Ояма уже обжегся на Ялу и прекрасно представлял себе огневое действие новой русской артиллерии. Поэтому наступление старался максимально массировать, будучи абсолютно убежденным в том, что малые силы русские перебьют без всяких проблем. Это там, при форсировании брода, было невозможно развернуть и задействовать достаточно войск. А тут вполне. Поле же. Поэтому японцы постарались задействовать в наступлении как можно большее количество войск одновременно. Максимум, который подразумевал фронт. Так что, хоть они и понесли заметные потери от русской артиллерии, но сумели достигнуть первой пехотной позиции и накопиться там
Ренненкампф, как укушенный, метался в здании штаба. Слишком удаленном от поля боя. Ему хотелось вскочить на коня, и туда Но это означало потерять контроль над ситуацией. Ведь сюда стекалась вся информация вообще вся. Сюда, а не в окопы
Целый зал телефонистов работал круглосуточно для обеспечения непрерывной связи с войсками, наблюдателями и тыловыми службами. Специально выделенные офицеры наносили сведения о текущем положении дел на большую карту местности специальными заколками. Где какие части стоят. Их передвижения. Их состояние. На нескольких висящих рядом информационных досках мелом отмечали запасы снарядов, патронов и прочего, а также их расход. И так далее, и тому подобное. Отсюда из штаба корпуса можно было видеть больше, чем откуда бы то ни было. И управлять, отдавая приказы и получая рапорты. Это и сдерживало Павла Карловича от иррационального жжения рвануть в траншеи и на все посмотреть своими глазами.
Господин генерал, щелкнув каблуками, сообщил подошедший офицер. Японцы завершили накопление.
Ясно, кивнул Ренненкампф. И, достав носовой платок, промокнул лоб. Выстоит оборона или нет? Вопрос. Там, на Ялу, все было очевидно. А тут? Первая проверка боем новой концепции
Японцы поднялись и быстрым шагом двинулись вперед. Редкими, глубоко эшелонированными цепями, дабы снизить вред от стрелкового огня. Но с фронта почему-то не стреляла пехота. Вообще. Только короткоствольная артиллерия русских продолжала мерно и вдумчиво работать шрапнелью.
И вот примерно в пятистах метрах от наблюдаемых пехотных траншей они столкнулись с первым неприятным сюрпризом проволочным заграждением. Оно было не сплошным, а с проходами. Вот туда солдаты и устремились самым естественным образом. Но ровно для того, чтобы попасть под жесточайший пулеметный огонь. Станковые пулеметы русские разместили в дзотах таким образом, чтобы с фронта они были ненаблюдаемыми. А три наката бревен и хороший слой земли позволяли надеяться, что прямое попадание чем-нибудь калибром в три-четыре дюйма с первого раза это укрепление не расковыряет. Проволочные же заграждения были организованы таким образом, чтобы проходы в них формировали коридоры, удобные для продольного прострела из этих самых дзотов. Чем пулеметчики и занялись
Как несложно догадаться первый такой натиск ничем хорошим для японцев не закончился. Второй тоже Так, на колючей проволоке под пулеметным огнем к исходу 31 марта наступательный порыв армии Оямы иссяк. Чудовищные потери заставили его остановиться и начать искать альтернативные варианты. Продуктивность гаубичной шрапнели была намного выше, чем у пушечной, из-за особенностей разлета пучка готовых поражающих элементов. Что усугублялось фланкирующим огнем пулеметных дзотов. Японская пехота, может быть, и попыталась прорываться не только по готовым коридорам в проволочных заграждениях, но им проделывать проходы было нечем
Этого не может быть! возмутился Бисмарк, когда ему сообщили о произошедшем. Благо что германские наблюдатели находились в составе японской армии. Как частные лица, разумеется.
К сожалению, это так, мрачно сообщил его сын, Герберт.
Бисмарк благодаря своевременным усилиям Николая Александровича смог сохранить свой пост канцлера, пусть и прогнувшись под нового Кайзера. А вместе с ним усидели на своих местах его ставленники, в частности сын, выполнявший, как и прежде, функцию министра иностранных дел.
Как русские силами двух дивизий удержали наступление такой толпы японцев? Это абсурд!
