Смотри и учись.
Смолов бесцеремонно подвинул Вовку.
Не пробовал головой подумать, зачем тебе катер с полным трюмом мин? покровительственном тоном спросил он. Начинаешь атаку как обычно, но на самом деле это всего лишь прикрытие, чтобы ты успел расставить мины. Затем делаешь вид, что убегаешь, линкор радостно летит за тобой и вуаля!
Линкор на экране красиво взрывался, раскалываясь на куски, поверх огненного фейерверка побежали цифры, показывающие параметры нового уровня, и Смолов удовлетворенно бросил:
Вот так. Это же не обычная тупая стрелялка, здесь без хитрого маневра никак.
Подумаешь, небось гайд на ютубе смотрел, пробурчал Вовчик. Чувствовалось, что он все-таки уязвлен.
В этот момент заунывная мелодия сменилась бодрыми аккордами, и к Верке присоединились остальные девчонки. Они бодро запрыгали-задергались, следуя энергичному ритму.
Я встал и направился к выходу ни танцевать, ни смотреть как Смолов с Вовчиком меряются, кто из них круче играет в тактический шутер, мне не хотелось.
«Ну и зачем ты тогда приперся?» мысленно обругал я себя, переминаясь с ноги на ногу в холле. Потому что сидеть дома и слушать мамины упреки вариант еще хуже, тут же пришел в голову ответ.
Я тронул ручку ближайшей двери. В комнате было темно. Пламя двух толстых свечей очертило на полу небольшой световой овал, в центре которого лежала гадательная доска. Рядом с ней на коленях примостились Майка Вилейкина и Люська Рубинчик. Вытянув руки с длинными наманикюренными ногтями темно-багровыми Майки и голубыми в цветочек Люсьен девчонки завороженно пожирали доску глазами.
Оставаясь незамеченным, я тихонько примостился в задних рядах.
Вызываю дух Михаила Юрьевича Лермонтова. Дух, ты пришел? монотонно завывала Майка. Судя по ее голосу, продолжалось это довольно давно.
Двоечницы, хмыкнул я, нашли кого позвать. Лермонтов вряд ли сможет ответить на ваши девчачьи вопросы. Зато нагрубит и высмеет на раз. Лучше бы уж Льва Николаевича позвали. Или Маргарет Митчелл, хотя она ведь по-английски отвечать будет.
Дух, ты здесь? продолжала взывать замогильным голосом Вилейкина первая красавица класса, существо сколь эфемерное, столь и наивное.
Планшетка слегка сдвинулась с места. Девчонки оживились.
Дух, ты готов отвечать?
Планшетка опять дернулась. Видимо, в правильную сторону, ибо девчонки удовлетворенно выдохнули. Первой отважилась узнать свою судьбу Вилейкина.
Дух, Смолов пригласит меня в боулинг?
Планшетка осталась недвижимой.
Может, он не знает что такое боулинг? В его время же не было такого, подала голос Люсьен. Надо как-то более понятно спросить.
В отличие от Вилейкиной красотой она не блистала, поэтому на мир и себя в нем смотрела гораздо реалистичнее. Потеснив подругу, Рубинчик раскорячила пальцы на планшетке.
Дух, моя подруга Майя нравится Смолову?
На этот раз планшетка издевательски быстро в сторону «нет».
Странно, пробурчала Люсьен. Ладно, сменим тему. Дух, куда мне лучше поступать в Медицинский или в Финансово-экономический?
Дух молчал.
Дух, а вы вообще хоть что-то нам скажете?
Планшетка несколько секунд лежала без движения я уже подумал, что Лермонтову и этот вопрос оказался не по силам, но потом начала быстро-быстро двигаться. Майка начала было читать, но после первого слога «ду» резко осеклась и замолчала. Я же сидел достаточно близко, чтобы разобрать все, что Лермонтов думал о моих одноклассницах.
Михаил Юрьевич, я, конечно, уважаю вас как писателя, но все же попрошу не выражаться, обиженно протянула Люсьен. Вы не в казарме.
Может, доска неисправна? пискнула Майка.
Что значит «неисправна»? Это же не фен и не телевизор. Наверное, он только «да» или «нет» может вразумительно сказать. Или просто не хочет с нами разговаривать.
Планшетка радостно дернулась в сторону «да».
Люсьен злобно уставилась на Вилейкину, все еще державшую руки на доске.
Сдается мне, тут кто-то решил пошутить. Я сейчас совсем не касалась указателя пальцами.
В ее голосе прорезались стальные нотки. А когда такое происходит, значит, Рубинчик настроена серьезно.
