Сейчас тресну!замахнулась Люся.Потому и готов всех лупить, что сам небитый. Я исправлю это упущение твоих родителей!
Счастливые вы!с завистью сказал Сергей.Всё время рядом, и так же проживёте жизнь...
А кто мешает тебе?спросил я.Родители Иры? Когда вырастет, она будет выбирать сама. Сказать, кого она выберет? Кстати, не хочешь увековечить свою любовь? Хорошо помнишь «Волкодава»?
Почти наизусть.
Не хочешь нарисовать иллюстрации к книге? Вместо кнесенки возьмёшь Иру, только её нужно нарисовать малость постарше и не такой худой. А с оформлением одежды, пейзажей и прочего я тебе помогу. И Иру запечатлеешь, и деньги заработаешь.
Я не знаю,заколебался он.А какие сцены рисовать?
Подумай сам. Если не надумаешь, подумаем вместе. Когда выйдет на работу отец?
Уже скоро. Я тогда сильно перепугался. Надо бросать работу, а он не хочет.
Когда пришли наши отцы, состоялось вручение подарков. Потом сели за столы и принялись их опустошать. Люся время от времени с видимым удовольствием смотрела на мой подарок. Я знал, что выбирать. Все женщины любят красивое и блестящее, а если от него ещё есть польза... Праздновали до девяти вечера, потом матери занялись уборкой, а я ушёл с Люсей в её комнату.
Когда будет то, что ты мне обещал?
А что я тебе обещал?
Ты обещал меня любить!
Я это и так всё время делаю. Подожди, не дерись, давай поговорим. Как ты думаешь, почему я до сих пор не люблю тебя как женщину? Молчишь? Так вот, я не делаю это в первую очередь из-за того, что тебя люблю. Представь, что будет, если ты вдруг забеременеешь.
Есть способы...неуверенно сказала она, залившись румянцем.
Есть,согласился я.Самый безвредный для женщинэто презервативы. Один результат такого предохранения сидит рядом с тобой. Родители жили тяжело и не хотели второго ребёнка. По их планам я должен был появиться позже. Пойми, что нет абсолютно надёжных способов. Ну испытаем мы близость. Думаешь, ты ограничишься одним разом? Аппетит приходит во время еды! Стоит тебе забеременетьи мир рухнет. Отвернутся все, кроме твоей семьи. Если получишь образование, то только в вечерней школе и намного позже. Не знаю, что сделают со мной, но твои родители не пустят на порог. А другие... Люди злы и жестоки к тем, кто воображает, что им позволено то, что запрещено для остальных.
Как все люди могут быть злы?сказала она.Я понимаю, что бывают...
Ничего ты не понимаешь, поэтому слушай, что тебе говорят,сказал я.В городе всем на всё наплевать и это не так заметно, хотя и здесь обольют грязью. А в деревне девчонок затравливали насмерть. Уедет такая куда-нибудь учиться или работать, а потом возвращается к родителям с грудничком. И это уже взрослые девушки, а не такие, как ты. Если был муж, который бросил, то могут даже помочь и посочувствовать. А если ребёнок нажит вне брака, отворачивались все, даже родня. А куда деваться в деревне от людей, от их взглядов и злых языков? Мужики подкатывают на предмет покувыркаться, а женщины смешивают с грязью, и все считают себя правыми. В самом деле, раз дала одному, почему не даст мне? И кто есть женщина, прижившая ребёнка от прохожего, если не шлюха? Доводили до того, что топили детей и топились сами.
Хорошо, ребёнокэто одна из причин,передёрнув плечами, сказала Люся.Есть другие?
Я обещал родителям, своим и твоим. Их тоже пугает не твоя радость, а её последствия.
Глупо это,сказала она, устраиваясь поудобнее.Родители хотят мне только добра, а кому, как не мне самой, знать, что для меня лучше?
Мало быть умной,сказал я.И школьная программаэто не всё, что нужно знать человеку, а собственного жизненного опыта у тебя с гулькин нос. Все подростки мнят себя взрослыми, и слушают родителей через раз. Сколько потом льётся слёз, и не только этими умниками, но и их родителями. Люсь, прекрати ёрзать! И вообще, именинница, слезай с коленей, мне уже пора идти. Твои родители, наверное, из-за меня до сих пор не ложатся спать. До завтра.
И чего вы хотите?спросил Юркович одного из сидевших в его кабинете мужчин.
