В результате последовавшего затем суматошного боя на месте остались стоять окутанные паром три кораблядва русских и один японский. Они еще какое-то время постреливали друг в друга, пока проходящая полным ходом мимо "Паллада" беглым огнем с шести кабельтов не добила "самурая". "Инадзума" неторопливо лег на правый борт и через несколько минут затонул. Два оставшихся на ходу японских дестроера отстреляли по транспортам торпеды с максимальной дистанции. Перезаряжая свои аппараты и отчаянно дымя они побежали в сторону моря, намереваясь укрыться пока за сцепившемся со "Светланой" "Иосино", подгоняемые всплесками снарядов погонных орудий "Паллады". Из четырех выпущенных торпед в цель не попала ни одна одна.
Оставив на время "Мономаха" в покое, как тогда думал Дева, "Кассаги" взрыв форштевнем огромный бурун ринулся на подмогу "Иосино" уже ведущему бой с двумя русскими крейсерами. После того, как вокруг "Мономаха" море перестало вздыматься дымными фонтанами от японских снарядов, воспользовавшись отсутствием обстрела под борт ему приплелся последний наш оставшийся на ходу миноносец"Разящий". Но, как сразу стало ясно Попову, лишь для того, чтобы ссадить команду. Справиться с прогрессирующим затоплением в корме не было никакой надежды. Приняв его экипаж на борт и потопив калеку трехдюймовками, старый крейсер в очередной раз показал, что ему присуща молодая отвага: "Мономах" развив предельный теперь одиннадцатиузловый ход и развевая за собой дымную пелену от не потушенных пожаров, "погнался" за японским флагманом! На соединение с ним склонились "Светлана" с "Палладой" не прекращая боя с уже изрядно покалеченным "Иосино". И хотя "Светлана" в корме горела, "Паллада" получила под полубак "восьмидюймовый" подарок и тоже дымилась, а "Мономах" выглядел просто плавучей руиной, вскоре Дева осознал, что между ним, ощутимо побитым "Иосино" и оставшимися транспортами сейчас дымят три русских крейсера, и разорвал дистанцию.
Но унывать было рано, вполне возможно, что обнаруженный недавно дым на юго-востоке принадлежит еще одному японскому крейсерскому отряду. Тогда не мешает пока не возобновляя боя немного оправиться, и после подхода Того-младшего или Катаоки совместно завершить с конвоем. Поскольку все телеграммы безжалостно глушились как японцами, так и русскими, японскому адмиралу пришлось отправить на встречу подходящим кораблям один из оставшихся дестроеров, чтобы те не проскочили в сторону свалки главных сил, чей гром отчетливо слышен на северо-востоке. Русские крейсера пока не проявляли особой агрессивности. Убедившись, что "собачки" отказались от намерения прорваться к конвою, они соединились и перестроившись в кильватерную колонну с "Палладой" во главе, продолжили неспешное движение параллельно своим транспортам. Причем "Светлана" и "Паллада" успели забрать со шлюпок моряков, спасшихся с "Штандарта" и затонувшего ранее "Расторопного". Третий "сокол" смог в итоге дать ход и поплелся под одним котлом в кильватер купцам. Не забыли даже об остающихся в воде японцах. "Светлана" оставила им свой баркас и два плота.
Сбавив ход оставшиеся два крейсера 3-й эскадры спокойно шли параллельным курсом с русскими, как будто и не было никакой войны, и не смертельные противники разглядывали сейчас друг друга в бинокли. "Иосино" доложил о потерях и повреждениях. Плохо было то, что после обнаруженной трещины в стволе кормовой шестидюймовки его артиллерийские возможности сократились почти на половину. Но отрадно, что с него обещали через полчаса иметь ход в 1920 узлов. Свободной команде Дева даже разрешил пока обедать.
Тем временем не доходя до линии горизонта разведчик лихо развернулся и побежал назад. По прошествии минут пятнадцати уже можно было попытаться разобрать сигнал, поднятый на идущем полным ходом эсминце. После его прочтения контр-адмирал Дева прикрыв глаза с минуту сохронял гробовое молчание Навстречу шли вовсе не японские крейсера или "потерявшиеся" лайнеры Великого князя. С юга неторопливой поступью доисторических мостодонтов надвигалась колонна из шести русских эскадренных броненосцев
Выйдя из ступора Дева приказал прибавить ход на два узла и принять два румба влево, убираясь с курса вражеских линкоров, и одновременно стараясь не всполошить русские крейсера. Ведь кинься сейчас они на него: "Иосино" точно не жилец! Но фортуна улыбнулась японцам. "Паллада" продолжала идти прежним курсом и скоростью прикрывая свои транспорта. За ней в кильватере неторопливо дымил еще горящий в трех местах "Мономах" и уже потушившаяся "Светлана".