Да ты что! Как ты могла такое подумать! с возмущением вскочила Майка. Я не виновата, она сама так двигается!
Может, эта доска вообще не работает? Как бы проверить? задумчиво протянула Люсьен, внимательно оглядывая доску.
Неожиданно для самого себя я вышел вперед:
Можно мне попробовать?
Ну попробуй, с сомнением поджала губы Рубинчик.
Девчонки поднялись, а я наоборот уселся на пол. Скрестил по-турецки ноги и положил ладони на планшетку. Дерево было теплым и приятным на ощупь.
А что это у тебя на руке? подозрительно протянула Рубинчик, разглядывая мое запястье.
Черт! Я совсем забыл про браслет.
Это начал я, не зная, что сказать. Был бы этот неожиданный подарок хоть немного похож на часы, но ведь нет
А, смарт-браслет. Симпатичный.
Я глянул на руку. Действительно, теперь на моем запястье красовался обычный черный пластиковый браслет с экраном, показывающим время. Только оно было каким-то странным 66:25:46 и не увеличивалось, а уменьшалось. Вернее, уменьшались последние числа: сорок шесть, сорок пять, сорок четыре Я с удивлением уставился на цифры и они, мигнув, прямо у меня на глазах превратились в обычные 19:20. Примерно столько сейчас и было.
Не тупи, строго шикнула мне в спину Вилейкина. Поздоровайся!
Дух Михаила Юрьевича Лермонтова, приветствую тебя. Ты готов отвечать на мои вопросы?
Я думал, что мне придется долго сидеть с глупым видом, пялясь на доску в ожидании невесть чего. У меня даже промелькнула мысль а не подшутить ли мне над подругами. Но того, что произошло дальше, я никак не ожидал. Через несколько мгновений планшетка под моими пальцами резко дернулась, так, что я даже чуть не выпустил ее из рук, и резво устремилась в сторону «да».
От неожиданности я растерялся. В голове образовалась пустота, мысли, волновавшие меня в последние дни, разбежались, будто испуганные тараканы на кухне.
Спрашивай, спрашивай, зашипела сзади Майка. Если будешь молчать, он уйдет.
И словно в подтверждение ее слов указатель вновь призывно дернулся под моими пальцами, приглашая к диалогу. И тут меня осенило.
Дух, а что бы ты сам мне хотел пожелать?
И тут указатель лихо запрыгал по буквам.
Не влезай в драки, не лезь на рожон, ни с кем не ссорься. Тебе надо продержаться всего три дня, удивленно прочитала из-за моего плеча Вилейкина. Но если не совладаешь с собой и попадешь в странное место, не бойся. Знай, помощь близка.
Указатель остановился, словно собираясь с силами, и продолжил:
Один из вашей пятерки будет знать больше других, ему можешь доверять как себе, но помни: среди вас есть предатель.
Как это понимать? заволновалась Вилейкина. А? Ты чего-нибудь понял?
Нет, честно ответил я.
А теперь уже и не спросишь, заметила Рубинчик и показала на планшетку, которая стояла на надписи «до свидания». Он ушел. Ладно, пусти нас.
Я нехотя поднялся и отошел к окну. Я не слышал, кого вызвали на этот раз девчонки, мои мысли были заняты странными советами. Если, конечно, это действительно были советы. А еще меня интересовал браслет. Сейчас он совсем не отличался от привычных смарт-часов, даже застежка есть. Я подергал за кончик ремешка, но браслет отказался расстегиваться. Он по-прежнему не желал покидать мою руку.
Мои размышления прервал возмущенный возглас Вилейкиной «ну вот опять!». Похоже, и этот дух невысокого мнения о вопрошающих, подумал я, замечая, как Рубинчик подозрительно уставилась на меня.
Дух, тебя кто-нибудь раздражает в этой комнате? спросила Люська, не отводя от меня пристального взгляда.
Видимо, планшетка устремилась в сторону «да», потому что Люсьен грозно рявкнула:
А ну мотай отсюда!
Я был абсолютно уверен, что раздражаю духа совсем не я, на меня-то доска не обзывалась, но спорить не хотелось. Лучше просто уйти. Я молча встал и направился к двери.
В гостиной по-прежнему гремела музыка, неутомимые девчонки все также прыгали, а на диване все также сражались с инопланетными захватчиками. И я здесь был лишним. Я сунулся на кухню, где Живоглядова со Смоловым уплетали купленное мной мороженое, но встретившись взглядом с их вытянувшимися лицами, быстро ретировался.