По-моему, в бумагах написано достаточно ясно,раздражённо ответил его собеседник.
Для меня эта бумага, подписанная Семичастным, только свидетельство того, что вам дано право ознакомиться с работой объекта. Ваше начальство не имеет никаких прав на управление режимным республиканским объектом, так что ваши претензии безосновательны. Если начнёте настаивать, вообще не попадёте на объект.
Вы соображаете, что и кому говорите?вмешался второй мужчина.
Соображаю не хуже вас, товарищ майор,ответил Илья Денисович.Этот объект целиком наша инициатива, у него есть своё руководство, утверждённое правительством республики. Обращаясь к вам, мы лишь хотели помочь и поделиться информацией. Хотите принять участие в исследованиях? Пожалуйста! Вы явились сюда без согласования в очень представительном составе, да ещё с претензией на руководство. И куда мне вас девать? У меня в общежитии всего десять свободных мест, а вас больше двадцати и только пять учёных, а остальныеэто офицеры комитета. Дозвольте спросить, на кой ляд вы там нужны в таком количестве?
Потише на поворотах, полковник!сказал первый из собеседников.Вы обязаны оказывать нам содействие, а вместо этого...
Я обязан оказывать содействие, а не подчиняться. У меня свое министерство и инструкция, утверждённая правительством Белоруссии. Обращайтесь к Шумилину или к своему Петрову. Но я уверен, что они не отдадут вам объект без санкции Киселёва, а он не сможет это сделать без Машерова. Вам надо было добиться в союзном правительстве переподчинения объекта, а уже потом выдвигать свои требования. Не скажете, зачем эта возня? На объекте работает большой коллектив учёных, дело налажено и прекрасно выполняется. К чему новые люди? Скажу по секрету, что дед Масей, скорее всего, пошлёт вас на... Далеко пошлёт. У него вздорный характер, и работать он согласился только из-за того, что мы с ним старые друзья по партизанскому отряду, да ещё обещали многое сделать для деревни. Всё это уже сделано, и он прекрасно понимает, что назад мы асфальт не заберём. Стоит вам убрать меня, и вся ваша работа накроется. Дед уже в летах и не такой здоровый, каким кажется. Если на него надавите, можете потерять вообще всё. Поэтому единственное, что я могу вам предложить, это отвезти на объект и включить в работу. Только вас слишком много. Десять человек, включая пять учёных, мы поселим в общежитии, ещё человек пять попробую расселить среди местных, а остальных, извините, мне везти некуда! Можете посовещаться, а потом скажете своё решение. Советую сейчас сходить в нашу столовую, а после обеда поговорим ещё раз.
Дед, ты чего выкобениваешься?спросил Масея Дмитрий.Приехали большие люди из Москвы, а ты их прилюдно материшь! Совсем из ума выжил?
Как ты разговариваешь с дедом!разозлился Масей.Раз послал, значит, было за что! Я знаю, что вы обо мне говорите, но я на людей без причины не лаю!
И какая причина?
То, что ты, Митя, давал подписку, не значит, что должен всё знать. Для этого у тебя мало звёздочек на погонах! Скажи лучше, почему Арина не прислала сметаны.
Вареники она варила. У меня остановились два товарища...
Дальше можешь не продолжать,хмуро сказал Масей.И сметану сожрали. Знал бы, ещё не так послал бы! Сходи к соседям или пошли жену, пусть немного возьмёт. И вареников передайте! С чем она их делала?
С творогом.
Тем более! Небось, была бы жива твоя мать, вы кормили бы сначала нас, а потом уже всяких приезжих выблядков!
Дед, тебе же готовит домработница!
Да разве она сделает вареники? Или ты хочешь, чтобы я ел городскую сметану? Совсем никакого уважения! И это после того, что я для вас сделал!
На следующее утро я спросил Сергея, не спит ли отец.
Да нет, уже поднялся,ответил друг.А что?
Загляни в квартиру и предупреди, что он мне нужен. Потом идите в школу, я догоню.
Здравствуй,ответил на моё приветствие Пётр Сергеевич.Срочное дело?
Даже не знаю,замялся я.Не хотел к вам обращаться...
Но обратился,сказал он.Быстро говори, что нужно, и беги в школу, а то опоздаешь.
Я отдал в редакцию «Молодой Гвардии» рукопись книги. Называется «Волкодав». Ничего такого, чего нельзя было бы напечатать, в ней нет, но она не совсем обычная. С редакцией я текст согласовал, а вот цензура, похоже, не хочет пропускать. Не мог бы Пётр Миронович...
