В субботу, в восемь вечера, вот он, палец гэбешника указал на Володьку, придет сюда и заберет посылку, понятно? А с тобой я разберусь позже, он отбросил ее голову к стене.
Володька присел рядом с лежащей девушкой. В ее голове бился страх и отчаяние. И еще стыд. Она умоляла всех святых, чтоб этот старый кретин быстрее ушел из ее дома, и прихватил с собой молодого гада, который сжег ее доллары.
Света, ласково сказал Володька. Ну, какой же я гад? Это только ради вашей безопасности. Зачем вам лишние неприятности?
Он протянул руку, вытер слезы на ее глазах. Она в ужасе отшатнулась, сидя на полу.
А если вы любите этого Дитриха, так и скажите ему. Зачем хвостом вертеть? Он и маме своей про вас рассказал. Жениться предложил. А вы у него доллары с марками таскаете по ночам, зачем? Он знает об этом, но молчит. Не хочет вас обидеть. Вот список.
Володька протянул ей бумажку, которую исписал еще в машине Ильи Николаевича.
Пусть привезет. Ему это нетрудно. Хорошо?
Девушка, широко открыв глаза, заглянула в список.
Свит, Слейд, Пинк Флойд, БиДжис, Рейнбоу, ДипПерпл. Что это? спросила она.
Это названия музыкальных групп, ответил Володька. Список пластинок. Двести штук. Нет, не волнуйтесь. Не оружие и не наркотики. Дитрих будет несколько удивлен. Просто скажите, что вам нужно, и все. Договорились?
Она молча кивнула.
В субботу я зайду, сказал Володька и улыбнулся.
Но, улыбка не вышла. Вернее она была такой, что девушка от ужаса чуть не лишилась сознания.
Вечером, Володька стоял за столиком пельменной на «Кузнецком мосту» и наблюдал за встречей Ильи Николаевича с коллегой по ведомству. Коллега очень сильно желал понять, зачем подполковник пригласил его выпить рюмочку. Но, так и не нашел объяснения. Зато Володька знал все, что было нужно.
В субботу, в половине седьмого вечера, он сидел на лавочке перед подъездом Светы. Дитрих уже прилетел в Шереметьево, они со Светой встретились и сейчас подъезжали к ее дому на такси. Володька знал, что Илья Николаевич после прошедшей потасовки поставил ее квартиру на «прослушку», и ему не хотелось, чтобы его разговор с Дитрихом был записан «слухачами» КГБ.
Такси подъехало. Света со своим немцем вышла из машины. Дитрих тащил с собой внушительную сумку, которая явно была тяжелой. Они направились к подъезду. Девушка сделала вид, что не знает Володьку. В ее голове пронеслась быстрая реплика«О, явился, гаденыш! Восьми еще нет».
Володька подождал, пока такси уедет, нагнал парочку у дверей подъезда.
Дитрих, позвал он, и перешел на немецкий язык. Можно вас на пять минут?
Немец удивленно уставился на молодого незнакомца.
Не надо бояться, успокоил его Володька. Пусть Света идет домой, а мы побеседуем. Всего пять минут. Прошу вас. А, и сумочку оставьте. Это для меня.
Дорогая, сказал немец Свете на русском. Поднимайся. Я скоро приду.
Девушка с яростью посмотрела на Володьку, но послушалась.
Что вам нужно? спросил Дитрих на немецком языке. Сумку, однако, он оставил в своих руках.
У меня к вам предложение, от которого вы не сможете отказаться, улыбнулся Володька, произнося фразу со штутгарским акцентом, поскольку Дитрих был родом из Штутгарта. После этого немец заметно расслабился.
Хорошо. У вас пять минут, сказал он.
В сумке у васпластинки. Двести штук. Это Света попросила их привезти, и вы буквально мчались к себе домой и обратно, чтобы сделать ей приятное. Даже с мамой вам не удалось поговорить. И вы потратились прилично. Две тысячи марок на пластинки.
Несколько больше, перебил немец.
Возможно, Володька усмехнулся. Вы служите в торгпредстве ФРГ в Москве. Занимаетесь оформлением торговых контрактов на поставку в СССР промышленного оборудования для литья тонкостенных труб большого диаметра. У вас неплохой оклад и перспектива роста. И директорат концерна ценит вашу работу, поскольку двадцать процентов прибыли они получают именно с ваших контрактов. Но. В оборудовании стоит несколько американских деталей.
