Потому последняя остановка была особо долгой. Все приводили себя в порядок, дабы предстать перед Его высокопревосходительством, генералом от инфантерии Михаилом Илларионовичем Кутузовым чистыми и опрятными.
Да Le vieux renard du Nord (*Старый лис Севера), как его часто называли, не был ещё генералом-фельдмаршалом, но, с недавних пор величался светлейшим князем. Этакий красивый жест от государя, в знак примирения, перед назначением на должность.
Впрочем, ни для кого ни секрет какие натянутые отношения были у новоназначенного главнокомандующего с императором. Александр до сих пор не мог простить ему поражения под Аустерлицем. Говорят, что, когда на очередную претензию государя, Кутузов возмутительно объявил при всех о своих попытках удерживать того и не раз, от приснопамятного боя, самодержец на то упрямо заявил: «Значит слишком мало удерживал».
Тем не менее, других вариантов у российского императора всё равно не было.
Ученик Суворова, Михаил Илларионович к тому моменту готовился разменять седьмой десяток. И вот он встречал марширующие перед ним войска на коне, хотя было заметно, что с большим удовольствием главнокомандующий делал бы это в кресле.
Однако, в войсках Кутузова любили. Конечно, не так, как его учителя который мог ходить зимой по лагерю в одной рубашке, раз его «солдатушкам» не привезли тёплое обмундирование. Но по-своему. В последствии я была свидетелем, как по-простому светлейший мог беседовать с нижними чинами, не высказывая высокомерия. Иногда даже используя «народные» словечки.
Меня с Павлом, группа штабных офицеров Багратиона пригласила расположиться поближе к Кутузову. В этот момент к нему как раз подносили смоленскую икону для благословения. Несколько священников, присоединившиеся к обозу, так и несли её весь путь на руках, сменяясь.
Мария, что ты здесь делаешь? возмущённо спросили, обращаясь явно ко мне, так как говоривший взял за локоть.
Пришлось повернуться. Рядом стол высокий штабс-капитан, в котором угадывались родственные черты.
Луиза, ma chère, ты могла бы представить нас, поспешил мне на помощь Павел, заметив мою заминку.
Малышка Луиза? ошарашенно переспросил мужчина.
Oui, oncle Michelle (*Да, дядя Мишель) наконец пришла в себя, чтобы ответить. Потому как по возрасту это мог быть только он.
Ну, конечно. Матушка писала, что ты приехала. Хотя был уверен, что ты отправилась вместе с ней к дяде в Тверь. О Боже, как ты похожа на Марию! Я прямо обмер, когда увидел. И тем не менее почему ты здесь?
Получила чин лекаря при армии, только и смогла сказать, разглядывая родственника. Через несколько дней ему предстоит погибнуть на Багратионовых флешах, и я с отчаянием пыталась найти аргументы, чтобы уговорить его не идти связным офицером к Петру Ивановичу.
Позволь представить тебе моего жениха, Павла Матвеевича Рубановского, наконец произнесла, почувствовав, как тот сильно сжал мою ладонь.
Мужчины обменялись поклонами, и «дядя» стал с интересом рассматривать «провидца». Судя по выражению его лица, он был очень недоволен разрешением примкнуть мне к армии. Думаю, скоро, наедине, Павлу выскажут всё, о чём сейчас думают.
Других претензий у него не было, так как он видел бричку с моими подопечными и Ольгой, которая в паре со Степанидой, зорко за мной следили с высоты.
Михаил находился на последней войне с османами вместе в Кутузовым, а потому был им вызван даже ещё до получения назначения государя. Старый интриган уже давно всё рассчитал. По словам «дяди», светлейший был искусным стратегом и с лёгкостью манипулировал людьми. Приближённые слишком хорошо знали об этом его пристрастии.
Нас пригласили в просторный дом, но желающих попасть внутрь было намного больше, чем тот мог вместить. Устроившись втроём в пределах видимости главнокомандующего, Михаил сначала расспрашивал Павла о делах в Могилёве и Смоленске, а затем сам поведал о произошедшем в Москве.
В середине июля Александр находился в первопрестольной. Аракчеев, увозя государя от наступающих французов, не придумал лучшего повода, как перед возвращением в столицу, узнать о готовности Москвы к отражению неприятеля, «буде в том появится нужда».
