С досады он стукнул кулаком по камню, на всякий случай еще раз проверил одежду.
В нагрудном кармане рубашки, как раз над ободранной кожей, обнаружился какой-то мелкий предмет.
Ярослав вытащил его и поднес к глазам. Это был крохотный сувенирный брелок, подаренный ему на одном вызове. Медальон размером с пятирублевую монету, с изображением чаши и змеи. Затаив дыхание, Ярослав сдавил его пальцами, и из-под них брызнул синий неоновый свет.
Он перевел дух. Работает!
Освещение было не слишком ярким, но его хватало для того, чтобы подсветить себе дорогу.
Поднеся брелок к полу, Ярослав увидел отчетливые следы грязи, ведущие направо по каменному коридору. Он двинулся по ним.
Поначалу, коридор вел в одном направлении, с заметным уклоном вниз, потом повернул за угол, и дальше, через несколько шагов, окончился развилкой. Следы здесь были почти незаметны, так что Ярославу пришлось тщательно вглядываться, прежде чем выбрать направление. Мелькнула мысль, что, если он не найдет Беззубцева в ближайшее время, то рискует заблудиться в этих катакомбах. Свернув направо, он почувствовал, что воздух стал свежее. Коридор снова делал крутой поворот, Ярослав свернул за угол и в следующий миг чья-то рука схватила его за горло, а в живот уперся острый конец клинка.
Тихо, выдохнул Беззубцев ему в лицо. Один лишний звуки этот кинжал проткнет тебе печенку. Усек?
Ярослав осторожно кивнул.
Ладушки. Ну-ка, зажги свою игрушку.
Ярослав вспотевшими пальцами сжал брелок.
Ишь ты Беззубцев усмехнулся, оскалив зубы. В синем свете он выглядел как киношный вампир.
Так я и думал, кивнул он, вглядываясь в Ярослава, ты за мною бежал от самого двора Шуйского. Выследить хотел?
Ярослав покачал головой.
Тогда зачем? Беззубцев нахмурился. На кого работаешь? Отвечай, если не хочешь гнить тут заживо!
Он провел кинжалом по щеке Ярослава.
За мной гнались стрельцы, признался Ярослав.
За тобой, вот как, снова усмехнулся Беззубцев. А я-то подумал, что это ты их на меня навёл.
Нет! Ярослав выпалил это громче и быстрее, чем хотел. Это люди Годунова, они за мной гнались! Шуйский прятал меня, а они узнали об этом.
Скажи на милость! протянул Беззубцев. Что же ты за важная птица такая, что тебя сам Годунов ищет, а князь Шуйский укрывает?
Долго объяснять, Ярослав лихорадочно соображал, что может ослабить подозрительность Беззубцева. Не до того сейчас, атаман. Стрельцы видели, как я лез в колодец, они вот-вот будут здесь!
Словно в подтверждение его словам, раздались отголоски эха голосов.
Беззубцев нахмурился, выглянул за угол и прислушался.
Верно, проговорил он, и зло выругался. Зачем же ты за мной бежал, коли так?!
Узнал, что ты к Димитрию в Путивль путь держишь, признался Ярослав. Хотел с тобою бежать!
Выдумка была такой себе, но другого ничего на ум не приходило.
В Путивль, значит, со мною, Беззубцев сплюнул. Да на кой ты мне нужен, попутчик непрошеный?! Кто тебя звал? По твоей милости теперь, вон стрельцы на хвосте!
Он отпустил Ярослава, и отвел кинжал.
Ладно! Уходим! решился он. Оторвемся от погони, а там решим, как поступим.
Они побежали дальше по коридору.
Крики за их спиной становились все громче.
Ярослав едва поспевал за стремительно нёсшимся Беззубцевым. От фонарика на бегу было мало толку, поэтому Ярослав зажал его в кулаке, молясь про себя, чтобы не споткнуться где-нибудь в темноте. Не успел он подумать об этом, как Беззубцев со всего маху растянулся перед ним на полу, и Ярослав, не успевший затормозить, налетел на него и тоже рухнул сверху.
Чорт! донеслось из-под него.
Встав на четвереньки, Ярослав щелкнул брелком. Беззубцев, с искаженным болью лицом, держался за ногу.
Чорт! повторял он.
Подвернул? Покажи ногу! Ярослав наклонился над ним, но тот оттолкнул его.
Идти можешь? Ярослав протянул ему руку.
Тот вцепился в неё, попытался подняться и скривился.
