А вот знаешь, что сделаю я ради своей страны? рявкнул Хофман. Убью! Убью вас!
Абвер, это такая контора, у которой нет проблем с информацией и поисками данных. Анета Беляк набрала номер телефона, высветившийся на экране ноутбука.
Добрый день, произнесла она сладким голосом. Я из Абвера тьфу, прошу прощения. Я из Агентства Внутренней Безопасности. Это Польское Эксплуатационное Общество?
Да. Чем могу быть полезен?
Я хочу спросить о бункерах.
Голос мужчины на другой стороне линии был тихий, спокойный и баюкающий. Собеседник не спрашивал, какие бункеры имеются в виду. Он прекрасно знал, о чем говорит девушка из ABW.
И он постепенно начал объяснять. В самих строениях ничего обнаружить нельзя. Сейчас там сидят оптовики, там оборудованы склады, там сидит Гражданская Оборонаодним словом, ничего там нет. Но за какие-либо серьезные исследования взяться невозможно, потому что мешают самые различные государственные учреждения. Нет возможности просверлить бетонные крышки толщиной в несколько десятков метров, поскольку тут же появляется какой-нибудь чиновник и запрещает, выгоняет, мотивируя свое упорство сотнями страниц ненужных документов.
Ведь бункерыэто вам не парочка отдельно стоящих зданий. Они образуют систему. Достаточно глянуть на план подземных коммуникаций, который можно выкопать в архиве. Обязательно следует глянуть на «список Врубля»это перечень секретных германских предприятий. Все это необходимо тщательно изучить, потому что бункерыэто не просто несколько зданий, поставленные лишь бы как и лишь бы где.
Все это одно громадное устройство. Одно чудовищной величины устройство, спрятанное глубоко под землей. Нечто вроде ускорителя, который растянулся под всем Вроцлавом. Похоже, что агенты BND убивали ради того, чтобы получить в него доступ. Никто сегодня не разрешает просверлить те гигантские бетонные шапки, вечно найдется запретпускай даже из санэпидемстанции. Но разрешения нет, и его никогда не будет. Никто не дает согласия на проникновение в подземелья Вроцлава. Любой директор предприятия, на территории которого высверлили дыру и докопались до подземелий, вдруг начинает темнить, и сразу же приказывает своим немедленно закопать то, что они выкопали. Это штука опасная, к подземельям лучше и не приближаться. И так оно тянется уже много лет.
Во всяком случае, имеется несколько описаний свидетелей. Все это одно громадное устройство, которое неизвестно для чего служило. Служит? Там что-то есть. Возможно, какой-то невероятной величины ускоритель. Никто не знает. Все это система, многокилометровое «что-то». Достаточно глянуть на широкие тоннели рядом, по которым могут ездить грузовики, и даже разъезжаться. К сожалению, проше пани, войти туда нелегко.
Ну а под конец, сказала Анета Беляк, могли бы вы мне сказать, так, в частном порядке Даже не знаю, как сформулировать вопрос.
Валяйте прямо.
Ну, прозвучит же глупо. Вы ведь не сотрудник, но
Спрашивайте.
Анета замялась.
Аааа а это вот устройство, по вашему мнению Черт, не знаю, как и сказать. Ну вот его, как вы считаете, кто-нибудь включает?
Голос мужчины в трубке был спокойным и успокаивающим.
Проше пани, где-то с полгода назад его включили.
О Боже!.. А откуда пан это знает?
Проше пана, нас постоянно посещают городские сумасшедшие по вопросам духов. Я даже график уже стал вычерчивать. Сколько и когда придет идиотов, помесячно. Показатель колебался в пределах процента, но вот полгода назад он возрос в пять раз.
А почему пан соединяет эти два дела?
Я не объединяю. Я не функционер. Я хотел бы добраться до тех бункеров, но не имею ни малейшего шанса.
В правовом государстве? Не имеете шансов?
В правовом государстве. Не имею.
Анета была потрясена.
А откуда вы столько знаете?
Из тех же самых источников, которыми пользовалась и пани.
Но ведь такое невозможно. У вас нет таких возможностей, как у меня!
Достаточно приложить чуточку стараний, рассмеялся тот. И не забывайте Устройство включено. И никто не знает, что произойдет.
Матысику все сильнее хотелось спать. Семьдесят два года все-таки давали свое, но если говорить про «дух», все указывало на то, что бывший десантник до сих пор находится на заводской гарантии.
