Вроде пронесло. Руки-ноги целы. Ты как? Кирилл кивнул:
Нормально.
Аркадий поежился, оглядываясь, сказал:
Однако с погодой мы не угадали. Похоже, что сейчас ранняя весна. Скорее всего, март. На Руси этот месяц протальником называли, встречали весну, водили хороводы, сжигали чучело зимы. Однако тепла особо ждать не приходится. Ничего, у нас пакеты автономного источника тепла имеются, водостойкие спички, портативный разогреватель, два комплекта термобелья и твой армейский опыт выживания в экстремальных условиях.
Прорвемся. Где мытам победа.
Я и не сомневаюсь, Белозеров, оставляя на снегу глубокие следы, подошел к идолам, потрогал одного из них. Та-ак, а это что у нас за экспонаты народного творчества? Похоже, это древнее капище. Судя по состоянию этих низверженных истуканов, мы попали во времена средневековья, скорее всего, Древней Руси.
И каковы наши дальнейшие действия?
Я предлагаю осмотреться, по карте и по компасу определиться на местности и двигаться в сторону нашего милого городка, чтобы посмотреть, что он собой представляет на данный момент времени.
Кирилл пожал плечами.
Что ж, я не возражаю.
Определившись на местности, они, не мешкая, двинулись в путь. День выдался ясным, солнечные лучи, пробиваясь сквозь ветки деревьев, грели землю, освобождая ее от снегового одеяния. Почуяв весеннее тепло, оживились птицы, нарушили тишину дремотного леса. Отовсюду неслось веселое чирикание воробьев, стрекот сорок, крик галок и грачей. К полудню светило прибавило обороты. Теперь шли по рыхлому снегу и грязи, то и дело перешагивая юркие ручейки талой воды и слушая чавканье под ногами. Аркадий споткнулся и едва не упал в грязевую лужу.
Вот, блин, болото, ни пройти, ни проехать. Кирюха, ты чего молчишь? Или после перемещения во времени в себя прийти не можешь?
Соколиков продолжал идти молча.
А хочешь, я тебе расскажу анекдот, раз уж мы предположительно оказались в Древней Руси.
Рассказывай, если невтерпеж.
В Древней Руси больше всего боялись тех, кто отсидел. Потому что тогда сажали на кол.
Соколиков улыбнулся.
Ты бы, чем анекдоты травить, лучше бы силы поберег.
Аркадий остановился, перевел дыхание.
Жаль, что мой внедорожник машина времени переправить сюда не может. Сейчас бы мы далеко отсюда были.
Сомневаюсь, по этим дебрям далеко не уехали бы. Вот если бы сюда БТР или БМП, а лучше танк, тогда другое дело, но, за неимением оного, топаем, Аркадий Александрович, ножками.
В движении прошло еще полчаса, Белозеров посмотрел на ручные часы.
По-нашему времени один час тридцать минут, думаю, самое время перекусить, да и отдохнуть немного не мешало бы.
Соколиков снял с плеч рюкзак.
Вот тут я полностью с вами согласен, товарищ старшина.
Присели на поваленный ствол сосны, открыли упаковку сухого пайка. Кирилл выбрал перловую кашу с говядиной, а Аркадийовощное рагу с мясом. Разогрели, приступили к трапезе. В надежде чем-нибудь поживиться прилетела ворона. Села на ветку сухого дерева, противно каркнула. Аркадий шикнул на птицу:
Кыш! А ну лети отсюда, каркуша, пока беду не накаркала.
Беда не заставила себя долго ждать. Кочка рядом с корнем упавшей сосны, на которой они сидели, зашевелилась. Ворона испуганно каркнула и улетела. Через минуту в десяти метрах от места их трапезы появился огромный бурый медведь. Маленькие глазки хищника зло смотрели на людей. Зычный рев разнесся по дремучему лесу. Аркадий ошалело произнес:
Похоже, мы разбудили косолапого. Твою дивизию, я такой громадины даже по телевизору не видел.
Кирилл положил упаковку с перловой кашей на снег, не отрывая взгляда от медведя, медленно поднялся, надел на себя рюкзак, взял наизготовку ППШ, тихо обратился к Аркадию:
Делай как я, не смотри ему в глаза и не вздумай бежать.
Белозеров последовал совету. Медведь сделал шаг, снова заревел, демонстрируя вооруженную пятнадцатисантиметровыми клыками пасть. Кирилл сделал шаг назад.
Отходим без суеты.
