Потому что было бы чертовски скучно. Гусев указал на отражатель толчков в револьвере коллеги. Впрочем, это устройство вообще невозможно вычистить, так что это все были бы экзистенциальные рОманы о всеобщей невезухе.
Эт'точно, прикусил губу Иван. Что с ней сделаем?
Не знаю.
Так мы можем часами говорить, повторил Дитрих. Включишь устройства?
Нет.
Тогда, что ты ей скажешь?
Гусев вложил «зиг» и тэтэшку в кобуры при поясе.
Я в сортир, прервал он тему.
Туалет на стрельбище является одним из опаснейших мест в мире. Оружие в кобурах ужасно тяжелая, и если вы не желаете вычистить спущенными штанами всего пола, то, сидя на унитазе, их необходимо придерживать руками. А поскольку производитель так изготавливает пистолеты, чтобы соответствующие пальцы сразу же попадали в соответственные места, ты сидишь, держа обе волыны со стволами, нацеленными в двери, и с двумя пальцами на спусковых крючках. Туалет на стрельбище это единственное во всем свете место, где никто, никогда и ни по какой причине не дернет резко за ручку, чтобы проверить: а свободна ли кабинка. Тут удивляться нечему, каждому жизнь дорога
Только «Полковник» Гусев вовсе не думал о последствиях рывка за ручку. Все время у него перед глазами была Ирмина, которая показывает исколотые иглами руки. Боже, что же нужно этим венграм? Чего они хотели достичь? Это если вообще примем, что ее рассказ был правдивым. Только девушка никак не походила на сумасшедшую, вопреки всему тому, что говорила. Не похожа она была и на агента венгерской разведки. А даже если и была Венгры были «своими», это не враги. Им можно было помочь, какие бы планы они не связывали с аппаратурой Борковского. Господи! Запустить все те устройства? Гоооспооди Нет. Никогда в жизни.
Ну а с другой стороны В кошмарной тесноте кабины «Полковник» как-то справился с брюками и оружием, которое держал в руках. На самом деле он никогда полковником не был. Прозвище взялось оттуда, что как-то, еще студентом, во время военного положения, он как-то наступил декану на мозоль. Тот решил его наказать и вывесил в на доске огромное объявление: «Настоящим назначаю кол. Гусева ответственным за поддержание порядка в коридоре». К сожалению, уже через мгновение студенты сверху приклеили свое собственное объявление: «Сегодня доклад. Вся правда о том, как выглядит поддержание силой строя в Советско Союзе». Понятное дело, что какой-то активист оппозиционный плакат содрал, но сделал это неровно, так что появилась «комбинированная» надпись: «Настоящим назначаю кол. Гусева ответственным за поддержание силой строя в Советском Союзе», а под всем этим печать и роспись декана Понятное дело, что, что сразу же сокращение «кол.» («kol.»= коллега) было переделано в «Col. = colonel», и так вот он стал «Полковником». И если сопоставить с этим званием его фамилию, то для всех сразу становилось ясно, что он советский офицер, и напоминание ему об этом при всяком случае сделалось ритуалом. Иногда он задумывался над тем: а помнит ли кто из соучеников его настоящее имя.
Когда он возвратился в зал «25 метров», Дитрих стрелял из короткоствольного револьвера.38 Special, поднимая клубы пыли за мишенями.
И как? крикнул он. Дошел до чего-нибудь в храме мышления?
Да, решил удивить его Гусев.
Из кобуры под мышкой он достал Кольт.45 и выстрелил, вызывая извержение гейзеров земли на опоясывающем валу.
Господи! А это что такое? подскочил к Гусеву Иван. Это что такое?
Кольт.45 А-Це-Пе.
Так ведь на такой калибр у нас нет разрешения.
Коллега из Варшавы купил мне «нелегала», усмехнулся Гусев.
Ну а патроны откуда?
От продавца, пояснил тот. Если у тебя имеется разрешение на 9 миллиметро и на.38 Special, то продаст тебе и.45
Дай пострелять, «Зепп» буквально вырвал оружие из рук «Полковника». Ух тыыы
Аппаратуру я запущу, сообщил Гусев.
Приятель не слушал его, устраивая бойню металлической двери бункера, что было еще более нелегальным, чем само оружие, из которого он это делал.
