Выпас коров на лугах столкнулся с ожидаемой проблемойтигры зарезали двух коров и сильно перепугали остальных. Варя назначила премию в 30 рублей за убитого тигра и через две недели казаки представили ей шкуры пяти полосатых разбойников. Остальные тигры, видимо, ушли на восток, и больше нападений на скот не стало.
В начале декабря заливы замерзли, а в середине выпал долгожданный снег. Отдав последние распоряжения по снегозадержанию, обмолоту и содержанию коров, Варвара снарядила обоз с мукой, зерном и молочкой во Владивосток и Камень. Ну и поехала сама выходить замуж. В столице края ей пришлось три дня делать различные отчеты и выслушивать благодарности. Обоз ушел в Камень без нее, зато через неделю она полностью освободилась от отчетной рутины и под вечер полетела на санях в Камень.
В начале января Варвара и Сергей обвенчались во Владивостоке. Свадьбу пришлось играть трижды: во Владике в новом доме Якова Лазаревича, потом в Надеждинском и напоследок в Б.Камне, где по этому случаю объявили выходной в пятницу и гуляли три дня.
Глава 24
Уже на третий день медового месяца Варя убедилась, что ее фригидность растаяла без следа и с большим удовольствием демонстрировала неожиданно возникший темперамент. Сергей с не меньшим удовольствием заводил ее, хотя и был неоднократно поцарапан и покусан. На второй день Варя призналась, что бесплодна. Сергей только усмехнулся в ответ:
В наше время заводить детейзначит обрекать их на большие испытания, да и вряд ли у меня будут красивые дети.
Варя помнила историю, но удивилась предчувствию мужа. Идиллия продлилась ровно неделю. Уже 10 января с обозом приехал один из бригадиров и сразу кинулся к Варваре:
Беда! То ли отравление, то ли болячка какая!
Из расспросов выяснилось, что после ужина два дня назад почти 30 человек слегло с животом. Началась смута, не выходят на работу, обвиняют друг друга, уже были драки корейцев с китайцами.
Варвара начала быстро собираться, а Сергей побежал за доктором. Уже через час двое саней быстро помчались по льду в Надеждинскую, огибая Владивосток.
Ссыльный врач Костюков, Андрей Викторович, попал сюда по наговору коллег, которые не захотели разбираться и обвинили его в халатности при операции жены предводителя дворянства. Костюков десять раз пожалел, что взялся за безнадежную операцию, но просто смотреть на страдающую женщину он не мог, за что и поплатился. Он был уверен, что сгинет в этой глуши, но неожиданно ему дали жилье, привезли много инструментов из Шанхая. Хватало работы, но было и уважение, частенько приходилось выезжать в Шкотово, да и во Владивосток. Каждое воскресенье у Сергея Михайловича собирались бухгалтер Валентинов Юрий Альбертович, ювелир Пак Константин и два учителя Сергеев и Базырин и он, Костюков. Ювелир принял православие и подданство России, поэтому поменял имя. Он неплохо говорил по-русски и старался побольше практиковаться. Бывшие студенты давно раскаялись в своих заблуждениях и пытались учится дальше вместе с учениками. Сергей всем им доплачивал за старание. Беседы у них были разные, допускались любые темы, только о политике хозяин никогда не спорил.
Костюков еще ни разу не был в Надеждинской и во все глаза осматривал окрестности. Пейзажи просто изумительные, в тулупе совсем не холодно, а начинающиеся звезды мерцали ярче, чем в Европейской части России. Он постепенно влюблялся в эти края, да и люди были все необычные. Сам Сергей Михайлович тоже поехал, да еще взял двух собак.
В поселок въехали совсем по темноте, но от снега было неплохо видно. Бригадир указал барак, где находились больные и сани двинулись туда. При свете керосинок Костюков стал осматривать больных, а Сергей с Варварой стали опрашивать жителей поселка.
Уже через час Костюков понял, что имеет дело с отравлением. Видимо и пострадавшие так считали, потому что часть еды не выбросили. Расследование было коротким: Сергей взял остатки еды и дал понюхать собакам, а затем повел их по баракам и домам.