Он терпеливо излагал Хофману очередные сведения.
В результате эксперимента удалось сотворить «не до конца умерших», но результаты его распространялись даже на три сотни километров. Как-то раз Эффект был зарегистрирован в самой Чехословакии, и то была труднейшая операция, в ходе которой они чуть не провалились. Нужно было ликвидировать всех, кто столкнулся с серым шаром, потому что последствия были чудовищными. Что же касается зомби, то они поддавались контролю с огромным трудом. Созданных на месте еще как-то удавалось держать в рамках, чего-то им приказыватьнапример, убить «Ключик». К сожалению, существа, появившиеся в результате «заражения» находились под влиянием неконтролируемого бешенства, потому людей, столкнувшихся с «серостью» необходимо было ликвидировать. И это было гораздо лучше, чем духи, которые не знали, чего они хотят, зато много чего могли. Ведь это были не людиа сгустки чувств. Довольно-таки властные сгустки.
А потом выяснилось еще кое-что. ОП-1, костюмы противохимической защиты, не были эффективными. У них самих, у Матысика с Томецким, тоже имелись какие-то странные, невозможные предвидеть побочные эффектык ним цеплялись «частично умершие» люди. Их называли Ангелами-хранителями, иногда они помогали. У «Ключика» Ангела не было, потому-то ее и было возможно легко убить. Похоже, Хофман когда-то «частично заразился», поэтому его убить не удалось. «Балаболка» помогла в соответствующий момент.
Ну а теперь самое главное: видя чудовищные побочные эффекты, эксперименты были прекращены. И тогда все зомби словно бы замерли. Да, язык и в самом деле не в состоянии описать те состояния; в нем нет понятий, которыми можно описать, что тогда творилось.
Но вот сейчас кто-то заново предпринял проведение экспериментов. Вот уже с полгода зомби активны Мираж власти и могущества оказался сильнее доводов разума. Но этот вот «некто», кто это сделал, похоже, не знал, каким будет финал. Через полгода начнут появляться Эффекты, серые шары, грозящие людям смертью и безумием. Результаты могут проявиться даже и в трех сотнях километрах от Вроцлава. Это может случиться в Германии, может быть в Чехии
На вопрос, откуда у немцев несколько десятков лет назад могла иметься такая технология, ответа не было. Может быть, они нашли кусок НЛО? Возможно, там сидел какой-то гений? Черт его знает. Во всяком случае, до конца все это никогда не доходит, эксперимент не удается. Вечно что-то лажает, всегда появляются чудовищные побочные эффекты.
И кто это делает? спросил Хофман.
Не знаю, ответил Матысик. Не имею ни малейшего понятия.
И в этот момент зазвенел телефон.
Пан Марек, вы меня не знаете, голос принадлежал женщине, явно «подшофе». Я Анета Беляк из Абвера.
Да, слушаю
Вы знаете? Несколько десятков девушек в этой стране, в рассеянных повсюду комендатурах, только что показали, что умеют встать на ушах.
Не понял?
Они показали, что способны встать на уши. Они способны совершить невозможное.
Только теперь до Хофмана дошло.
У вас есть имя убийцы «Ключика»?
Да. Оно у меня есть.
Мгновение тишины. Матысик и Томецкий напряженно глядели на него. Он же закусил губу. А потом поднял глаза. Оба явно вздрогнули, хотя подобные виды им нравились.
А пани известно, с чем это связано? Пани известно, что произойдет, если вы передадите мне координаты? спросил Марек.
Да. Знаю? без тени испуга сказала та. Потому-то, собственно, и звоню.
Оки доки, буркнул Хофман. Я еду к вам.
Отлично. Могу ли я уже сказать: «Телка, ты будешь отомщена?!».
В голосе Марека не было ни тени сомнений.
Можете.
А потом прибавил:
Будьте добры, предупредите комендатуру.
Вы уверены? на какой-то миг в ее голосе прозвучало колебание.
Уверен.
Вызвали такси, потому что Хофман был после пива и садиться за руль не хотел. Вот это инстинкты! В перспективе могла случиться стрельба, но предписаний нарушать не следует Во всяком случае, правил дорожного движения. Хофман собирался убить кого-то конкретного, а не случайного прохожего. Вот и разница.
Полиция, которая безумствовала в городе, после одного-единственного звонка безумствовать перестала. Полиция начала готовиться к прыжку. Ради одного, решающего удара. Точно так же, как охотник, который, увидев добычу, успокаивается и начинает планировать. Точно так же, как снайпер перед выстрелом задерживает дыхание.
