К тому моменту, когда Таки добралась до кухни, я уже согрел чайник и вовсю составлял список возможных источников дохода. Количество способов относительно честного заработка денег уже приближалось к двум десяткам, а моя фантазия и не думала истощаться.
Тетя, а сколько нам дней отдыхать осталось? ненавязчиво поинтересовался я у девицы.
Не волнуйся, недели две каникул у тебя еще есть. Она принялась заваривать чай. До начала второго триместра ровно восемнадцать дней, включая сегодняшний.
Второго триместра? Какого к черту второго триместра? Только не говорите, что японский учебный год начинается не первого сентября, и весь мой хитрый план по вычислению сегодняшнего числа и выеденного яйца не стоит.
Я тихо вздохнул, сдерживая ругательство, и вдруг понял, что знаю, когда начинается второй триместр. Как раз первого сентября и начинается. А значит, вычислить сегодняшнее число не составит никакого труда. Но прежде чем мой мозг совершил простейшую арифметическую операцию, я затряс головой, тщательно изгоняя из нее любые поползновения к исполнению умственной деятельности. Не считать, ни в коем случае не считать!
Новая жизнь подарила мне способность есть палочками, говорить на японском и снабдила знаниями о периодах местных школьных каникул. Так почему бы ей не включить в комплект такую мелочь, как знание сегодняшнего числа? Я попытался расслабиться и просто вспомнить, представив привычный по прошлому существованию экран планшета, показывающего текущие дату и время. Ничего. А если подойти к проблеме иначе? Когда там у нового меня официальный день рождения? В июне? Подумать о том, сколько времени прошло с момента праздника. Вместо точного ответа мою голову посетило странное ощущение, могущее характеризоваться как «давно», «недавно» и «около пары месяцев».
Кажется, я понял, в чем проблема. Просто надо думать как ребенок, чей мозг и отвечает за хранение той информации, которой у меня не было. Представить себе не планшет, которого отсталый житель прошлого века в глаза не видел, а что-нибудь более для него привычное. Например, настенный календарь. Примитивный такой, с бегунком для отмечания текущего числа. И обязательно с крупными цифрами года сверху.
На этот раз воображение сбоя не дало, и перед моим внутренним взором предстал типичный настенный календарь, с изображением каких-то национальных японских строений и надписями на английском языке. Но главное было не это. А число тысяча девятьсот девяносто три в верхней части. Четырнадцатое августа было обведено красным маркером и при помощи нехитрых вычислений мне удалось опознать в нем вчерашний день. День, когда я осознал себя малолетним японским школьником, временно переехавшим жить к не намного более взрослой тетушке.
Жаль, конечно, что год всего лишь девяносто третий, а не девяносто пятый или девяносто восьмой. Но с другой стороны, обладание нынешним телом в шестнадцать или тем более девятнадцать лет, напрягало бы меня гораздо сильнее, чем в четырнадцать. А изобретения привычных устройств можно и подождатьжизнь в их отсутствии не заканчивается. Разве что усложняется.
О чем задумался? поинтересовалась тетушка, прекращая шаманить над заварочным чайничком и, наконец, перебираясь со своей полупустой чашкой за стол.
Как разбогатеть в кратчайшие сроки, обладая одним только интеллектом, честно признался я, возвращая свое внимание исписанному листку бумаги.
Девица фыркнула в чашку и закашлялась, когда выплеснувшийся оттуда чай попал ей в нос.
И чего надумал? секунд через десять поинтересовалась она, утирая выступившие слезы.
Например, можно давать списывать за деньги, поделился с ней я, тактично не уточняя, что «давать списывать» планировалось исключительно студентам высших учебных заведений. Надо только изучить правила по составлению местных курсовых и дипломных работ. Ну и не слишком умничать. А то напишу что-нибудь прорывное, а купивший у меня дипломную работу бедолага из-за этого диплом не защитит.
Син, а ты случаем не забыл, что твоя тетя работает учительницей? ласково поинтересовалась Таки.
Э-э-э, глубокомысленно произнес я.
Опять перешел на общение междометиями? Ее голос прямо таки истекал фальшивым сочувствием. Ты уж сообщи, когда дар речи снова вернется.