И что? напрягся немец.
В декабре этого года Рейган своим прямым указом в обход парламента введет торговые санкции против СССР, и поставки деталей прекратятся. А именно на декабрь месяц подписан контракт на очередную партию оборудования. Ведь так?
Допустим, Дитрих уже пританцовывал от нетерпения.
В Норвегии у вас есть партнер. Разместите заказ на детали через него. Это будет немного дороже, но сроки не сорвутся. И в декабре вы будете выглядеть провидцем в глазах директората, что принесет вам новую должность и гораздо больше возможностей.
А почему я должен вам верить? спросил немец. Вы, к тому же, еще слишком молоды, чтобы разбираться в подобных нюансах.
Стар или молод, это неважно, ответил Владимир. А что касается веры У вас есть коллега, который метит на ваше место. Назвать его имя?
Нет. Мне понятно кто это.
У него в сейфе лежат документы, которые порочат вашу безупречную репутацию. Я бы посоветовал вам немедленно съездить в торгпредство, и документы эти изъять. Код замка я вам скажу.
Дитрих задергался.
Хорошо. И что я должен делать взамен?
Каждую неделю, не торопясь, привозить мне пятьдесят пластинок. Список буду передавать при каждой встрече. Встречаться будем в парке Сокольники по воскресеньям с утра.
Пластинки?! И все?!
Да. Кстати, я смогу вам сообщать некоторые новости, которые окажутся небесполезными. Для нас обоих разумеется.
Немец задумался. Но Володька бросил ему жирную наживку, сорваться он не мог.
Давайте код, согласился Дитрих.
Володька протянул ему бумажку с цифрами.
Сумочку давайте, добавил он, натянув на лице улыбку, от которой немца затрясло.
Раздел 5
На Ленинском проспекте, возле станции метро «Октябрьская» всегда многолюдно. Тем более в выходной день. Люди спешат посетить магазины, расположенные вдоль проспекта и вдоль улицы Шаболовская, которая начинается за зданием центральной детской библиотеки. А по вечерам, около огромного памятника Ленину, что стоит в центре Калужской площади встречаются немногочисленные влюбленные парочки, чтобы прогуляться по вечерней Москве и зайти в респектабельное кафе «Шоколадница», известное на весь город фирменным пирожным «Наполеон».
Володька вышел из метро, прошел по подземному переходу на другую сторону проспекта и перебросив тяжелую сумку из одной руки в другую направился к магазину «Мелодия».
Таких фирменных магазинов этой отечественной фирмы звукозаписи в Москве всего два. Еще один был на проспекте Калинина.
Володька вспомнил, как в молодости он любил приходить в такой магазин, не спеша бродить среди множества полок с выставленными на них пластинками, рассматривать обложки, читать названия песен и авторов произведений.
Он знал, что такие поэты-песенники как Танич, Пляцковский и особенно Кохановский пишут тексты песен, которые в аранжировках композиторов Тухманова, Добрынина и Антонова становятся «хитами» в исполнении различных исполнителей.
А вот зарубежная эстрада была представлена очень скудно. Помимо Карела Гота и ряда неизвестных коллективов стран соцблока на полках ничего не стояло. А стоило фирме «Мелодия» выпустить лицензионную пластинку Джо Дассена, БониМ, АББА и, невероятно«Битлз» или «Смоки»очереди выстраивались очень длинные и виниловые круги с записями этих исполнителей моментально распродавались. Стоили эти пластинки в пределах четырех рублей.
А потом около магазинов стояли предприимчивые люди, которые «толкали» эти диски за пятнадцать, а то и двадцать рублей. И народ покупал. Покупал и просил еще. Потому что тираж дисков был ничтожно мал.
Почему мал? Вопрос, конечно, интересный и Володька в юности не раз его задавал самому себе. Что стоило наделать пластинок большеспрос-то огромный. Всё, что потом далдычили про цензуруерунда. Большинство текстов напоминали бессвязный любовный бред подростка в стадии полового созревания.
Те счастливчики, что бывали за пределами СССР, иногда приобретали записи модных и популярных на западе исполнителей. И тогда становились у себя дома счастливыми обладателями «раритетов», слушать которые приходили целыми компаниями.
И вот Володька сейчас тащил к «Мелодии» двести таких «раритетов». Каждый из них потенциально стоил больше пятидесяти рублей на «черном» рынке.