А как англичане при Роркс-Дрифт смогли силами полутора сотен устоять перед четырьмя тысячами? пожав плечами, задал встречный вопрос сын, намекая на сражение времен Англо-зулусской войны 1879 года. Тогда крохотная горстка британских солдат смогла успешно обороняться в течение двух дней от более чем в двадцать раз превосходящей толпы зулусов. Причем зулусы эти далеко не все были вооружены по туземному обычаю, хватало и таких, которые использовали трофейные английские винтовки. И не только устояли, но и вынудили зулусов отступить, убив им до четверти личного состава.
Но зулусы же дикие туземцы! воскликнул Отто фон Бисмарк.
А японцы нет?
Их обучали наши инструкторы!
И что это изменило? фыркнул Герберт. Ну одели их в приличную форму и научили ходить строем. А дальше-то что? Разве это сделало из японцев хороших солдат? Маленькие, дохленькие, дикие С тем же успехом мы могли вооружить обезьян.
Обезьяны не платят золотом, мрачно возразил Бисмарк-отец.
Только что
Ты думаешь, что все настолько плохо?
Телеграммы, которые я получил, не спешат обнадеживать. Японцы не смогли даже прорваться к траншеям. За два дня боев они потеряли около сотни орудий и многие тысячи ранеными да убитыми.
И что теперь?
Они ждут, пока подтянутся тяжелая артиллерия и подкрепления. Новых наступлений на подготовленные русскими позиции, по опыту сражения при Ялу, повторять не станут. Вот орудия подтянут. Постреляют. И уже тогда попробуют свои силы заново.
Да уж попробуют задумчиво произнес Бисмарк-отец. Нужно что-то предпринять. Сами они, очевидно, не справляются. Если русские перебросят в Маньчжурию еще три-четыре дивизии Имперской гвардии, то раздавят их играючи.
Надо, отец. Надо. Россия должна проиграть эту войну. Сейчас слишком многие смотрят на то, как и что там закончится. Испанцы, сам знаешь, открыто с русскими дружат, после того, что они для них сделали. Если бы не Император, испанцы позорно проиграли бы войну с этими дикими штатами.
Знаю, кивнул Отто. Это все знают. Сам же рассказывал, какие страсти творились в Вашингтоне. Только что это меняет?
А ты еще не слышал? Ходят слухи, что испанцы с русскими начали обсуждать проект коренной модернизации испанского флота и армии.
Так испанцам нечем платить!
Это пока еще не точно, но, опять-таки по слухам, в качестве платы обсуждается аренда Кубы и Филиппин на полсотни лет.
Этого еще не хватало!
А ведь на Россию смотрит не только Испания. В той же Италии все очень не просто. Император, несмотря на наши успехи, не успокаивается и продолжает свои попытки склонить нового короля на свою сторону. А ведь тот женат на Ксении, сестре Императора. И если сейчас король не знает, что делать, то, после того как Россия победит, может склониться к сотрудничеству
Но не вступать же с ними в войну самим!
Разумеется, отец. Сейчас мы к этому не готовы. А даже если бы и были, то зачем? Война будет большой и сложной. Чем ее окупить?
Твои бы мысли да в голову этому бесноватому тяжело вздохнул Отто фон Бисмарк, скосившись на портрет Кайзера Вильгельма II. Устало потер лицо ладонями. И продолжил беседовать со своим сыном то есть министром иностранных дел, обсуждая сложившуюся диспозицию и возможные шаги Германии для исправления ситуации.
Глава 61904 год, 31 марта, Желтое море
Ренненкампф был не уверен в том, что сможет удержать позиции под Ляо-Яном. Поэтому, стремясь снизить давление на свой корпус, он запросил поддержки у флота. Понятно, что японцы имели численное превосходство, и Тихоокеанский флот Российской империи был категорически ограничен в своих возможностях. Но вдруг можно что-то предпринять? И адмирал Макаров предпринял. Он вывел крейсера под командование фон Эссена из Порт-Артура и отправился к Чемульпо, дабы пострелять да пошуметь и, если получится, уничтожить немного транспортов. Главное создать прецедент, чтобы Того оказался вынужден шевелиться, разрываясь между взаимно исключающимися задачами.
Японцы базировались на Элиотах. Поэтому такой поход был рискованным. Они банально могли отрезать крейсера от Порт-Артура на возврате. И Ренненкампф, и Макаров были прекрасно осведомлены относительно плана Императора. Но попытаться все равно хотели. Вдруг получится? Оба были слишком непоседливыми натурами, чтобы сидеть в этой геополитической засаде тихо и не отсвечивать.
