Джон Томпсон - Смертельная битва. Воинский турнир
Ответственный за выпуск Ю. Г. Хацкевич
Серия основана в 1996 году
ЧАСТЬ ПЕРВАЯФаворит Императора
Ранним утром шестого дня Шанг Цунг и Дорки наконец преодолели бесплодные пространства каменистой пустыни Внешнего Гнева. Путешествие через эти запретные земли было изматывающим, и когда всадники подъехали к северным границам баронства Олхасса они чувствовали себя окончательно обессиленными.
День был солнечный, ясный, хотя и немного прохладный. Кони проворно перебирали ногами, и цоканье копыт далеко разносилось в предрассветном воздухе. Животные уже чувствовали такой желанный запах воды, ведь Олхасское озеро находилось совсем рядом, за кустарником, окружавшим храм Коснувшейся Силы. Всадники, уже немного отдохнувшие после многодневной дороги, внимательно обозревали окрестности, размышляя о том, как им исправнее выполнить волю Верховного Адепта Мира.
Эта часть приграничной холмистой области баронства Олхасса была покрыта лесами, деревья которых считались священными. Леса эти изобиловали дичью. Повсюду журчало множество ручейков и речушек, стекавших в огромное Олхасское озеро. Встречались здесь и каменистые скалы, на которых ничего не росло. Но такие места были уже дальше в горах, и для жизни людей они были непригодны.
С незапамятных времен жители Олхассы строили свои жилища из дерева, благо его было вдоволь. Нетронутыми оставались лишь рощи священных деревьев: их древесина использовалась только для нужд храма Коснувшейся Силы. Храм был целиком сооружен из деревадерева всевозможных расцветок, какие только могли найтись в священных рощах. Это всем нравилось и вполне оправдывало себяведь Сила коснулась именно деревьев.
Существовало немало предположений о том, как деревья получили свой Дар. Достоверных сведений почти не осталось, но зато ходило множество легенд, причем некоторые весьма сомнительного происхождения. Известно было, что Касание случилось в самый разгар Смертельных Битв, около пяти тысяч лет назад. Ни о чем другом никто не мог сказать с полной уверенностью. Говорили еще, что с тех пор деревья получили души, которые их охраняют, и души эти обликом похожи на людей.
Как бы то ни было, поклонение Коснувшейся Силе стало неотъемлемой частью жизни местных жителей. Женщины были освобождены от поклоненияони находились под покровительством Чаш Равновесия. Но любой мужчина, откуда бы он ни пришел и кем бы он ни был, должен был сначала совершить паломничество к храму и там получить деревянный браслет на руку, удостоверяющий, что его сердце свободно от Хаоса. Лишь представ перед Зеркалом Коснувшейся Силы, величайшим Атрибутом храма, можно было подойти к перевозчику, который доставлял путешественников на другой берег Олхасского озера, к столице баронства.
Не совершить паломничествозначило привлечь к себе пристальное и весьма недоброжелательное внимание стражей Равновесия. Кроме того, ни один трактирщик или содержатель постоялого двора не пустил бы к себе путника без браслета, не говоря уже о том, что любая попытка добиться аудиенции во дворце была бы обречена на провал. Властители были весьма бдительны, когда дело касалось их безопасности, и узнав, что в город прошли не представшие перед Зеркалом путники, они незамедлительно принимали меры, вплоть до самых крутых.
Шанг Цунг и его оруженосец направили коней к небольшому островку каменистой земли среди росистой травы, на котором они могли бы переждать утренний наплыв паломников. Огромное дерево у ограды простерло над ними свои узловатые сучья и, коснувшись кончиками ветвей их шлемов, отпрянуло, словно сумело распознать в них стражей Верховного Адепта. За оградой о чем-то спорили несколько паломников. Браслеты на их руках свидетельствовали о том, что они уже совершили Поклонение и просто ненадолго задержались. Основная же масса людей находилась дальше, в глубине двора.
Всадники спешились. Дорки поймал брошенные Шанг Цунг поводья и привязал коней к железному крюку, торчащему прямо из каменной кладки ограды, после чего уселся рядом с хозяином и стал терпеливо ждать. Шанг Цунг ослабил под подбородком ремешок шлема, из-под которого показались его черные, как вороново крыло, волосы, и откинул голову назад, чтобы расслабить мышцы шеи. Он не мог снять шлем совсемего могли узнать, а этого нельзя было допустить, ведь Верховный Адепт потребовал сохранить его миссию в тайне. Его рост и сложение и так бросались в глаза, а по длинным черным волосам в нем сразу могли узнать мастера Схватки.