Но он не собирался стоять около магазина с раскрытой сумкой. Это было неправильно и опасно. Опаснопотому, что по закону страны он становился спекулянтом, а таких ожидала тюрьма с конфискацией имущества. Милиция не дремала, проводя частые рейды своих сотрудников по таким местам.
А неправильнопотому, что около открытой сумки сразу же соберется огромная толпа любителей музыки. И Володька просто не успеет уследить за каждым покупателем.
Подойдя к магазину, он стал выискивать глазами в толпе людей нужного ему человека. Вот он. Зовут его Саша. Это тот коллега Ильи Николаевича, с которым подполковник ужинал в пельменной. Здорово пристроился! Толкает диски, отобранные у спекулянтов. Имеет широкую клиентуру среди богатеньких студентов и заядлых меломанов. А здесь, просто стоит, высматривая очередного новичка на «черном рынке», дабы обчистить его как липку.
Володька подошел к нему.
Желаете что-то приобрести? спросил у него Саша.
Нет. Желаю с вами поговорить, ответил Володька, ткнув взглядом в его глаза.
Мысли Сашка заметались поначалу, но потом успокоились, когда он нащупал в кармане своих брюк корочку удостоверения сотрудника КГБ. Да и сам Володька особого страха не внушал. Типа, студентик в «Левисе», желающий спекульнуть барахлом. Вон, какая сумка здоровая. Наверняка, половина дисков в нейотечественная лицензия. Да и скрутить его проще простого, если что.
Тогда пройдем во двор, пожал плечами Саша.
Они обошли магазин, расположились во дворе на лавочке.
О чем говорить будем? спросил Саша закуривая.
Крутить понапрасну не буду, серьезно ответил Володька. Выкапитан КГБ, имеющий свой небольшой бизнес с этого места. И удостоверение у вас в кармане.
Сашок задергался при этих словах, но быстро успокоился и ядовито улыбнулся.
А ты кто такой? спросил он Володьку.
Это неважно, ответил тот. Я хочу предложить вам поработать на меня.
Капитан рассмеялся, закашлявшись от дыма.
Парень, ты что-то перепутал. Это ты на меня работать будешь, если я захочу.
Ладно, Володька поднялся. Разговор явно не получился. Простите, что побеспокоил.
Парень, а ты сумочку то оставь. Она тебе больше не нужна.
Володька взялся за ручки своей сумки.
Сумка моя.
Уже нет, ответил Сашок, выбрасывая окурок сигареты.
Лихие у вас методы, капитан, усмехнулся Володька. Ярость наливалась в его мозг неудержимой волной. Боюсь генералу Антошину это не понравится. А если присовокупить показания граждан Беклиева, Ромашина и других, а особенно малого по кличке «Перец»генерал получит восторг, сродни оргазму, допрашивая вас в подвале Лубянки.
«Перец» тайком поставлял капитану несовершеннолетних девчонок из детдома, с которыми Сашок баловался по ночам в своей холостяцкой однушке.
Э-э-э, парень, ты чего? Ты кто такой? Сашок не на шутку перепугался. Мысли колотились в его башке с такой силой, что казалось, череп сейчас разорвется. И первая мысль его была отчетливой и яснойубить и закопать этого молодого хлыща, который знает слишком много.
Володька подошел к нему вплотную.
А вот убивать меня не советую, сказал он тихо и грозно. Хлопотно это. Поверь, капитан. Я сделаю это с тобой гораздо быстрее, чем ты думаешь.
Ярость нахлынула на Володьку сродни цунами. Внезапно, капитан схватился за свою голову обеими руками, повалился на асфальт. Глаза Сашка расширились, рот широко раскрылся в беззвучном крике.
Володька испугался. Ярость тут же отхлынула и капитан, постанывая, вскарабкался своим поджарым задом на скамейку.
Что тебе надо? тихо спросил он.
Эта сумка, ответил Володька, стоит десять тысяч рублей. Ты даешь мне деньгисумку забираешь себе. И так будет каждое воскресенье.
Сашок кряхтя, открыл сумку. Присвистнул от увиденного содержимого.
Ни черта себе! Одна «фирма»! Но десять тысяч каждое воскресенье?!
Нет. Только сегодня. В остальные дни будет по пятьдесят дисков. Значитдве с половиной тысячи. Список нужных пластинок будешь составлять и отдавать мне при встрече. Встречаться будем в Сокольниках у входа в парк. В десять утра каждое воскресенье.
