. Анюта, простая душа, поинтересовалась, сколько художник за это заплатит. Леся как-то зажевала пиццей эту цифру, зато вспомнила, для чего ее командировал сюда кузен, и завела разговор о валюте: не хочет ли Анюта еще прикупить евро или долларов да нет ли смысла, накопив круглую сумму, положить ее в банк, чтобы росли проценты?
Анюта испугалась этих расспросовей вдруг показалось, что Леся что-то подозревает. Настойчивый взгляд круглых черных глаз подруги сделался прямо демоническим. И Анюта залепетала, что да, конечно, в банк, это правильно, открыть счет, можно на имя Феденьки. Тут сын пришел на помощьон потерял соску и поднял ор.