И вот подлодка была уже в восьми милях от выставленного ею минного рубежа, то есть на предполагаемой позиции засады, а авианосная группа давно находилась на дистанции поражения телеуправляемыми торпедами, и приближалась к зоне, в которой должны были сработать мины.
Внезапно поступил доклад от поста радиотехнической боевой части:
БИП, Центральный. Пеленг три градуса справа по борту, сигнал активных средств локации на частоте десять с половиной килогерц. Сигнал короткий. Сигнал потерян.
Лосев тут же связался с командиром БЧ-7 Андреем Синицыным.
Засекли?
Пока не могу сказать, отвечал тот. Но сигнал сильный. Если он отразился на локатор мощно, то сейчас начнут нас щупать на разных частотах. Это цель номер четыре, предварительно классифицирована как противолодочник, уточняем по признакам два и три.
Давай, Андреич, слушай внимательней.
Прошло несколько минут, снова тревожная весть от радиотехнической боевой части:
Пеленг три градуса справа по борту. Сигнал активных средств. Сигнал неустойчивый Сигнал не обнаруживается.
Самые напряжённые мгновения. Засекут, сомнений почти нет. Сколько времени отпущено судьбой до этого момента? И вот звучат слова:
Сигнал активной работы ГАС слева по борту, три градуса! Сигнал устойчивый, ритм чёткий с периодом ноль восемь секунды, на частоте три и три десятых килогерца. Справа по носу четыре градуса, сигнал активной работы ГАС. Сигнал широкополосный, чёткий, ритмический, с периодом ноль восемь секунды. Пеленг меняется вправо.
Пеленг сигналов совпадают с координатами кораблей охранения главной цели: цели номер три и номер четыре. Цели классифицированы как эсминцы типа «Арлей Бёрк» третьей серии с ГАС.
Расчётная дистанция до ближайшей цели (цель номер четыре) шестьдесят восемь кабельтовых.
Наблюдаю направленный постоянный сигнал на частоте два с половиной килогерца. Товарищ командир, мы обнаружены противником!
Словно раскололся прочный корпус и холодная беспросветная бездна хлынула в отсеки. Это не учения! Отбоя тревоги не будет. Обнаружены! Обнаружены не командой родного флота, и даже не потенциальным противником, а самым настоящим врагом. И пойдут сейчас к лодке не практические торпеды, а боевые, с сотнями килограммов взрывчатки!
Хотя, следуя первоначальному плану, Лосев должен был скомандовать «Пли!» расчётам торпедных аппаратов, какое-то наитие, какая-то ещё неоформленная мысль, не дали ему это сделать. Слишком просто, чересчур прямолинейно, незамысловато. Но и медлить было нельзя.
Повисшую на секунду тишину прервал голос командира:
Экипаж, внимание! Мы обнаружены противником. Боевая тревога! Командиру БЧ-5, готовить реактор к работе на полном ходу и полной нагрузке на электромеханическую часть. ВИПС/ДУК товсь! БЧ-7, ГАС в активный режим! Данные по основным целям, для стрельбы, живо! БЧ-3, первый и четвёртый торпедные аппараты, согласно утверждённой очерёдности, товсь!
Пространство лодки наполнилось командами, репетовками, докладами. Лосев уже собирался дать команду «Огонь!» первому и четвёртому торпедным аппаратам, когда поступил доклад: «Пеленг справа по носу четыре градуса, сигнал на частоте семьсот тридцать мегагерц, двухимпульсный, короткий, сигнал завершён. По характеристикам соответствует запросному сигналу морских флотов НАТО».
Выслушав доклад и подумав секунду, командир приказал:
Продолжать наблюдение, затем: Прибор ГПД «Бериллий» приготовить к вводу данных. Пешков, принимай доклады. Шабалин, приготовь диктофон для записи сообщения.
Сам он схватил ручку с блокнотом и спешно внёс запись. Она гласила: «I am the captain Bharangita. My country ***. We remain neutral. We ask you not to impede for us». После этого он быстро прошёл к посту связистов, взял протянутый ему микрофон.