У меня нет с собой таких денег, промямлил капитан.
У тебя они дома есть, ответил Володька. А сейчас сходишь к директору магазинаты же ее интимный друг, и возьмешь. Потом отдашь свои. У тебя пять минут. Я подожду.
Капитан кивнул и, отряхивая одежду от пыли, побрел в магазин.
Эй, Сашок! окликнул его Володька. Сумку забери. Вот теперьона твоя.
Через пять минут капитан принес ему сверток. В нем не хватало одной сотниСашок тайком вытащил ее из пачки.
Будешь считать? гадливо спросил капитан.
Нет. Я и так знаю, что там сотни не хватает. Ты заныкал ее себе на такси и на коньяк. Подавись. Но больше так не делай.
Сволочь ты, бросил Сашок с ненавистью.
По сравнению с тобой, просто ангел, отпарировал Володька. И не серди меня больше. А то твой детородный орган повиснет навсегда. Давай, царапай список.
Через час Володька, довольный собой, сидел в кафе «Шоколадница». Перед этим он из уличного телефона-автомата позвонил Илье Николаевичу и условной фразой назвал ему место их встречи. Только потом зашел в кафе, где в туалете разделил деньги.
К столику подошла официанткаженщина в кокетливом белом передничке и белом кокошнике на крашеных волосах.
Будем заказывать? небрежно спросила она.
Большую чашку кофе с молоком и «Наполеон», сказал Володька, пожалуйста.
Официантка кивнула и отошла.
Что ж, с трудом, а один денежный ручеек Володька создал. Но по его плану требовалось с десяток таких. Он стал перебирать в уме варианты.
Продукты? Нет. Довольно заметно и подконтрольно всяким структурам.
Шмотки? Хм. Очень хлопотно. Это размеры, расцветки, модели. Нет. Хотя, почему нет? Бельишко, колготки, купальники. Мелочь, а женщины расхватывать будут, не глядя на размеры. Засунут свои телеса и в два размера меньше, и в два больше. Подумаем.
Техника? Больно габаритно. Хотя, на будущее можно принять. Все равно компьютеры таскать придется.
Бате нужно клиентуру на ремонт подыскивать. Гараж ему оборудовать.
Вот. Женщины. Парфюм всякий и косметика. О-о-о! Это клондайк.
Производство нужно свое. Обязательно. А что можно производить? Оп! Книги печатать можно. Это тоже в дефиците. Только типографию найти захудалую. В каком-нибудь ведомственном предприятии. Или свою организовать. А что? Черно-белый «Ромайор» и брошюровочный станок. А обложки цветные печатать под видом брошюр или рекламных проспектов. Это хорошая идея.
Так, пока хватит.
А, вот и подполковник.
Илья Николаевич зашел в кафе, огляделся, выискивая Володьку, увидел.
Ничего себе! Сорок минут прошло, а кофе с пирожным так и не принесли.
Подполковник присел за столик, сгорбившись, уставился на Володьку усталыми глазами.
Чего такой хмурый, Илья Николаевич?
Он отвернулся.
Плохо все, Воронов. Гадко
Вы о чем? удивился Володька. Ему не хотелось лезть в голову гэбиста, пусть поплачется.
Обо всем. Жена хиреет на глазах, дочка уже два дня дома не появляется. У сына под матрасом нашел иностранные журналы.
С голыми тетками? улыбнулся Володька.
Да какое там! С какими-то ящиками, панелями с кнопками, короче, с белибердой импортной. Поругался я с ним. Ладно. Что вы еще хотите от меня?
Ничего. Я вам деньги принес. Как обещалвосемь тысяч.
Подполковник распрямил спину.
Воронов! Вы хотите меня купить? Зачем?! Да кто вы такой, в конце концов?! И что я вообще здесь делаю?
А ну, уймитесь, прошипел Володька. Раскудахтался, как старая курица. Деньги возьми. Сказал же тебежену отправь в пансионат, на море. Путевку тебе дадут, если попросишь в профкоме. Полковником станешь. Дочку положи в венерологический диспансеранонимно. Сына не трогайон будущее достояние нашего государства. Я ему скоро компьютер привезу. Все. Живи спокойно. Я же советовалподкати к секретарше генерала, оторвись по полной. Сними свой стресс. Когда отпуск брал в последний раз?