Эссена обнаружили где-то через час после того, как он вышел в море. Адмирал Того применил свой излюбленный прием завесу из «гражданских» судов. Одна беда он не учел, что на каждом крупном корабле Тихоокеанского флота России находился переводчик с японского, который должен был дежурить в радиорубке и прослушивать эфир. Само собой, не просто переводчик, а освоивший радиодело в достаточной степени, чтобы принимать морзянку привычную для японцев. Должен был дежурить и дежурил. Поэтому Эссен узнал о своем обнаружении одновременно с Того.
Что делать? Идти дальше к Чемульпо? Рискованно. Уходить обратно? Вот так вот просто взять и вернуться? Даже не пошумев? Обидно. Хотя бодаться с японцами силами шести корветов он не хотел. Мог, но не хотел.
Корветы строились только в России и больше нигде не применялись. Более того, никто не считал нужным их строить. Да и в России только начали под всеобщее улюлюканье.
Корветы типа «Варяг» имели цельносварной корпус хорошего удлинения с обтекаемым форштевнем и развалом бортов.
А где таран? вопили эксперты. Как же вы без него?
Их оснащали нефтяными котлами и прямоточными паровыми машинами двойного действия и четырехкратного расширения.
Нефть? Что за вздор! продолжали вопить эксперты. Как вы их будете заправлять? Да и эти странные машины ненадежно все это!
Корабль имел броневой пояс, что формально относило его в класс броненосных крейсеров. Но какой пояс? Основной в три дюйма, на оконечностях два.
Смешно! Это просто смешно! не унимались эксперты, заплевывая проект.
Да и если, положа руку на сердце, сравнить их с теми же элсвикскими крейсерами, они не выдерживали критики. Тоже броненосными и в том же водоизмещении. И «стволов» у тех было больше, и калибры лучше, и броня толще, а по скорости на половину узла, но превосходили. Да, безусловно, все было так. Но дьявол прятался в мелочах.
Официальной максимальной скоростью «Варяга» был 21 узел. Официально. На деле 25. И идти в таком режиме «Варяг» мог долго из-за обширного применения подшипников качения в механизмах и очень удачной конструкции нефтяных котлов, которые не изнуряли кочегаров тяжелым трудом. Нюанс? Нюанс. И очень важный. Освети его, и разом изменилось бы отношение к этим кораблям во всем мире. Однако Николай Александрович предпочитал, чтобы его корветы ругали и недооценивали. Это было выгоднее в предстоящей войне.
Другим моментом было то, что броневая защита корветов была частью корпуса, часть его силового набора, что очень сильно поднимало прочность корабля. С артиллерией бы было непросто. «Варяг» нес дюжину шестидюймовок в четырех линейно-возвышенных башнях. То есть по три штуки в каждой.
Вздор! Ересь! оценили это решение эксперты, посчитав башни слишком тесными для такого многочисленного вооружения. Обозвав такие башни поворотными батареями.
И так было во всем. Корабли методично и вдумчиво заплевывали. Начиная со сварки, которая-де разваливается при волнении, и заканчивая неправильной окраской. Даже наличие шести дальномерных постов на каждом корвете, и то осмеяли. Зачем столько? Основной, резервный и в каждой башне по индивидуальному. Что за глупость. Знали бы то, что центральный артиллерийский пост был оснащен механическими вычислителями, так и это осмеяли бы.
Эссен был в курсе, какими кораблями управляет. Он знал их не из газет, а на деле. Поэтому был уверен сразиться с Камимурой он сможет. И, возможно, даже победит. Но это будет очень кровавой победой. А зачем ему это? Их и без того в Санкт-Петербурге за эту инициативу по головке не погладят, а тут еще потери. Поэтому он, сохраняя курс на Чемульпо, дал шифрованную радиограмму Макарову, предлагая план действий
Достигнув Чемульпо, Эссен увидел то, что ожидал пустой внешний рейд. Все транспорты или набились внутрь, или убежали. Он замер в, казалось бы, нерешительности, опасаясь входить на внутренний рейд. Да и вообще болтался на виду у японцев, но ничего не предпринимал. Вроде как осматривался и проводил разведку.
Наконец где-то спустя полтора часа после начала этого нерешительного топтания появился Камимура со своими «асамами». И Эссен сразу дал ходу, имитируя бегство, даже не вступая в перестрелку. Причем скорость решил держать такую, чтобы Камимура просто болтался в хвосте, не догоняя и не отставая.
