Поскольку время наступило обеденное, все вместе направились в столовую. По пути Берг сказал, что командир БАО капитан Булочкин совершенно уникальный человек. В хозяйстве у него идеальный порядок, а питание личного состава налажено просто великолепно. С этим нельзя было не согласиться, кормили вкусно и разнообразно. Берг также рассказал Олегу, что поработал в КБ у Поликарпова и в Перми, у Швецова, а в войсках он недавно, с начала 41-го года. Яков Карлович посетовал, что квалификация многих техников невысока, из-за чего моторы бывают неправильно отрегулированы и не выдают заявленной мощности, а то и выходят из строя. Сказал также, что Северову с механиком повезло, старшина Новоселовзамечательный специалист, а Глазычев со Шведовым, несмотря на несерьезное отношение ко многим вещам, ребята очень грамотные и даже талантливые. А рядом с Михалычем и с ним, Бергом, быстро и охотно учатся.
Словоохотливый Яков Карлович что-то еще рассказывал про свою работу в КБ, но Северов слушал вполуха, вспоминая гарнизоны, где ему приходилось служить в прошлой жизни. Вдруг он уловил промелькнувшее слово «впрыск».
Простите, Яков Карлович, что вы сказали?
А, незнакомый термин услышал! Я говорю, что даже несправедливо получается. Принцип работы впрыска топлива известен довольно давно, причем первые опыты у нас в России еще перед революцией делали. И что имеем сейчас? Немцы его до ума довели, двигатели на «Мессершмитте» с впрыском идут, а у нас дело не ладится.
«Вот так поворот! подумал Северов. Не иначе придется в прогрессоры подаваться!»
Каждое лето маленький Олег проводил у бабушки с дедушкой в небольшом городке, на окраине которого у них был куплен дом с участком. Неподалеку располагался аэродром ДОСААФ, молодые ребята и девушки учились летать на легких самолетах и прыгать с парашютом. Из машин побольше там имелись пара «Ан-2» и старый «Ил-14», который в воздух практически не поднимался. Компания ребят, среди которых был и Олег, любила приходить к аэродрому и смотреть, как крутят фигуры пилотажа летчики и тренируются парашютисты. Северов уже тогда мечтал стать десантником и с нетерпением ждал, когда возраст позволит ходить в секцию парашютного спорта. Однажды они помогли пожилому мужику дотащить до стоянки самолетов какие-то коробки, за что тот разрешил им залезть в «Ил» и посидеть на местах пилотов. Мужчина спросил, не хотят ли они помочь ему в ремонте самолета. Трое отказались, возиться с техникой им было неинтересно, а вот Олег с приятелем согласились. Техник дядя Витя оказался не только хорошим специалистом, но и просто интересным человеком. Отставник, как и многие здесь, возиться с молодежью он любил и умел. Он занимался ремонтом двигателей «Ила», а ведь на нем стояли «АШ-82Т», дальнейшее развитие уже имеющихся сейчас «М-82» именно с впрыском топлива. Дядя Витя, в рамках поднятия общей грамотности населения, рассказывал ребятам об устройстве этого самого впрыска и истории развития знаменитого двигателя. Еще одним колоритным персонажем, помогавшим дяде Вите, был дед Паша. Если дяде Вите было под шестьдесят, то деду Паше было около семидесяти, если не больше. Руки он имел золотые, но отличался интересной особенностью, редким был матерщинником. Собственно, этим на Руси удивить трудно, но дед Паша не был банальным сквернословом, вставляющим мат через слово в каждую фразу. Нет, он изобретал новые слова для обозначения самых разных вещей, основой для которых были матюги. Иногда со стороны создавалось впечатление, что дед уронил себе на ногу кувалду или приложился обо что-то, а он всего лишь объяснял дяде Вите, как собирал тот или иной узел. Возились ребята все лето, почти полных три месяца, так что перебрали вместе с дядей Витей и дедом Пашей оба движка.
Кстати, Яков Карлович! Общий принцип работы впрыска мне известен, но вот я думал на досуге
В ходе беседы Олег изложил, как смог вспомнить, устройство впрыска на «АШ-82», попутно расспрашивая Берга об известных ему проблемах с впрыском. В конце разговора Берг на секунду завис, потом хмыкнул, быстро допил компот, попрощался и чуть ли не бегом направился к себе.
Придумал чего-то! уважительно сказал Глазычев. Он периодически в КБ письма шлет, всякие улучшения предлагает.