Весь «мир»дворяне, купечество, мещане«объединились для помощи отечеству в час годины». К приезду российского императора собрали огромную сумму пожертвований. Купечество подготовило более десяти миллионов рублей. Дворянство тоже решило не мелочится. Было отделено восемьдесят тысяч крестьян для армии и собрано порядка трёх миллионов серебром. Многие меценаты выступили с отдельным почином. К примеру, Мамонов предложил полностью одеть собранное московское ополчение за собственный счёт. В итоге было подготовлено почти сто шестнадцать тысяч человек.
И всё было бы превосходно, если бы для организованного ополчения нашлись ружья. Как оказалось, всё, чем могла вооружить собранных людей империяпики. Посылать подобное «воинство» против наполеоновских пушекверх нелепости.
В конце концов было составлено прошение, чтобы из губерний присылали только охотников, со своим огнестрелом.
Рассказ дяди прервал неожиданный смех, и мы повернулись к углу, в котором устроился Кутузов. Офицер штаба Данилевский, «дядя» тихо сообщил нам его фамилию, громогласно высмеивал Наполеона, считая, что Михаил Илларионович наверняка сразу же соберётся дать бой преследующим нас французам.
Молодой человек, кто дал вам право издеваться над одним из величайших людей? Оставьте сейчас же неуместную брань! осадил зарвавшегося молодца светлейший, уставившись в того, своим единственным глазом.
Воздух в комнате стал каким-то тяжёлым и многие предпочли поскорее ретироваться. И вот когда количество «просителей» уменьшилось, «дядя» представил нас Михаилу Илларионовичу. Моя официальная история того очень удивила. Находящийся здесь же Виллие меня всемерно хвалил, рассказывая не только об медицинских успехах, но и о прошедшем экзамене, который, по его словам, я выдержала блестяще. Но, вот стоять под изучающим взглядом светлейшего было довольно неуютно, несмотря на то, что князь выглядел довольно уставшим. Потому мы скоро откланялись, и Михаил отправился с нами, дабы убедится, как именно устроена его «племянница».
Степанида, давно заприметив хозяина, уже вовсю что-то собирала на стол из наших небольших запасов. Рассмотрев внимательно дормез, а также познакомившись с моей компаньонкой, подопечными и татарами, «дядя» скрепя сердце промолчал. Достаточную охрану для моего сопровождения в Тверь он найти тут не мог, а потому предпочёл более не настаивать, взяв с Павла обещание о моей сохранности.
Тут я наконец заметила Ефимку, который мялся сбоку от брички, прижимая к себе одной рукой Непоседу, а другую пряча за спиной. Было заметно, что он хотел подойти ко мне, но страх перед Михаилом не давал ему это сделать. Пришлось подозвать.
Последние дни в Смоленске парнишка изо всех сил помогал инвалидной команде. Хоть ему и было очень страшно, подросток старательно скрывал чувства, только по ночам не отходил от Егора, упросив того, иногда давать ему один из пистолетов.
Хвостатый же во время последнего пожара исчез и уезжая из города я даже опасалась, что мы его более не увидим. Но уже к вечеру Непоседа восседал в корзине у Ефимки, что я заметила в полудрёме.
И вот сейчас, полосатый охотник опять принёс явно что-то интересное, что было отнято и пряталось за спиной парнишки.
«Добыча» удивила всех. Во-первых, это оказалось не провиант, а небольшая сумка. Сшитая из добротной кожи, она носила следы попытки кота её вскрыть. Изнутри доносился сильный запах копчёной рыбы. Скорее всего именно это и привлекло усатого охотника.
Во-вторых, кроме еды, внутри было много различных бумаг и писем.
Мужчины тут же начали разбирать их, пытаясь понять, что именно притащил Непоседа. Ёрзавший на руках кот получил наконец свой трофейрыбу, которую тут же начал, урча поедать. И что не удивительно, половина была потом оставлена для смущённого Ефимки.
Голос Павла отвлёк меня от колоритной парочки. Жених передал мне одну из бумаг, указав, откуда мне стоит читать на французском, замусоленный листок.
