Ну что, господин Инь? подмигнув следователю, вдруг улыбнулся нойон. Я вижу, вы прямо-таки горите желанием допросить пленника?! Так идёмте же, ноуговорничему не удивляться!
Он не очень-то похож на монгола, поправив на плече пулемёт, скривил губы чиновник. Впрочем, как и вы, господин. Тогда кто этот пареньнайман, кераит? Ещё какого-нибудь неведомого здесь племени?
Пожалуй, неведомого, согласился князь. Но я понимаю его речь.
Так это же прекрасно! возликовал Инь Шаньзей. Идёмте же скорее, господин!
Пленник поведал им всё, даже то, чего и не спрашивали. Выложил, так сказать, всю свою подноготную. В Кяхте, куда парень приезжал на каникулы ииногдапо выходным и праздникам, у него жили родители, из дворян, отецчиновник пограничной стражи, маменькадомохозяйка. Сыночкамежду прочим, единственногобаловали, и характера тот был неважнецкогонерешительного, слезливого, девчоночьего, в общем. Частенько плакал, особенно от страшных рассказов, а от подзатыльников насмешливых сотоварищей так прям ревмя ревел, и во всех уличных компаниях служил объектом насмешек и мальчиком для битья. Ну, в последнее-то время его не очень донималипривыкли, а может, зауважали, как человека образованногогимназистапо крайней мере, именно в такой расклад событий и хотелось бы верить Пете. Да вот, положа руку на сердце, что-то плоховато верилось. Особых увлечений за гимназистом Мельниковым не числилось, технические и естественнонаучные предметы знал сей отрок ни шатко, ни валко за что не разк злобе отца и огорчению матушкипопадал на чёрную доску, куда классный наставник записывал всяких лентяев и тупицчтоб стыдно было. Единственная отраданауки гуманитарные, к примеру, история или литература. И даже Закон Божий! Вот уж тут Петенька был докав каком-нибудь богословском споре легко мог заткнуть за пояс любого из однокашников. А те его, за это, естественно, билиа как же не бить, коли этот чёрт такое мудрёное слово знает«филиокве»! Конечно, за такое бить надоежу понятно.
Вот так вот и рос Петя-гимназист этаким домашним мальчиком-птенчиком, покуда, наконец, не влюбился. Предметом страсти и обожания Петра Мельникова стала некая особа пятнадцати с половиной лет, со светло-золотистыми кудряшками и большими голубыми глазами в обрамлении длиннющихкаких, казалось бы, и не бывает, ресниц. Звали особу Варенькой, и была она дочкой полковника пограничной службы господина Петракова. Раньше как-то Петя её и не замечал, а как-то вот вдруг увидал в церковном хоре и понялпропал. А Варя его и не замечала, заглядывалась на более старших парней, такая вот выпала Мельникову Петру любовьнесчастная. Некоторые от неё стреляются, некоторыеуходят в пьяный загул, кое-ктов учёбу, а Петенька ушёл в прямом смысле слова, точнее сказатьсбежал! На спор, ради любимой!
На дворе стояла зима 1908 года, со всероссийской смутойтак, к скрытому негодованию Баурджина-Дубова юный недоросль именовал Первую русскую революциюбыло уже покончено, в основномопять же, по мысли Петрастараниями премьера Петра Аркадьевича Столыпина, коего сильно уважал Петин отецМельников-старший. И вот в это самое время столичной географическое общество направило в Кяхту Монголо-Сычуаньскую экспедицию под руководством прославленного путешественника, ученика знаменитого Пржевальского, Петра Кузьмича Козлова. Собственно, они не в Кяхту отправлялись, а через Кяхтув Ургу и дальшев пустыню Гоби!
О! Как завидовали членам экспедицииэтим мужественным людям! все окрестные мальчишки. И даже девчонки, в числе которых был и предмет Петиной страстиВаренька Петракова.
