Чего? не понял Бьёрн. Я по-вашему не шибко разумею. Потом он скосился на стоящего рядом с ним славянина, и тот тоже пожал плечами, дескать, ничего не понял. Напрягся. И, повернувшись вновь к Ярославу, спросил: Ты на каком наречии хоть говорил?
Смешно говорю. Ты сам видишь, что происходит?
Ну к драке, стало быть, собрались.
Они боятся.
С чего ты взял? По-моему, встали толково.
Они встали глупо. Мы высадиться спокойно можем. А это недопустимо. Мы были бы слабы во время высадки. А так
Но их больше.
И хазар было больше, и ребят Харальда. И что? Они-то уж точно про это знают. И надо быть настоящим поленом, чтобы считать себя лучше, чем та толпа, собранная хазарами, или тот отряд, что привел Харальд. Здравого объяснения для их поступка я не вижу. Но, если допустить, что они боятся, все становится на свои места.
Думаешь, драки не будет?
Думаю.
Бьёрн промолчал, лишь подозрительно посмотрел на своего сюзерена. Он и раньше замечал, что тот иногда говорит что-то на никому не известном языке. Изредка. Но по большей части очень складно все звучало. Как магическое заклинание. Вот и сейчас. Этот опытный викинг не раз обсуждал эту особенность со знающими людьми. И все они в один голос говорили, что Ярослав «слово знает», то есть владеет какой-то магией либо умеет призывать на помощь высшие силы.
В его и их представлении этот странный византиец где-то обучался чародейству. И весьма опытен в нем. О том все говорило. И выживание при страшном отравлении. И его победы, в которых он был словно заговоренный. И хорошее знание старины, о которой уже никто не помнит. Причем детальное. Откуда он о ней знает? Вестимос духами общается и те ему рассказывают.
Сейчас же Бьёрн смотрел на войско западных кривичей и не понимал, с чего Ярослав взял, что они драться не станут. Вотнахохлились и ощетинились копьями, прикрылись щитами и встали так, чтобы насмерть стоять. А этот византиец улыбается смеется называет их трусами Почему? Может быть, он вновь призвал высшие силы на помощь? Но почему они ему помогают? Боги, как известно, скупы на помощь. А тут словно родной
И пока он размышлял, корабли подошли к берегу, и легионеры Ярослава начали десантироваться.
Легионеры
Сам Бьёрн не понимал, что такого сакрального в этом слове. Но франкский аббат, которого он этой зимой взял в плен, был потрясен его словами. Да и ромейцы, как он помнил, смотрели на бойцов Ярослава очень странно. Впрочем, это Бьёрна мало волновало. Ему хватало того, что ребята выглядели ОЧЕНЬ опасно. Как выучкой, так и снаряжением. Пожалуй, опаснее их не было никого в известном ему мире. Тут и строй крепко разумеют, и при движении его не теряют, и работают очень слаженно. Но главноеу каждого кольчуга, да не простая, а с «накидкой», пришитой на спине и застегивающейся спереди, которая усиливала грудь, плечи и верх спины двойным слоем кольчуги. Ее надевали на крепко стеганный толстый халат, из-за чего этот доспех намного лучше защищал не только от обычных ударов, но и от стрел, да и копье ее уже не так легко пробивало.
На голову надевался шлем. Клепаная полусфера с могучей маской, словно выросшей из двух нащечников. Достаточно жесткой и крепко приклепанной, чтобы копейный удар, идущий в лицо, соскальзывал в сторону. При этом ни обзору, ни дыханию она не мешала, так как имела сверху обширное окно с дополнительными вырезами под боковое зрение. И окно это закрывалось довольно крупным козырьком. Чуть голову наклонили всево фронт не пробьешь. Уши были открыты, чтобы лучше слышать приказы. Но и их прикрывали от соскальзывающего оружия небольшим бортиком. А шея защищалась сегментным «рачьим хвостом», не мешающим задирать голову вверх. При этом шлем очень надежно крепился на голове с помощью V-образных подбородочных ремней и имел регулируемую подвеску типа «парашют», удерживающую металл на удалении от головы.
В руках у бойцов Ярослава были прекрасные клееные щиты. На ногахочень классная, подбитая гвоздями обувь, позволяющая им крепко стоять на ногах и держать позиции. Да и с оружием у них все выглядело неплохо. Короткие колющие мечи, метательные копьяпилумы, подсумки с легкими дротиками. Плюс в кораблях было запасное вооружениеобычные легкие копья. На всякий случай.