Я понял,прервал он.Беги, я думаю, что мы решим твою проблему меньшими силами.
В тот же вечер Сергей передал мне первый рисунок.
Кнесенка Елень получилась просто блеск!сказал я.И всё остальное очень хорошо, кроме Волкодава. Вместо каторжника у тебя вышел участковый инспектор. Сядь на кровать, я попробую сделать набросок.
Я испортил два листа, и лишь на третьем получилось что-то похожее на то лицо, которое когда-то красовалось на обложках моих книг.
Вот смотри,показал я эскиз другу.Попробуй довести этот рисунок до ума, а я съезжу в редакцию и покажу. Если они ни с кем не договорились, заключат договор с тобой.
Утром он отдал прекрасно выполненный рисунок.
Не знаю, какой из тебя получится следователь, а художник вышел бы замечательный!похвалил я работу.Сегодня же смотаюсь в редакцию.
Смотаться не получилось. Среда была четвёртым мая, и нас срочно вызвали на просмотр номеров в Дом офицеров. Мы подготовили две песни. Помимо песни «На всю оставшуюся жизнь», которую руководство Дома офицеров уже слышало, была «Баллада о матери». Когда я проиграл её в первый раз, а Люся спела, наши музыканты были ошеломлены, а в глазах Виктора Калачова стояли слёзы. Точнее, они не стояли, а стекали по щекам. За прошедшие дни они успели подобрать музыку, и мы провели три репетиции. Теперь надо было петь перед комиссией. Сначала мы спели первую песню, а потом я отошёл в сторону, и зазвучала вторая.
Дома всё ей чудилось кино, всё ждала вот-вот сейчас в окно посреди тревожной тишины постучится сын её с войны.
Люся допела и провела рукой по глазам. Она уже не ревела, как при моём первом исполнении, и горло больше не перехватывало, но слёзы на глазах выступали. Закончилась песня, но члены комиссии молчали.
Чья это песня?спросил председатель.
Его,ответил Олег Астахов, показывая на меня рукой.
Спасибо!сказал он мне.Спасибо всем. Оба номера приняты.
На следующий день я после уроков пробежался до остановки троллейбуса и поехал в редакцию. К редактору попал в конце рабочего дня.
Хорошо, что приехал,сказал Валентин Петрович.Я хотел завтра позвонить, чтобы обрадовать. После праздника отдаём твою книгу в набор.
Посмотрите на это,сказал я, расстегнул портфель и достал рисунок Сергея.Подойдёт для иллюстрации?
Талантливо!оценил он.И образ хорошо подобран. Чья это работа?
Мой друг,ответил я.Живём рядом и учимся в одном классе. Если подойдёт, он может сделать десятка полтора рисунков, а вы выберете лучшие.
Пусть работает,решил редактор.Только без обид, если что-то отбракуем. И учти, что тираж будет небольшой. Выпустим сто тысяч экземпляров и посмотрим на реакцию. Книга всё-таки необычная. Если всё пойдёт нормально, потом можно допечатать.
Когда вернулся, не стал заходить к Деменковым, позвонил Сергею по телефону и сообщил о договорённости. А на следующий день в школе ждал сюрприз. Валерке дома случайно попалась старая «Комсомольская правда» со статьей Лисы и моей фотографией. Естественно, что он всем об этом раззвонил и притащил газету в класс.
Человеку будущего ура!заорал он, как только мы вошли в класс.
Ура!нестройно поддержали его остальные.
Что вы орёте как оглашенные?поморщилась вошедшая следом за нами классная.Почему не на местах? Не слышали звонка?
Ольга Владимировна!сказал Валерка.Смотрите, что я откопал!
Я когда-то читала эту статью,сказала она, взяв в руки газету.Только прошло больше года, и я не связала её с тобой.
И не нужно,сказал я.Там описан не я, а пример для подражания.
А тебе не нужно подражать,сказала она, сворачивая газету.Учишься на пятёрки, английский знаешь не хуже вашего учителя, пишешь книги и музыку, поёшь, а теперь выясняется, что ещё и скромник каких поискать. Точно человек будущего. Так, закончили разговоры, все работаем!
На большой перемене ко мне подошёл секретарь комсомольской организации школы.
Что же ты молчал?спросил он.Актив...
