Единственным нестабильным элементом системы была бабушка. Она имела немалый авторитет в семье как при жизни деда, так и ныне, будучи уже четыре года вдовой. За Акинфием Демидовым числились немалые прегрешения, но вот пятую заповедь"Почитай отца и мать твою", он, по примеру отца, не преступал никогда. То что любимый внук "слегонца не тот" она поняла практически сразу после того как я встал на ноги. После того как она едва не застукала нас на горячем ее подозрения усилились. А поскольку общалась она в основном с мамой, то первые бабушкины атаки пришлось выдержать ей и это испытание мудрости, щедро замешанной на желании защитить сына и обильно приправленной природной хитростью, она выдержала просто великолепно. Вот уж действительно поверишь в поговорку о "голове и шее" о том что Акинфий управлял обширной промышленной империей, а его супруга управляла им самим. Примечательно, что собственно моего участия практически не потребовалось. Для начала маменька скормила бабуле некую смесь из фактов и вымысла где фигурировали молебен на Чусовой, моя болезнь, особо подчеркивались богомолья в Казани. Все это благолепие предваряло туманные намеки на сверхъестественные причины происходящего, и под большим секретом бабушке было поведано что в ее внуке проявились некие чудесные черты, такие как стремление к грамоте и успехи в ее освоении. Тем же вечером, в закрытой горнице, внук был представлен под строгие, но добрые бабкины очи, и после того как перед ним открыли Псалтирь, ему пришлось читать псалмы Давидовы самым нежным и дрожащим голоском. Однако пронять бабушку оказалось не просто и я пошел ва-банк. Прижавшись к ней и приобняв за шею, сделав самое стеснительное лицо, я ей прошептал ей: "Бабушка, а я первый псалом на стихи переложил, дабы звучание его было легко и красиво".
А ну, изочтитут же последовала бабушкина реакция.
Отойдя на пару шагов, так что бы меня было хорошо видно всем троим, я принял вид самый вдохновенный, на который был способен, набрал побольше воздуху в грудь и торжественно, но не слишком громко начал:
Блажен, кто к злым в совет не ходит,
Не хочет грешным в след ступать,
И с тем, кто в пагубу приводит,
В согласных мыслях заседать.
Да простит меня Михайло Васильевич Ломоносов, истинный автор сих стихотворных строк, кои должны быть написаны спустя пятнадцать лет, за это воровство, но больше в тот момент мне в голову не пришло. Ну да ничего, я ему постараюсь компенсироватьподгоню в свое время идею периодической таблицы и кое какие мысли насчет электричества, благо он до него охоч. А до Менделеева я не доживу в любом случае. В общем мой экспромт удался. Не то чтобы мое выступление вызвало бурю восторгов, но цели убедить демидовскую большуху оно достигло. Правда одним из последствий стало более частое посещение церковных служб в бабушкиной компании, но с этим пришлось смириться.
Дни же проходили в хлопотах и делах, коих к слову было немало. Отец приехав в Тулу, развил кипучую деятельностьустроил тяжбу с местными промышленниками, улучшал как мог завод и промыслы, разруливал вопросы наследства младшего брата Григория, убитого в прошлом году собственным сыном Иваном. К слову, методы которые папаша применял "утрясая вопросы наследства" иначе как рейдерским захватом и не назовешь.
Кроме того отец затеял несколько масштабных строеквсе постройки демидовской усадьбы в Туле должны были пойти под снос, а на их месте должен был быть построен обширный каменный дворец с вместительными подваламиотец вернулся в родной город не крестьянином-оружейником, пусть и имеющим уважение и богатство, а дворянином и влиятельным вельможей. И подчеркнуть этот статус должно было новое родовое гнездо. А еще началась стройка двух новых церквейкаменной Николо-Зарецкой церкви которая должна была сменить ветхие Никольскую и Христорождественнские церкви, и которая по замыслу Акинфия должна была стать нашей родовой усыпальницей, и церкви во имя святителя Николая Чудотворцы недалеко от завода, в Чулковой слободе, где находилась могила его первой жены Евдокии.