Чорт!
Он уставился на Ярослава с такой ненавистью, что тот невольно попятился.
Добегались! зло выдохнул Беззубцев. Из-за тебя, шантрапы, ногу повредил!
Прости, пробормотал Ярослав.
Вот что, Беззубцев прислонился к стене, не знаю, чорт тебя послал мне, или ангел, но такова, видать, воля Божия
Он запустил руку за пазуху и снял с шеи уже знакомый Ярославу крест.
Вот, протянул он его, возьми и схорони у себя, слышишь? Коли не солгал ты мне, и верой и правдою государю нашему истинному Димитрию служишьдоставь его в Путивль, да передай ему лично. Скажи, мол, Юшка Беззубцев для тебя, государь, свою службу исполнил! Запомнишь?
Ярослав кивнул, оторопело глядя на раскачивающийся перед ним на кожаном шнурке крест.
Так бери же! Они сейчас здесь будут, я их задержу малость. А ты следуй посолонь, а как начнешь вверх подниматься, никуда не сворачивай. Выйдешь в ров старый, оттуда через посад на Серпуховской тракт выйдешь. Исполнишь, что веленогосударь тебя наградит и чином пожалует. Обманешьнавек проклятие моё с тобой будет, с того света за тобой приду! Понял?
Ярослав нетвердой рукой принял протянутый ему крест.
Крики стрельцов раздавались уже совсем рядом.
Беги теперь! Беги же! прикрикнул Беззубцев.
И Ярослав побежал.
Глава 21
***
Симеон Годунов истово перекрестился на образа, степенно поклонился Ирине и подошел к постели царя.
Как он?
Пока трудно что-то сказать, ответил Коган. Состояние по-прежнему тяжелое, но стабильное.
Симеон потряс головой. Что ты мне по-басурманьи толкуешь! раздраженно буркнул он. Ты мне русским языком молвижить царь будет?
Мы делаем для этого все возможное, уклончиво ответил Коган.
Добро, Симеон покосился на капельницу, проследил взглядом направление выглядывающего из-под одеяла уретрального катетера и нахмурился.
Есть у меня разговор к тебе, лекарь.
Коган устало кивнул.
Симеон опустился в кресло и вздохнул.
Тот блаженный ваш, которого Муха без моего ведома и согласия из темницы выпустил, сказывал, что явились вы из тех времен, которых якобы еще черед не пришел, проговорил он.
Блаженный же, пожал плечами Коган.
Ну да, ну да, покивал Симеон. Токмо кое-кто к словам его прислушался зело.
Он окинул их цепким взглядом.
И то мню, что напрасно в свое время сам сего не сделал, заключил он.
Не знаю, кто ты на самом деле, продолжил Годунов, глядя на Ирину, но ты не Ксения. Ни одна хворь так человека не изменит, чтобы он зараз другим стал. И, когда над Борисом вы свою волшбу творили, ты, Яган, иным именем называл её, я то помню, ибо рядом был. Стало быть, заключил он, вы и впрямь не те, за кого себя выдаете. Нет ни на Руси, ни за морями таких лекарей, чтобы мертвое тело оживить могли!
Коган переглянулся с Ириной.
Чего же ты хочешь, князь? спросил он. На дыбу нас отправить? Мы не колдуны, и не чернокнижники. Правде ты не поверишь, а соврать тебе мы уже пытались.
На дыбу всегда успеется, рассудительно заметил Симеон. Но сперва хочу послушать, что скажете.
Позволь, боярин, я попробую объяснить, вмешался Евстафьев.
Конюх? вздернул бровь Симеон. Ну, попробуй.
Ярослав тебе правду говорил, начал Михалыч, мы из тех времен, что через многие века только настанут, перед самым концом! Откровение Иоанна Богослова читал? Вот, значит, те самые времена.
Годунов недоверчиво воззрился на него:Неужто антихристовы?
Точно! кивнул Михалыч. Я тебе, боярин, поведать могу, что землю русскую ждёт!
Он взволнованно прочистил горло.
Много зла на Руси твориться будет, много крови прольется! Самозванец, который ныне с войском в Коломне стоит, Москву возьмет. Но недолго, правда, царствовать будет, и всю землю русскую в смуту вовлечет. После него царя выберут, из рода Романовых. При них Русь расти и крепнуть будет, но и врагов у нее станет немало. А через триста лет бесы на Русь нападут, царя свергнут, церкви православные разорят, и за веру саму убивать и преследовать будут, как во времена древние
Быть того не может! воскликнул Годунов.