И вот тут как-то слово за слово и вышел спор, затем переросший в нечто более серьёзное! Как обычно всё началось: ах, какие великие люди! ах, им можно только завидовать! Только завидовать? Да почему же только завидовать, дозвольте спросить, уважаемые mesdemoiselles et messieurs? Можно ведь запросто записаться в экспедицию ну, не записаться, так пойти тайно! Что вы смеётесь, я дело говорю! Кому слабомне? Ну, если кое-кто наградит поцелуем то
В общем-то Петенька далеко идти не хотел, так, проводить экспедицию до границы с Монголиейи всё. Для поцелуявполне даже хватит. Ну кто ж знал, что будет буран! Да такой, что, если б не экспедиция, замёрз бы Петенька насмерть. А так всё же выходили, несли, можно сказать, на руках до самой Ургиа там уж вьюнош напросился и дальше. Его бы прогнать, да сказал, что сирота, да, мол, наука российская ему дороже жизни, о том только всю жизнь и мечталпройтись путём Пржевальского и прочих. Посмотреть, как сверкают над горячим воздухом пустыни искажённые зноем звёзды! И ведь этаким макаром разжалобил таки суровое сердце руководителяПетра Кузьмича Козлова. Тот ведь тоже когда-то в юности, сидя на крыльце конторы пивоваренного завода в Смоленской губернии, мечтал о дальних странствиях, глядя на сверкающие жёлтые звёзды. И там же, у крыльца, случайно встретился с самим Пржевальским. С этого и пошло И вот сейчас, когда сей юный гимназист с горящими глазами и пламенным сердцем просит о том же О чём когда-то просил сам Пётр Кузьмич великого Пржевальского. Отослать сейчас этого настырного парнишку домойвсё равно что самому себе плюнуть в душу! Взял ведь с собой! Тем более что никакого попутного каравана в Кяхту пока не было, а оставлять паренька здесь, в Урге, одногонет уж, пусть уж лучше под приглядом будет.
Да вы знаете, какой Пётр Кузьмич человек?! рассказывая, разволновался мальчик. Это это, ну такой человек, который В общем, великий человек, настоящий Человек с большой буквы!
Надо сказать, Петенька не явился для экспедиции обузойне ныл, не скулил, наравне со взрослыми переносил все тяготы и лишения нелёгкого пути, даже полезен былвремя от времени, по просьбе Петра Кузьмича, вёл кое-какие записи о быте и нравах цайдамских монголов.
Ну а то, что потом заблудился в пыльную бурютак это с каждым могло случиться.
Знаете, что Пётр Кузьмич и все мы искали? Старинный мёртвый город в низовьях реки Эцзин-гол! Исчезнувший город старинных легенд. Местные монголы называют егоХара-Хото, что значит«Чёрный Город» или «Город Мёртвых»!
Город в низовьях реки Эцзин-гол, машинально повторил Баурджин. Хара-Хото? Но там ведь один город один Ицзин-Айвот его гордое имя. Хара-Хото! Так вот значит, как его именуют там
Как-то вы непонятно говорите, уважаемый господин, осторожно произнёс гимназист. И не сказали даже, кто вы такой
Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, засмеялся князь. Пока вроде мы тебя допрашиваем, а не тынас. Скажи-ка лучше, как ты в банду попал, и что это была за банда?
А дальше рассказ юного пленника был столь любопытен, что вызвал к жизни глубокие размышления Баурджина, правда, не сейчас, а чуть позже. Как понял князь, оказывается, во время пыльной бури парнишка спрятался в каком-то глубоком овраге, а когда буря (странная буряс громом и молнией!) внезапно закончиласьони все обычно заканчиваются внезапновышел к старому дацану! К мерцающему дацану, который то был, то таял в дымке, то совсем пропадалтак же, как когда-то в урочище Оргон-Чуулсу. И вот в этот моментили ещё до этого, во время буригимназист Петя Мельников провалился сюда, в эпоху Си-Ся. Потому что, попытавшись найти своих, вышел к дорогеи там наткнулся на разбойничью шайку, насколько мог понять Баурджин из рассказана местную шайку, ту самую, что была связана с предателем Чу Янем. Те парня схватили, связали, видать, намереваясь продать в рабство. Однако пленник долго у них не пробылпотому что, войдя в урочище, шайка напоролась на внезапный ураганный огонь винтовок и пулемётов. Пулемёт Петя называл интересно«пулеметатель», и божился, что никогда подобных штуковин не видел, только читал про них в каком-то номера журнала «Нива», да и вообще, представлял несколько по-другомукуда массивнее. Этих, новых бандитов, оказалось человек двадцать, большей частью монголы или буряты, но заправляли всем русские, которых гимназист охарактеризовал, как «преступников из простонародья».
Вот именно что преступники! нервно взмахнув рукою, кричал рассказчик. Вы про теорию Ломброзо слышали? Вот и они ткие жекоренастые, с выпяченными вперёд челюстями и скошенным маленьким лбом. Ну совсем как древние доисторические люди, найденные в долине Неандерталь.
А сколько там было русских?
