Местные жители с интересом поглядывали в сторону богато разодетой конной кавалькады, при этом продолжая заниматься своими немудреными делами. Мужики снимали шапки и кланялись только в непосредственной близости от конного отряда. Разместившаяся на набережной рыночная площадь, по причине надвигающейся ночи, уже полностью обезлюдела, торговые ряды неспешно заносил влажный февральский снег. Лязгая железными засовами, купеческие холопы закрывали на ночь хозяйские торговые лавки и амбары. Купцы посматривали на это дело со стороны, подгоняя окриком работников, выдавая время от времени «ценные указания».
Стремительно темнело. По посаду мела поземка, разгоняя и поднимая вверх хлопья свежевыпавшего снега. На обратном пути, при въезде в городские ворота я заметил у одной избы столпившихся и внимательно, с живым интересом, наблюдавших за нами ребятишек восьмидевяти лет. «Вот как раз для них у меня одно дельце найдется, осенило меня внезапно пришедшей в голову мыслью. Самому заняться этимзасмеют, дворянам если прикажешьобидятся, а для этих чумазых малышей в самый раз, да еще и подзаработают!»
Эй, хлопцы, я приглашающе махнул рукой, живо ко мне!
Пяток чумазых оборванцев, заинтригованных вниманием к их скромным персонам самого княжича, опасливо подошли к моему коню. Достав из кармана сверток, я соскочил с коня. Подойдя к оторопевшим пацанятам, медленно развернул платочек и показал выпучившей глаза ребятне его содержимое.
Что это за белый порошок у тебя, княжич? тут как тут за спиной встал озадаченный происходящим Твердила, обдавший меня волной перегара. Впрочем, не он один, недоуменными выглядела вся свита княжича.
Это вещество, Твердила, называется китайский снег, или селитра. Оно мне надо будет для одного дела, так как хорошо горит.
Хм только и смог произнести десятник.
Ну, так что, хлопцы, хотите подзаработать?
Дети неуверенно кивнули головами.
Вот такой нарост, из кармана я достал и развернул еще один сверток, поднеся его вплотную к слушателям, образуется на стенках нужников и в скотницах. Так вот, его надо оттуда соскоблить и принести мне. Куплю у вас его по цене десять ногат за пуд, не долго думая, я установил расценки на до того неведомый всем товар.
Поэтому наказываю вам, продолжал я говорить, все нужники людские и скотские в городке обшарьте, насобирайте селитры и через пять дней всё, что найдете, мне принесите, я куплю. Всё, исполняйте поручение! последние слова я произнес, вскакивая при помощи самого расторопного конюшего Усташа на своего коня.
А откель ты этот порошок с наростами взял, княжич? десятник догнал меня на коне и при этом подозрительно так уставился, глядя прямо в глаза.
На конюшне нашей нашел, соврал я, не моргнув глазом. Хотя на самом деле, был грех, с людского нужника белые кристаллы срезал.
Ты говоришь, огонь хочешь от этого порошка разжигать, а зачем тебе это надо, Изяславич? продолжал допрос Твердислав.
Думаю, на миг я сделал вид, что задумался, что для ратных дел может селитра сгодиться, к примеру, вражии лодии поджигать иль города на копье брать. Над этим стоит подумать, а там видно будет!
Десятник замолчал, но продолжал поглядывать на меня весьма скептически.
«Как пить дать князю доложит!» подумал я, оценив кидаемые на меня взгляды.
Тем временем, пребывая в задумчивости, вся кавалькада подъехала к княжьему подворью. Воротная стража князя, наблюдавшая за приближением княжича, еще издали с надсадным скрипом открыла перед наследником ворота.
Не дожидаясь остальных, соскочив с коня, я поднялся по крутой лестнице и направился в свою часть хором. Хотелось переодеться и отправиться ужинать. Однако толком даже не успел помыться, так как в комнату приперся боярин Воибор; слегка склонив в поклоне голову, он прошамкал своим беззубым ртом:
Княжич, батюшка князь тебя к себе зовет.
«Твердила уже успел князю стукануть!» я сразу понял причину отцовского интереса к своей персоне.
Пошли, боярин, я понуро потащился за разодетым в бобровую шубу боярином.