Может, боярин, может! заверил его Михалыч. Будет власть бесовская на Руси, и великая война потом случится: восстанет народ на народ и царство на царство. И звезда огненная, ей же имя полыньчернобыль, то есть, уничтожит целый город и отравит воды и воздух! Все сбудется! А потом наступят последние времена.
Годунов завороженно слушал Евстафьева, раскрыв рот.
За океаном город великий будет, продолжал вещать Евстафьев, который станет Вавилоном новым. Оттуда всем миром управлять будут!
Кто? подался вперед Годунов.
Мировое правительство! пояснил Михалыч. Денег у них много будетвсю Европу купят! Людей телевизором зомбировать будут
Чего? ошарашенно переспросил Годунов.
Ну, в каждом доме будет ящик стоять такой, Михалыч задумался, подбирая подходящую аналогию, словом, в нём смотреть можно будет всякое непотребствонасилие, кровь, убийства
А чего их в ящике смотреть? удивился Симеон. Эва, в любом кабаке того наглядеться можно!
Еще разврат гнусный! сурово припечатал Михалыч.
Это какой же? заинтересовался Симеон.
Михалыч махнул рукой и скривился. Бабы как мужики одеваться будут, а мужикиобратно, как бабы Гей-парады устраивать будут!
Тьфу ты! Симеон плюнул. А что за гей как ты их назвал?
Мужеложники! буркнул Михалыч. Собираются в эти свои прайдыстаи, то есть, и ходят по улицам с транспарантами, вроде знамён, только с надписями непотребными.
Ирина, не удержавшись, фыркнула.
Образы стай мужеложников с непотребными знаменами явно впечатлили Годунова.
Нет! сказал он решительно. При государе Иоанне Васильевиче такой похабени бы не было!
Зато у нас на дыбу никого не вешают, язвительно заметил Коган.
Вот потому и порядка нет! возразил Годунов. Что же с Русью будет, конюх?
Выстоит, несмотря ни на что! твердо пообещал Михалыч. Для того, мыслю, здесь мы и оказались, боярин, чтобы выстояла!
Вона как, протянул Годунов.
Да уж, вполголоса пробормотал Коган, картина маслом
Симеон о чем-то задумался, хмурясь.
Дивны речи твои, конюх, сказал он наконец. Обдумать их надобно. Но есть еще кое-что.
Он посмотрел в упор на Ирину.
Коли ты, царевна, вовсе не та, за которую тебя принимают, то на пиру царском запросто, мыслю, могла Бориса отравить. Или чары навести на него. Помнится мне, перед тем, как кондрашка хватила, словно одержимый себя вел он.
Тогда зачем бы я его стала спасать? спросила Ирина.
Не ведаю, прищурился Симеон. Может, околдовать царя хотела, или обряд сотворить ведьмовской! Кровь царскую пролила
Она тут не при чем, твердо сказал Коган. Я знаю, кто отравил царя. Точнеечто.
Знаешь? Симеон смерил Когана взглядом. И до сих пор молчал?
Коган пожал плечами. Я недавно узнал подробности, пояснил он. Но если хочешь узнать, кто виновен в болезни царя, прикажи отправить людей на склад с зерном, из которого муку для царского хлеба выпекали. Пусть переберут его тщательно, и найдут в нем рожки малые. Это и есть та отрава, что царю рассудок помутила и чуть до смерти не довела.
Рожки? недоумевающе переспросил Симеон. Это что же значит?
То и значит, устало сказал Коган. Как рога, только маленькие. Claviceps purpurea. Это ядовитый гриб, который на колосьях растет, и в зерно попадает. От него люди в безумие впадают, а называется хворь сияэрготизм.
В зерне, говоришь, Годунов запустил пятерню в бороду. Это может быть А ведь прав тыцарский хлеб никто кроме него не ел, это он себе вроде эпитимии придумалгрубый хлеб на трапезу подавать Но тогда получается Зерном-то Васька Шуйский ведает! Ну, Яган, коли подтвердятся слова твои!
Он встал и направился к дверям. Уже у самого выхода обернулся и кивнул в сторону лежащего на кровати Годунова.
Кто бы вы ни быливылечите царя, сказал он. Если не спасетевсем нам плаха светит.
И с этими словами вышел.