Да, собственно, уже, прочистив горло, сказал я. А что она мне может сделать? Подзатыльник отвесить? В угол поставить? Смешно, ей богу.
Чтобы даже не думал о чем-то таком. Девица наставила на меня палец. По крайней мере, пока учишься в той же школе, где я работаю. Хочешь дать кому-то списатьпожалуйста. Но не смей вымогать за помощь деньги.
Я вздохнул.
А вне школы можно?
Она поджала губы.
Если тебе так уж нужны средства, сверх оставленных матерью на карманные расходы, можешь взять на себя работу по дому. Обещаю честно платить за готовку, уборку и мытье посуды.
Я едва не расхохотался. Она что, всерьез думает, будто меня интересует подобная мелочь? Да что на нее можно купить, кроме лишней порции мороженного? Нет уж, от своих планов заработка я отказываться не собираюсь.
Я вообще-то о настоящих деньгах говорил. Или ты собралась оплачивать мои услуги по тем же расценкам, что выставляют приходящие домработницы?
Ну знаешь девица едва не задохнулась от возмущения.
А чего? Одно делопосуду за собой помыть, другоевкалывать фактически за спасибо. Уж лучше уроки пораньше сделаю и свежим воздухом подышать схожу. Я постарался несколько смягчить свой отказ, а то с нее станется позвонить родителям мальчика. К чему это может привести, даже гадать не хотелось. Пусть уж лучше все остается как есть.
Значит, собираешься работать не за спасибо? А о том, сколько людей готовы платить в соответствии с твоими запросами, подумал?
Ага, безмятежно заявил я. Искреннее возмущение на ее лице забавляло.
Синдзи, давай договоримся. Она медленно выдохнула. Если уж ты так хочешь зарабатывать самостоятельно, то я тебе мешать не буду. Но в качестве ответного жеста ты будешь ставить меня в известность перед тем, как начнешь воплощать очередной гениальный план в жизнь.
Хорошо, кивнул головой я, даже не собираясь выполнять столь наивные требования.
Так началось мое совместное проживание с тетушкой Такиидеалисткой и ценительницей здорового образа жизни.
Август 1993-го
Я сидел на балконе и, вытянув ноги, наслаждался легким ветерком, обдувающим мое лицо. В квартире японки отсутствовал не только кондиционер, но и банальнейший вентилятор, ввергая меня, привыкшего к благам цивилизации, в состояние уныния. Конечно, температура в плюс двадцать восемь далека от адской жары, но стоически переносить ее в закрытом помещениимазохизм чистой воды. И если вчера, пока девица прыгала по дому, я еще терпел, то сегодня, стоило ей отправиться на работу, открыл окна и вытащил единственный удобный стул на балкон. Благо последний позволял хоть диван на нем разложить.
Подводя итоги двух дней существования в новом мире, хотелось повыть на луну. В плюсы новой жизни можно было записать худо-бедно действующую память предыдущего владельца тела и сам факт жизни. Все. Прочая часть моего нового бытия состояла исключительно из минусов. Я не хотел быть японцем, не хотел быть ребенком и уж тем более не желал жить в чужой квартире, с бесплатным приложением в виде пытающейся отслеживать каждый мой шаг тетки.
В качестве компенсации всех этих неудобств не предусматривалось ничего. Мое нынешнее тело, а также его социальное положение и интеллектуальный капитал уступало прошлому по всем статьям, даже если рассматривать их в равном возрасте. Каких-нибудь суперсил, полагающихся по фантастическим романам каждому пострадавшему от переноса душ, тоже не наблюдалось.
Зато окружающий мир исправно подкидывал поводы для паранойи, расцветшей после моей «смерти» буйным цветом. Вот например, женщина из дома напротив Какого черта она выходила на балкон аж четыре раза, чтобы в итоге завесить стиранным бельем всего одну веревку? Да и сейчас время от времени мелькает в окне собственной кухни, кося глазом в мою сторону? Слежка? Или тетка просто является местным аналогом наших русских бабушек, только лишенным лавочки? А две японки, треплющиеся о чем-то прямо напротив моего подъезда в течение последних минут двадцати? Нет, я понимаю, женщины могут при встрече и на полтора часа зависнуть, перемывая кости подружкам, но ведь подозрительно
Беда, одним словом. Я по району побродить хотел, переулки разведать, с местом будущего проживания получше ознакомиться, а тут такая засада. И не выяснишь ведь, насколько мои предположения о внешнем наблюдении правдивыне умею я настоящую слежку определять, хотя вроде как в безопасности работал. А с другой стороны Еще раз взглянул на болтающих японок. Какого черта?! Тетки может полгода не виделись и сейчас новости за весь период расставания перетирают, а я из-за них в квартире без кондиционера застрял! Пусть следят, если им так хочется! Решительно оторвав свой филей от стула, я пошел собираться.
