Не ругайте его Агриппина Сергеевна, ему сейчас и так тяжело, не помнит он ни чего. Память отшибловмешалась Таня.
Ой, господи! Это ж как так? Почему? Витюша, мальчик мой, за что тебе такое наказание? Как не помнишь? А меня помнишь? я, уже в какой раз сегодня, замотал головой. И тут тетя сорвалась на рыданияМальчик мой! Как же так? Кровинушка моя! Танечка рванула в коридор и вернулась со стаканом воды и коричневым пузырьком. Она накапала жидкость из пузырька в стакан, считая капли и подала тете.
Выпейте, успокойтесь! Это валериана. Главное жив, здоров! Ну, почти здоровосеклась онаживой ли ладно, все остальное не беда, вылечим!
Тетя выпила жидкость большими глотками, всхлипнула, достала из декольте платок и стала вытирать слезы. В палату опираясь на трость, вошел Тимофей Осипович.
Агриппина Сергеевна, голубушка! Не надо так убиваться, пока ни чего страшного нет. Память во многих случаях, восстанавливается, надо время.
Правда, доктор? Вы, наверное, меня хотите успокоить? всхлипывая, сказала тетя.
Пойдемте ка, милочка, выйдем. Не надо своими слезами еще больше травмировать мальчикадоктор взял мою тетю под локоток и так ласково потянул в коридор. Танечка вышла следом.
«Ну вот, паззл начинает складываться. Я сирота, живу с тетей, в каком-то секретном городе, у меня есть друг Петров, с которым мы сперли ракетницу, из-за нее я и попал в больницу. Вернее тот в чьем теле я оказался. Надо привыкать, что теперь это мое тело. Я Елизаров Виктор» мои мысли прервала тетя, которая вернулась в палату уже без слез.
Витюша, доктор сказал, что все будет хорошо! Там кстати этот пришел, твой дружок. Рвется тебя проведать, ладно уж пусть заходитпроворчала тетя Агриппинатам, в авоське пирожки, тебе испекла, печенье и мандарины. Поправляйся мой мальчик! тетя вышла. В палату ворвался рослый рыжий пацан и подбежал ко мне.
Витька, друган, как ты? Говорят, память потерял? Или претворяешься, чтобы не отвечать за проступок? заговорщицки прошептал он.
Нет, я и взаправду, ничего не помню. А ты кто? выдал я.
Да и в правду дело дрянь! Совсем ничего? я очередной раз замотал головойВот тебя приложило, так приложило! Меня же зовут Иваном мы с тобой друзья с первого класса, вместе всегда! Ну, ни чего я тебя не брошу, возьму над тобой шефство! заржал он. Тут в палату вошла «ангел» Танечка.
Чего шумишь, оболтус! Ну-ка, марш отседа! Больным нужна тишина и покой.
Все ухожу, ухожу, тетенька. Держись дружбан! он поднял согнутую руку вверх со сжатым кулакомНо пасаран! скандирован он и исчез за дверью.
Всем отдыхать, скоро обед и чтоб тишина в палатестрого сказала Танечка и вышла.
Слово обед, разбудило мой желудок, он призывно заурчал как стая голодных волков. Тетя же принесла сетку с едой, вспомнил я. Потянулся к тумбочке и сгреб авоську. В ней лежали несколько мандаринов, печенье «Юбилейное» в красно-белой упаковке, со знаком качества СССР, полотенце, в которое были завернуты еще теплые пирожки. Я откусил один, с яблочным повидлом, вкуснотища. Потом вспомнил про других обитателей палаты.
Не желаете пирожков, еще теплые?
Ну, коль угощаешь, от домашнего, не откажусьбодро сказал усач. Я встал, взял полотенце и подошел к Андрею Андреевичу.
Угощайтесь!
Спасибо!
Степан, угощайся, вкусные пирожкиподошел я ко второму постояльцу палаты.
Спасибо! Степан протянул руку и взял пирожок. Мы уплетали пирожки, нахваливая стряпню моей тетки Ариппины.