Зачем ты его позвала? послышался из кухни голос Смолова. Раньше его Ларка с собой таскала, а сейчас-то зачем?
Мороженого захотелось. Больше ни до кого не дозвонилась.
Вот так вот. Ладно Живоглядова с ней мы никогда особо не ладили, но Смолова я считал своим другом.
Глава 2. Дела сердечные
Я смотрел на Лару. Вот уже целую неделю почти на каждом уроке я разглядывал бывшую подругу. Со своей новой парты я видел рассыпанные по плечам русые волосы и спадающий на лоб локон, когда Лара склонялась над тетрадью. Если меня попросить описать Лару, я не смогу это сделать. Она просто Лара, прекрасная и удивительная. Вся, целиком. Других легко. К примеру, Верку Живоглядову, занявшую мое место за партой, я опишу легко, начиная от маленьких хитрых глазок неопределенного цвета и прыща на подбородке и заканчивая скверным характером сплетницы и интриганши.
Тем временем Лара повернулась к Верке и что-то спросила. Затем задумалась, откинувшись на спинку стула. Теперь грызет карандаш. Видимо, не очень-то получается у нее с контрольной. Да, физика никогда не давалась Ларе. Уж кому как не мне это знать весь прошлый год, что мы просидели за одной партой, я помогал ей с задачами.
Почему она отвернулась от меня? Ведь я ни на что не претендовал, кроме дружбы.
Вместо формул перед моими глазами вновь встали события того злополучного вечера недельной давности. Если бы я тогда обуздал свое нетерпение, то, возможно, все осталось бы по-прежнему. Но я не сдержался.
Заканчивались летние каникулы. Сейчас уже не помню, кто сообщил мне, что Лара вернулась в город. Я позвонил ей, но она не ответила. Несмотря на молчание, я все равно с улыбкой счастливого идиота на лице помчался к ее дому. На что я рассчитывал? Не знаю. Мне просто очень хотелось ее видеть.
И я увидел. Лара повзрослевшая и неуловимо другая стояла с подругами возле своего подъезда и улыбалась. Но, увы, не мне, а незнакомому парню на мотоцикле.
Лара!
Она оглянулась и, моментально изменившись в лице, отвернулась.
Ты не вовремя, пробормотала она, порываясь отойти в сторону.
Привет! раздалось рядом. Сколько же уверенного превосходства прозвучало в голосе мотоциклиста!
Он бегло мазнул по мне безразличным взгляд и мысли не допускал, что я могу оказаться соперником.
Уходи, прошипела Лара. У меня сейчас нет времени.
И все это глядя мимо вернее, сквозь меня.
Лара попыталась отойти в сторону.
Подожди крикнул я ей в спину. А как же?..
Я все еще не верил, что вот так просто можно зачеркнуть два года дружбы.
И вот тут она резко развернулась ко мне.
Оставь меня в покое! Неужели я не ясно выразилась? Я-не-хо-чу-те-бя-ви-деть.
Можно ли убить словом? Наверное, можно. Не знаю. Зато я знаю, что можно убить вот этими несколькими словами, сказанными по слогам с такой ненавистью, будто бы на моем месте был ее самый злейший враг.
Я не помнил, что тогда ответил ей. Не помнил, как оказался дома Не помнил, что делал дальше. Наверное, просто лег и заснул, чтобы забыть этот кошмар, вычеркнуть его из своей жизни. Но я ничего не забыл.
На мое счастье никто не лез ко мне в душу, никто не доставал своей жалостью. Мама уходила на работу, когда я еще спал. А когда она возвращалась домой, я снова спал. «Опять всю ночь в Интернете сидел», ворчала она, когда мы изредка сталкивалась возле холодильника. Я что-то бубнил в ответ или просто молча делал бутерброд и отправлялся обратно к себе «в нору» зализывать душевные раны с помощью шутеров. Я тогда только и делал, что палил из автомата по ботам, устраивая геноцид целым расам. Мама провожала меня укоризненным взглядом и сокрушенно качала головой, но с наставлениями не лезла. Это я так думаю, что взгляд был укоризненным, потому что никогда не оборачивался.
На линейке Первого сентября я стоял как во сне. Кому-то я улыбался, вернее, просто раздвигал губы, что-то отвечал, когда мне задавали вопросы. Наверное, даже осмысленно, потому что никто ничего не заподозрил. Хотя, возможно, одноклассникам не было никакого дела до моих переживаний. А виновница моих страданий делала вид, что я не существую
Нечаев!
Окрик классухи оторвал меня от разглядывания Лариного профиля.