Аркадий предложил:
Может, его из автомата? Наши пращуры на медведя с рогатиной ходили, а мы
Если ты читал рассказ Рэя Брэдбери «И грянул гром» и знаком с понятием «эффект бабочки», то должен понимать, что убийство этого животного может иметь необратимые последствия. И еще, даже в инструкции бойцов коммандос сказано: «Не связывайтесь с медведем!» Поэтому делай, что я тебе говорю.
Путешественники отступали, а хозяин леса шаг за шагом отвоевывал свою территорию, захватывая трофеи. Зверю понадобилось не более двух минут, чтобы воспользоваться плодами своих завоеваний. Перловая каша и овощное рагу пришлись ему по вкусу, а потому он решил продолжить наступление. Аркадий нервно сглотнул.
По-моему этот монстр приготовил нас на десерт.
Сейчас мы его угостим. Кирилл достал из накладного кармана взрывпакет, поджег шнур, бросил в сторону медведя. Хищник сунулся было к пакету, однако громкий хлопок заставил животное испуганно шарахнуться в сторону. Поджав хвост, он поспешил ретироваться. Аркадий, провожая взглядом убегающее животное, облегченно вдохнул воздух и рассмеялся.
Вот тебе и хозяин тайги, по-моему, у него от страха внезапная диарея началась.
Кирилл смех напарника не одобрил:
Хорошо, что так получилось. Могло быть куда хуже, так что, Аркадий Александрович, валим отсюда подальше. Если он вернется, то у нас у самих может «медвежья болезнь» случиться.
* * *
День клонился к закату, Кирилл и Аркадий стали подумывать о ночевке. Перспектива провести ночь в лесу радовала мало, несмотря на то, что опыт в этом деле у Соколикова и Белозерова имелся и приемам выживания в подобных условиях они были обучены. К тому же, экипировка вполне позволяла провести темное время суток в лесу, но возможное появление хищников: волков, рыси, кабана или сородичей напуганного ими медведябыло чревато неприятностями. Лес таил в себе много угроз, и надо было найти надежное пристанище для ночевки. Получасовой поиск привел их в овражек, поперек которого лежал вековой в два обхвата ствол дерева. Под ним они обнаружили уступ, на котором и решили переночевать.
Здесь и заночуем. Только спать придется по очереди, а то вдруг хищные представители местной фауны пожалуют, Кирилл сбросил рюкзак, набрал веток, принялся разжигать костер, а Аркадий собрался нарубить еловых лап для подстилки. Он уже вытащил из ножен меч-катану, когда в десяти метрах от него хрустнула ветка, и из-за густой ели появилось нечто огромное буровато-черного цвета.
«Медведь!» мелькнула в голове Белозерова пугающая мысль. Выставив перед собой меч, он стал пятиться в сторону их предполагаемого ночлега. Правая нога ступила рядом с кустом, из-под которого вдруг выскочил заяц-беляк. От неожиданности Аркадий шарахнулся в сторону споткнулся, приземлился на мягкое место, не спуская глаз с существа, которое скрывали еловые ветки. Существом оказался огромных размеров лось. Он, важно шагая, вышел из-за дерева, потянул воздух ноздрями, посмотрел на людей большими грустными глазами и с достоинством удалился в чащу. Белозеров обернулся. У рюкзаков, держась за живот, сидел Соколиков. Аркадий встревоженно спросил:
Ты чего, Кирюха?
Ответом был звонкий смех Соколикова.
Белозеров покрутил указательным пальцем у виска.
Ненормальный, у меня тут чуть медвежья болезнь не случилась, а ему весело!
Кирилл продолжал смеяться, его заразительный смех передался и Аркадию. Когда они успокоились, Белозеров указал на куст:
Это все косой виноват.
Ну, конечно, вали все на зайца, у него уши длинные.
Наверное, у него там лежка была, пойдем посмотрим.
Белозеров подошел к кусту, раздвинул ветки. Он не ошибся. В небольшом углублении было сделано подобие гнезда из тонких веточек и сухой травы, в котором мирно спали четыре зайчонка.
Понятно. Первый выводокнастовики.
И откуда ты все знаешь.
Мы с отцом и его друзьями частенько на охоту ездим.
Ясно.
Это, Кирилл, не заяц был, а зайчиха. Она пыталась увести меня от детенышей.
А ты с испугу на пятую точку сел.
Тебе бы так. Суток не прошло, а у меня впечатлений по самое не хочу. У меня, наверное, уровень адреналина в крови зашкаливает.