Тишина на БП! Отключить на посту систему громкой связи, скомандовал Лосев и дважды под запись зачитал текст. Разрешил включить громкую связь и приказал командиру БЧ-4: Передать им через громкоговоритель два раза речью и дважды морзянкой.
Возвратившись на своё место, командир продиктовал параметры хода для аппарата-имитатора: от старта имитация выхода на полный ход двигаться параллельно нынешнему курсу лодки пять кабельтовых поворот вправо на девяносто градусов одна миля хода с подъёмом на глубину двести пятьдесят метров поворот на восемьдесят градусов вправо держаться глубины и курса.
Пока всё это делалось, подразделение Синицына активной локацией получило точные сведения о курсе и местоположении основных целей авиационной группы. Данные были введены в БИУС, утверждены командиром и начали обновляться на торпедах. А дальше
А дальше командиру докладывают, что с пеленга запросчика принято сообщение. Сообщение было коротким, всего два слова на английском языке. Это был приказ: «Ascend immediately!» «Всплывайте немедленно!»
Командир тут же распорядился перевести ГАС в пассивный режим, удостоверился в готовности торпед и дал команду «пуск» для аппарата-имитатора. Сразу после этого он вызвал по громкой связи командира БЧ-5:
Котенко, приборы РЭБ пока не применять. Понял?
Так точно.
Чтобы все твои расчёты знали. ВИПС/ДУК держать наготове, но приборы РЭБ без моей команды не применять. Чтобы никто машинально не выпустил шумелку, ясно?
Так точно, товарищ командир, без вашей команды ВИПС/ДУК для постановки приборов РЭБ не применять.
Затем Лосев распорядился готовить второй имитатор, а для торпедных аппаратов 1 и 4 скомандовал: «Пли!» К авианосной цели ушли две телеуправляемые электрические торпеды. Сохраняя заданное выбрасывающим импульсом направление, они шли пока практически вслепую, так как акустическое поле почти полностью было забито шумом имитатора.
Внимание! По местам стоять к всплытию! Боцман, всплывать на глубину полста метров, дифферент на нос десять градусов, отдал Лосев приказание боцману Закрутову.
Пока первые торпеды догоняли и перегоняли «обманку», а та начала делать запланированный поворот, была введена программа во второй аппарат-имитатор «Бериллий». Приготовлены ещё две телеуправляемые торпеды: они предназначались для удара по ближайшим кораблям сопровождения авианосца, обнаружившим «Кота». Второй шумоимитатор, согласно введённой программе на тихом ходу должен был дойти до той точки, где совершал поворот первый аппарат, повернуть в другую сторону и, постепенно поднимаясь на глубину двести пятьдесят метров, пройти две мили, после чего перейти в режим воспроизведения полного хода подводной лодки.
Выстреляна вторая пара торпед! Через несколько секунд подлодка выпустила имитатор. Без промедления стали вводиться задания ещё в два прибора ГПД. В это же время загружались в торпедные аппараты две противовоздушные мины. Они были запрограммированы так, чтобы не помешать стрельбам крылатыми ракетами, которые будут производиться с глубины пятьдесят метров, а именно: АПЗУ не будут учитывать высококонтрастные цели, набирающие высоту на дальности ближе трёх тысяч метров. Это означало, что стартующие «Калибры» будут безопасно покидать зону обстрела зенитных установок, а на дистанции более трёх километров стандартный алгоритм принятия решения об атаке исключит их из числа объектов, годных для обстрела. При этом используемые в «Чинарах» ракеты «9М336» будут готовы поразить цели, приближающиеся из-за пределов зоны ограничения и малоконтрастные объекты типа вертолёта или винтового самолёта.
АПЗУ готовы к использованию об этом докладывают в Центральный из первого отсека. Для снаряжённых противовоздушными минами аппаратов Лосев командует: «Пуск!» и зенитные установки уходят к поверхности. Через несколько минут они встанут на защиту экипажа от атак с воздуха. Теоретически они могут сбивать даже торпедоносные американские ракеты «Асрок», но реальную смертельную опасность противовоздушные мины несут авиации врага.
Кстати, когда Лосев недавно общался с инженерами, практиковавшими личный состав в использовании противовоздушных мин, то они ему по секрету рассказали, что идут работы над расширением возможностей этого оружия. Так, например, предполагалось, что в ближайшем будущем АПЗУ смогут сбивать и объекты, спускаемые на парашютах.