Время от времени, если дела позволяли, отец брал меня с собой, в иных обстоятельствах я сидел дома и тайком ото всех рисовал чертежи печи для получения древесного углямой первый вклад в семейное дело. Древесный уголь использовался в домнах для выплавки чугуна и возможность пополнять его запасы была самым слабым местом практически любого металлургического предприятия того времени. По сути дела тогдашний способ хозяйствования можно охарактеризовать одним словомхищнический: находилось рудное место, в удобном месте (близ реки, там где можно было поставить плотинуединственный источник механической энергии) ставились домны, а затем весь лес округи шел под топор дровосека. Технология получения была до ужаса примитивной. Вырывалась яма, куда складывались дрова. Затем куча покрывалась дерном и поджигалась. Процесс пережога, в зависимости от размера кучи, мог занимать до месяца и требовал постоянного контроля. Все дополнительные продукты либо улетали в атмосферу, либо уходили в землю. Надо ли говорить что качество полученного таким образом угля изрядно гуляло? Чем больше лесов вырубалось вокруг заводов, тем дольше, а значит и дороже обходилась доставка топлива к доменным печам. Росла себестоимость чугунаснижалась прибыль заводчиков. Доходило и до того что от нехватки угля завод мог встать и его переносили на новое место.
Поэтому решению угольного вопроса мной было присвоено почетное первое место. Спустя пару недель, в течении которых мне приходилось не раз донимать его расспросами, я представил отцу солидную стопку исписанных и исчерченных бумаг. Там были собственно чертежи самой печи в разрезе и разных проекциях, список потребных материалов, описание технологического процесса и немало цифр и таблицв общем то, что в двадцать первом веке называют проектно-сметной документацией. А батя, хоть был крестьянского роду-племени, с цифрами умел работать почище любого тогдашнего академикауправление многочисленными предприятиями на расстоянии требовало недюжинного ума. В преимущество табличной информации въехал сразу. Попытав меня различными уточняющими вопросами (ответы на которые мне потом пришлось изложить на бумаге, отчего стопка с документами слегка припухла) и поразмышляв на досуге он принял решение испытать написанное мной на практике и отдал распоряжения готовить потребное. Мне кажется именно тогда он окончательно поверил в то что его сын не свихнулся и не одержим бесом, а действительно тот за кого себя выдает.
Эпилог
Тульский заводпервенец среди демидовских заводов, готовился к очередной зиме. Ветер развеивал дымы выпустивших последний чугун домен, заводской пруд обмелел и больше не мог напитывать энергией падающей воды механизмы и знакомый с далекого детства равномерный перестук молотов в передельных амбарах затих до весны. В демидовской усадьбе многочисленные работники начали слом ветхих построекстроительство нового жилища, должного стать самым роскошным строением в Туле началось.
На далекий Урал, в нашу Невьянскую вотчину, по зимнему пути поехал доверенный приказчикстолбить за Демидовыми знаменитую гору Благодать, что в сорока верстах от Нижнетагильского завода. Наша семья в полном составе собралась в дорогудела в Петербурге требовали хозяйского пригляда. А мне следовало готовиться к представлению столичной знати в качестве "золотого мальчика". Надеюсь что быть "избранным" мне будет по плечу и темная сторона силы не переманит меня на свой путь.
Конец первой части.
Часть вторая
Глава первая
Люблю тебя, Петра творенье,
Люблю твой строгий, стройный вид,
Невы державное теченье,
Береговой ее гранит
1730 год по Р.Х.
До первой гранитной набережной Санкт-Петербурга еще тридцать три года, а сейчас берега Невы одеты в дерево. И пусть на Васильевском острове еще растет лес, а строгие фасады Петербургских улиц пока мест существуют только в моей памяти - величавая имперская державность российской столицы ощущается уже сейчас.
Я родился в 1729-м году в семье основателя одной из известнейших династий российских промышленников Акинфия Демидова на берегу реки Чусовой. Родители назвали меня Никитойв честь знаменитого тульского кузнеца-оружейника, основателя многих заводов и сподвижника государя Петра Великого Никиты Демидова.