Я запущу все те устройства, повторил «Полковник». И это не ради нее. Ради Борковского. И ради Ярека
Блиииин, вот же кайф! кричал Дитрих. Вот же дает!!! Глянь! подсунул он под глаза друга обожженную нитроцеллюлозой ладонь. Гляди как жжет!
Как и в прошлый раз, Ирмина сидела на краю письменного стола Борковского, показывая ноги в обтягивающих леггинсах. Ноги притягивали взгляды мужчин, словно магнит. Вечером в Институте не было никого, кроме охранника, застывшего в состоянии вечной спячки. Даже консьержки
Но кто-то стучал в дверь.
Да? Дитрих открыл дверь.
Он увидел мужчину в пижаме и наброшенном на плечи халате. Институт был соединен старым немецким противовоздушным тоннелем с находившейся поблизости небольшой больницей, и все те, у кого имелись проблемы со сном, таскались здесь по ночам, пытаясь даром получить совет «настоящих специалистов».
Снова вы, пан Вызго?
Ну да, пан доктор. Ну, вы же знаете, все время мне снится одно и то же. Захожу в супермаркет, на рынок, да куда угодно, где имеется толпа. И И в руках у меня ручной пулемет, а на спинетри цинка с лентами. И я начинаю стрелять. В людей! И там сотни трупов!..
Примите чего-нибудь успокоительного и идите спать.
Что я должен принять?
Аспирин, ну, не знаю Чаю выпейте, пытаясь сохранить, по крайней мере, видимость вежливости, Дитрих вытолкал мужчину в пижаме в коридор и закрыл дверь. Блин, что за придурок, шепнул он, блокируя замок. Уже почти что месяц лежит, потому что снится одно и тоже. Из ночи в ночь перемалывает толпу из ручного пулемета
Ирмина даже не подняла голову.
Ты включишь оборудование? спросила она у Гусева.
Да.
Девушка поглядела прямо в глаза «Полковнику».
Где мне следует лечь?
Нигде. Это я буду объектом эксперимента.
Почему?
Тот бросил ей элегантный конверт, который получил в больнице. Какое-то время девушка разбиралась с жесткой бумагой, вынула лист с текстом и печатями, но из латинских названий ничего не поняла. Листок она подала Дитриху.
Ой, курва! прошипел Иван. Господи Иисусе!!! Почему ничего не сказал?
Всего лишь рак. От него не умирают, буркнул Гусев.
Старик! Ну почему не сказал?
И что бы это изменило?
Черт Черт! Старик Курва!!! Давай поедем лечить тебя в Швейцарию! Ведь что-то сделать можно!
От этого не умирают, усмехнулся Гусев Ирмине. По крайней мере, еще не сегодня.
Девушка повела себя весьма рационально: положила ему руку на плечо, поцеловала в щеку.
Ты должен включить все это на холостой ход.
Откуда ты знаешь?
Знаю. Поверь. Никаких приятных снов. Все должно работать на холостом ходу.
Люди! крикнул Дитрих. Да о чем вы говорите?! Химиотерапия, облучения, курва, операция!!! А не всякая хрень
Он уже принял решение, сказала Ирмина. Говори, что мне следует делать.
Лично я на это не подписываюсь, Иван открыл дверь и выскочил в коридор.
Пан Вызго! крикнул в темноту Гусев. Задержите его и не дайте выйти. А я пропишу вам приличное снотворное и без рецепта!
Через несколько секунд они увидели спину Дитриха, отступающего перед мужчиной в пижаме. Мужик был вооружен металлической пепельницей на длинном металлическом пруте, которая до сих пор стояла возле консьержки. Гусев вытащил из кармана пластиковый блистер с таблетками и бросил агрессивному охраннику.
И постойте еще несколько минут под дверью. Чтобы этот не смылся.
Хорошо, пан доктор, Вызго занял пост.
Ты придурок, идиот, кретин, псих и шизик, спокойно заявил «Зепп».
Он уже принял решение, повторила Ирмина. Принял вызов.
Гусев лег на лежанку.
Сначала подключите ЭКГ, потом датчики на наиболее важные мышцы. К уголку левого глаза приклейте красный светодиод.
Про светодиод я не слышала, вмешалась Ирмина.
Это мое приложение. Как только я войду в фазу REM, буду знать, что это сон.
Старик, включился Дитрих. Давай сходим к какому-нибудь хорошему врачу.
Движением головы Гусев указал на лежащий на письменном толе конверт.
Подпись на листке видел? Или знаешь какого-нибудь лучшего врача во Вроцлаве?