***
Каменный коридор казался бесконечным. Спасаясь от погони, Ярослав несколько раз сворачивал в боковые ответвления, пока эхо голосов окончательно не стихло. Теперь он просто бесцельно шел вперёд. Из обрывочных знаний о лабиринтах в голове всплыло правило одной рукичтобы найти выход, нужно все время касаться рукой стены.
Возможно, это и работало, но время шло, а Ярослав по-прежнему блуждал в потемках. Вместо упоминаемого Беззубцевым подъема, он, казалось, наоборот, спускался все ниже.
Он коснулся креста, висевшего теперь на его груди, испытывая смутные угрызения совести. Атаман доверился ему, вдобавок, попал в западню по его вине. Что теперь делать? Где искать Когана, Ирину и Евстафьева? Или же и впрямь попытаться исполнить волю Беззубцева и отправиться в Путивль, к новоявленному царевичу? В любом случае, прежде всего нужно было выбраться из этих катакомб.
В очередной раз налетев ногой на невидимый камень, он выругался, и бессильно опустился на холодный каменный пол. Ноги ныли, голова гудела, кроме того, он был голоден. Нужно было тогда у Шуйского налегать на еду, а не на пиво.
Внезапно, Ярослав насторожился. Откуда-то издалека доносились неясные отголоски. Он прислушался, и по шее пробежал холодокэто было пение.
В памяти вспыхнули слова Беззубцева: «С того света за тобой приду!».
Сейчас, в темноте, вслушиваясь в жутковатые звуки, это обещание не казалось пустой угрозой.
Он поднялся и снова зашагал впередпросто потому, что сидеть на месте и слушать было страшнее, чем слушать и идти.
Звуки стали громче, Ярослав уже мог разобрать отдельные слова и напев. Пройдя еще несколько шагов он остановился, не веря своим ушам.
Ночь коротка, цель далека, ночью так часто хочется пить выводил дребезжащий голос. Ты выходишь на волю, но вода здесь горька, ты не можешь здесь спать, ты не хочешь здесь жить!
Снова он?!
Ярослав двинулся на голос.
Доброе утро, последний герой! Доброе утротебе, и таким, как ты! голос теперь звучал совсем рядом.
Ярослав повернул и увидел в конце рукава коридора дверь, из-под которой выбивалась полоска света.
Доброе утро, последний герой! Здравствуй, последний герой!
При последних словах дверь распахнулась, и на пороге появился юродивый.
Ты! выговорил Ярослав. Что ты здесь делаешь? И кто ты вообще?!
Юродивый осклабился. Тебя поджидаю! Заходи.
И он отступил, поманив Ярослава рукой.
Помедлив, Ярослав последовал за ним.
За дверью оказалась крохотная келья, в которой едва могли разминуться двое человек.
В стене было выдолблено подобие скамьи, с постеленным на ней потрепанным тулупом. Напротив неё, перед иконой в нише горела свеча.
В углу кельи виднелись ступеньки винтообразной лестницы, также высеченные в камне.
Посередине комнаты на полу стояло что-то вроде небольшого круглого мангала, на котором булькал кипящий котелок.
Садись, юродивый кивнул на скамью. Жрать хочешь?
Кто ты? повторил свой вопрос Ярослав.
Тот ухмыльнулся, и извлек из-под тулупа цветастую упаковку быстрорастворимой лапши.
Ондрейкой меня кличут, весело сказал он, высыпая содержимое пакета в котелок.
Ты тоже из моего времени? сердце Ярослава учащенно забилось. Ты можешь помочь мне нам вернуться?
Моё время, твоё время ворчливо сказал Ондрейка. Суета это всё и блажь! Суп будешь?
Буду, признался Ярослав, у которого от запаха заваренной лапши начало подводить желудок.
Юродивый протянул ему деревянную ложку и достал вторую такую же.
Неожиданно, из-под лавки высунулась острая полосатая мордочка, и, сморщив нос, принюхалась. Вслед за ней показалось упитанное тело, покрытое гладкой серой шерстью.
Юродивый зачерпнул ложкой из котла и бросил немного лапши прямо на пол.
Борька, любовно сказал он, поглаживая зверька. Дружок мой!
Барсук довольно сопел и косил на Ярослава любопытным круглым черным глазом.
Я видел тебя, сказал Ярослав, безуспешно пытаясь намотать лапшу на ложку. Тогда, на дежурстве у храмаэто ведь ты кидался в монахов снежками! Почему ты это делал?
Ворьё! кратко прокомментировал Ондрейка. Берегись их.