После обеда Северов сел за изучение района, надо будет сдать зачет штурману полка.
Время шло, Северов освоился в полку. Зачет у штурмана полка по знанию района он получил быстросказалась хорошая память. Топливо было, поэтому полеты проводились ежедневно, а Олег стал внушать Ларионову, что работа истребителей парами гораздо эффективнее трехсамолетного звена. Обратил внимание на то, что при многих совместных эволюциях третий самолет явно не поспевает за другими. Ларионов раздосадованно махнул рукой:
Думаешь, один ты такой умный? Я Коробкову об этом давно талдычу. Он, может быть, и сам все это не хуже нас с тобой понимает. Да тут случай был. Приезжал к нам в начале года какой-то чин из ГУВВС, полковник. Терентьич ему про пары самолетов и выложил, хотел как лучше, а получилось В общем, московский гость такой скандал учинил, что я думал, все, будет у нас новый командир. Да еще базу идеологическую подо все подвел. Так что заикнись Коробков снова об этом, могут и под трибунал отдать. Вот так!
Тогда Северов зашел с другой стороны. В эскадрилье из шести летчиков приличными навыками пилотирования и воздушного боя владели всего три человека: Ларионов, Северов и лейтенант Алексей Бабочкинведущий второго звена, с которым Олег делил комнату в домике командного состава. Алексей участвовал в войне с финнами, имел боевой опыт, сбитый финский «Фоккер» и вообще, понравился Олегу вдумчивым подходом к любому делу и хорошей эрудицией. Лейтенант много читал, был приверженцем использования радиосвязи, прекрасно ориентировался на местности и выдумывал более эффективные способы управления авиационными подразделениями в бою. Северов рассказал ему в общих чертах о радиолокации и нанесении тактической обстановки на планшет. Этого оказалось достаточно, чтобы Алексей засел за подбор и изучение литературы по этому вопросу.
Итак, три летчика из шести имеют шанс потягаться с немцами, а остальные? Сержанты прошлогоднего осеннего выпуска. Минимальный налет часов, практически отсутствующие навыки стрельбы, неплохой моральный дух, но слабая дисциплина из-за перевода в состояние срочнослужащих. В полку с ними, конечно, занимались, но топливо появилось всего месяц назад, до этого экономили. Техника не новая, много времени тратится на ее ремонт и обслуживание, а, учитывая неважную подготовку технических специалистов, эти ремонты и обслуживание качество имеют соответствующее. Кроме того, со дня на день прибудут сержантывыпускники летных школ 1941 года.
Северов предложил все-таки разбить эскадрилью на пары и отработать совместный пилотаж. Без докладов наверх, по-тихому. Комполка, конечно, все увидит сам, но, если Ларионов с ним поговорит, может сделать вид, что не заметил. А там, про себя добавил Северов, и война уже начнется, всего три недели осталось.
На такую авантюру комэск-3 неожиданно легко согласился, а Коробков обещал не замечать. Уважение к нему со стороны Северова возросло, он понимал, чем тот рискует, если что
Еще одной новостью стало появление Берга с целой полуторкой какого-то оборудования. Оказалось, что он давно раздумывал над впрыском топлива и разговор с Северовым просто «сложил мозаику» в его голове. Он привез «М-63» с впрыском! Мощность около 1200 л.с.! В Станиславе локомотиворемонтный завод имел очень приличный станочный парк, так что за две недели Берг сумел довести до рабочего состояния свою модель впрыска, над которой колдовал с самого прибытия в полк. А Глазычев и Шведов, прозванные Олегом Винтиком и Шпунтиком, установили на его самолет радиостанцию с экранированной проводкой. От нее отказался, что характерно, комэск-1 Вася, мотивируя тем, что работает плохо, больше шумит, лишний вес. Прозвища прижились, а сержанты теперь в свободное время активно занимались физподготовкой вместе с ротой охраны. Олег и сам по утрам с удовольствием бегал с ними, занимался гимнастикой, силовыми упражнениями, а также рукопашным боем с Петровичем и Денисом. По просьбе Олега Винтик и Шпунтик сделали ему пару прекрасных метательных клинков и нож по типу собровских «Кобры» и «Акелы». Они были выполнены из прекрасной стали от швейцарского подшипника. Себе они сделали такие же, но из стали попроще, и теперь учились их метанию и ножевому бою. Сам Северов освоил работу с ножом еще в Афгане, научил капитан-разведчик, чье подразделение базировалось по соседству.