Ты чем занят? Контрольную решать собираешься? Половина урока прошла, а ты даже условия задачи не записал!
Я хотел ответить, что мне и двадцати минут хватит, но Ирина Михайловна меня опередила. Она уже поравнялась с Ларой.
Чернецкая, и у тебя чистый лист? Двойку захотела? Нечаев от тебя пересел в этом году и правильно сделал сколько можно за тебя контрольные писать. Устал человек.
Она сама от него отсела! выкрикнула Живоглядова.
Чтобы двойки получать? От тебя-то подсказок не дождешься.
Она отсела потому начала Верка, но тут же, получив тычок в бок от Лары, замолчала.
А что это ты там прячешь? подозрительно спросила физичка Лару. Телефон? Давай-ка его сюда.
Лара нехотя протянула смартфон.
Алик, дорогой, под хихиканье класса начала читать Ирина Михайловна, реши пж это, наверное, пожалуйста мне контру. Какова сила тока в стальном проводнике Хм Двадцать пять минут прошло, а ответа нет. Может, задачи оказались сложноваты для Алика?
Вряд ли, авторитетно заявил Смолов. Он в физмат лицее учится.
Вот чел попал! хохотнул Вовка Иванов. Это я про Алика из лицея. Только я не понимаю, зачем было менять нашего Нечаева на какого-то там Алика? Наш Ромео тоже в проводниках сечет. Все-таки женщины безмозглые существа
Верка, привстав, швырнула в Вовчика учебник.
Иванов лихо поймал книжку, сильно размахнулся и отправил ее по обратному адресу. Но что-то не рассчитал и попал в Лару. Та и без того с трудом сдерживала подступившие слезы, но тут не выдержала.
Заткнись, урод! выкрикнула она, подбегая в Вовчику, шутливо закрывшему голову руками.
Я пришел в себя, лишь оказавшись рядом с ним.
Ну, ударь, осклабился мне в лицо Вовчик. Ударь! Слабак.
Лара смерила меня презрительным взглядом, бросила едва разжимая губы «тряпка» и уткнулась в широкое Веркино плечо. Может быть, на этом все бы и закончилось бить Иванова я не хотел, да и не из-за чего было, но сзади кто-то сильно толкнул меня. Не устояв на ногах, я схватился за Вовкин пиджак и, увлекая его за собой, рухнул на пол. Сцепившись, мы выкатились к доске.
Кто-то азартно кричал, подбадривая нас. Ирина Михайловна требовала, чтобы мы разошлись по своим местам, и грозила походом к завучу. И вдруг все стихло.
Я не слышал, как, скрипнув, отворилась дверь. Но лишь прозвучавшее откуда-то сверху в гробовой тишине ледяное «так» привело меня в чувство. И не только меня. От этого «так» мы с Вовкой мгновенно разъяли объятия и вскочили на ноги завуча Константина Яковлевича по прозвищу Коньяк в нашей школе боялись все. Поднять головы мы не смели, так и стояли, опустив шеи и изображая полное раскаяние. Однако, кара обрушилась не на нас, а на нашу учительницу.
Ирина Михайловна, ледяным тоном процедил Коньяк, немедленно пройдите в мой кабинет. А вы, на этот раз ушат холодного презрения обрушился на нас с Вовкой, без подписи родителей в дневнике лучше не приходите. Завтра утром проверю.
Паркет заскрипел под удаляющимися шагами, а мы, притихшие, вернулись за парты.
Ирина Михайловна вернулась лишь к концу урока, бледная и с покрасневшими глазами. Уж я-то знаю, на что способен наш завуч. Учительница села за свой стол и долго молчала. И лишь когда прозвенел звонок, расстроено покачала головой:
Ну ладно Иванов, но от тебя, Нечаев, я такого не ожидала.
Вот и еще один человек разочаровался во мне.
На следующем уроке я вновь исподтишка наблюдал за Ларой. Она поменялась с Веркой местами, и я любовался ей по частям щека, локон, плечо тем, что мог разглядеть из-за широкой Веркиной спины. Я закрывал глаза и мысленно собирал пазл из Лары только так я видел ее всю. Но затем образ Лары за партой неминуемо превращался в другую Лару заплаканную и злую, произносящую «тряпка», и я заливался краской стыда.
Чтобы отогнать гнетущие воспоминания, я даже открыл учебник и начал читать о быте восточных славян. На душе было муторно. Нет, запись в дневнике тут ни при чем, просто в последнее время судьба меня совсем не радовала: сначала Лара спустила в унитаз два года нашей дружбы, вчера по мне прошелся Смолов, сейчас Ирина Михайловна.