Вчера мне исполнилось шесть лет. Шесть лет телу и почти шестьдесят - душе.
Прошел год с того момента как я вернулся обратно, после того как неведомая сила, разделила мою личность на две части, вырвала одну из пятилетнего тела, перенесла его сквозь пространство и время, почти на двести пятьдесят лет вперед, сделав меня «переходящим» симбионатом у двоих братьев-близнецов Пети и Саши, живших на переломе двадцатого и двадцать первого веков. Почти пятьдесят лет мы прожили сперва в Советском Союзе, а затем и в пришедшей на его смену Российской Федерации и по смертном часу моя личность была возвращена обратно, в то же место и время откуда была изначально изъята.
Прошедший с моего возвращения год был богат на события. В конце января, от вызванной оспой ураганной лихорадки, скончался император Петр Второй и на российский престол взошла Анна Иоанновна - дочь царя Ивана Пятого, брата и соправителя императора Петра. Сие событие не обошлось без замятнипризванной Верховным тайным советом империи на царство вдовствующей герцогине Курляндской пришлось вначале подписать «кондиции» - выдвинутые членами совета условия, ограничивающие самодержавную власть будущей императрицы. Однако, 15-го февраля, прибыв в Москву, Анна Иоанновна убедилась в том, что планы верховников не соответствуют чаяниям основной массы дворянства. Новая царица быстро обрела поддержку многочисленных сторонников и самое главноегвардии. В столице началось брожение умов, сторонники восстановления самодержавия обретали все больше влияния и 25-го февраля наступила развязкабольшая группа дворян, во главе с князем Черкасским явилась во дворец и Анне Иоанновне была подана челобитная, в которой 88 дворян подписывались в сомнении подписанных ей кондиций, о том что большая часть народа состоит в страхе и беспокойстве, а также просили Анну созвать специальный совет для рассмотрения и анализа всех пунктов кондиций. Во время обеда, когда приглашенные «верховники» оказалась изолированы, в дело вступили гвардейцы с криком и шумом требовавшие возвращения императрице абсолютной власти. После чего фельдмаршалом Иваном Трубецким государыне была подана вторая челобитная, подписанная уже более чем полутарастами дворянами, где они открыто требовали восстановления самодержавия. Анна Иоанновна приказала подать ей челобитную и подписанные ей кондиции и публично «при всем народе, изволила сии кондиции разодрать», после чего гвардия и дворянство провозгласили ее самодержавной императрицей. Верховники были сломлены, большинство из них в дальнейшем было сослано и казнено.
Ну, а для нашей семьи правление новой императрицы началось с определенных прибытков. Начать с того что в этой реальности отец, которому я слил информацию о том, как восходила на дядюшкин престол Анна Иоанновна, не остался в стороне от событий, а принял в их развитии некоторое участие. Несколько визитов и ценных подарков к сановным персонам, кои в дальнейшем приняли в восстановлении самодержавной власти императрицы, небольшое денежное вспомоществование некоторым гвардейским офицерам, подпись на обеих челобитныхи статский советник, дворянин Акинфий Демидов был представлен ко двору ея императорского величества, во время которого государыне была преподнесена диковинаустройство из шестнадцати серебряных шариков, подвешенных на тонкой бечеве к закрепленной на рамной подставке перекладине так что они представляли собой наклонную линию. При отклонении шариков с помощью досточки на одинаковый угол отклонения и запуске «цепи», шарики начинали эффектно двигаться, выписывая красивые петли, круги и волны. Налюбовавшись на занимательное зрелище, царица пригласила Акинфия на обедчесть которой удостаивались самые близкие сановники. В итоге отец восстановил связи с Адмиралтеств-коллегией, утраченные со смертью деда и его «флотского покровителя» Федора Матвеича Апраксина, вновь став поставщиком для флота якорей и иного корабельного железа. Более того, у папки получилось предварительно забиться на поставки «артиллерийского уксусу», который в скором времени должен быть дать новый заводик.