После перекуса я решил сходить на разведку, выглянул в коридор, ни кого нет. Стараясь не шуметь, побрел к туалету. Меня остановило зеркало в холе лестницы. Из него на меня смотрел белобрысый мальчонка, худощавый, нескладный, где-то метр шестьдесят росту, голубыми, как ясное небо, глазами. С павой стороны волосы обожжены, и висок густо замазан «зеленкой», свежая рана сантиметра три, стянутая металлическими скобками. «Так вот ты какой, северный олень!». Моя внешность мне в принципе понравилась, таких девчонки любят. Хотя маленько слащавый, и мускулатуру бы надо подрастить. «Займусь я тобой Витюша, будем из тебя мужика делать!» усмехнулся я про себя и заскочил в туалет, потому, что услышал чьи-то шаги по коридору. Я зашел в кабинку, закрыл дверь на щеколду и уселся на унитаз. «Так, я Васильев Андрей Степанович 1977 года от роду, ни жены, ни родины, ни флага. Как пел ушастый Чебурашка: «Я был когда-то странной игрушкой безымянной» татуировщиком, в своем подвале (кстати, не плохим). А вот теперь мелкий мальчишка, для каких великих целей меня сюда сослали? Нет батенька, что то вы о себе возомнили, скорее всего просто ошибка всевышнего, а не какой вы не посланец, а «попаданец обыкновенный» и по сему жить вам теперь в этом бренном теле и в этом времени, вот такие пирожки с котятами!»
Глава 2
Закатилось солнышко за реку,
Стоит городок очень маленький.
Из приличных слов только на и е.
И тоска такая зеленая.
Десять дней я лежал в больнице, скобки снялиНа тебе заживает как на собаке сказала Танечка. Меня пичкали таблетками, брали различные анализы, Тимофей Осипович много разговаривал со мной, и еще много всего. Ну и на конец, наверное, поняв, что память не вернется, меня отпустили домой. Кстати, приходил участковый, Олег Сергеевич Берестов, но потеря памяти меня спасло от наказанияСчитай, что тебе очень крупно повезло, Виктор Станиславович резюмировал участковый. Пообещав, что я буду впредь себя хорошо вести, мы попрощались.
В день выписки тетя была на работе, за мной пришел Иван. Он вызвался быть «проводником» в этом мире«Ну, давай веди меня, Ваня Сусанин!» В гардеробе мне выдали одежду: валенки, черное пальто, цигейковую шапку ушанку, серые шерстяные штаны, белую рубашку и сене бордовый полосатый свитер. Облачившись в этот «ультрамодный» прикид и попрощавшись со всеми, я покинул больничные стены в сопровождении друга.
Мы вышли с приемного покоя, обогнули больничное трех этажное здание, за которым росли молодые сосны и через калитку в бетонном заборе с каким-то незамысловатым узором по верху, вышли на улицу.
Мы в больничном городке, здесь кончается первая улица города Комсомольская. По ней мы и пойдем прямиком до дома. Или желаешь прогуляться по городу, посмотреть? спросил Ванька.
Давай, прогуляемся, хотя на улице не месяц май. Наверное, градусов тридцать давит! ответил я, и мы пошли по тропинке вдоль забора. На противоположной стороне начались одноэтажные деревянные дома, да двух хозяев, с палисадниками, обнесенные деревянными решетчатыми заборами. Больничный городок закончился, начался лес, мы перешли через дорогу к домам. Вскоре показались уже двух этажные дома, тоже деревянные. По другую сторону дороги стояла опять же деревянная трибуна с двумя лестницами поднимающиеся из середины, в обе стороны.
А что город деревянный, как древняя Москва? спросил я.
Нет только эта частьхмыкнул мой друг Дальше пяти этажные «хрущевки», и четырех этажные «сталинки», на «Повладарах». А здесь старая трибуна для парадов, а по тропинке с лева танцплощадка в лесу. Летом там танцульки. Впереди городская баня, вон крышу видно. Сейчас свернем на улицу Первомайскую там клуб «Строитель» правда, он закрыт, скоро снесут, построили новый ДК, скоро увидишьмы свернули налево на соседнюю улицу здесь справа отделение милиции. А вон магазины хозяйственный «Ракета» и продуктовый «Спутник», а напротив клуб.
Мы вышли на большую площадь, справа было одноэтажное массивное здание с двумя круглыми колонами у входа, на фронтоне которого скромная надпись гласила: клуб «Строитель», на крыше развивался красный флаг. Справа от клуба стояла городская доска почета, с фотографиями, так понимаю выдающихся личностей. Выше упомянутые магазины были построены в том же стиле что и клуб.
А вот впереди магазин «Тайга», недавно достроили. Дойдем до него, будет улица Мира она центральная, раньше здесь река Барга протекала, так ее русло в сторону отвели, чтоб не мешала строительству.
Реки вспять мы повернули В космос проложили путь пробурчал я.