Свой «ишачок» с новым двигателем Олег облетал 12 июня и остался им очень доволен. Михалыч с ребятами поколдовал с его обшивкой, убрал, по возможности, все щели и неплотно прилегающие крышки. По замерам скорость получилась около 500 км/ч, точнее сказать было трудно. По сравнению с «Ме-109Е», а тем более «F», не очень впечатляло, но все же намного лучше серийных машин, особенно с «М-25».
Иногда на Северова накатывала тоска от того, что он ничего не может изменить, что погибнут миллионы людей, что почти никто из тех, кто его сейчас окружает, не доживет до Победы. Олег гнал эти мысли, занимал себя работой, но временами они вновь посещали его, особенно по ночам. И чем ближе к 22 июня, тем чаще.
14 июня, в субботу, командир полка дал личному составу выходной. Некоторые, собрав компанию любителей рыбалки, отправились во главе с комэском-1 Васей на какое-то его «особое» место. Часть, разбившись на две команды, устроила футбольный матч. А некоторые, в число которых входил и Северов, поехали в Станислав. Летчики разбрелись по городу, Северов решил посмотреть памятники архитектурыединственную на Украине ратушу в стиле модерн, Коллегиальную церковь Пресвятой Девы Марии в стиле барокко и другие.
На следующей неделе начали прибывать выпускники летных школ, шесть из них пришли в третью эскадрилью. Теперь в ней было двенадцать летчиковчетыре трехсамолетных звена. К сожалению, отработать работу парами не удалось, совершили только пару вылетов. Еще несколько вылетов сделали в составе уставных трехсамолетных звеньев.
В четверг 19 июня Булочкин поехал в Станислав забрать прибывшее по железной дороге имущество БАО и дополнительное вооружение для роты охраны. Олег поехал с нимКоробков хотел убедиться, что запасные приборы для истребителей именно те, которые были заказаны, накладки у снабженцев не были большой редкостью. Поэтому послал с ним первого попавшегося пилотаСеверова.
В Станислав они приехали слишком рано, на складе их ждали только через пару часов, поэтому решили пообедать в соседнем ресторанчике. Полуторку, на которой они приехали, загнали в соседний переулок, чтобы не оставлять ее посреди улицы.
Когда Булочкин с Северовым подошли к машине после обеда, их внимание привлекло истошное карканье. Через двор, выписывая замысловатые пируэты, летела ворона. На ее спине, вцепившись когтями в шею, сидел маленький котенок. Ворона выделывала фигуры высшего пилотажа, которым позавидовал бы любой истребитель.
Ну прямо Чкалов! восхитился Петрович.
Тем временем ворона все-таки стряхнула маленького наездника, и тот свалился в куст смородины.
Хорошо, что не в крыжовник! прокомментировал Булочкин, а Олег полез в куст и вытащил оттуда брата-летчика. Котенок оказался короткошерстным с интересным серым волнистым окрасом. Его решили забрать с собой. Петрович предложил назвать котенка Валерой в честь Чкалова.
Приборы оказались нужными, и вскоре друзья вернулись в расположение полка. Валера поселился в комнате Олега.
В пятницу 20 июня Северов подошел к Булочкину:
Петрович, отмени увольнительные своим людям в эти выходные!
Чего вдруг?
Не вдруг! Разговоры про действия диверсантов последнее время идут, к тому же нападение в выходной день дает больше шансов, что часть командиров будет отдыхать. Ведь никого из них на казарменное положение не перевели. Ну и самая короткая ночь.
Булочкин несколько секунд раздумывал, потом кивнул и ушел к себе, а Северов пошел к Коробкову и попытался набиться дежурить с субботы на воскресенье. Коробков отказал и, собрав комэсков, приказал выделить дежурное звено из второй эскадрильи и держать его в двухминутной готовности. В воскресенье многие летчики хотели поехать в Станислав на стадион, а Олег решил остаться на аэродроме.
Глава 3
Около половины четвертого Северов пришел в штаб. Дежурный что-то писал в журнале, дежурное звено находилось около машин. Это были три «Чайки» «И-153».
Чего не спишь?
Как обстановка? Связь есть?
Удивленный дежурный поднял трубку телефона. Тишина.
Что это значит?