Шанг Цунг глядел на путников в другом конце двора и размышлял о странности своего поручения. Неделю назад он услышал зов Верховного Адепта Мира. Вызов был срочный, и Шанг Цунг тотчас же откликнулся. Еще тогда ему показалось странным, что Адепт Мира так неожиданно прервал его занятия, ведь, являясь магистром Силы, тот не мог не знать, как незначительно Шанг Цунг поднялся по ступеням совершенствования. Вот уже почти сто пятьдесят лет Шанг Цунг провел на Земле, на острове Смертельных Схваток, постигая боевые искусства под руководством лорда Рейдена. Шанг Цунг любил и уважал своего учителя, но порой черная зависть, как самум, терзала его сердце: лорд Рейден был мастером Схватки и искуснейшим владетелем Силы, почти магистром, как и Верховный Адепт Мира. Кроме того, лорд Рейден был бессмертен, ведь владетели Силы неподвластны времени.
Могуществовот чего жаждала душа Шанг Цунг. Он помнил свою юность, бесчисленные уличные драки на задворках столицы баронства Конант, через которые он прошел, пока на нем не остановились мерцающие глаза лорда Рейдена. Шанг Цунг буквально оцепенел под этим тяжелым взглядом, осветившим его душу до самого дна. Видно, лорд Рейден что-то там обнаружил, невидимое больше никому, потому что с тех пор Шанг Цунг состоял в его свите. Лорд Рейден обучил его придворным манерам, этикету, различным наукам, но, главное, сделал из него непревзойденного мастера Схватки. В боевых искусствах Шанг Цунг чувствовал себя уже равным и своему учителю, и даже пяти лордамсыновьям самого Верховного Адепта Мира. Но это мастерство было ничем без умения владеть Силой, вибрирующее напряжение которой вокруг себя он иногда смутно чувствовал, но постичь не мог, и потому часто с грустью вспоминал себя тем мальчишкой, который сбивал кулаки в кровь в очередной уличной потасовке и не мыслил себе иного могущества, чем главенство над бандой таких же сопляков. Это было ужасно: знать, что такое могущество, видеть власть, которую оно дарует, и оставаться на низших ступенях пирамиды, быть всегда слугой, вместо того, чтобы повелевать, находясь на самой вершине. Могущество и властьвот, пожалуй, единственные вещи, ради которых стоило жить. И ещебессмертие. Глупо добиваться власти, если через какой-то десяток лет ослабевшие руки не в состоянии будут ее удержать.
Мастер, смотрите, как интересно выстроен этот деревянный храм,прервал его размышления Дорки.Кажется, будто он сам по себе вырос из-под земли, как какое-нибудь растение, как будто это и не творение рук человеческих.
Шанг Цунг усмехнулся и внимательно огляделся вокруг, выясняя, не наблюдает ли за ними кто-нибудь из паломников.
Ну и разгулялось же у тебя сегодня воображение,прервал он слугу, продолжая осматривать двор.Жители Олхассы веками славились своим умением обрабатывать дерево.
Конечно, мастер,отозвался Дорки.И все-таки есть что-то тревожное в этом месте, вы не находите?
Шанг Цунг на минуту закрыл глаза и постарался раскрыться навстречу омывающим Мир потокам Силы. Очень часто он наблюдал, как Сила пронизывала лорда Рейдена, текла жидким пламенем по его жилам, восстанавливая его силы, предупреждая и ограждая от любой опасности. Шанг Цунг вспомнил то острое разочарование, которое он испытал на параллельной Земле, на острове Смертельных Схваток, когда лорд Рейден объявил об окончании его ученичества. В тот день учитель приветствовал ученика как равного, а затем предложил последнюю схватку. Шанг Цунг с радостью согласился, но каково же было его изумление, когда он, весь собранный и уверенный в себе, вышел на площадку для боя и увидел лорда Рейдена в серебряной маске, лишающей слуха и зрения. Тем не менее Шанг Цунг устремился в атаку, но уже через несколько минут лежал поверженный на каменистой поверхности площадки.
Лорд Рейден парировал все его яростные удары с поразительной легкостью, а затем перешел в атаку и, словно шутя, сбил Шанг Цунга с ног. Тогда-то Шанг Цунг и заметил, как мерцают голубые искорки Силы на кончиках пальцев лорда Рейдена.
Учитель,спросил он, когда лорд Рейден снял свою свето-звуконепроницаемую маску.Что все это означает?