А еще у Ярослава были лучники с крепкими византийскими луками, дополненными накладными магазинами, вмещающими по пять стрел. Что позволяло выдавать в моменте очень высокую скорострельность.
В общемсила.
Конницу свою Ярослав не брал. Места для нее на кораблях не было. Но это с лихвой компенсировалось командой поддержки из викингов, что шли с Бьёрном. Их пока не выгружали. Они должны были подтянуться в случае какой-то опасности. Поэтому, пропустив легионеров, они собрались у бортов и принялись наблюдать за происходящим шоу.
Быстро построившись, Legio I Venedica выдвинулся в сторону притихших западных кривичей.
Те молчали.
Просто стояли в стене щитов и молчали. Не роптали, но и не кричали. Даже когда, построившись, на них пошли легионеры, твердо удерживая строй.
Сошлись шагов на сто. Замерли.
Ярослав вышел вперед и, подойдя шагов на тридцать к западным кривичам, произнес:
Почто вы вышли против меня? Али враг я вам?
А не враг? Вонс дружиной пришел! крикнул кто-то.
Я волхвов Перуна вам посылал, чтобы сказалииду предлагать вам свою защиту!
Брешешь! И волхвы брешут! выкрикнул тот же голос.
А ты иди сюда, в круг. Да покажи перед лицом богов, что я брешу. Или как за спинами людей прятатьсятам и покричать можешь?
Тишина.
Ярослав немного помолчал, окинув ополчение взором.
Вы все знаете, что я по осени побил Харальда Косматого и хазар, которых привел сам каган. Побил сильно. И людей почти не потерял. Харальд шел поработить ваших родичей восточных. А хазары просто собирались все разграбить и разорить. И я отбил их. И ныне привел вам свою дружину, дабы показать ее. Чтобы вы смогли на них посмотреть.
А если мы не хотим?
А ты сюда иди. Давай. Вот ты не хочешьты и выходи.
А чего я?
Так покажи при всем честном народе, как ты защищать своих родичей станешь.
Ты нам не родич!
Зато моя женародич. И сыновья моиродичи. А ты болтливый, язык не заговаривай. Сюда иди. Да покажи, чего стоишь. А то языком местине бревна ворочать. Любой дурачок может. Али боишься?
Снова тишина.
Потом Ярослав предложил выйти против него трем лучшим воинам разом. Но никто не согласился. О том, какая у него репутация, все прекрасно знали.
И, наконец, подразнив да поездив по ушам, наш герой предложил все решить сходкой самых уважаемых людей западных кривичей. Вот как раз тех, что пришли сюда с оружием в руках. Ибо голоса достоин только тот, кто готов защищать свое и своих.
Так или иначе, но уломал.
Драться с ним никто не желал. Да, племенного ополчения было много. Но Ярослав держался очень уверенно. Дружина его была упакована по местным меркам очень представительно и двигалась слаженно и крепко. Она пугала их. И он их пугал, а точнее, его репутация непобедимого военного вождя.
Так что после, наверное, часовых прений уговорились о том, чтобы западные кривичи заключили с ним такой же договор о защите, что и восточные, выставляя рекрутов и платя налог кормовой на их содержание.
Неплохо вышло, устало произнес Ярослав, присаживаясь к костру Бьёрна.
Неплохо? Ты это называешь неплохо? удивился он. Ты их просто заболтал!
Не только я, подмигнул ему Ярослав. По осени к ним волхвы Перуна ходили. Их, конечно, прогнали с их предложением. Но сказать-то они его сказали. Вотвсю зиму да весну эти ребята и думали. Я вообще думалне решатся выходить. Я ведь уже давно к ним пытаюсь клинья подбить. То жрицу Макоши отошлю. То волхвов Велеса их приглашу. То еще как.
Так, а чего они вышли тогда?
У западных и восточных кривичей вражда старинная. Не на ножах, но даже свадьбы не играют и торга почти нет. А тут выходит, что теперь они заодно будут. Они бы и не согласились, если бы я со своей дружиной не пришел. Выбор-то у них не великий был. Или драться со мной, или принимать предложение. Драться со мной им не хотелось намного больше. Но гадить, конечно, будут. Недовольных исходом этого слета хватает. Гадить. Тихо. Открыто-то не решатся.