В пути задавался вопросом: почему я все-таки решился так поспешить, рискуя выставить себя не в лучшем свете? И ответ былдо пришествия монголов оставалось всего несколько лет. Поэтому если сейчас не организовать производство селитры, которая зреет в буртах не меньше двух-трех лет, то потом окажется поздно, и купить селитру вряд ли где получитсяее азиатские природные месторождения уже сейчас частично под монголами. В Европе же ситуация с селитрой не лучше, чем на Руси, хотя вру, там, в гористых районах, должно быть много пещер с естественными отложениями данного вещества.
Не прошло и минуты, как я оказался в уже знакомой просторной светлице, что занимал Изяслав Мстиславич. Хоть и называлась это комната светлицей, но, на мой взгляд, была она не такая уж и светлая. Маленькие, заставленные цветными непрозрачными стеклами оконца плохо пропускали дневной свет.
При появлении наследника Изяслав Мстиславич озадаченно уставился на него.
Садись, князь указал на стоящую вдоль стены широкую лавку. Изяслав Мстиславич после известия, сообщенного ему Твердиславом, думал лишь об одном, уж не сошел ли его сын с ума.
Я покорно и беззвучно приземлился на указанное место.
Это какое, сыне, баловство ты вздумал с говном учинять? испуганно округлив глаза, спросил Изяслав Мстиславич.
Этот порошок, я показал захваченную с собой селитру, образуется около компостных ям, скотных дворов и людских нужников. Вот с этим порошком я хочу опыты поставить
Да рассказал мне уже Твердислав, но что-то мне не верится, что эта дрянь навозная гореть будет.
С этими словами Изяслав Мстиславич выхватил из моих рук платок с селитрой и ссыпал ее в первую попавшуюся глиняную посудину. Поднес горящую лучину, и тут же яркая вспышка осветило лицо князя, правда, только на доли секунды, тут же погаснув. Князь был приятно удивлен, скорее не тем, что порошок загорелся, а из-за того, что его сын все-таки в юродство не впал. Действительно, этот белый порошок прекрасно горел, во что Изяслав Мстиславич еще минуту назад не верил. Чуть успокоившись от увиденного файер-шоу, он сказал:
Горит-то твой «навозный снег» хорошо, вот так легкой руки (или языка?) Изяслава Мстиславича селитра переименовалась в «навозный снег», да только быстро очень! Им и запалить ничего не успеешь, так что, сыне, зряшная эта твоя выдумка.
Почуявший перемену в настроении отца, словно акула в океане, взявшая кровавый след, я принялся дожимать князя:
Дозволь мне, отец, в кузне трубу железную заказать, а потом ты увидишь, что я с этим порохом измыслил сделать! Скажу тебе по секрету, должна очень полезная вещь для ратных дел из моей задумки выйти.
Порох, говоришь, что сие слово означает?
Я тут же прикусил язык, понимая, что сболтнул лишнее, однако быстро выкрутился.
Порок стены крепостные разрушает, а я думаю, что мой порох еще лучше стены рушить сможет.
Как же это? удивленно наморщил лоб князь.
Ежели много бочек с навозным снегом, как ты его обозвал, батюшка, прикопать ночью, например, под крепостной стеной, а потом его с расстояния зажечь, то порошок взорвется! И стену любой крепостицы разрушит, сделает пролом, а в него уж ратники войдут, да и те же ворота можно взрывом выбить.
Не верится мне в твою придумку, упорствуя, не сдавался князь, что из нее что-то путное выйдет. Уже люд насмешил, только еще раз насмешишь, и вся недолго
Поверь мне, отец, я предлагаю вещь стоящую. Как только мне кузнец выкует железную трубку, покажу тебе, как из нее пулять буду.
Чем пулять? не понял Изяслав Мстиславич.
«Блин, опять засада, что ему ответить, пулями? Так слова такого в этом времени я еще не слышал!»
Свинцовыми шариками, они мягкие, железный ствол не повредят, а назвать их можно пулями, от слова «пулять», в очередной раз нашелся я с ответом.
Сыне, скажи мне, в последнее время головка твоя не болит, вроде на поправку пошел, память возвращаться начала, а сейчас опять с тобой что-то непонятное! Откуда у тебя только подобная бурда в голове завелась!
«Может, поначалу у него мозги оплавились, а теперь уж и киснуть начали», с жалостью подумалось Изяславу Мстиславичу, подобного творчества от сына он уж никак не ожидал.