Ни слова больше, Валентин,ответил я.Не имею я возможности этим заниматься. От меня отстали даже ребята из ЦК комсомола, а та статья была их работой. На написание книг и песен нужно время, у меня его вечно не хватает, так что вы уж как-нибудь сами.
Он ещё раз попытался меня уговорить, но я отказался наотрез. Для полного счастья мне не хватало только комсомольской работы. Пятницу я перетерпел, а в субботу о старой публикации все дружно забыли.
День Победы встречали у нас. Этот праздник в нашей семье считался самым главным, поэтому и готовились к нему основательно. Ольга позавтракала и убежала к подружке, Сергей праздновал с отцом, поэтому семь человек уместились за одним столом. Как всегда, включили телевизор и принялись есть. Родители произнесли несколько тостов, употребив на четверых полбутылки водки, Таня выпила чуточку вина, а мы обошлись лимонадом.
Хорошо, что этот праздник наконец-то сделали выходным,сказала моя мама.Только с прошлого года нормально отмечаем.
Может, сходим на площадь Победы?предложила Надежда.Погода хорошая.
Конечно, сходите!сказала Люся.Смотрите, весь монумент завален цветами! Только мы с вами не пойдём, нужно готовиться к вечернему выступлению. Мы подготовили ещё одну песню, о которой вы не знаете. Это сюрприз, поэтому вы будете мешать.
Репетируйте, артисты,сказал Иван Алексеевич.Надя, пойдём собираться. Таня, ты с нами?
Иду, но не с вами,ответила сестра.Не будем убирать со стола?
Пусть всё стоит,сказала мама.Придём и ещё посидим. Я только быстро помою тарелки. Выходите на улицу и подождите, мы долго не задержимся.
Минут через пятнадцать все ушли, и мы остались одни.
Не скажешь, почему мы не пошли вместе со всеми?спросил я.Ты так убедительно врала насчёт репетиции...
Я хочу побыть с тобой,опустив глаза, сказала Люся.Сколько можно терпеть!
А меня решила поставить перед фактом? Мы же с тобой уже обо всём говорили.
А с тобой только так и нужно,сказала она, подходя ко мне вплотную.Слишком ты у меня рассудительный!
Не знаю, чем всё кончилось бы, но очень вовремя пришёл Сергей, который принёс второй рисунок. Я сделал несколько замечаний и исправил ошибки в изображении конской сбруи, после чего начали собираться на улицу.
Приехали за нами за час до концерта. На этот раз мы ждали своего выхода в той комнате, где обычно репетировали. Это было удобней, но концерта мы не слышали.
Зря вы, ребята, отказались от гимнастёрок,сказал Олег Астахов.
Мы и так нормально споём,ответил я.А петь «Балладу о матери» в гимнастёрке...
Что можно сказать о выступлении? После исполнения песни «На всю оставшуюся жизнь» нам долго аплодировали, а потом я удалился за кулисы, а они исполнили балладу. Таких аплодисментов я ещё не слышал. Все встали и хлопали, не жалея рук. Ведущий вывел меня обратно на сцену, как автора песни, а я стоял, принимая незаслуженную благодарность людей, и думал о том, что сделаю для Мартынова всё, что смогу, и не возьму у него больше ни одной песни.
Все хотели услышать песню ещё раз, но Люся расплакалась и была не в состоянии петь. Вот не хотел я исполнять «Плот» сейчас...
Большое спасибо всем вам!сказал я в микрофон, и шум в зале начал смолкать.К сожалению, Людмила не сможет сейчас спеть вторично. Если вы не против, вам спою я. Песня называется «Плот» и посвящена создателям песен.
Я спел, мне хорошо аплодировали, но эти аплодисменты не шли ни в какое сравнение с тем, что досталось подруге.
Запомни этот день,сказал я ей, когда нас везли домой.Не каждый профессиональный певец и не каждый год удостаивается таких оваций. Некоторые ждут их всю жизнь.
Выяснили, кто хотел перехватить управление нашим центром?спросил Машеров.Вряд ли председатель Комитета пошёл бы на это по собственной инициативе.
Я думаю, что это Суслов,ответил Юркович,но доказательств пока нет. Мы наращиваем свои возможности в Москве, но это долгое дело. Ясно, что за этим не стоит Брежнев, он действовал бы по-другому.
И что гости?
Пятеро вернулись в Москву, остальные включились в работу. Комитет пока никак не отреагировал. А что по выписке для Ивашутина? Что-нибудь решили по Полякову?