Да Локи им в печенку! хохотнул Бьёрн. Это получается, ты племя воедино свел?
Не все. Но да северные кривичи далеко живут. У озер. Мне пока с ними связываться не с руки. Потом. Сейчас с этими разобраться нужно. И другие окрестные племена в единый кулак собирать.
Зачем?
Как зачем? Чтобы сила большая была. Хочешь мираготовься к войне. Тогда на тебя никто не рискнет нападать.
Так ты хочешь мира?! Ты?! воскликнул Бьёрн и захохотал заливисто, до слез, покраснев от переизбытка эмоций, как вареный рак.
Ярослав же не стал ему возражать. Пусть считает шуткой. Всем подряд ведь доказывать не станешь, что ему все это Средневековье уже поперек горла. И что он с удовольствием бы вернулся обратно в XXI век. И никогда бы больше не занимался реконструкцией. Никогда. Наелся. Досыта. До тошноты. Но дороги назад не было. И он был вынужден развивать бурную деятельность, дабы обеспечить хорошую жизнь если не себе, то хотя бы своим детям или внукам
Глава 2
864 год, 2 июня, Новый Рим
Ничего не выйдет, усмехнувшись, покачал головой Бьёрн.
Но ты ведь не пробовал.
Я построил много кораблей. И такими глупостями не занимался.
Построй еще один. Давай попробуем.
Зачем? Все равно ничего толком не выйдет.
Опытвот единственный критерий истины! назидательно подняв палец, произнес Ярослав на койневысоком среднегреческом.
Чего?! раздраженно переспросил Бьёрн. Койне, да? Ненавижу его. Очень заумный.
А я только его и знаю, пожав плечами, ответил наш герой. Но ты понял меня?
Нет. И не хочу понимать. Давай лучше построим нормальные драккары. Тут леса много. Все должно получиться.
Давай попробуем то, что я хочу.
Ну зачем? Зачем нам этими глупостями заниматься?
Затем, что эти глупости в военном деле принесли мне победы. И ты сам, пользуясь этими глупостями, доплывал до Индии.
Ой ли?
Ты думаешь откуда у меня все эти знания?
От высших сил, уверенно и убежденно произнес Бьёрн. И осекся, задумавшись. Крепко задумавшись. А потом неуверенно произнес: Ну давай попробуем. Но только один корабль!
Вот и ладно, вот и хорошо, расплылся в улыбке Ярослав.
Почему идеям консула противился Бьёрн? Опытный мореход, под руководством которого, среди прочего, было также построено несколько десятков драккаров, в том числе и те, на которых он сам ходил по волнам. Разных. И больших, и малых. Любой в те годы мог твердо сказатьБьёрн хорошо разбирался и в мореходстве, и в кораблестроительстве. Да, со своей северной спецификой. Но не более. И эта специфика была скорее бонусом, чем недостатком. Ведь слава драккаров в те годы звенела по всей Западной Евразии.
Так вот. Бьёрн понимал в кораблях немало. И тут услышал от Ярослава совершенную ересь, с его точки зрения. Но вот беда. Консулу Нового Рима были не нужны драккары. Ему были нужны другие корабли под совсем другие задачи. И строить он их хотел, опираясь на те куцые знания, которыми обладал.
Что Ярославу не нравилось в драккаре?
Архаичность его конструкции. Тесаные доски собирались внахлест и сшивались промеж себя, а потом их изнутри распирали вставными легкими элементами каркаса. Конструкция получалась легкая и в какой-то мере упругая, но очень хрупкая, особенно когда требовалось строить что-то крупное и грузоподъемное. И чем выше были борта, чем больше грузоподъемность, тем толще становились тесаные доски, тем тяжелее и нелепее выходила конструкция. А главноеее удельная прочность стремительно падала.
Иными словами, по своей сути конструктивная особенность драккаров, вышедшая из глубокой старины, была пригодна в оптимуме только для лодок, крупных ли, мелких лине важно. Главное, что лодок, а не кораблей. И то, что на севере Европы много столетий бытовали эти технологические приемы, Ярослав ничем, кроме естественного консерватизма, не считал.