Однако, когда русская эскадра из шести корветов только миновала полуостров Шаньдун, как на горизонте замаячили дымы. Это обрадовало Эссена. Он запросил у Макарова коррективы маневра но оказалось, что это не Макаров это был Того. И Эссен едва не подставился. Смущало, конечно, что слишком уж коптили. Русские броненосцы, как и корветы, были нефтяными и так смачно не чадили. Но мало ли?
Пришлось осторожно отворачивать, сообщая Макарову о новом игроке. Выходил какой-то каламбур ловушка в ловушке на ловушку. Так или иначе, но адмирал Того прижимал Эссена к китайскому берегу, не давая проскочить в Порт-Артур. Можно было ускориться, но расстояния было не так много не пройти. Его явно загоняли в Бохайское море, где планировали разложить, как куренка на блюде. Слишком близко сближаться с броненосцами выглядело крайне опасно. Конечно, игроки в известную онлайн-игру посчитали бы иначе. Ведь легкие крейсера там были способны «выжигать» линкоры без всякого напряжения сил. Но это там, а здесь была реальность. И одной-двух плюс главным калибром с броненосца вполне хватало, чтобы искалечить любой из корветов.
И тут к делу подключился Макаров. Он заранее отошел к китайскому берегу, ближе к заливу Лайчжоу, чтобы захлопнуть Камимуру, преследующего Эссена, закрывая того в Бохайском море. Узнав же про Того, менять что-то стало поздно, просто вынырнул пораньше.
1-я японская эскадра, опознав противника, сразу отвернула на северо-запад, блокируя отход русских броненосцев к Порт-Артуру. Эссен тоже резко отвернул на север, за ним повернул Камимура. Тут-то и выяснилось, что ни корветы, ни броненосцы русских совершенно не соответствуют тем параметрам, которые были записаны в публичных справочниках.
Все три ЭБР типа «Полтава» строили в той же технологической парадигме, что и корветы типа «Варяг». То есть цельносварной корпус хорошего удлинения с обтекаемым форштевнем и развалом бортов. Броневая защита, интегрированная в силовой набор. Только она тут была существенно лучше, хоть и крепилась все так же мощными болтами и сваркой. Эта интегрированность позволила занизить толщину бронирования, так как она плохо наблюдалась со стороны.
Нефтяные котлы и прямоточные паровые машины, аналогичные тем, что стояли на «Варягах», позволяли разгонять эти 16 тысяч тонн до 21 узла! Хотя в справочниках числилось 13 тысяч тонн и жалкие 16 узлов.
Другим важным нюансом оказалась артиллерия.
Главный калибр был представлен классикой 305-мм при 40 калибрах. Совершенно стандартное орудие для практически всех эскадренных броненосцев 1-го ранга в мире. Официально. На деле в башнях главного калибра стояли те самые 340-миллиметровые пушки, которыми так восторгался Император на Всемирной выставке в Париже Он их заказал довольно большой партией в доработанном варианте для глубокой модернизации береговой обороны Финского залива. Но внезапно «что-то где-то перепутали», и на береговые батареи пошли 305-миллиметровые орудия, а на корабли 340-миллиметровые. Впрочем, о том, что произошла путаница, нигде не трубили, так что в международные справочники пошло то, что заявляли изначально. Ведь никого с линейкой не пускали мерить диаметр ствола, а на вид мало ли что вам там мерещится? Закусывайте!
С промежуточным калибром было еще странней. Он был представлен пятидюймовыми орудиями. Да, их было много. На каждый борт по четыре линейно-возвышенные башни с парой таких вот «пятаков». Плюс по башне линейно-возвышенной стояло за ГК. Таким образом, на каждом борту могло работать по дюжине пятидюймовых орудий. Классно? Весьма. Но в представлении тех лет это было в корне неправильно. Нужно было ставить «шестидюймовки», которые считались основным вооружением броненосца. Смешно? Может быть. Но до Русско-японской войны идея all-big-gun была непопулярна. И даже в ходе сражений в Желтом море русские моряки больше ценили свои 152-миллиметровые орудия, чем главный калибр, выступавший скорее этакой вспомогательной кувалдой. Средством для добивания. И они были не одиноки в таком подходе. Грубо говоря, никто иначе и не считал, за исключением небольшой горстки маргиналов.