Полиция намеревалась нанести кому-то сложный для отражения, исключительно тяжелый удар.
Люди собрались возле бункера, расположенного на улице Милой. Замечательное название. То была улица Милая. Просто-напростоМиля.
Трех мужчин, вышедших из бункера, нацелили и идентифицироали сразу же, на основании информации, полученной по телефону. Нпротив них встал всего один человек. Крупный, мускулистый, ужасно злой.
Полиция, сообщил он. Все вы арестованы.
И что ты можешь мне сделать, сопляк? спросил самый старший из мужчин. Да ты знаешь, какие у меня связи? Ты знаешь, кто финансирует мои дела? И кто получает из них выгоду?
Я не сопляк, спокойно ответил Биг Босс. Я начальник Воеводской Комендатуры Полиции ао Вроцлаве.
И предъявил удостоверение. И он ни в малейшей степени не злился.
О-о, какая честь! Альфонсов ты тоже лично арестовываешь?
Сейчас я зачитаю вам ваши права.
Слушай, мудило! Я стою чуточку повыше тебя. Предоставь мне хотя бы один аргумент на то, чтобы с тобой вообще разговаривать.
Биг Босс вежливо улыбнулся.
Хочешь иметь аргумент? спросил он. О'Кей. Затем чуть громче:Марек!
Из подворотни вышел Хофман с «глауберитом» в руке.
Вот это, как раз, и есть мой аргумент, пожал плечами Биг Босс. И вокруг, за окнами, еще больше аргументов. Но вы же хотели предоставить вам один.
Послушай, ты
Не буду я слушать. Я зачитаю вам ваши права. Остальное скажете в прокуратуре.
Да ты понятия не имеешь, с кем задрался! мужчина совершил ошибку, протянув руку к карману пиджака, где у него, скорее всего, был телефон.
А Биг Босс сумел этим воспользоваться.
У него оружие!!! заорал он.
Хофман выстрелил, попав точно в лоб. Второй мужчина сделал резкое движение, и Хофман застрелил его тремя пулями. Вся штука была в том, что прицел был сбит.
Третий, наиболее молодой, был самым шустрым. Он рванул назад, за залом стены. И, черт подери, возможно ему бы и удалось, потому что полицейские в окнах всего не предусмотрелиу них было очень мало времени на подготовку операцииесли бы мужчина не совершил самой большой шибки в своей жизни: пренебрег старичком, который стоял под стеной, и от которого нещадно несло чесноком.
А не следовало им пренебрегать. Нельзя пренебрегать Дариушем Томецкимне выгодно.
Томецкий лишь глянул на лежащее тело и вытащил из бумажного пакета бутерброд с яйцом вкрутую. Блин, просто он их ужасно любил.
Хофман подошел к Матысику, нацелив в того «глауберит». Офицер Войска Польского слегка усмехнулся.
Теперь я? руки к кобуре он не протягивал. Возможно, такое решение ему нравилось даже больше. В его змеиных глазах не было видно ни тени страха.
Ты убивал людей, сучий потрох. А яполицейский. Я здесь для того, чтобы их защищать. От тебя защищать.
«Балаболка» хихикала, сидя под стеной. Биг Босс созывал людей. Бардак нарастал.
Убивал, спокойно ответил Матысик. Без тени страха. Два змея глядели друг на друга. Я делал это ради добра государства. Ради того, чтобы не повторился 1939 год. Я не убивал ради удовольствия.
Right or wrong, my country. Определение шовинизма. Я с тобой не согласен.
Тогда стреляй.
Я не соглашаюсь с этим!
Хорошо. Но поверь хотя бы в такое: я убивал из убеждений, не ради удовольствия.
Я тебе не верю. Хофман неожиданно опустил нацеленный в голову офицера автомат. Я это знаю.
Он отвернулся и пошел вдоль улицы. И настолько изумил этим Матысика, что тот едва смог выдавить из себя:
Откуда ты знаешь?
Я был там, Хофман на миг отвернулся. Тогда, в Печисках.
Господи Иисусе Я же знал, что твои глаза мне откуда-то известны. Это и вправду ты?
Тридцатью гдами ранее, в Печисках, Фелициан Матысик Отвернул ветки рукой. В другой руке у него был автомат. Палец на спусковом крючке.
Но не мог. Он весь дрожал.
Пацан! К серой траве прикасался?