***
Подошла очередь снарядов калибра 650мм. Два выстрела из торпедных аппаратов 2 и 3 и модернизированные, мощные, самонаводящиеся, имеющие в памяти акустические профили восьми типов кораблей врага торпеды ушли ушли сложным курсом на глубине шестьсот метров.
И вот, когда первая пара телеуправляемых подводных снарядов прошла немногим более половины своего пути, на ГКП вспыхнуло табло с надписью: «Осторожно, торпеда!». Через секунду последовал доклад радиотехнической боевой части: «Внимание! Пеленг полтора градуса слева по носу, угол уменьшается, шум скоростной торпеды, интенсивность шума не меняется».
Лосев скомандовал:
Изображение на монитор в Центральный! и рванулся к пульту акустика, что располагается рядом с постом рулевой группы.
Он надел наушники с микрофоном и чуть склонился к дополнительному монитору. На экране были видны полосы шумов главной цели и торпед, угол створения которых постепенно уменьшался. Торпеды шли в стороне от цели, чтобы не закрыть её своим шумом, но в высокочастотном спектре они всё же сливались в пиксельной гуще. Отчётливо была видна отдельная короткая полоска, пересекавшая шкалу пеленгов и курсовых углов в верней части экрана она упиралась в отметку пеленга полтора градуса и восемьдесят семь градусов истинного курса подлодки.
В эти же мгновения за переборкой БЧ-7 Вадим Синицын, поднимая предупредительно указательный палец левой руки, а другой рукой принимая листок с записями от командира вычислительной группы старшего лейтенанта Давида Гуревича, произносил:
Сейчас. Вот, сейчас сейчас Так! Точно, это сработала наша мина! Вот ещё одна!
Теперь все могли видеть ещё одну удлиняющуюся полоску, только что появившуюся на экране чуть левее первой.
Значит, сейчас ахнет? спросил командир; лицо его в эти мгновения было совершенно хищным.
Через несколько секунд, Синицын видел, что шум не нарастает, а из этого следовало, что объекты не приближаются. Согласно этим вот данным и телеметрии с наших торпед получается, что это квадрат, где мы поставили мины. Дальность соответствует. Ну, они дрейфанули ещё в сторону авианосца Через несколько секунд узнаем.
И ахнуло! А потом ахнуло ещё раз! И главный командный пункт сдавленно вскрикнул в единой эмоции, и поднялся десяток пар рук со сжатыми кулаками. Командир не удержался, тоже крикнул:
Есть! и двинул кулаком воздух, но но тут же собрался и шикнул на подчинённых: Прекратить гвалт! Тишина!.. Мать вашу! Зарублю винтом! Через гальюн продую всех! Работать тихо. Это война, братцы! Продолжаем атаку!
Глаза командира блестели, хищное лицо выражало азарт.
Снова зазвучали доклады из отсеков, репетовки, переговоры офицеров на ГКП, короткие приказы. Помощник командира скоро вносил записи в вахтенный журнал, разносился монотонный голос одного из рулевых: «Глубина сто шестьдесят пять метров, глубина сто шестьдесят метров, глубина сто пятьдесят пять метров»
Эхолокация затруднена, наблюдается множественная работа средств гидроакустического поиска в активном режиме.
Внимание! Для телеуправляемой торпеды номер один цель прежняя, главная. Телеуправляемую торпеду номер два выводить на цель номер четыре, пеленг три градуса, эсминец типа «Арлей Бёрк».
Есть выводить торпеду номер два на цель номер четыре, надводную!
Для телеуправляемой торпеды номер три задать цель номер шесть, по пеленгу пять градусов, слева по борту.
Есть выводить торпеду номер три на цель номер шесть, надводную!
Внимание! Телеуправляемую торпеду номер четыре вести к цели номер семь, по пеленгу два градуса слева по борту.
Есть вести четвёртую телеуправляемую торпеду к цели номер семь!
Глубина сто пятьдесят метров.
Товарищ командир, шум винтов главной цели не обнаруживается.
Точно попали. Может, они заглушили оба реактора? Удерживайте контакт, там других шумов должно быть много.