Постепенно разорвав дистанцию до пяти миль "Кассаги" и "Иосино" развернулись "все вдруг" и вместе с двумя эсминцами восемнадцатиузловым ходом побежали на встречу грохоту битвы главных сил в тот самый момент, когда сигнальщики на "Палладе" увидели поднимающиеся из-за горизонта мачты кораблей Григоровича. Нарушая приказ командующего Дева сделал главное, что сейчас мог: с кем бы ни сражались Того и Камимура, своевременная информация о русских шести броненосцах идущих с юга на помощь к транспортам, а так же о курсе и месте их каравана для командующего будет принципиально важной. Все же попытки связаться телеграфом ни к чему, кроме мгновенной ответной россыпи русских точек и тире пока не приводили.
Увы, выполнить задуманное ему так и не удалось. Сначала впереди показалась идущие на север большие крейсера Руднева, от которых Дева шарахнулся на северо-запад. Там его ожидала еще более неприятная встреча: сигнальщики усмотрели впереди крейсера Грамматчикова. А общение с ними ему, связанному подбитым "Иосино" было ну совсем не в тему Дева развернул свой маленький отряд так, чтобы обойти русские главные силы с кормы, постепенно через юг склоняясь к востоку. Минут тридцать крейсера и два дестроера бежали одни в пустынном море. Но внезапно впереди открылся стоящий без хода и изрядно осевший в воде одинокий корабль, в котором с "Кассаги" вскоре опознали новейший броненосец флота, вступивший в это сражение как флагман адмирала Камимуры. Это был "Фусо"
****
Японские крейсера и сопровождающие их два дестроера растворялись в дымном облаке на горизонте. Чем испортили Ивану Константиновичу Григоровичу настроение окончательно. Он молча проводил взглядом убегающие к горизонту "собачки", сплюнул за борт, и нервно закурил Догнать эту парочку с подбитой "Светланой" и семнадцатиузловой "Палладой" было не реально, он прекрасно это понимал. Как и то, что теперь, еще находясь за горизонтом, Того примет свое единственно правильное решение и попытается достать конвой. Следовательно придется не идти на гром боя доносящийся откуда-то справа по курсу, и в котором наверное сейчас Макаров и Руднев решают в очном противостоянии с японцами кто есть кто, а оставаться с транспортами. И прикрывать это стадо купцов. Раз уж так получилось
Но что-то мешало ему спокойно и пунктуально выполнить приказ комфлота. Острейшее внутреннее противоречие рвалось наружу. С одной стороныясная и понятная задача. С другойшестое чувство военного моряка. И оно подсказывало совсем другое. "Но, в конце концов. Если уж один раз нарушил приказ комфлота, то почему бы Ну, и тем более, что эти двое передадут Того? Что мы отогнали их от транспортов, плетущихся в сторону Шанхая на 8-ми узлах, и охраняем этот обоз И что ход-то мы уже двенадцатиузловый держать можем они вряд-ли разобрали И Нет! Ну, не могу я тут торчать, пока наши воюют!!!"
Григорович решися. И опять принял самостоятельное решение, как бы сказали современные военные теоретики, сообразуясь с обстановкой. Его начальник штаба каперанг Андрей Августович Эбергард после краткого раздумья, взвесив все "за" и "против" в итоге с ним согласился, добавив: "Тем более, что догоняя транспорты, якобы плетущиеся к югу, японцы неизбежно налетят на нас!" Командир "Петропавловска" Яковлев поддержал их сразу: "Ведь линкоры строятся для боя с себе подобными, а бой этот, как мы слышим, вовсе не здесь. Если что, готов отвечать вместе с Вами, Иван Константинович!"
На "Палладу" просемафорили приказ контр-адмирала, и уже через пять минут русский транспортный караван неспешно развернулся, на этот раз "все вдруг", а не последовательно, как это сделали крейсера, и прибавив по его приказу ход аж до предельных 9 узлов, лег генеральным курсом на Шантунг имея во главе колонны справа три крейсера, а мористее, пока еще в визуальном контакте, броненосцы третьего отряда. Однако вскоре стало очевидно, что охраной транспортов они далее заниматься не собираются: приняв три румба вправо корабли Григоровича решительно двинулись на встречу отдаленной канонаде
****
Стараниями своего экипажа броненосный крейсер "Баян" выжимал из себя все, на что был способен. И даже немного больше. На лаге "француза" дрожала отметка в двадцать и две десятых узла. Собравшиеся на мостике офицеры не отрывая от глаз биноклей и подзорных труб вглядывались вперед, туда, куда так нужно было успеть И куда они, теперь это становилось очевидным, все-таки не успевали.