Забавно, но когда десять минут спустя я проскочил мимо японок, они не удостоили меня даже взглядом. И стоило так волноваться? Впрочем, поведение отдельно взятой пары дамочек никак не могло гарантировать отсутствия слежки, и потому, как только выдалась возможность, я нырнул в узкий проулок. Проулок ожиданий не оправдал, выведя меня в открытый двор между двумя пятиэтажками. Пришлось пошевеливаться, чтобы проскочить легко просматриваемую зону как можно быстрее. Полчаса спустя, вдоволь набегавшись по закоулкам и в достаточной мере ощутив себя перестраховщиком, я плюнул на шпионские игры и притормозил у автомата с напитками.
Агрегат поделился со мной бутылкой воды, попутно опустив и без того находящееся в районе плинтуса настроение еще ниже. Я, конечно, подозревал, что лежащей в карманах четырехзначной суммы хватит исключительно «на мороженое», но не в буквальном же смысле!.. Зависимость от тетки грозила стать абсолютной.
Хотя, прежде чем отчаиваться, надо бы посетить обычный продуктовый магазинчик и посмотреть на развешенные там ценникинакрутка в уличном автомате могла ведь и ста и двухсот процентов достигать. Заставив себя глядеть в будущее с оптимизмом, я решительно отправился на поиски какого-нибудь лабаза. Шагов десять сделал, прежде чем остановился и, осознав собственный идиотизм, хлестанул себя ладонью по лбу. Зачем, ну зачем бить ноги, имея в голове целую базу данных со сведениями по японскому быту?! Надо только сесть где-нибудь и разобраться с методикой ее работы.
Осмотревшись по сторонам и не найдя ни одного подходящего для пристраивания задницы места, я решительно отправился назадтуда, где недавно видел небольшой пустующий скверик с лавочками, песочницей и прочими атрибутами минималистичной детской площадки. Добравшись, устроился на расположенных в тени раскидистого дерева качелях и под тихое поскрипывание их давно не смазываемых цепочек принялся «вспоминать».
Дело шло туго. То ли я, несмотря на прилагаемые усилия, так и не смог научиться выстраивать правильные ассоциативные цепочки, поднимающие на поверхность разума те или иные сведения, то ли голова предыдущего обитателя тела оказалась на редкость дырявая, но информации удалось выудить до обидного мало. Относительно легко получалось узнать только то, с чем пареньку приходилось сталкиваться многократно, раз за разом. Ценники на продукты он запомнил очень хорошо, но о стоимости собственного плеера не имел даже ориентировочного представления. То же самое с расценками на многие другие вещив лучшем случае смутное узнавание и количество нулей на купюрах в пачке неопределенной толщины. Тоже мне местный житель. Имея компьютер, я за день мог бы собрать больше данных о стране, чем он за свои четырнадцать лет.
Со всем, что не касалось ценников, была та же самая проблема. Память с легкостью выдавала разнообразный житейский мусор, вроде любимого цвета маминых платьев (желтый, кстати), но тщательно хранила любые точные сведения, наподобие даты рождения той же самой мамы. Понятно, что человеческий мозг устроен иначе, чем электронные устройства, но меня, привыкшего к работе со структурированными данными, подобный подход к хранению информации бесил до чрезвычайности. Я потратил на поиск правильного метода несколько часов, буквально изнасиловал свой разум и, только расширив диапазон задач, понял простой факт: мелкий гаденыш банально не помнил, когда у его матери день рождения. В середине января, и все. Отцов помнил, даже теткин, а материн нет. Убил бы придурка малолетнего Впрочем, может и убилкуда-то же он делся.