Тогда поехали в Варшаву! Поедем в Швейцарию! Курва, сбросимся с ребятами и махнем в Штаты!
Ты бумагу читал? Хочешь сделать мне резекцию мозга?
Ирмина не обращала внимания на Ивана, сидевшего под стенка с лицом в ладонях.
Ладно. Кабеля я уже подключила. Что теперь?
Сейчас включи все комплексы. Поосторожнее со стабилизатором напряжения. У Борковского с ним были проблемы.
О'Кей. Все включено. И я все контролирую.
А ты классная жопка.
Спасибо, Гусев, снова улыбнулась девушка. А эта вторая холера подойдет помочь?
Дитрих поднялся и подошел поближе.
Слушай, а может тебя пристрелить? Будет быстрее.
Тогда бы ты снял с меня кучу проблем, но сам посадил бы себя за решетку.
А мы можем поговорить серьезно?
Потом. Слушай. Здесь у тебя анализатор работы мышц. Скорее всего, тобудут лишь микросокращения. У меня здесь имеется такой выключатель, который позволяет мне вырваться из любого кошмара. Будет достаточно, если во сне я присяду на корточки и стисну веки. Как только считаешь нечто подобное, немедленно буди меня. Но может быть и обратноея начну просыпаться, а во сне как раз в этот момент может происходить нечто интересное. Тогда вколешь мне успокоительное или снотворное.
Придурок, резюмировал Дитрих.
Ты все понял?
Идиот!
Слушай, ведь Борковский разработал весьма неплохую концепцию
Ага. И убил Ярека.
Если боишься, то выйди, буркнул Гусев. Так что все свалится на ее голову, указал он на девушку. А Вызго будет свидетелем, что ты хотел удирать.
Он улегся на лежанке максимально удобно. Не хотелось, чтобы утром болели все мышцы.
Ладно, включай, обратился он к венгерке. А ты, глянул он на Дитриха, если хочешь мне помочь, вырви из сна, когда график покажет, что я присаживаюсь на корточки.
Так что такое сон? Собственно говорянеизвестно. Ученые предпочитают сокращения, которые пишутся заглавными буквами: REM. EEG, HXDC, SNR Ладно, давайте признаем, что у Гусева была фаза HXDC, если кто-то знает, что это означает. Он лежал под тротуарной плитой из листового металла с дырками и вставками. Такой вот решеткой, на которой народ чистит обувь перед тем, как зайти в магазин. Пошевелиться почти что не удавалось. Пыль и песчинки падали ему на лицо, как только прохожие ставили свои башмаки в паре сантиметров от его носа. Гусев был на Рынке, на углу, где находится старинный дом «Под Золотой Короной»но теперь здесь стоял «Феникс». Каким-то образом он выбрался из-под решетки, вошел в вестибюль, где помещались лифты, и вошел в один из них: чугунный, резной, истинную куколку довоенной работы. Этажи медленно перемещались вниз. Несмотря на толпу на лестница, в лифте он находился один. Но потом лестничные пролеты закончились, вниз ехали какие-то другие лифтовые кабины. В одном из них он увидел Борковского.
Не иди туда!!! кричал тот. Не иди, прошу тебя!
Что?
Не иди туда! орал Борковский, спускаясь все ниже. Ты же был моим другом, «Полковник»! Не иди туда Умоляю!
Лифт выбрался из зданиядержался он только лишь на тонюсеньком, колеблющемся и нацеленном в небо тросе. Все хозяйство тряслось, рассыпалось, становилось нереальным.
Гусев проснулся в кабинете Борковского так резко, что даже уселся на лежанке.
Чтоб вы все сдохли, протирая глаза, он опустил ноги на холодный пол. У-у, словно лед. Черт! Веки открыть не удавалось. Гусев широко зевнул. В жопу такое устройство!
Не понял?
Полнейший шайс. И снилось какое-то дерьмо.
Он подошел к окну. Туман едва-едва позволял видеть очертания деревьев ниже. Довольно частое явление во Вроцлаве, состоявшем из бесчисленного количества рек, каналов, шлюзов, маленьких озер и прудов.
А башка трещит, буркнул Гусев. Ирмина, Иван, дайте какого-нибудь аспирина, что ли
Слушаю, пан посол?