Костюков назначил всем промывание желудка и очищенный древесный уголь, которого в Камне было в избытке. Трое человек умерло, некоторые выздоровели, но 20 человек чувствовали себя плохо. Доктор сразу заметил, что тяжелые больные не поднимают головуим сразу становится хуже. Андрей вспоминал симптомы и понял, что это отравление хвоей тиса или чем-то похожим. Он сразу сообщил это Варе и Сергею.
Собаки вели себя спокойно, хотя когда нюхали пищу явно нервничали. Едва вошли в шестой барак, как пес зарычал и поджал хвост. Никто не спал, поэтому Сергей выгнал всех из помещения и отпустил собак. Они синхронно сделали стойку на угол комнаты. Обследовав место Сергей обнаружил рассыпанную хвою. Именно на нее рычали собаки. Вызвав Ван Чуня, Сергей стал расспрашивать, кто здесь спит, однако найти китайца так и не смогли. Один кореец вспомнил, что сегодня после обеда двое китайцев пошли в лес.
В погоню отправились, едва рассвело. Шестеро казаков и Сергей с собаками отправились на нанайских лыжах. След собаки взяли легко и уже к обеду отыскали два замерзших тела. Видимо, костер погас, а одеты китайцы были слабовато. В мешке одного из них Сергей нашел мешочек с хвоей, очевидно тиса.
К вечеру умерло еще два человека, остальные шли на поправку. Тотальный обыск не выявил больше ничего. На собрании всех жителей решили готовить еду отдельно по бригадам или по семьям, как кому удобнее. Какие мотивы были у замерзших китайцев не выяснили, ничем они не отличались от других. На другой день приехал пристав со следователем из Владивостока, но ничего нового тоже не обнаружили. Оба чиновника искренне сочувствовали Варваре Прохоровне, которая вместо медового месяца должна заниматься покойниками. Так как русских среди пострадавших не было и виновники погибли, дело сразу же закрыли, о чем начальницу госхоза и уведомили.
Молодожены, а с ними и доктор остались в Надеждинском еще на две недели. Доктор постоянно был занят с больными, да и другим зубы лечил, а Сергей с женой обследовали все окрестные поля чуть ли не до Шкотово. На одном из полей корейская семья приловчилась ловить зайцев и выделывать шкуры. Увидев больше полусотни шкурок, Сергей купил все за 25 рублей.
Назад решили ехать по суше и убедились: зимой проехать можно почти с комфортом и даже путь короче, чем по льду. В Шкотово заночевали, чтобы получше посмотреть на жизнь переселенцев. До условий Б.Камня и Надеждинского им было далеко, но мужики устраивались основательно.
По приезду в Камень Сергея ждали бригадиры с кучей вопросов, а Варя залезла в горячую ванну и прошептала:
Господи! Как хорошо дома!
Глава 25
Если у человека в заднице шило, то сидеть на месте он не будет, хоть дворец ему предоставь. Яков Лазаревич только начал обживать новый кирпичный дом во Владивостоке. Жена и дети были просто в восторге, да и сам хозяин не скрывал радости. До Рождества он успел сделать рейс в Шанхай на двух джонках, затем одну разгрузили в Новокиевской, а вторую Акинфий Молодцов повел в Ольгу на зимовку. Семенов наказал ему прибыть во Владивосток в конце марта, а сам по льду на санях поехал к семье. Затем была свадьба его самых близких друзей и хлопоты с открытием первого большого магазина в городе. Казалось бы работы много, только шею подставляй, но Семенов был из породы авантюристов и без риска ему было скучно. Он поехал в Б. Камень, увидел четыре почти готовых парусника, новый цех по изготовлению кирпича и цемента, кузницу с пневмомолотом, пилораму, цех телег и саней и ему стало немного завидно. Он любил размах, но о таком не мог и мечтать. У них с Куприяновым были совместные дела, например, ювелирное, но в-остальном, денежки врозь. Глядя на все это производство, Семенов невольно думал, что Сергей на себя совсем не тратит, а все вкладывает в фабрики.
Говорили они долго и опять Яков удивлялся дальновидности Сергея и смелости технических идей. Летом у него в планах было построить грузовой причал с поворотным краном со ступальным колесом, которое позволяло поднимать до 200 пудов. Куприянов показал чертеж крана и причала.
Такое же нужно и для Владивостока и как можно скорее, взволнованно сказал Яков Лазаревич, который входил в городской совет.