« наш «благодетель» опять сегодня писал матушке. Его уже удивляет, что столько посланных писем так и осталось без ответа. Не понимаю, как штабной офицер не может понять, что, если не возвращается посланец, то есть какие-то проблемы. Как удачно мы зашли в это старое имение, перед отъездом старушки»
Теперь понятно, откуда Даву стало известно о наших передвижениях. Ему просто «докладывали» об этом из самого штаба, еле сдерживаясь заявил Павел.
Насколько я поняла из письма, тот явно не знал, что его почту перехватывают.
Ты думаешь это чем-то ему поможет?
Луиза, я должен срочно передать эти бумаги светлейшему! сказал Михаил вставая.
Да, конечно, «дядя». Просто я думала ты отобедаешь с нами.
Хм тот тяжело вздохнул, мы хоть и привезли провизии, но боюсь надолго её не хватит. Я подойду к вам чуть позже.
Но всё случилось иначе. До вечера «дядя» так и не появился, а потом по армии объявили приказ двигаться к Гжатску. Люди возмущённо перешёптывались. Все были уверены, что Кутузов, как только примет армию, отступление прекратит и даст так желаемое всеми генеральное сражение.
Мы с женихом во всеобщем недовольстве не участвовали. Немного поговорив, Павел, под тяжёлым взглядом Ольги, пожелал мне сладких снов и сопроводил в дормез.
Утром нас неожиданно пригласили составить компанию Кутузову в ландо. Вернее, пригласили меня, но Павел решил, что его присутствие будет там уместнее, чем компаньонки.
Рядом со светлейшим сидел грузинский князь. Потому восхитилась предусмотрительности «провидца». Форейтором же пристроился денщик Михаила Виссарионовича.
Багратион помнил нас ещё по Смоленску, а посему был настроен вполне благожелательно. Главнокомандующий же начал расспрашивать Павла о Могилёве и был сильно удивлён, что тот не вступил в армию, в первые же дни войны.
Помилуйте, Ваше высокопревосходительство, зачем же мне в подчинение идти?
Кутузов на этот ответ только нахмурился.
Ну вот смотрите, господа, в военном деле у меня ни образования, ни опыта нет. А потому будут меня держать за неразумного, решил объясниться «провидец». Нужно будет идти куда пошлют и делать что велят. Муштровать солдат, да ещё не известно, кто за начальника будет. А так у меня ополчение из своих людей. Малочисленность порой имеет преимущество. Особенно если как мы, партизанить помаленьку. Для крупных частей конечно, наш отряд не помеха но и комар может весьма сильно испортить жизнь.
Партизанить говоришь, со значением повернулся к Багратиону Кутузов.
Мы оба знали, что недавно Денис Давыдов послал записку Петру Ивановичу, прося разрешения организовать партизанский отряд, который под его руководством мог бы действовать в тылу неприятеля на свой страх и риск. Неустанно бы беспокоили врага и, внезапно появляясь и исчезая, хватали бы пленных, истребляли запасы и обозы.
А почему нет. Дурное дело не хитрое. Сейчас, еда и фураж самое слабое место у армии. Если их не хватает у нас, что же тогда творится у французов.
Главнокомандующий задумчиво поглаживал подбородок, устремив глаз куда-то в сторону. Ему явно нужно было поразмышлять на эту тему, потому на привале мы вернулись к нашим сопровождающим.
Через несколько дней впереди показался Гжатск, а к нам со стороны Можайска подходило подкрепление. Пятнадцатитысячный корпус Милорадовича и десять тысяч московской милиции под началом графа Маркова.
Гул недовольства был уже сильно ощутим. В оправдание светлейший усиленно «искал» подходящее место для сражения. Мы же просто ждали неизбежного.
Наконец двадцать первого августа армия подошла к Колоцкому монастырю. Братия обитала в красивейшем здании в стиле барокко, которое тут же превратили в штаб. Над подворьем возвышалась четырёхъярусная квадратная колокольня. На неё со всей осторожностью помогли взобраться Кутузову. Мы с Виллие были против, опасаясь, как подобное может сказаться на здоровье светлейшего, и на всякий случай наверх оправили ещё и врача.
Обозрев сверху окрестности, главнокомандующий увиденным не удовлетворился. Армии предстояло двинуться дальше.