Гусев резко обернулся. В комнате стояли два офицера Войска Польского. На обоих были парадные мундиры с орденскими планками, портупеи, ремни с закрепленными на них кобурами и конфедератки с гербовыми орлами. Боже!!! У обоих была желтая кожа и раскосые глаза; когда же они поглядели друг на друга, Гусев заметил косички, выступающие из-под конфедераток. Это китайцы!
Пан разрешит представиться, сказал майор. Я Михал Донг-Бей. А это поручик Гуи-Хау Шливиньский.
Поручик отдал уставный салют.
До Гусева дошло, что он видит пульсацию красного света в левом глазу. Господи Иисусе!!! Светодиод! Светодиод!!! Я в фазе REM! Это всего лишь сон Но все было таким ужасно реальным Он лизнул собственную ладонь. Чувствовал вкус кожи, чувствовал влажность слюны, прохладу на пальцах. Он даже мог прикоснуться к ткани элегантного костюма, что висел на стуле. Он чувствовал ее фактуру, видел подробностивещь, невозможная во сне.
Пан посол, сообщил майор. Мы получили задание. Мы должны провести пана к пани президент Речи Посполитой. Вы наденете костюм?
Шокированный реальностью событий Гусев послушно надел пиджак. С помощью маленькой щеточки поручик попытался удалить невидимые пылинки с черной ткани.
И где пани президент?
Ну как это, где? удивился майор. Ведь только что РП Number One приземлился.
Что, что приземлилось?
Хмм Крейсер «Лех Валенса».
Гусев выругался. Он позволил вывести себя в коридор, солдаты по бокам салютовали ему оружием. Реальность всего происходящего заставляла его дрожать. Только лишь благодаря пульсирующему в уголке левого глаза огоньку, он знал, что все это ему только снится.
Прошу прощения, пан посол, отозвался ведущий его майор. Еще раз, прошу прощения Что-то не в пордке с вашим левым глазом. Может, это кровоизлияние? Быть может, следует вызвать врача?
Гусев инстинктивно коснулся виска. Чистая, гладкая кожа. Ведь светодиод существовал только в реальном мире. Как они могли подозревать, что он видит красный огонек в левом глазу?!
Быть может, то всего лишь сосудик лопнул, сказал поручик Гуи-Хау Шливиньский. Тем не менее, нужно быть поосторожнее.
Гусева вывели наружу, прямиком в туман. Он видел очертания какого-то монструозного космического корабля. Оба офицера провели его к пандусу, на котором спокойно могла бы расположиться войсковая дивизия.
Вот это как раз и есть РП Number One, сообщил поручик. Крейсер «Лех Валенса».
Боже, шепнул Гусев. Красный огонек пульсировал в левом глазу, но ведь вокруг все было таким реальным! Он чувствовал порывы ветерка, излучение тепла от нагретого металла, через подошвы мягеньких туфель он даже различал структуру ступеней, по которым как раз шел.
Оба китайца завели его в огромную приемную, сотканную из свет и каких-то еще материаловчертовски дорогих, как догадывался. В самой средине помещения ожидало несколько мужчин.
Господа разрешат, если я их представлю, указал майор ладонью. Это пан посол Речи Посполитой Польши при Ватикане, пан полковник Гусев. А это господа повернул он ладонь в другую сторону. Он начал представлять нескольких китайцев с осами и, возможно, пару мужчин, выглядящих по-европейски. Все в блестящих костюмах. Ни одной фамилии Гусев не запомнил.
А вы откуда родом? заинтересовался один из китайцев.
Из Вроцлава.
Оу? А где это?
Пан посол смеется над нами, вмешался один из «европейцев». Вроцлавский парк располагается на предместьях столицы. Без пары сотен миллионов на счету вы там себе виллу не построите.
Ах, усмехнулся китаец. То есть, вы из Варшавы? Тогда откуда же вы так хорошо знаете польский язык?
Остальные начали смеяться, словно бы от рассказал анекдот.
Прошу прощения, господа, перебил их беседу майор. Пани президент ждет.
Он указал Гусеву направление. Когда тот двинулся за офицером, у которого из-под конфедератки выглядывала косичка, услышал комментарии идущих за ним людей:
Вот видишь?! Без виллы во вроцлавском парке будешь ожидать здесь до усыр гмм смерти!
Опять же, нужно быть еще и послом в Ватикане. Даже минуты с нами не отстоял.
Красный огонек пульсировал в левом глазу Гусева. Майор завел его в громадный лифт.