Двое. Нет, один, кажетсяиз Малоросиии. Но выглядели практически одинаково, только у русского, его все Гриша-Медведь звали, борода была пегая, а у Миколы, хохлачёрная. Я укрылся в какой-то балкенашли. Как стали раненых добивать, Микола и меня хотел из какого-то странного нагана шлёпнуть, да Григорий не далпосмотрел на меня, присвистнул, да, усадив на кочку, долго обо всём выспрашивал, вот, как сейчас вы. Я ему и рассказал про экспедициюа он смеялся, да всё выпытывал про Хара-Хото, ну про тот легендарный город, который мы искали. А потом, расспросив, сказал, что без них мне отсюда никогда живым не выбраться. Ежели буду, мол, верно служитьвыживу, да ещё и разбогатею. В общем, так вот я к этой шайке и прибилсядвое бурятов за мной присматривали, страшныежуть! А Григорийон там за старшего былзаявил, что, ежели я бежать надумаю, так они меня догонят и голову живому отрежут. Так и жили какое-то время. Ха! Я, кстати, у них браунинг спёр, в ивняке, за камнями припряталони как-то перепились все ночью, вот я и хотел убежать, да зналчасовые по всем тропкам выставлены. Думал, потом выберу подходящий момент и С «браунингом»-то куда как сподручней!
Тоже мне, ворошиловский стрелок!
Гимназист тяжко вздохнул и вытер ладонью набежавшие слёзы:
Никто, кстати, пистолета так и не хватился, даже не спрашивали. А Григорий говорил всякую ерундумол, отсюда вообще нельзя, когда хочешь, выйти. Только в определённое время, и тоесли очень сильно повезёт. Ну, обычные такие крестьянские байки. Я-то и убежал быда вокруг полно лиходеев рыскало, вот и остался удобны момент выждать, а потом рвануть, ведь экспедиция Петра Кузьмича должна быть где-то поблизости, а раз такони меня наверняка ищут. Вы, кстати, их не встречали?
Баурджин коротко перевёл рассказ Инь Шаньзею и покачал головой:
Нет. А что ещё тебе показалось странным? И что был за наган у этого как его?
Миколы-хохла, подсказал пленник. Здоровенный такой, в деревянной кобурея потом видел, она ещё вместо приклада пристёгиваласьа дуло тонкое, длинное.
Ствол, а не дуло, хохотнул князь. Что ещё странного?
Так эти, маленькие «пулеметатели» Ха! Да вот автомобиль же! Петя разволновался, зашмыгал носом. Я ведь пару раз автомобили видал, не в Кяхте, в другом городе, да и на картинках в журнале Российского автомобильного общества, ну там ещё председатель министр двора граф Фредерикс, да вы знаете, гимназист округлил глаза. Они совсем не такие, как этот! Те приземистые, без дверок, со многими красивыми блестящими штучками, этот жекакой-то более изящный, что линичего лишнего. И куда мощнее. Вон, кузов какойкак у ломового извозчика!
Кстати, он откуда взялся-то, этот автомобильчик вместе с шофёром?
Ну, ясно откудаиз банды, парнишка пожал плечами. Как-то вечером тучи на небе собрались, загремеловся шайка обрадовалась, награбленной подхватилаи в урочище, в оврагк дацану. Попёрли туда, как только и влезлине очень уж он и большой, дацан-то!
Значит, вы в дацан зашли? возбуждённо переспросил князь. А чаши, чаши хрустальной ты там внутри не видел?
Не, не видел, наморщив лоб, отозвался гимназист. Может, и была чаша, так бандиты её унесли. В общем, собрались все в дацанеа молнии в небе так и плескали, так и плескалисиние такие, страшные. Довольные были, смеялись А главарь, Григорий по кличке Медведь, всё на меня посматривал, нехорошо так посматривал, я то сразу заметил. Потом подошёл, схватил за плечо, отвёл в сторону Ну, думаю, всё! Ан, нет, оказывается. Посмотрел на меня, серьёзно так посмотрел, а потом начал нести всякую чушьмол, я должен тут остаться, потому, как с ними мне всё равно никак не уйти, да и незачем. Остаться не просто таккаждую ночь читать какие-то то ли молитвы, то ли заклинанияГригорий мне даже листок тетрадный дал, да я его потом потерял. Продуктов, сказал, оставит, водыне обманул. И ещё уверил, что из дацана я никак не смогу выйти до следующей грозыи это тоже правдой оказалось! Не смог! Знаете, вот подхожу к стене, а за нейпелена тумана, и словно бы каучуковаямягкаяа пройти нельзя, не пускает! Вот страху-то натерпелся! Однако какая научная загадка! Надобно обязательно Петру Кузьмичу о ней рассказать. Вот так мы с ним беседовали, а потом вдруг ка-ак громыхнётмолния прямо в дацан резанула! Грохот, ярчайшая вспышка, дым! Я, кажется, сознание потеряла когда очнулся, уже грозы не было. И вообщеникого в дацане не было, ни одной разбойничьей рожи! Я помолился, обрадовался, ну, думаю, уж теперь-то выберусь, разыщу экспедицию, либо кого-нибудь из людей Балдын-цзасакаэто князёк местный, очень хороший человек, много нам помощи оказал. Вы не от него, случайно?