Когда костер был разожжен, а еловая подстилка готова, до них долетел лай собак. Кирилл, сидя на корточках, бросил взгляд на Белозерова.
А не сделать ли нам, Аркадий Александрович, разведку в направлении собачьего лая? Кто знает, может, нам повезет встретиться с местным жителем, а может, даже и встретить ночь в уютном теплом жилище.
Белозеров шутливо приложил руку к виску.
Так точно, товарищ старшина. Полностью с вами согласен.
Кирилл поднялся.
Тогда пойдем. Только все наше имущество придется взять с собой, в противном случае им могут воспользоваться лесные обитатели. И костер потушить придется.
Белозеров хмыкнул. Соколиков спросил:
Ты чего? Медведя вспомнил?
Нет, представил себе лося с рюкзаком на горбу.
Лось ушел, так что рюкзаки придется тащить нам.
Через две сотни шагов Белозеров остановился, втянул носом воздух.
По-моему, дымком запахло.
Чую, жилье где-то рядом.
* * *
Жилье показалось еще через сотню шагов. Добротная приземистая рубленая изба с сараем и конюшней, крытая древесной корой, подслеповато взирала на путешественников во времени узкими щелками-оконцами, затянутыми бычьим пузырем. Встреча была недружелюбной. Еще на подходе к огороже, сделанной из жердей, навстречу им со злобным лаем выбежали две похожие на лаек собаки серого окраса. Собак остановил старческий голос:
Волчок! Зубок! Цыц! Пойдите ко мне!
Из приоткрытой двери избы вышел седовласый старик в заячьем треухе на голове, посконных портах и сероватого цвета ветхой рубахе, поверх которой была надета медвежья безрукавка мехом наружу. Собаки послушно прекратили лаять и, виляя закрученными крендельками хвостами, подбежали к хозяину, не переставая при этом настороженно поглядывать на чужаков. Некоторая настороженность чувствовалась и во взгляде старика. Когда они подошли к дому, он спросил:
Куда путь держите, люди добрые? И как вас в глушь лесную, к моему жилищу, занесло?
Старику ответил Аркадий:
Издалека идем дедушка, из чужих земель. Ищем дорогу к Вязьме.
Путь я вам укажу. Только до дороги путь не близкий, а в лесу вскорости темнеть начнет. Вы у меня переночуйте, а с зорькой пойдете.
Благодарствуем, дедушка. С превеликим, так сказать, удовольствием.
Тогда пожалуйте в избу. Давненько гостей у меня не бывало.
Соколиков и Белозеров, минуя сени, вошли во чрево жилища. Пахнуло теплом, дымком, травами. За ними в избу проворно забежали бдительные псы. Полутемная комната освещалась воткнутой в светец сосновой лучиной, пропитанной льняным маслом. При тусклом обманчивом свете гостям удалось разглядеть обстановку. Слева от входа, ближе к углу, стояла печь, на которой примостились многочисленные глиняные горшки и горшочки. Тут же выстроились в ряд ухваты, кочерга и лопата. У подножья аккуратной стопкой лежали поленья, рядом топор и кадушка с водой, на краю которой висел резной ковш-черпак. Тут же расположились и собаки. Справа от печи стоял длинный и широкий грубо сколоченный деревянный стол, вдоль закопченных бревенчатых стен расположились лавки, над ними деревянные полки с корзинками, туесками и пучками трав. В углу емкий обитый железными полосами сундук. Над ним, на полке, стояла закопченная, написанная на деревянном полотне икона святого Николая Чудотворца, без оклада. Старик тихо кашлянул, перекрестился на икону, покосился на гостей.
Вы что же, не крещеные?
Крещеные, дедушка, крещеные! поспешил заверить Белозеров и перекрестился, за ним последовал Соколиков. Старик почесал затылок, подозрительно спросил:
Что-то я не уразумею, молвите вы вроде бы по-русски, а одеты иначе и креститесь по-иному, тремя перстами. Из греков вы или из иного народа?
Аркадий старика успокоил:
Русские мы. Меня Аркадием зовут, а друга моего Кириллом кличут. Только воспитывались мы далеко, на чужбине.
Оно и видно. Ну да Бог с вами. Проходите. А меня Федором величают. Пойдемте, попотчую вас, чем Бог послал.
Соколиков и Белозеров скинули поклажу сложили на одну из лавок оружие, сняли головные уборы, бронежилеты, верхнюю одежду. Старик указал на кадку с водой.
Чего стоите? Вона на печи ковш, на стене рушник, черпайте воду из кадки, мойте руки да садитесь к столу.