Чего?
Да это я так про себя.
А! Пошли!
Мы снова свернули, но теперь на право, по краям дороги стояли фонарные столбы с круглыми флаконами, из сугробов торчали еще молодые деревца. Далее за магазином шли пяти этажные дома, раскрашенные горизонтальными и вертикальными широкими полосами в синий, зеленый и красный цвета, между ними виднелся детский сад. И ни каких спутниковых тарелок и кондиционеров, вездесущей и всем опостылевшей рекламы. Прекрасный «чистый» город так и пах новизной, как новый автомобиль, все такое молодое и свежее. Люди бежали по своим делам, закутанные по самые глаза. Изредка проезжали машины с черными номерами, в основном грузовики, пустые или груженые различными стройматериалами, стройка не останавливалась даже в морозы.
Сейчас будем переходить улицу Калининавещал мой экскурсоводВон видишь здание на перекрестке, это кафе «Романтики» а рядом магазин «Мебель»
Мы вышли к перекрестку с такими, как показалось игрушечными круглыми светофорами, где красовалась огромная галочка с надписью «Добро пожаловать» и геометрическими фигурами домов, елочек и крана над ней. На крыше магазина стояла красная конструкция, на которой, белыми буквам гласила надпись: «Город строит коллектив строителей борющихся за званиекоммунистический»
Вон на горе музыкальная школа, год назад открыли, рядом аттракционы. Музыкалка раньше была в одноэтажном доме вначале улицы Комсомольской в седьмом доме, ты усиленно занимался там по наставлению тетушки, на фортепиано, а теперь в новом здании учишься на гитаре бренчать.
Я играю на гитаре?
Да и поешь не плохо, во дворе тебя за это уважают.
Возле кафэшки стояли два ларька, но они были закрыты, зима. Мы пошли дальше, я уже стал подмерзать.
Что замерз друга! Тогда держи! Иван подхватил из сугроба горсть снега, быстро слепив снежок, запустил в меня. Я естественно в долгу не остался, так обкидывая друг друга, мы добежали до еще одной большой площади. Я согрелся, даже взмок чуток, что из-за воротника даже пар пошел.
А вот современный ДК, справа здание горисполкома, слева гостиница «Космос». А проходим мы центральный почтам, напротив «Аптека». Налево по улице библиотека, дальше нее магазин «Юбилейный». А если на право свернуть то там улица Советская, на ней первая столовая и общаги, за столовой школа 164, за ней стадион «Труд», рядом магазин «Березка»
А что там дымится слева?
Там от деревни дома остались, в них еще живут, ждут переселения. Там один дед вообще переезжать не хочет, говорит «Я здесь родился, здесь и помирать». Болото еще рядом, щавель на нем вкусный растет. Большой дым, это ГРЭС2, город отапливает. В той же стороне ЭХЗ, атомный завод, очень секретный даже. Кстати, в город просто так не попадешь, дорога к нам одна, а там КПП, въезд только по пропускам, или по прописке в паспорте.
Вот так все серьезно?
Да секретный объект, это тебе не желтой водичкой на снегу писать мы двинули дальшеэто слева парикмахерская «Чародейка», пошли по аллее.
Между двух дорог пролегала молодая аллея со скамейками, по ней мы и продолжили «экскурсию». Городок мне однозначно начинал нравиться, красивый, тихий, уютный, успокаивающий. Не то, что мегаполисы 2000 годов, нет в них души.
Слева магазин «Скороход», племенная и магазин «Сибирь» продолжал вещать Иван. Справа «Детский мир», кинотеатр «Мир» и магазин «Восход», у него на втором этаже пошивочное ателье. Там модницы наряды заказывают, в нем твоя тетя работает, швеей. Вот почти и пришли, там наши дома и школа на берегу реки Кан, за школой хоккейный корт и детский сад.
А ты почему не в школе друг мой, сбежал?
Встретить лучшего друга из больницы и проводить непомнящего ни чего до дому, это святое. Меня классуха отпустила. Она у нас «мировая» тетка, во! Иван поднял кулак с оттопыренным пальцем к верху. Тем временем мы вышли на набережную. «Красота то какая!». Заснеженные лесные сопки, как бут-то спят укрытые снежным облачным покрывалом. Между ними сковная льдом река, широкая алея вдоль реки, тоже усаженная молодыми деревьями припорошенными снегом.
Иван на горе, что за здание?