Даже если с твоих выдумок толк какой и будет, то это все одно не княжье дело! Подобными розмыслами заниматься должны кузнецы иль еще какие смерды, по лицу князя промелькнула тень едва сдерживаемого гнева.
Так я самолично эти порошки приготовлять не буду, смердов для этого найму, оправдывался я как мог, при этом лихорадочно размышляя, как убедить князя в своей правоте.
Порошки? Изяслав Мстиславич вперил в сына подозрительный взгляд. Почему во многом числе говоришь, ответствуй мне!
Я думаю, что если к навозному снегу прибавить еще чутка серы и угля, то такой порох сильней выйдет.
Уголь ладно, но сера мне что-то не нравится, может, без нее обойдешься? вкрадчиво так спросил и буквально впился в меня глазами.
Эх, как бы такими темпами меня не обвинили в дьявольских происках!
Мыслю я, что без серы взрыва сильного не получится, посмотрел прямо в глаза князю, стараясь придать своему лицу уверенность и открытость, располагающие собеседника к доверию.
Ах-х протяжно вздохнул Изяслав Мстиславич, обдумывая сложившуюся ситуацию. Вроде сын на сумасшедшего не похож, а то уж он за него перепугался! Ладноть, балуйся со своим порохом, но только чтобы рядом всегда были ведра с водой, а то как бы чего не спалил!
Спасибо, отец! искренне обрадовался я. Ты бы мне под это дело кун немного отсыпал
Ступай к ключнику, сколько тебе требавозьми.
После ухода Владимира Изяслав Мстиславич разочарованно покачал головой. Вроде сын у него не по годам взрослый, а детство все еще за портки тянет, только игры у княжича какие-то странные Ну да чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не болело.
Утром я проснулся ни свет ни заря! Наконец-то хоть что-то начало меняться, сдвигаться с мертвой точки. Это сразу придало мне сил и изрядно добавило трудового энтузиазма. Руки прям так и чесались! Натянув по-быстрому верхнюю одежду и взяв из комнатного сундука часть полученной от ключника наличности, я, крадучись, стараясь не разбудить дрыхнувших спальников, вышел в коридор.
Слышны были дальние разговоры в гриднице, ведшиеся сильно заплетающимися от выпитого языками. Я расслышал отдельные обрывки фраз: «военный поход», «полочане», «Святослав». Прислушаться к разговору мне не дала проходящая мимо служанка, тихо поздоровавшаяся и при этом кинувшая на меня любопытный взгляд.
На дворе было еще темно. В стороне, ближе к амбарам грузно, неподвижно висело смерзшееся белье, покрытое льдом. Сенная девка с трудом отлепляла его от веревки и передавала в задубевшие от холода руки маленькой девчушки. Совершив традиционный утренний моцион, я поспешил вернуться в терем.
Перед началом трудового дня требовалось подкрепиться, поэтому я возвратился в гридницу. Разговоры там сильно подвыпившей компанией во главе с князем по-прежнему велись о войне. Поздоровавшись с князем и другими присутствующими там лицами, я выцелил на столе еще не съеденные куски вареного мяса и немедленно приступил к трапезе. Сбившиеся по группам воеводы, дружинники и бояре громко разговаривали, не обращая на меня внимания. Это мне было только на руку, так как никто не отвлекал своими пустопорожними разговорами от процесса приема пищи, а также от обдумывания ситуации с получением серы.
По-быстрому подкрепившись, поспешил направиться к себе, но был перехвачен одним из своих дворян.
Здрав будь, княжич! до раздражения громким голосом отрапортовал пятнадцатилетний Вториж. Затем приблизился ко мне ближе и замер в стойке смирно:
Княжич! Разреши доложиться?!
Слушал я своего оруженосца, а у самого душа радовалась. В последние дни я старательно отучал свое ближайшее окружение от пустого трепа, прививая в свой дворянский коллектив зачатки армейской дисциплины. Приучал их к простой мысли: хочешь мне что-то сказатьприди и чётко доложи, какая у тебе образовалась потребность в княжиче. С чего-то ведь надо начинать свое прогрессорство?