"Россия" и "Рюрик" уже вступили в бой. В неравный, смертельный бой с восемью линейными судами японского объединенного флота. И японская колонна обрезая корму "Рюрику" уже сейчас, когда до головного "Якумо" на дальномере еще пятьдесят с лишним кабельтов, начинает отсекать их от несущихся к ним на помощь "Баяна" и "Варяга" под флагом контр-адмирала Рейценштейна. Конечно, вины офицеров на спешащих на подмогу кораблях в этом не было. С "России" их уже должны были видеть. Но ее командир предпочел ворочать не на встречу "Баяну" и "Варягу", а закрыть собой кратчайший путь к транспортам.
Два других крейсера отряда Рейценштейна, изначально ведшие разведку западнее, ушли по приказу Макарова вперед еще раньше. Телеграф забит и их уже не вызовешь Да и смысл? "Паллада" и "Светлана" не обладали необходимой сейчас скоростью, и боевая устойчивость их против линейных судов исчислялась минутами. Поэтому контр-адмирал изначально решил не отрывать их от поиска и прикрытия транспортов. О том, что эта самая боевая устойчивость его собственного "Варяга" в данных условиях немногим выше "Паллады", Николай Карлович сейчас просто не хотел думать. Судьбе было так угодно, чтобы у них появились шансы поддержать "Россию" и "Рюрика" Но увы, всем на мостике "Варяга" становилось очевидным, что шансы эти уменьшаются с каждой минутой. Если лежать на прежнем курсе, то его два крейсера неминуемо "упрутся" в середину линии всего флота японцев. Что было форменным, бессмысленным самоубийством
Николай Готлибович! Нам сигнал адмирала. "Три румба вправо", почему-то откашлявшись, тихо произнес старший офицер крейсера Андрей Андреевич Попов.
Исполняйте процедил сквозь сжатые зубы Рейн, не отрывая от глаз бинокля, и давайте перебираться в боевую рубку. Работать будем "Якумо" Готовы, Виктор Карлович? Рейн коротко глянул в сторону старшего артиллериста лейтенанта де Ливрона, когда нос крейсера быстро покатился вправо.
Вполне. Но пока далековато При нашем ходе минут через пять.
Кстати, кто дымит сейчас у нас прямо по курсу? Сдается мне, что это Грамматчиков подходит? На марсе?
Так точно! Открылись все четыре крейсера перврго отряда. "Аскольд" идет вторым!
Семафор Рейценштейну: предлагаю выйти на соединение с вторым отрядом
Флагман дает утвердительный.
Вот и ладно. На дальномере?
Сорок восемь!
Ну, с Богом! Начинайте пристрелку
Сдвинулся от диаметрали и быстро поднимаясь пошел влево длинный хобот носовой восьмидюймовки, ожили в казематах стволы среднго калибра. Приподнялись, замерли, и практически одновременно окутав борт волной серого дыма послали первые снаряды в сторону силуэта трехтрубного корабля во главе японской колонны две носовых шестидюймовки левого борта. Сражение у мыса Шантунг вступало в свою решающую фазу.
****
Что за чертовщина у нас с пристрелкой? Когда мы ее накроем, в конце-то концов!? бесился Руднев прильнув с биноклем к смотровой щели в рубке "Громобоя". До "Адзумы" на глаз было никак не более сорока пяти кабельтов, но артиллеристы его крейсера уже несколько минут не давали по плутонгам и на главный калибр дистанции для беглого огня на поражение. Ожидая данных с флагмана "Витязь" пока вообще молчал. Но, как не бесись, причина происходящего была очевидна: По "Адзуме" уже стреляли. Причем совершенно бессистемно. "Ослябя" и "Пересвет" минут пятнадцать посылали в своего противника снаряд за снарядом совершенно не мучаясь тем фактом, что подходящие сзади справа броненосные крейсера Руднева так же намеревались обрушить огонь именно на этот, медленно отстающий от своей линии броненосный крейсер.
Вокруг него периодически вставали фонтаны от падений шестидюймовых снарядов, в которых среди "ослябских" и "пересветовских" прятались точно такие же, от пристрелочных выстрелов броненосных крейсеров. Периодически в небо взлетал и фонтан раза в два с половиной повышеэто, развернутая почти до предела на правый борт, работала кормовая башня "Осляби". Из всей главной артиллерии броненосцев-крейсеров только одна ее десятидюймовка сейчас могла вести достаточно эффективный огонь. И эта единственная пушка действительно оказалась сейчас как нельзя кстати.