Это водокачка. Правее мачта ретранслятора, между прочим девяносто метров в высоту! А вон на реке у центра камень чернеет, видишь? я кивнул в ответВот это «Ерёмка», «Он воду мерит, он лед ломает, в праздник «Нептуна», парады принимает». Так говорят деды из деревни, что остались здесь. В конце аллеи под горой тоже камень стоит, но его строители поставили, в честь основания города, на нем соответствующая табличка имеется. Ладно, пошли по домам, есть охота, да уроки надо еще сделать. Вечером встретимся, вот твой дом Набережная шесть, квартира двадцать один, второй подъезд, второй этаж. Я рядом в восьмом доме, четвертая квартира. Бывай до вечера Витек!
До вечера друг! мы пожали руки, и пошли по домам.
Захожу в подъезд, поднимаюсь на второй этаж, ключ в кармане штанов, достаю. Какое-то не понятное чувства, благоговения, это мой дом и я всеми фибрами души осознал это. Вставляю ключ в зеленую дверь, поворачиваю его, дверь послушно открывается, запуская меня внутрь. «Дом, милый дом» нет, это чувство не как не передать, трепет внутри, в каждой клеточке организма. Коридор, вешалка, стойка для обуви, зеркало. Прохожу, скидываю валенки, снимаю шапку и пальто, вешаю их на крючки. Справа маленькая комната, она моя я это осознал, еще не заходя в нее, потом уже понял, когда вошел. Слева двухстворчатый старый резной шкаф, за ним письменный стол, над столом полка с учебниками, на столе лампа с зеленым абажуром. Справа панцирная кровать с хромированными изголовьями, застеленная синим одеялом, которое видно через квадратный вырез пододеяльника, две подушки. Над ложем весит ковер, со знаменитыми «Мишками в лесу» живописца Шишкина. На окошке синие тяжелые шторы, а за ними тюль. Потолки выше трех метров, на стенах обои в белую, красную и, зеленую чередующиеся полоски. Возле входа справа висит гитара.
Самая обычная, классическая гитара, коричневого цвета, по краю деки и резонатора отделана полоской с узором из кружочков и ромбиков. Снимаю со стены, заглядываю в резонатор, там красно синий ярлык перекрещенная, гитара и магдалина, сверху10, «Шиховская» ниже фабрика музинструментов, еще ниже штамп ОТК и год 1968, и в самом низу адрес фабрики. Вот так, у меня в другой юности была гитара от какой-то мебельной фабрики, я на ней играл на трех «блатных» аккордах и орал дворовые песни. Пока я предавался воспоминаниям, даже не заметил как чисто на автомате, подстроил гитару и уже вывожу на ней переборы. «А не плохо, получается! Что за мелодия? Это ж «Город золотой», БГ (Бориса Гребенщикова)!» Вот это да! Я, конечно, приврал про три аккорда, играл я боле менее сносно, но так для себя и близких друзей. Видно и мой абонент, тоже хорош. Попробовал напеть:
Под небом голубым есть город золотой,
С прозрачными воротами и яркою звездой.
А в городе том сад, все травы да цветы;
Гуляют там животные невиданной красы.
«Довольно не дурно, голос, правда, высоковат, а так вполне, звучит. Сам себя не похвалишь, ни кто не похвалит». На последнем аккорде даже слеза пробила. Вспомнил подвал, где собирались с друзьями на посиделки, долгими вечерами и ночами, за чашечкой портвейна. Отложил гитару, пошел исследовать квартиру дальше. Прямо по коридорчику, туалет с ванной, налево кухня, направо комната тетушки. У неё комната чуть больше моей, а обставлена практически так же, только шкаф трехстворчатый, и кровать полуторка, но такая же панцирная, вместо стола старинное трюмо, и швейная машинка на ажурной чугунной станине с ножным приводом, и золотыми узорами и надписью «Singer». На стене ковер с оленями, на полу фиолетовая дорожка с зелеными полосками по краям, гардина с бордовые шторы и тюль, завершали эту картину быта 60 годов. Кухня вообще малюсенькая, а если учесть что треть ее занимает кирпичная печь, то вообще кабздец, на ней еще уместил белый буфет с посудой под ним холодильник «Саратов2» и квадратный кухонный стол с двумя резными стульями на окошке тюль была до середины окна и висела просто на веревочке прибитой гвоздиками. На стенки висело черно белое радио «Аврора», со шнуром, идущим в розетку с надписью «для радио». Вот такие условия обитания, ждали меня любимого, на ближайшее время.