Я обязательно поставлю этот вопрос.
Ради бога, я готов передать чертежи причала, но думаю там моряки будут делать посвоему.
Ну а кран опробуем здесь.
Заинтересовал Семенова и проезд на санях от Надеждинского до Б.Камня. Он тут же загорелся пройти путь на санях от Надеждинского да Новокиевской. Сергей не стал отговаривать, а только предложил точно нанести на карту и дал в сопровождение двоих корейцев, которые уже проходили этот путь, но только летом.
29 января шесть человек на трех санях отправились в 200 верстный путь. Первые ночевки решили сделать в Шкотово и Надеждинском, а потом видно будет. Действительно, за двое суток они добрались до Надеждинского и двинулись к заливу Посьета. Путь оказался не таким гладким, как в начале, а в середине начался сильнейший снегопад и отряд попал в ловушку. Снег был настолько глубоким, что лошади не могли двигаться, в добавок началась метель и не прекращалась два дня. Чувствуя дыхание смерти, люди взялись за топоры и на склоне сопки сделали большой шалаш, куда поместились даже лошади. Еда пока была, костер жгли непрерывно, но снега было столько, что выбраться до весны казалось нереально. Овес закончился и Яков начал задумываться какую лошадь пустить на мясо. Однако, корейцы нашли выход, расчистив в лощине снег. Под ним оказалось полно сухой травы. Через неделю удача улыбнулась имв лощину зашла семья диких кабанов и двух удалось подстрелить. Теперь они спокойно ждали весны.
25 февраля с юга задул теплый ветер и снег быстро начал оседать и темнеть, так что через три дня отряд осторожно двинулся дольше. Четыре дня они пробивались по склонам сопок, помогая лошадям и зверски уставая. Когда вышли на санную дорогу, сил радоваться уже не было. Естественно, в Новокиевской их не ждали, а комендант вообще сильно ругал Семенова за авантюризм. Отдохнув неделю и разобрав дела своих предприятий Яков засобирался домой. В Новокиевской у него были рыболовная артель и цех засолки и копчения рыбы. Кроме этого, на ближнем соленом озере корейцы добывали соль и у Семенова была там доля в бизнесе. Загрузив рыбой и солью сани, он отправил их по льду во Владивосток, а сам остался ждать таяния льда. Сильный ветер уже через неделю вынес лед из залива и новая джонка отправилась в Ольгу.
Очередная авантюра Якова Лазаревича закончилась без потерь.
Глава 26
В жизни каждого занятого человека бывает спад или кризис, или просто усталость. Усталости Сергей не чувствовал, идей было выше крыши, а вот исполнение упиралось в стену. Просто потому, что многое еще не было изобретено или не производилось. Самому заниматься исследованиями было интересно, но у него было огромное производство и совсем не было инженеров.
Ближайшая большая задача, которую надо решитьэто изготовление сварных стальных судов, миновав стадию клепаных кораблей. Он хорошо помнил конструкцию сварочного транформатора, а также технологию обмазки электродов, но тут возникало «маленькое» препятствие: отсутствовали электрогенераторы. А вот здесь его знаний не хватало от слова совсем.
Не зная, как выйти из тупика Сергей занялся более конкретной задачейсделать винтовой пароход. Одна паровая машина была не задействована и ее было решено поставить на судно, оставив парусное снаряжение, однако убрав бизань-мачту, чтобы разместить дымовую трубу. Котельную обшили внутри стальными листами, а дейдвудный подшипник изготовили из древесины акации с возможностью замены по результатам работы. Винт отлили из бронзы на глазок, т. к. никаких расчетов по винту Сергей не помнил, а литературы здесь не было. В начале апреля 1864 года спустили три парусника, а через две недели и первый пароход. Парусники заранее были уже куплены, причем два приобрели власти Владивостока для снабжения города, а один купил Семенов, решивший взять в свои руки международную торговлю. Пароход нужно было хорошенько испытать, поэтому Куприянов оставил его себе.
За зиму удлинили грузовой причал, теперь под погрузкой стояли одновременно два судна. Причальные стойки сделали из лиственницы, забивая сваи чугунной болванкой, которую поднимали четверкой лошадей через специальную мачту. Все делалось по эскизам Сергея, поэтому рабочие на него только что не молились.