Взгрустнулось. Вот вроде и не знал мелкого японца и хорошего ничего о нем сказать не могу, а какой-то червячок душу гложет, словно это я виноват в его исчезновении. Надеюсь, он тоже ушел на перерождение, и его новая жизнь окажется лучше моей. Ну а если нет Пусть земля будет тебе пухом, Синдзи.
Солнце уже добралось до зенита, а я все еще сидел на качелях, периодически бездумно отталкиваясь ногой от земли и отрешенно глядя вдоль пустующей улицы. Зачем я здесь? Что должен сделать? В чем смысл этой новой жизни? Никогда раньше подобные экзистенциальные вопросы не беспокоили меня, а сейчас вдруг стали едва ли не краеугольным камнем существования. Я верил в здравый смысл вселенной и относительную надежность механизмов ее функционирования, потому представить невероятное космическое существо, пересаживающее дух безвременно почившего русского парня в тело японца мне было гораздо проще, чем какой-нибудь кармический сбой. А космические существа, даже невероятные, никогда ничего не делают просто так. Правда, на вопросы они тоже отвечать не спешат. Вот же подкинула судьба квест И что надо сделать для его успешного прохождения? Окончить школу с красным дипломом? Я грустно усмехнулся. Вариант, конечно, но какой-то идиотский на мой взгляд. Впрочем, кто их знает этих космических существ Двинемся по очевидному пути, а там посмотрим. Если моему «благодетелю» требуется что-то конкретное, то пусть и постарается донести свои пожелания в более конкретной форме.
Успокоив себя подобным образом, я все же пошел исследовать район вокруг своего нового места обитания. Ну что можно сказать. Район как район. Если бы не лица изредка встречаемых людей, то и не скажешь, что вокруг именно Япония. Кругом одни пятиэтажки с маленькими и не очень двориками, местами для парковки и прочими атрибутами жилых кварталов. Все закатано в асфальт и тротуарную плитку, однако мне встретились два небольших сквера с лавочками, аккуратными газонами и обязательными детскими площадками. Не знаю, кто в местном муниципалитете отвечает за благоустройство города, но немалая часть денег проскакивает мимо карманов чиновников, используясь в результате по назначению. Если этот мужик в администрации города не один такой, то мне, глядишь, и понравится здесь жить.
Домой я завалился только в пятом часу вечера, усталый и голодный. Мышцы ног гудели, словно я в марафоне участвовал, а не бродил прогулочным шагом. Да и спина с плечами ныли, что совсем уже нонсенс. В детском рюкзачке, все это время болтавшемся на моей спине, барахла на пару килограмм от силыс чего там уставать? Надо, надо заниматься физическими упражнениями. Интересно, удастся уговорить тетку купить мне абонемент в спортзал?
Стоически проигнорировав жалобы собственного тела и желание плюхнуться на кровать, я сходил в душ, собрал сомнительный бутерброд из куска хлеба и какой-то соевой пасты и взялся за готовку чего-то более съедобного: питаться содержимым холодильника в изначальном виде могла только девица, сидящая на диете. Следовало признать, что Таки, сознательно или нет, но все же перехитрила меня, заставив добровольно принять на себя часть ее обязанностей.
Сама хозяйка квартиры объявилась ближе к шести и сразу потянула носом воздух.
Привет, Синдзи. Чем это так приятно пахнет?
Лапшой, проворчал я. Чем еще может пахнуть в квартире, где нет практически ничего, кроме лапши?
Да ну?! удивилась она, добираясь до кухни и заглядывая мне через плечо. А во второй кастрюле тоже лапша?
Соус с креветками. Надеюсь, использование морепродуктов по назначению не слишком тебя расстроит? А то, судя по количеству, закупались они исключительно поштучно, в коллекционных целях.
Сколько есть. Тетушка, наконец, отстранилась, перестав нависать над моим плечом. Ты, кстати, выглядишь очень мило в домашнем фартучке. Прямо хоть билеты на зрелище продавай.
Пятьдесят процентов мои. Если она собиралась смутить меня подобной детской подколкой, то не на того напала. Могу даже уроки готовки давать, если кое-кто снизойдет-таки до покупки продуктов. Впрочем, последнее в любом случае придется сделать, если ты не собираешься заморить меня голодом.