Это означает, что сегодня ты достиг вершины мастерства Схватки, но ты должен понять, что эта вершинаодна из наименьших, существующих на Мире вершин.
Мастер, мастер,вновь вернул его в реальность голос Дорки.Вы меня слышите? Почему вы ничего мне не ответили?
Шанг Цунг медленно открыл глаза. Его обостренное чутье уловило какие-то смутные тени опасности, но источник угрозы остался неопределенным.
Каждое место имеет свои странности,пробормотал он, не отрывая взгляда от немногих оставшихся паломников.Хотя здесь присутствие Силы чувствуется сильнее, чем в других подобных храмах.
Однако ощущение опасности не покидало его. Что-то жуткое, призрачное и неуловимое, как тень летящей птицы, витало над куполом храма, струилось меж ветвей священных деревьев, закручивалось спиралью над каменными башенками ограды. Он явственно чувствовал присутствие Хаоса, но это было, в общем-то, в порядке вещей: в местах сосредоточения Силы всегда клубилась незримая дымка Хаоса, ведь этим поддерживалось Равновесие. Так что, вероятнее всего, его опасения не имели под собой никакой почвы.
Шанг Цунг едва слышно вздохнул и скосил глаза на слугу. Тот сидел рядом, чуть прикрыв глаза, и, казалось, ни о чем не думал. За шесть прошедших дней Шанг Цунг так и не определил своего отношения к Дорки. Впрочем, в этом не было никакой необходимости: отношения господ и слуг были раз и навсегда определены этикетом. После стапятидесятилетнего отсутствия на Мире Шанг Цунг с некоторым недоумением взирал на его обитателей, удивляясь и не понимая неторопливого и бессмысленного течения их жизней. Словно невидимый барьер разделял его и остальных обитателей Мира. Они были смертны. Жизнь их была коротка, как полет мотылька над свечой, но они, казалось, этого не замечали и жили, совершенно не тяготясь выпавшим им жребием, светло и неспешно, как будто бы впереди у них была вечность. Они поистине были неразделимой составной частью всего Мира, его широких, спокойных рек, волшебных лесов и сияющих чистотой вечных снегов горных вершин. И уходили они легко и непринужденно, с какой-то скрытой радостью вновь сливаясь с Миром в единое целое, чтобы закружиться в водовороте вечной жизни. Они свято верили, что когда-нибудь, через сотни лет, снова родятся под этим небом, чтобы продолжить свой бесконечный путь. И эта вера делала их бессмертными.
Шанг Цунг усмехнулся: не такого бессмертия он хотел для себя, не такими путями хотел он идти вперед. Он слегка прищурился, презрительно глядя на невозмутимого Дорки.
«У него есть все,лениво размышлял Шанг Цунг, разглядывая своего слугу.Все физические качества, необходимые для великих свершений, налицо, так почему же отсутствуют начисто дух, разум, воля, устремляющие человека к поставленной им цели? Он и ему подобные блуждают по Миру, словно овцы, с пустыми, бессмысленными взорами, движимые теми же побуждениями, что черви или жабы. Они, как стадо, а я хочу быть среди пастухов...»
Неожиданно вдалеке раздался топот копыт и из-за поворота показались всадники. Шанг Цунг удивило то, что они не мчались галопом, а ехали неторопливым шагом. На них были ливреи стражей Верховного Адептазолотого и белого цвета, и пока Шанг Цунг разглядывал их, за ними показалась еще пара, а за ней еще и еще.
Мастер Схватки насчитал уже шесть пар всадников, когда из-за поворота появился небольшой экипаж. Окна кареты были занавешены золотым покрывалом, в нее была запряжена четверка лошадей, украшенных белыми и золотыми попонами и перьями. Одних только вооруженных всадников в ливреях правящего Дома, показавшихся на пыльной дороге этим ранним утром, было достаточно, чтобы привлечь внимание паломников, но щегольской экипаж сразу затмил предыдущее зрелище.
Экипаж со всем эскортом был уже близко. Шанг Цунг разглядел блеск шелковых плащей стражей, услышал приглушенный звон кольчуг под этими плащами, бряцание шпор и оружия. Кони, запряженные в экипаж, были забрызганы грязью. Шанг Цунг заметил это, когда они подъезжали к ограде. Затем, въехав в лужу всеми колесами, экипаж резко остановилсякони больше не могли сдвинуть его с места.
