Сергей смотрел на некрасивую сморщенную старушку, а видел уверенную волевую умницу, которой боялись перечить самые отпетые матершинники. Всю жизнь он боялся, что она предпочтет ему какого-нибудь красавца, и вот теперь был полностью опустошен. Любовь осталась, но сейчас он был несчастнейшим из людей с невыносимой душевной и физической болью. Сергей убрал одеяла с Вари, расстегнул кофту и с безумной надеждой прильнул ухом к груди, но не услышал ничего, только казалось к щеке приложили кусок льда. Он посмотрел на опускающееся солнце и невольно подумал, что с этим миром его ничего не связывает. Терпеть еще несколько недель невыносимую боль и одурманивание мозга наркотиком было просто оскорбительным для его гордости. Сергей еще долго вспоминал, как они встретились и вслух сказал:
Я не отпущу тебя одну.
Солнце уходило к горизонту и он понял, что скоро в Камне забеспокоятся и помчатся искать своих основателей. Сергей взял кусок веревки и привязал себя к Варе, потом завел двигатель на малые обороты и направил катер в открытое море. Топлива должно хватить часа на два, так что завтра катер найдут. Миновав остров Аскольда, Сергей обнял покрепче тело своей агрономши и опрокинулся с ним через борт, выдохнув весь воздух прежде чем холодная вода сомкнулась над ними.
Через час из Камня вышли скоростные катера на поиски Куприяновых, но до темноты ничего не нашли. На следующий день минный крейсер «Минерва» обнаружил пустой катер в 30 милях от берега. Тела искали еще неделю, но ничего не нашли.
Прошло два года и в Большом Камне на сопке открыли памятник Куприяновым по проекту архитектора Тона, где два счастливых человека, взявшись за руки как бы летели в сторону моря. Открыл памятник Яков Лазаревич Семенов, но говорить он уже не мог от старости и волнения, поэтому речи толкали бывшие молодые соратники. Яков Лазаревич сам через полгода отправился за своими друзьями, оставив кучу наследников и миллионный капитал.
Эпилог
22 октября 1920 года войска красных в количестве более 40 тысяч человек начали наступление на Читу. Однако, уже через час в ответную атаку двинулись 50 танков производства Большекаменского тракторного завода и полностью окружили войска большевиков, в которых половину стрелков составляли китайцы. Сопротивляться было глупо и армия сложила оружие. Только несколько комиссаров пытались поднять в атаку красноармейцев, но их быстро пристрелили свои же.
Больше атак на Дальневосточную Республику со стороны Москвы не наблюдалось, а ноябре 1922 года был подписан договор о границе между РСФСР и ДВР. Одновременно, было разрешено гражданам бывшей Российской империи в течение двух лет пересекать эту границу свободно. Из голодающей РСФСР огромный поток людей хлынул в ДВР насколько позволяла пропускная способность железной дороги. Уже через год большевики опомнились и закрыли границу в одностороннем порядке, но люди шли через тайгу в свободный край русской земли еще очень долго.
Май 1980 года
Стук в дверь разбудил Сергея, на часах было 7 утра. Он открыл дверь и в нее ввалился Сашка Истомин, старший мастер достроечного участка, громогласный матершинник и единственный, кого Сергей с натяжкой мог назвать другом. Сашок хлопнул по плечу Сергея и направился к холодильнику, явно собираясь на халяву позавтракать. Куприянов привык к чудачествам этого бугая, поэтому оставил его в покое, а сам пошел умываться. Он посмотрел в зеркало на вновь молодое рябое лицо:
Почему я вернулся не в тот день, откуда меня выбросило и не в то же место? спросил Сергей негромко, чтобы не услышал Сашка, который усиленно чавкал за дверью.
А Варя? Где она? Вдруг она осталась там, на дне Японского моря?
Сергею стало жутко и быстро добрившись, он вышел из ванной. Истомин уже поел и осоловело оглядывался вокруг:
Ну что пойдем трудовые подвиги совершать во имя победы коммунизма на отдельно взятом заводе!
Куприянов оглядел его плотную фигуру и спросил:
Как думаешь, отпустят меня на неделю погулять?
Ты че? Два заказа на сдаче и три вон на стапеле готовы к спуску! Тебя съедят без хрена!
Сергей не стал дискуссировать с эмоциональным приятелем, а после обеда сначала у начальника цеха, а затем у главного инженера озвучил выдуманную историю о смертельно больных родственниках, напирая на то, что два года не был в нормальном отпуске. С диким скрипом и стенаниями, но замену ему все-таки нашли и после работы Сергей рванул в Трансагенство за билетом на самолет в Хабаровск. Чуть ли не последний билет на утренний рейс достался ему без боя. На следующий день он взял билет на ночной поезд до Михайловки, где по расчетам должна находится его любимая. Естественно, он не спал, не потому что боялся проспать, а банально волновался, потому что если Варвары там не будет, ему можно нырять в любой водоем.
Утром он соскочил с поезда и расспросив дорогу к совхозной управе пошел быстрым шагом, старательно считая шаги, чтобы отвлечься. Он зашел в большую приемную, где несколько бригадиров с утра накачивали друг друга. Сергей поздоровался и хриплым голосом спросил у секретаря:
Простите, а Варвару Лагутину где я могу увидеть?
Да вон, слышите они с директором с утра завелись, загляни, может выйдет.
Сергей приоткрыл дверь и увидел спину своей агрономши, которая уверенным голосом напирала на усталого пожилого директора:
Оттого что я отлучусь на неделю в Николаевск, пшеница не засохнет, тем более я всем расписала работу по часам.
Сергей смотрел на нее и открыл дверь, которая хрипло заскрипела. Варя оглянулась, увидела Сергея и тихо сказала:
А может и не поеду.