Когда они сели за стол, на нем уже лежали деревянные ложки, стояли деревянные же миски с вареным мясом дикой птицы и зверя, рыбной ухой, солеными грибами, политой медом клюквой, чаши с квасом и сытой, а также три кусочка ржаного хлеба. Старик тихо прочитал молитву, перекрестился, сел за стол, отхлебнул из миски ухи, взялся за хлеб.
Вы уж не обессудьте, хлебца у меня маловато. Одному землю орать тяжко.
Аркадий не преминул спросить:
Дедушка Федор, вы что же это, один в лесу живете?
Один.
Не страшно.
А чего мне, сынок, бояться? Зверя? Так он не страшнее человека. Да и человек худой что мне сделает? Богатства я не нажил. Жизнь свою, почитай, отжил. Одно плохо, помру, похоронить некому будет.
У вас что же, и родственников нет?
Старик тяжело вздохнул, подтянул гайтан на портах, грустно вымолвил:
Были родовичи. В деревеньке на болотах, неподалеку от града Смоленска. Батюшка, матушка да еще брат Иван. Батюшка мой в той деревеньке священником был. Не знаю, живы ли теперь.
Аркадий встрепенулся:
Ага, значит, Смоленск уже есть?
А куда же ему деваться.
Белозеров, желая прояснить ситуацию, задал следующий вопрос.
А какой сейчас год?
Эх, паря! Да разве же я знаю. Много зим минуло с той поры, когда я в лес подался.
А когда это случилось, помните?
И этого не помню. Одно могу сказать. В то время князь новгород-северский на половцев ходил, был бит, в полон попал.
Так, значит, получается, что это тысяча сто восемьдесят пятый год.
Старик, не обращая внимания на рассуждения Белозерова, продолжал:
И мой брат Иван с ним был. Из полона только через три года возвернулся. Родители сосватали его. Нашли девицу из нашей деревеньки. Только мы с той девицей любились. Я родителям и брату о том не сказал, а вскоре случилось так, что брат застал нас в лесу Пошли мы друг против друга. Я грех совершил, за топор взялся. Хотел брата убить. За грехи мои родители и брат от меня отвернулись, а селяне изгоем нарекли и из деревеньки прогнали. Я же вернулся, любушку свою от позора забрал, да подался с ней в лес, в места глухие. В лесу вода для питья, деревья для строительства, зверь, птица, рыба, мед, грибы да ягоды. Чего еще надо? Опять же, тишь, благодать. Нам с любушкой лепотно вдвоем жить было. Потом дети рождаться начали. Первые девицами были, померли в малолетстве. Потом сыновья народились. Один сын утонул в отрочестве. Еще один ушел от нас в люди. Приспособился. Хорошо зажил. Сказывал, что в дружине у князя. Каждое лето являлся. Подарки нам привозил, посуду, соль, зерно, потом коровенку привел, следом лошадь, кур для нас прикупил. На ней, с третьим сыном, землю орать стали, рожь сажать.
Где же жена? Сыновья?
Елисей, тот, который в дружине был, уже пятое лето не является. Что с ним, не ведаю. Как сгинул. Может, полег в битве, а может, от хворобы какой помер. А последнего сына медведь на охоте поломал. Вскоре жена богу душу отдала. С тех пор и живу здесь один. Вернее, доживаю свой срок. Что вокруг творится, не ведаю. Места здесь глухие. За все время только два раза охотники сюда забредали. Зато жили в спокойствии, сами по себе и дани никому не давали.
Как же вы один будете?
Старик грустно улыбнулся беззубым ртом.
Я не один. Со мной Волчок, Зубок да кобылка Сивуха, да коровка Пеструха, да кур десяток.
Сами же говорили, похоронить вас некому будет.
Оно верно. Я и сам о том думаю. Может, и соберусь обратно в свою деревеньку. Глядишь, поможет Господь, и простят люди и родовичи мне мои прегрешения.
Простят, обязательно простят.
Это мы еще поглядим, а вы лучше ешьте. Вот медвежатники отведайте.
Нас самих сегодня медведь чуть было не отведал.
И такое бывает. Вы снедайте, стемнело совсем, ко сну пора. На лавках ляжете, а я на печь полезу, кости старые греть, старик встал из-за стола, взял из миски два куска мяса, кинул собакам, шаркающими шажками поплелся к печке.
Перед сном Белозеров порылся в рюкзаке, вытащил оттуда баллончик, протянул Соколикову.