Началось новое предприятие с углевыжигательной печи которую я называл лабораторной, а отец «новоманерной», которую подстроили на нашем Тульском заводе по моим чертежам. Печь представляла собой сложенную из кирпича толстостенную камеру, шириной и высотой в одну, а длиной в две сажени со сводчатым потолком. Полом в камере служила наклонная чугунная плита, а под плитой расположилась топка. В свод камеры была вмурована чугунная же труба с тройниками и отводками. Один отводок был направлен в топку и из него была сделана примитивная горелка. Еще одна трубка была вмурована в торец камеры у самого дна. Процесс пережога начинался с загрузки дров, затем печь замуровывалась и в топке начинали жечь хворост и прочую некондицию. После того как печь прогревалась из верхнего отводка начинал идти пар. К нему, время от времени подносили огонь и как только на конце отводка вспыхнул факел, показав что пар сменился горючим газом. В отводок забили заглушку и газ пошел в топкупечь вышла на самоподдерживающийся режим. А с торцевого донного отводка, который направили во врытую рядом бочку пошел выход вонючей жижитак называемой жидкой фракции. Спустя сутки процесс закончился и печь оставляли на седмицу остывать.
Уголь выходил более качественный, и что немаловажнокачество его было стабильно, а не гуляло от поставщика к поставщику. Собранную жижу сперва долго отстаивали, потом аккуратно разделяли верхний слой от более густого нижнего. Верхнюю фракцию, с помощью отыскавшегося в папенькиных закромах перегонного куба, разделяли на смесь горючих спиртов (которую в дальнейшим приноровились сжигать в топке, экономя топливо) и на смесь уксусной кислоты и разных примесей. К сожалению, отделить пищевой уксус на таком примитивном оборудовании было невозможно и идею отложили на будущее, а получившуюся жидкость отец, не мудрствуя лукаво назвал «артиллерийским уксусом» и в дальнейшем стал продавать сперва флоту, а затем и армии.
Убедившись в преимуществе новой технологии, отец принялся за новый промысел с присущим ему размахом. Для начала он выкупил у казаков в тридцати верстах от Тулы, близ деревеньки Липки, на берегу Упы несколько десятин земли.
Примечания
1
Для того чтобы понять юмор кузнеца, надо знать, что затравкой в кремниевых пистолетах называлась не деталь, а расходный материал, с помощью которого в каморе поджигался порох. С таким же успехом кузнец мог сказать: "В пистолете при починке промок порох, а я порох ремонтировать или производить не умею".
2
Малиновая засекалесной массив на окраине Тулы, служила естественным рубежом от татарских набегов и источником древесины для углежжения для демидовских заводов.
3
Река Яикстарое название реки Урал.
4
По семейному преданию, первые 5 алтын, заработанные Никитой Демидычем, он отдал своей матери, сказав при этом: "Вот тебе, матушка, за то, что ты меня кормила и поила!"
5
Большухастаршая женщина в доме. Хозяйка.
6
Реальный исторический фактв ночь на 14 мая 1728 года Григорий Демидов поехал с завода в Тулу. Его сын Иван, взяв с собой работника Антона Гущина отправился за ним следом. В городе, за Гончарной слободой, Иван приказал спутнику держать лошадей, а сам, взяв фузею, пошел той слободой "напереим". Близ двора Лукьяна Копылова. Иван выстрелил отцу в затылок "за то, что де помянутой отец хотел лишить ево, Ивана, наследства движимого и недвижимого своего имения, а хотел де учинить в том имении наследницею дочь свою Анну".
7
Реальный исторический фактвместо деревянного обветшавшего дома уже к концу 1734-го года был построен трехэтажный каменный дворец Отделан дом был, по рассказам современников, с исключительной роскошью. Так, что в нем было не стыдно принимать и коронованных особ. Известно, что проезжавшая в 1744 году дважды через Тулу императрица Елизавета Петровна вместе с наследником престола Петром Федоровичем и его невестой Екатериной Алексеевной останавливались именно в демидовской усадьбе.