Кучер взмахнул кнутом и закричал что- то, но не выругался, и это показалось мастеру Схватки очень странным. Двое всадников взялись за поводья ведущих лошадей и принялись тянуть их вперед, но без всякого успехаэкипаж словно прилип.
Шанг Цунг поднялся и внимательно осмотрел застрявшую карету, понимая, что нужно помочь. Стражи в богатых ливреях не захотят пачкать рукидля этого всегда найдутся простолюдины, а Шанг Цунг, мастер Смертельной Схватки, порученец магистра Силы, Верховного Адепта Мира, как нельзя лучше подходил для этой роливедь сегодня он и был простолюдином. Что ему еще оставалось?
Эй, вы там!позвал один из стражей, поворачивая коня к Шанг Цунг и Дорки и указывая кнутовищем на экипаж.Идите сюда и помогите-ка вытащить карету ее высочества.
Значит, в карете принцесса. Теперь понятно, почему кучер не выругался вслух.
С почтительным поклоном Шанг Цунг поспешил к карете и, упершись плечом в заднее колесо, нажал изо всех сил. Дорки налег на колесо с другой стороны кареты.
Когда я скажу,крикнул кучеру страж,поддай лошадям кнута, а вы, мужики, толкайте. Ну, готовы?
Кучер кивнул и поднял кнут; Шанг Цунг набрал полную грудь воздуха.
Ну, поехали!
Шанг Цунг и Дорки налегли изо всех сил. Лошади рванулись, и экипаж начал медленно выбираться из рытвины. Дав карете продвинуться на несколько футов вперед, кучер натянул поводья. Страж, возглавляющий эскорт, подъехал к Шанг Цунг и Дорки.
Ее высочество благодарит вас,произнес он, отдавая кнутом приветственный салют. Мастер Схватки и его слуга смиренно поклонились.
Ее высочество сама хочет поблагодарить вас,раздался из кареты нежный, мелодичный голос.
Шанг Цунг увидел карие глаза на бледном, утомленном лице несравненной красоты. Лицо это было окружено облаком иссиня- черных волос, ниспадающих на плечи покровом беззвездной ночи и оплетающих голову витой короной. Правильной формы нос был слегка вздернут, а округлые благородные губы были такого оттенка, что сравнить их по праву можно было только с розой.
Эти неправдоподобно глубокие, чуть влажные глаза некоторое время смотрели на него, достаточно долго, чтобы ее образ навсегда запечатлелся в его сознании. На самом дне этих глаз мерцали зеленые искорки. Мастер Схватки почувствовал, что его начинает затягивать эта мерцающая бездна: искорки, все увеличиваясь, превращались в галактики с миллиардами ослепительных звезд, каждая из которых кружилась в своем неповторимом танце. И все это невообразимое пространство пронизывали могучие потоки Силы. Сила радостно пела, омывая планеты своей благодатью, искрилась в водоворотах черных дыр, напряженно гудела, пересекая течения Внешнего Хаоса. Она была повсюдувезде и нигде.
Шанг Цунг всегда казалось, что в космическом пространстве царят мрак и холод, но то, что он видел сейчас на дне бездонных глаз принцессы, опровергало все его представления. Сила наполняла пространство всепроникающим светом, не таким резким, как на Земле или на Мире, не чисто-белым, а бледно-золотистым.
Мастера Схватки охватило изумленное благоговение: ведь здесь не было ни утра, ни вечера, ни ночиздесь царил вечный полдень, наполнявший своей нежностью бесконечное пространство на протяжении бесчисленных тысячелетий.
Диск Земли спрятался за Солнцем, и повсюду царили звезды, разбросанные, как одуванчики по весеннему лугу. Омываемые Силой, в ореоле величия проходили планеты и неведомые созвездия. Они были подобны драгоценным камням и слиткам расплавленного золота. И фоном для всего этого великолепия служила безбрежная, недоступная Шанг Цунг Сила, более яркая и осязаемая здесь, на Мире, чем на Земле.
Звезды пульсировали и, казалось, становились тем ярче, чем дольше он в них вглядывался. Шанг Цунг то ли воображал, то ли действительно чувствовал, как Сила вливается, даже вонзается в его тело, отдавшееся Ее власти. Он с головой окунался в волны чистого, неземного, невероятно яркого света. Он подставлял тело и сознание течениям Силы и чувствовал, как они смывают с него грязь, оттирают дочиста, наполняют необыкновенной радостью и стремятся сквозь него дальше в бесконечность, туда, где не властен Хаос. Шанг Цунг плыл в океане небесного сияния, и на сердце у него становилось все легче, а в душе царило ликование.