Телеуправляемая торпеда номер один потеряла гидроакустический контакт с целью.
Телеуправляемую торпеду номер один вести на ручном управлении к последним координатам главной цели.
Включился режим имитации аппарата ГПД номер два. Пеленг по курсу соответствует программной установке.
Реактор набрал восемьдесят процентов тепловой мощности. Все системы энергетической установки в норме. Ориентировочно, время набора полной тепловой мощности четыре минуты.
Глубина сто сорок пять метров.
Кипела работа и в первом отсеке, где готовились к пуску две последние торпеды калибра 533мм. Ещё два торпедных аппарата этого калибра принимали противокорабельные ракеты «3М-54», для удара по сторожевым единицам вражеского ордера. Планировалось ударить шестью ракетами, а две сохранить про запас, на случай преследования лодки или ещё какой-либо неожиданной ситуации. А вот минно-торпедные устройства команда должна была выставить по окончании атаки: имелась очень большая вероятность, что они найдут себе достойную цель, когда враг начнёт прочёсывать этот район.
Ко всему прочему готовились к запуску оба поисково-разведывательных аппарата. Командир собирался запустить аппараты в сторону ордера в качестве обманок, потому что их можно было принять за подводных роботов или, если очень повезёт, даже за торпеды правда, они сильно уступали в скорости любой торпеде.
От акустиков поступил доклад: по пеленгу минного заграждения появилось несколько источников шума. Предположили, что это супостаты задействовали средства гидроакустического противодействия. Шум самой вражеской армады значительно ослаб: похоже, корабли легли в дрейф или снизили ход до малого. Признаков обнаружения «Кота» пока не было всё-таки сработали отвлекающие манёвры, хотя усиленный поиск вёлся, о чём свидетельствовали сильнейшие помехи. Но вскоре враг очухается и перейдёт от хаотичного барахтанья в собственном эхе к планомерному сканированию с одного или двух кораблей, наиболее приспособленных для противолодочной борьбы. И ещё не сказала своего слова авиация. Каковы бы ни были метеоусловия, но самолёты и вертолёты будут вести охоту за подлодкой, если ещё не начали её. Возможно, выведение из строя авианосца создаст сложности, так как ему надо держаться должным образом относительно направления ветра и не выходить за пределы определённого угла крена, но ведь есть ещё корабли охранения с палубными вертолётами. Вероятно и подключение авиации со стороны. Впрочем, если отработают противовоздушные мины так, как этого от них ожидают, авиация надолго уйдёт с горизонта.
Акустики понемногу приноровились к хаосу шумов, варьируя частоты прослушивания. Судя по показаниям приборов, сработали ещё две противокорабельные мины, но скорее всего они среагировали на вражеские имитаторы. Наконец первая телеуправляемая торпеда вышла на дистанцию самонаведения. И сразу же захватила цель вторая торпеда. Раздался один взрыв другой! Если верить показаниям приборов и раскладам штурманской группы, координаты взрывов совпадали с расчётными координатами авианосца и одного из эсминцев. Два попадания!
Однако через несколько секунд на ГКП поступило неприятное сообщение: кабели второй пары телеуправляемых торпед перехлестнулись, видимо, со сброшенными кабелями первой пары одна из катушек застопорилась, по другому кабелю связь была потеряна. Пришлось прервать ручное управление до выхода торпед в зону самонаведения, то есть без задания конечного курса к цели.
Последовал новый шквал помех: враг задействовал следующую очередь приборов гидроакустического противодействия. Лодка к этому времени вышла на глубину пятьдесят метров и боцман начал дифферентовать подводный крейсер.
Раздался ещё один взрыв. Невероятно, но одна из торпед второй пары нашла себе жертву! Торпеда 4 поразила не «свою» цель, а соседнюю 6. Во всяком случае, пеленг взрыва совпадал с пеленгом одного из вражеских кораблей. Кроме того, согласно докладу оператора торпеды, её курс в момент обрыва связи, как раз лежал к этой цели.
Ещё гидроакустики засекли эхо взрыва, предположительно произошедшего там, где должен был находиться в это время второй имитатор. Это уже враг перешёл к активным действиям.