Поднимай полк по тревоге! Вражеские диверсанты перерезали связь. Переходи на связь по радио! Посылай связистов на линию в сопровождении охраны!
Ошеломленный таким напором дежурный принялся отдавать приказания и послал за командиром полка.
Отделение из роты охраны аэродрома со связистами выдвинулось по линии для поиска повреждений. Роту охраны Булочкин поднял в ружье. В штабе появился командир полка.
Ты что вытворяешь!? разозленный Коробков напустился на Северова. Я тебя под арест посажу, паникер!
В это время невдалеке раздались выстрелы, отделение охраны, ушедшее на линию, приняло бой с диверсантами. Им на помощь немедленно выдвинулось еще два отделения того же взвода. Немцы, не ожидавшие, что со связистами будут солдаты, да еще так хорошо обученные, сначала ввязались в бой, а потом попытались оторваться, но быстро были уничтожены подоспевшим подкреплением. Связисты исправили повреждение, и в штабе зазвонил телефон. В четыре часа из штаба дивизии сообщили, что немецкие самолеты пересекли государственную границу. Коробков немедленно дал команду на взлет дежурному звену, «Чайки», ревя моторами, ушли в начинающее светлеть небо.
Первым поднялся командир звена младший лейтенант Леонид Бутелин. Когда «Чайки» его звена набрали высоту, немецкие самолеты двумя группами уже подходили к Станиславу. «Юнкерсы-88» шли довольно низко, плотным сомкнутым строемтак легче вместе отбиваться от атак истребителей, тем более что своего истребительного прикрытия не было. Времени на построение атаки с задней полусферы не было, Леонид повел свое звено в лобовую атаку. Он решил сосредоточить огонь на ведущем первой группы, это должно подействовать на остальных и нарушить их строй.
«Чайки» его звена были вооружены крупнокалиберными пулеметами «БС» и двумя «ШКАСами» винтовочного калибра. Для бомбардировщика этого было маловато, но лучше, чем четыре «ШКАСа» на большинстве других «Чаек». Не обращая внимания на встречный пулеметный огонь, Бутелин прошил ведущий «Юнкерс» длинной очередью из всего бортового оружия. Пули попали в бензобаки, и охваченный пламенем бомбардировщик ушел к земле. Другие летчики его звена оказались менее удачливыми и, совершив боевой разворот, пытались атаковать «Юнкерсы» сзади. Это не такая уж легкая задача, тем более что пилоты не очень опытны. Оба истребителя были повреждены, но им также удалось повредить два самолета противника, один из них тяжело. Через некоторое время он упал.
Тем временем Леонид, совершив несколько атак, заметил, что один из бомбардировщиков второй группы совершает заход на бензохранилище. Младший лейтенант прекратил атаку и устремился к новой цели. Ему удалось совершить заход на бомбардировщик сзади, но пулеметы молчалиЛеонид расстрелял все патроны. Тогда он увеличил обороты мотора, решив таранить врага. «Юнкерс-88» является скоростным бомбардировщиком, если бы он успел отбомбиться, догнать его на «Чайке» или «ишачке» не удалось бы. Но он шел с максимальной бомбовой нагрузкой, и Бутелин на полном газу настиг врага, винт его истребителя врубился во вражеский хвост. Леонид в спешке пристегнулся только поясным ремнем, а разница в скоростях была приличнойБутелин боялся не успеть сорвать атаку на бензохранилище. От удара его бросило на прицел, летчик потерял сознание. «Чайка» Леонида рухнула на землю вместе со сбитым им немецким самолетом.
Для отражения налета сил было слишком мало, «Юнкерсы» вывалили свой груз на аэродром. Взлетно-посадочная полоса практически не пострадала, но больше десятка самолетов превратились в обломки. Пострадали дома командного состава, казармы, здание штаба.
Сразу после ухода вражеских бомбардировщиков третья эскадрилья в полном составе поднялась на прикрытие Станислава, звено первой эскадрильи ушло на разведку противника.
Северов шел сзади Ларионова метрах в ста, правее и выше метров на двадцать. Другой ведомый, сержант Зайченко, старался держаться поближе к комэску, так он чувствовал себя более уверенно. Остальные звенья шли клином, также в плотном строю. Кроме машины Северова радиостанции были только у Ларионова и Бабочкина, у других командиров звеньев были только приемники, а у рядовых летчиков не было и их. Все команды подавались покачиванием крыльев или взмахами рук.