Консулу же требовался корабль совсем иного типа под совсем другие задачи. Скорость не так важна. Он не собирался носиться на нем угорелым зайцем по морям и брать на абордаж своих конкурентов. Ему требовалось перевозить войска и грузы. Причем стратегия ведения боя в его представлении очень сильно отличалась от принятой в те годы. Поэтому он желал иметь высокие надстройки на корме и носу с развитыми боевыми площадками. Да, борта высокие, чтобы залезть было сложно. Да, определенное пространство внутри корпуса. Пусть по массе груза такой корабль бы перевозил и немного, но место должно быть в достатке, чтобы размещать сразу много людей.
Все это диктовало такие тактико-технические требования к кораблю, которые ни драккар, ни иные образцы северного судостроения тех лет обеспечить не могли. Да, конечно, Ярослав прекрасно знал о том, что примерно в это же время во Фризии уже существовали коггикорабли, вполне подходящие под его задачи. Но он не считал их хорошим решением, так как их корпус набирался по той же технологии, что и у драккаров или кнорров.
Теоретически, конечно, клинкерная технология позволяла относительно безопасно выдерживать кораблем скручивающих и упругих нагрузок. Но только в том случае, если водоизмещение их небольшое. С ростом водоизмещения все это преимущество стремительно улетало в тартар. Потому что слишком хлипкий корпус болтался на волнах, как хвост у дворняжки, что вело к стремительному расшатыванию креплений и повышенным нагрузкам. Нагрузки требовали увеличивать толщину тесаных досок несущего корпуса и усиливать вставные наборы, распирающие их изнутри. И при водоизмещении свыше двухсот тонн внезапно оказывалось, что корабль с жестким каркасом уже и легче, и прочнее, и лучше. НАМНОГО лучше. Конечно, викинги на своих драккарах и кноррах добирались до Гренландии и Северной Америки. Но это носило очень ограниченный масштаб. В то время как Великие Географические открытия и первое регулярное морское сообщение с Новым Светом смогли обеспечить только корабли каркасной конструкции.
И что очень важнопреимущества клинкерной конструкции утекали намного раньше двухсот тонн. Уже на сотне тонн водоизмещения преимущества у такой технологии не было перед каркасным судном. Поэтому идти по гарантированно тупиковому пути Ярослав не хотел.
Эксперимент? А почему нет? В крайнем случае он перетащит драккары из Западной Двины и воспользуется ими для проведения задуманной операции. Это в том случае, если у него ничего не выйдет. А если получится? О! Это будет замечательно! Он получит прекрасный инструмент для проведения военно-транспортных операций в регионе. Своего рода малый десантный корабль универсального толка, способный, ко всему прочему, еще и отбиться от любого противника на море.
Доски-то зачем пилить? недоумевал Бьёрн. Тесаные же прочнее.
Ты снова забыл?
Что?
Доски в моей задумке не несут основной нагрузки. Вся сила воды будет давить на скелет кораблякаркас. А доски, ежели их тесать, получаются очень дорогими. Дерева на них слишком много уходит и времени. Если же их пилить, то прочность их падает ненамного, а выделать их можно много, быстро и просто.
Не хочешь по-людски?
Не хочу.
Гнить ведь пиленые доски будут сильно.
Не будут.
Ты мне это говоришь?
Тебе, кивнул Ярослав. Я кое-что придумал для того, чтобы защитить их от гниения.
Что-то не верится.
Доверься мне.
Один корабль! Ты слышишь меня? Один! После чего мы его пускаем на дрова и рубим хорошие корабли. Хочешь драккары, хочешь кнорры.
Или когги.
Да хоть когги. Главное, чтобы без всех этих глупостей. Проверенным дедовским способом.
Хорошо. Один корабль. Но ты мне не морочишь голову и делаешь так, как я хочу. Ты обещал.
Обещал, скривился, как от пригоршни клюквы, Бьёрн. Зря, конечно. Но обещал и выполню свое слово.
Ярослав улыбнулся и хитро ему подмигнул, отчего Бьёрну стало не по себе. Такая уверенность. Такая убежденность. Он уже сталкивался с ней. Сначала, когда этот странный ромеец готовился встретить совершенно непреодолимую армию викингов и хазар, а потом тамна драккаре, перед битвой с западными кривичами, которая так и не состоялась
Константинополь то же самое время