Но выбора больше не оставалось. Французы буквально «дышали нам в затылок», как выразился Павел. Русский арьергард под начальством Коновницына не мог бесконечно сдерживать врага. Последние дни противники шли в видимости друг друга.
Сначала было решено укрепляться у Шевардинского редута, но признав место неудобным, Кутузов отправился дальше. В скорости мы подходили к полям невдалеке от Бородино, которым предстоит стать самым известным и прославленным местом в российской истории.
Ставку Михаил Илларионович решил сделать в Горках, что Павел со смехом прокомментировал: «Как видно все вожди любят это место».
Не смотря на мои возмущения, под наш госпитальный пункт отвели самое удалённое от будущего сражения место. Просто отправили в Татариново. Жених со своим отрядом пребывал со светлейшим, и теперь только четверо татар оставалось с нами.
Умудрённая опытом инвалидная команда тут же облюбовала место недалеко от речки Станица. Разобранные при уходе из Смоленска столы уже собрали обратно.
Неожиданно к нам подъехал приземистый мужчина на небольшой телеге. Обратившись к Егору, он всё-таки направился ко мне. Оказывается, это был один из людей жениха. Месяц назад он получил записку и вот найдя господина Рубановского в Горках, по его указанию привёз нам провизию и лекарства.
План «провидца» постепенно приходил в действие.
Глава 12
25 августа 1812 года
Я стояла на пригорке, недалеко от нашего «госпиталя». Высота была небольшой, так что весь масштаб подготовки к сражению видеть не могла. Лишь вдалеке виднелась деревенька Семёновская, за которой и расположены те самые Багратионовы флеши.
Зато всё пространство между ними и деревней Князьково, что была по правую руку, оказалось наводнено людьми, а ближе ко мне так и конями. Тут располагалась ставка гвардии.
Перед моими глазами постепенно оживала история, которую я когда-то изучала
Корпус Уварова и казаки Платова, оставались за моей спиной в дерене Криушино. Старые знакомцы появились вчера к вечеру с гостинцами. Бурно выражали радость от встречи и благодарили за помощь. Даже предлагали выделить кого-то для нашего охранения. Только с большим трудом удалось отказаться. Если история не сдвинется с колеи, в нашем месте французы не появятся, и именно по этой дороге российские войска будут отступать. Нам тут ничего не грозило.
Место удалось обустроить гораздо лучше, чем в Смоленске. Степанида обзавелась несколькими кострами, на которых что-то постоянно побулькивало. Кроме, естественно еды, тут же были развешаны котлы с чистой водой для мытья рук и отдельный, для кипячения инструментов. В нём была намешана хлорная известь. Для дезинфекции хлебным вином, его просто не имелось в таком количестве.
Поз зорким взглядом Руслана хранилась моя самая большая ценность, привезённая человеком Павланебольшая бутыль гофманских капель, состоящих из спирта и эфира. Услышав о подобном, мысленно пообещала расцеловать жениха, как только увижу.
Дело в том, что сейчас обезболивать раненых было по сути нечем. Многие врачи на поле боя, пережимали сонную артерию, дабы пациент впадал в беспамятство. Но чаще всего оперировали на живую. Не многие выдерживали подобное. Большим мастерством считалось быстро отрезать повреждённую конечность, доставив как можно меньше страданий. Использовали большие ножовки, и самые «шустрые» умудрялись сделать это всего минут за семь.
Но имелись и другие раны, помимо раздробленных рук и ног. А полностью вычистить оттуда грязь, то ещё мучение. Учитывая, что в Великой Армии, к примеру обрабатывали поверхность кипящим маслом Страдания пациентов сложно даже представить.
Налюбовавшись пока ещё мирными видами, направилась обратно в лагерь. Отвар из липовой коры уже, наверное, готов. Нужно было попробовать сварить ещё и настои из привезённых трав. Мы использовали любую возможность избежать антонова огня.
Пока я рассматривала цветы и коренья, думая, что именно на этот раз использовать для варки, все всполошились. Обернувшись, увидела, что несколько гусар пересекли реку и направились в нашу сторону.
Передо мной тут же появился Егор, положив руки на заткнутые за пояс пистолеты. Руслан, оставивший пост у бутыли, расположился справа. Побросав работу, к нам подбегали инвалиды. Девушки, под руководством Ольги, встали к ним за спины.