После испытаний в бухте, пароход с небольшим грузом отправился в первый рейс, естественно в Надеждинское, куда еще в марте по льду уехала в свою вотчину поднимать сельское хозяйство Варвара Прохоровна, теперь уже Куприянова, и по которой Сергей сильно соскучился.
Еще прошлым летом, Бурачек выполнил обещание и послал геолога с казаками проверять угольные месторождения. Осенью, вернувшись геолог, по фамилии Константинов, подтвердил наличие угля в о всех указанных местах. Уголь был крайне необходим для отопления и для паровых корветов, которые брали его в Новокиевской. Самое перспективное месторождение находилось в районе будущего города Артем. Уже осенью по указанию губернатора Казакевича началась подготовка к добыче угля. Судно же Сергея, с оригинальным названием «Пароход-1», пока работало на дровах.
Прибыли на пристань в последний день апреля, машина работала без особых нареканий, паруса вообще не ставили. Сергей заторопился к любимой жене, увидев которую не сразу узнал: она была в забрызганной грязью мужской одежде, армейских сапогах и громко ругалась с двумя бригадирами. Увидев мужа, Варя быстро вытерла лицо от брызг грязи и смущенно улыбнулась. Бригадиры поздоровались и быстро смылись, обрадовавшись спасителю их от гнева начальницы. Несмотря на грязную одежду Варя смотрелась очень аппетитно, поэтому Сергей почти насильно утащил ее в дом, чтобы продолжить медовый год.
Три дня простоял пароход у причала Надеждинской. Варвара была занята весь световой день, поэтому от скуки Сергей отправился на охоту. В Надеждинскую неожиданно вернулись тигры и три дня назад утащили корову. Взяв из пароходной команды двоих охотников, он отправился по следам хищников. Вышли на лежку одного из них. Тигр отдыхал после еды, а охотники зашли с подветренной стороны. Выстрелили все трое, чтобы наверняка убить лесного разбойника. Еще через день выследили второго и тоже убили.
Видя, что Варе не до любовных утех Сергей отправился в Новокиевское, где рассчитывал встретится с Яковом Лазаревичем.
Самая крепкая семья, когда супруги видятся раз в месяц, довольно цинично думал Сергей, хотя только отойдя от причала, заскучал по жене.
Лучше скучать, чем ругаться, добавил он про себя.
В Новокиевское как раз прибыл Семенов. На двух парусниках он прибыл из Даляна и загружался рыбой, морепродуктами и сушеными водорослями. Он рассказал, что в 1861 году закончилась вторая опиумная война и китайцы открыли для европейцев Таньцзинь, куда и готовились идти сейчас суда. Недолго думая Сергей напросился идти с ними, взяв часть груза в свои трюма. Тут же купили уголь, выходы которого нашли еще пять лет назад. Решили идти вместе, не теряя из вида, но на всякий случай Яков вручил китайскую карту побережья, на которой он пометил Таньцзин, Далян и Шанхай.
Расстояние до Таньцзиня примерно 2000 верст, а скорость парусников позволяла дойти за 78 дней, а при попутном ветре и быстрее. Сергей не собирался тратить весь уголь, поэтому шли на парусах, ветер как раз был почти попутный.
Фактически плавание превратилось в морскую прогулку, но команду новый капитан из корейцев гонял до седьмого пота, обучая постановке парусов. Котел подтапливали, чтобы быстро запустить в случае надобности.
Порт и город Таньцзинь очень походили на муравейник, где роль муравьев исполняли люди. Сергей отвык от такого скопления народу, а Яков был как у себя дома. Товар он пристроил быстро оптовикам, закупил шелковых и х/б тканей, фарфоровой посуды, плиточного чаю и массу всяческой мелочи, которая шла почти даром. Сергей увидел одноколесные тачки и купил 10 штук. Затем они пошли в торговые представительства САСШ, Англии, Германии. Удалось договорится с немцами о поставке двух компактных паровых машин, нескольких бухт медной проволоки в шелковой изоляции и токарно-винторезный станок. Но это должен забрать Семенов в следующий раз. Для такелажа на суда и на кран купил блоки и канаты, а также графитовые стержни. Узнав возможности иностранных купцов, Сергей решил подготовить номенклатуру нужного оборудования и заказать.