«Почти пятилетний» Маек Хофман раскрыл сжатые от страха глаза.
Нет, проше пана.
Матысик тяжело дышал. Было видно, что еще немного, и он начнет блевать.
Господи Боже, Боже Тогда беги!
Да, проше пана.
Убегай! И ничего никому не говори!
Марек схватился на ноги и побежал. Он плакал от страха. Потом упал на дерево и накололся на сломанную ветку, что могло выглядеть как огнестрельная рана. А потом вопил: «У них были трубки! У них были трубки, которые выходили изо рта!».
Ему исключительно повезло.
Взрослый Марек Хофман шел в пуленепробиваемом жилете, с автоматом в руке, по одной из вроцлавских улиц. Среди прохожих началась паника. Сам же он был в шоке.
Все время мать ему твердила: «В Печисках пришельцев не было!». Она вынимала стекло с фотографии деда и давала ему понюхать.
Вот скажи. Ты запах стекла чувствуешь?
Нет. Ничего не чувствую.
Вот точно так же, как нет запаха стекла, так и пришельцев в Печисках не было. Никто там людей не убивал! Это только наваждения.
Хофман, с автоматом в руке и в пуленепробиваемом жилете, подошел к ближайшей трамвайной остановке. Люди начали убегать.
Поскольку на руках были боевые перчатки, он трахнул кулаком в стекло. Поднял один из осколков и понюхал.
Запах у стекла был! Сейчас он его чувствовал. Теперь уже знал!
Вот сейчас он уже с собой примирился.
Примирился со всеми кошмарами детства.
У стекла имеется запах. Теперь он его чувствовал! М не важно, что он находился в состоянии шокаон примирился сам с собой. Такое странное, мимолетное мгновение, когда все, казалось, было в порядке. Когда все прощаешь самому себе.
Он еще раз понюхал обломок в ладони.
Стекло обладало запахом! Сейчас он это чувствовал
Матысик, похоже, гнался за ним, потому что запыхался. Но смог сказать:
Они запустили аппаратуру. Даже если и выключат, то, все равно, через полгода появятся Эффекты, он с трудом хватал воздух. Кто будет их ликвидировать? Еще одна попытка вздохнуть поглубже. Ты?
Бомба Гейзенберга
«Огненноглазая», которую солдаты прозвали «Сортиром», добралась на вершину холма, скрежеща гусеницами, которые давили деревья, деревенские хижины, рисовые посевы и любые конструкции, возведенные человеком в этом забытом всеми закутке мира. Практически двухсоттонное самоходное орудие Королевских Интервенционных Сил оставляло после себя лишь быстро набирающиеся водой колеи.
Вишневецкий открыл люк и выставил голову и приложил к глазам бинокль. Следующий холм находился на расстоянии километра три.
Нормально, Юрас. Вишневецкий заменил бинокль на дальномер. Давай пристрелочные.
Уже делаю, шеф Оруженосец у массивного зарядного устройства трехсотмиллиметровой пушки включил подачу. Сколько?
Давай-ка три.
«Пинг, пинг, пинг» Это был единственный звук, который услышал Вишневецкий. Прерыватель в его шлеме короткими тресками в нужный момент свернул в его ушах барабанные перепонки, чтобы не допустить абсолютной потери слуха. Правда, этого чуда техники, сохранявшего уши в целости, не имела рота обслуживания, окружавшая броневого монстра. Пехотинцы в маскировочных мундирах хватались за уши, блевали, кричали что-то, чего Вишневецкий со свернутыми перепонками все равно слышать не мог.
Он подтянулся на руках и выбрался на панцирный корпус самоходного орудия. Блин! Долбаный Тонкин! Или Вьетнам, как называли эту страну американцы. Долбаная, никому не нужная война. Лишь бы задобрить долбаных швабов! Долбаная жара! Долбаный а, блин В последнее время он все посылал к известной матери. Подключился к интеркому и включил радио.
С громадным сожалением принял это сообщение главнокомандующий Войска Польского, генерал Розвадовский. Известие о смерти в бою воздушного аса, князя Мачех Любомирского разошлось по всему миру. Королю Генриху XI Ягеллону, потомку по прямой линии победителей Грюнвальда, поступают телеграммы с соболезнованиями от наших приятелей: канцлера Адольфа «Фюрера» Гитлера, Бенито «Дуче» Муссолини, императора Хирохито, генерала Франсиско Багамонде Франко Император Австро-Венгрии приказал опустить флаги на правительственных зданиях