Просто из всей этой детскости я своим взрослым разумом уже давно вырос. Всякие наивные подростковые забавы меня коробили, напрягали и были просто неинтересны. Моих же дворян новая форма общения со сверстником, но старшим по положению ничуть не унижала и не вызывала никаких недовольств. В этом мире не было даже такого понятия, как равноправие, и, соответственно, не могло быть и обид. Сильное изменение моего поведения воспринималось ими вполне естественно, тем более что все мы вступали в половозрелый возраст.
Делая вид, что внимательно слушаю доклад, откровенно говоря, больше похожий на сборник теремных сплетен, я все время мысленно прикидывал, где мне раздобыть серу. Но вначале надо было приодеться для выезда в город.
В одежды облачался уже при активной помощи набежавших в комнату дворян. Это сибаритство с моей стороны было вынужденным, плохо я еще разбирался в местной моде, потому приходилось в этом деле полагаться на своих приближенных.
Мое одевание происходило без лишнего шума, четко и слаженно. Еще с первых дней моего здесь пребывания, стараясь обходиться без резких загибов, я начал дрессировать, если можно применить такое слово, своих дворян и прочих челядинцев. Действуя исподволь и постепенно, но в то же время твердо и бесцеремонно, я устанавливал и внедрял новые требования и форматы межличностного общения. Поэтому сейчас дворяне-оруженосцы напоминали мне курсантов школьных военных училищ. Со мной общались как со старшим по званию товарищем. Но и никакого запанибратства я в наших отношениях не подпускал, четко держал со всеми дистанцию. В общем, я стремился к созданию атмосферы кадетско-суворовского училища, где в свободное время занимайся чем хочешь, но к старшим по званию, если они того не желают, не лезь! Если старший о чем-то попросилбудь любезен исполнить. Нет ни очень жесткой дисциплины, но нет и вседозволенности. Такая разумная «военная демократия» получалась.
Вышколенные, адаптировавшиеся к новым требованиям своего шефа дворяне вывалились вместе со мной во двор, однако послушно держались на некотором отдалении от моей персоны. Рядом с амбарами я обнаружил Перемогу, активно разминающегося с мечом. Этот бугай ни на какие новые веяния вообще не обращал внимания. Все мои попытки объяснить, что полководцу вовсе ни к чему быть знатным рубакой и стоило бы снизить интенсивность тренировок, им полностью игнорировались. Я только и слышал в ответ:
Если хошь, то с Изяславом Мстиславичем об этом разговаривай, не докучай мне, княжич, своим пустомолвием! Лучше крепче рукоять меча сжимай!
Вспомнив последний наш с ним разговор на эту тему, понурив голову, я поплелся к своему воспитателю, предстояла очередная утренняя тренировка
Вырваться к кузнецу удалось только после обеда. Знающие люди мне посоветовали одного умелого заройского кузнеца. Им оказался крупный мужчина лет тридцати, открытые участки тела которого были покрыты черными пятнышками от искр, рассыпающихся при ковке.
Заказал ему сделать трубку из хорошего железа, запаянную с одного конца и с маленькой дырочкой для запального фитиля там же. Пока не до изысков, главное сам принцип стрельбы Изяславу Мстиславичу показать, чтобы он добро дал селитряницы завести.
Свинец продам и ольхового угля нажгу, княжич, отвечал мне кузнец, а вот серы у меня нетути! Правда, у домников, что болотные руды в крицы переплавляют да нам, кузнецам, потом продают, сера, может быть, и есть. Сходить тебе к домникам надоть.
Ты что мелешь, смерд, хошь без главы пустой остаться? Княжич сказал принестьзначит, доставай где хошь! обрушился на мигом испугавшегося кузнеца конюший.
Успокойся, Усташ я примиряюще хлопнул его по плечу и снова обратился к собеседнику: Кузнец, ты сам с домниками-поставщиками своими договорись, если у них сера есть, я куплю, а если нет, то пусть для меня выплавят, не меньше чем полгоршка. Насчет оплаты не переживай, куны за работу и ты и домники получат.
А как плавить, ты, княжич, сам-то ведаешь? Я-то с энтим делом не сталкивался
«Это что? Он меня проверяет? Хотя технологию, пусть самую примитивную, выплавки серы, наверное, должны и сейчас знать. Используют вроде как ныне серу для медицинских целей, или я ошибаюсь?»
Да я тебя не дав кузнецу договорить, опять влез Усташ, вероятно, обеспокоенный поруганием княжей чести.