Нет, я, знаешь ли, сам по себе князь, хохотнул Баурджин.
Князь?! гимназист внезапно сконфузился и покраснел. Извините, пожалуйста, что я с вами вот так, запросто. Можно спросить, вы какого по табели о рангах звания? Неужели генерал? Илидействительный тайный советник?!
Да, пожалуй, генерал.
Ой! мальчишка вскочил и учтиво склонил голову. Извините пожалуйста, ваше высокопревосходительство, что обращался к вам неподобающим образомя ведь не знал, кто вы.
Ничего-ничего, Баурджин со смехом похлопал пленника по плечу. Садись, садись, у нас тут по-простому, без церемоний. Это плохо, что ты, гимназист Петя Мельников, бумагу с заклинанием потерял!
Да не потерял Петя покраснел ещё больше. А использовал ну, по одной такой надобности
Ладно, ладно, не конфузьсядело житейское. Дальше давай рассказывай.
Рассказываю, ваше высоко
Баурджин сдвинул брови:
Я же сказалбезо всяких церемоний!
Слушаюсь, господин генерал!
В старом дацане Петя Мельников провёл около месяца, и, отчаявшись выйти, каждую ночь читал заклинание в главной зале храмаперед глиняным хрустальноглазым Буддой в маленькой стенной нише. Поначалу ничего не происходило, а на четвёртую ночь что-то зашипело, пошёл белый дым и каким-то образом на полу возник большой деревянный ящик с рыбными и мясными консервами и галетами английского производства. Петя обрадовался, устроил себе пир. Вода в дацане былаво дворике, у стены, бил небольшой родничока вот оставленные главарём банды продукты уже закончились.
И я вот тогда, когда открыл консервную банку ключом, понялэтим разбойникам я зачем-то нужен!
Баурджин рассеянно кивнулневероятная была история. Хотя, а сам-то он здесьэто как, более вероятный факт? Или всё-такичудо?
Знаете, как страшно и грустно мне там было, вздохнув, неожиданно пожаловался гимназист. Ходишь по этому чёртову дацану, ходишь, заняться нечем, вокруг белёсый туман, а ночьюполная тьма, даже звёзд не видно. И скучища такая, что с ума сойти! Я уж латынь начал повторять и французский. А потом даже обрадовался, когда, недели через три, в дацане возник автомобиль! Знаете, даже мысли ни о какой чертовщине не появилиськак-то не вяжется нечистая сила с прогрессом техники! Он просто выехал из тумана, светя фарами, этот автомобильтам, знаете, широкий такой проход во двор из залы, а ворот давно уже нет, сгнилимашине как раз проехать можно. Ну, поначалу-то, конечно, я испугалсяотскочил к стенке, прижался. А машина меня фарамиобдала, словно жаром. А потом двигатель заглушился, и из кабин вышел какой-то человек во френче и сапогах, спросил, не я ли Пётр Мельников? Как будто там кто-то кроме меня мог ещё быть! А ещё спросилне было ли грозы? Я ответил, что за всё времяне было, вот кроме той, первой. Тогда он заявил, что не собирается здесь сиднем сидеть и покинет этот чёртов дацан при первом же удобном случае. А такой случай вскоре представилсяоказывается, всего-то и надо было, что прочитать заклинание в грозу! Жаль, что грозы здесь редкие, а то я б давно так и попытался сделать. И вышел бы! Давно бы уже отыскал экспедицию.
Парнишка снова вздохнул и зашмыгал носом:
Месяц прошёл Поди уже меня и искать перестали у-у-у-у
Уронив голову на руки, Петя заплакал.
А ну-ка не реви! возмутился нойон. Ты ещё многого нам не рассказал, парень.
Расскажу-у-у-у, продолжал рыдать гимназист. А Пётр Кузьмич, небось, переживает, себя корит у-у-у-у такой это человек у-у-у