"Адзума", на этой стадии сражения уже пораженная раз семь шестидюймовками небогатовских кораблей, переносила их воздействие стоически. У броненосного крейсера не было заметно ни крена, ни дифферента. Несмотря на занявшийся вновь пожар, поднимавший клубы дыма вокруг кормового мостика и сбитую фор-стеньгу, японец исправно отплевывался в медленно приближающегося "Ослябю" своим средним калибром, а раз в минуту в направлении головного русского броненосца отправлялись два восьмидюймовых "подарка" из его кормовой башни. С учетом почти двухкратной разницы в площади силуэтов противников, ничего удивительного не было в том, что два таких снаряда в "Ослябю", к моменту открытия огня крейсерами Руднева, уже попали Первый привел к молчанию средний шестидюймовый каземат правого борта, на месте которого теперь дымилось нечто бесформенноесдетонировали несколько зарядов. Второй унес в море становой якорь правого борта, выдрав попутно кусок верхней палубы полубака. Следующее попадание в "Ослябю" Руднев уже смог лицезреть лично: огненный цветок расцвел на его борту прямо под мостиком, чуть впереди носового спаренного каземата. Было видно, как из облака бурого дыма кувыркаясь летели в море какие-то обломки
Есть! Получил! Получил таки, зараза! раздались вокруг радостные возгласы. Что привело Петровича в состояние полного офигения
Вы что, озверели тут все!? Японской меткости радуетесь, что-ли? Совсем уж
Что, "озверели"? "Ослябя" только что японцу в заднюю башню зафитилил, Всеволод Федорович! Вон, смотрите, смотрите, дыму-то. Даст Бог, может рванет сейчас!
Так Посмотрим, куда он кому зафитилил смущенно пробормотал Руднев всматриваясь во вражеский корабль.
Сквозь клубы дыма поднимающиеся над японским кораблем, Руднев рассмотрел наконец, что случилось с его кормовой башней. Судя по всему, бронебойный десятидюймовый снаряд с "Осляби" пробив тонкую крышу, вынес ее заднюю стенку и в процессе этого выноса взорвался. В результате сейчас то, что осталось от башни дымилось как сковородка на которой забыли жарившуюся картошку. Причем забыли надолго. Левое орудие торчало в небо под углом градусов сорок-пятдесят, что говорило о том, что его станок был фатально разрушен. Ствол правой пушки безжизненно замер на отрицательном угле возвышения. С башней, очевидно, было покончено. Но, к сожалению для российской стороны, так ожидаемый взрыв погребов не произошел. Почему, и что спасло корабль, можно было бы узнать после боя у его моряков. Но им сначала необходимо было этот бой пережить. Вскоре стало ясно, что японцы затапливают погреб, броненосный крейсер заметно садился кормой, скорость его падала. Но когда Петрович уже прикидывал сколько он еще продержится под огнем его четырех кораблей, "Адзума" покидая строй резко покатилась вправо
В расчете! Молодец Бэр Отставить думать о падали! По глазам вижу, добить хочется очень. Успеется еще. Там впереди Того с нашими то же самое проделать собирается, туда бежим, туда! Оставьте караулить пару дестроеров. Пусть не дают ему телеграфировать. Если до темноты не найдем и не добьем, пусть сами атакуют. А Миклухе передайте, минут десять может его еще пошпынять с кормы, потом сразу за нами.
Всеволод Федорович, будем обходить наши броненосцы по неподбойному борту, или как? обратился к Рудневу поднявшийся на мостик Хлодовский, До них сейчас кабельтов семь, даже поменьше. Идут четырнадцать с небольшим узлов. Догоним через пятнадцать минут. Бэр запрашивает, принимаете ли Вы командование над его кораблями?
Командование уже принял. Передайте от меня семафором благодарность экипажам обоих броненосцев. Пусть Бэр возьмет два румба влево, нам нужно "Россию" с "Рюриком" выручать, а не тыкаться японцам в середину колонны. Наши, конечно, на отходе будут к западу забирать. Да и от "Хацусе" ему пока лучше "подарков" не получать, у того обе башни в порядке Мы для начала станем в кильватер "Пересвету". "Россию" с "Осляби" видно? Если да, то пусть идет прямо на нее. Запросите "Пересвет": что с Николаем Ивановичем? Серьезно ли ранен? И с обоих кораблейповреждения, максимальную скорость, состояние артиллерии, запас снарядов.