Любой ценой - Константин Хохряков

Константин ХохряковЛЮБОЙ ЦЕНОЙ

Часть 1. Десант в прошлое

Глава 1. Кто я?

Сознание возвращалось тяжело

Что со мной случилось? Где я? Да и вообще, кто я? Ничего не помню Что за проклятый звон в ушах? Да и воздуха бы вдохнуть, но никак не могу

Я с трудом приподнял голову, удалось это не сразу. Везде, куда только мог посмотреть, были разбитые стены какого-то строения, мусор, битый кирпич, земля.

Пора выбираться отсюда, пока совсем не задохнулся. Медленно вылез из-под заваливших меня обломков, огляделся. Место было незнакомым. Я находился внутри разрушенного здания с полуобвалившимися стенами и опасно провисшим потолком. Что же так больно-то? Рука, ощупавшая голову, наткнулась на что-то липкое. Поднес к лицукровь, но вроде уже не идет, начала запекаться.

Так, чья то пилотка А там под кирпичами что? Ага, автомат. Блин, древний какой! Интересно чей? Один хрен, сюда его Руки нащупали подсумки на ремне, нож, саперную лопатку, на спине вещмешок. Маскхалат на мне какой-то незнакомый, так, а под ним что?Гимнастерка, погоны старшины, документов никаких Нет, не моя это одежда, не помню ничего, но готов поспорить, что не моя. Ладно, хватит сидеть, пора осмотреться Опа! Как меня повело-то, но ноги, похоже, держат

Я осторожно двинулся вдоль стен, внимательно оглядывая все вокруг. Да, Царь за такой хруст под ногами навалял бы Подожди, какой еще Царь, откуда это? Кажется, что-то начинаю припоминать.

* * *

Летняя теплая ночь. Мы на последнем этаже недостроенной девятиэтажки. Какой-то идиот придумал строить ее на бывшем болоте, фундамент и поплыл, жилья вокруг никакого, «деревяшки» в полукилометре от нее давно расселили, вот и стоит сейчас никому не нужная. То есть как никому? Зато у нас есть учебная база, где можно делать все, что только душа пожелает. Хочешь, стреляй (ну и что, что холостыми), взрывай. Жарко в броне-то, особенно после только что завершенного подъема. Царь придумал очередную вводную: проникнуть на девятый этаж по лоджиям, дескать, иного способа попасть туда просто в данный момент нет, в других доступных местах нам давно подготовлена жаркая встреча, а потомувперед, «мертвые не потеют». Надо отдать должное, Царь не только требует от нас, чтобы мы умели, но и сам идет первым, показывая пример. Не знаю, где уж он взял эту цитату: «Если солдат жалеют на учебных полях, если командиры сами не хотят пробежаться с полной выкладкой, если боевую подготовку заменяют хозяйственными работами, то в экстремальной ситуации доучиваться и наверстывать упущенное поздно, последний «неуд» ставит пуля»,  но поминает ее регулярно. Царьэто начальник нашего оперативно-боевого отделения, свой в доску, но спуску никому не дает, особо приближенных у него нет. Мыего любимый личный состав, готовый за него в огонь и в воду, офицеры в подавляющем большинстве, за исключением штатных водителей, со слов наших же клиентов«безбашенные» СОБРы. Ну, не любят они нас, что с этим поделать. Кстати, позывной командиру прилепил Куча. Не так давно по телевизору опять показывали фильм «Иван Васильевич меняет профессию». Вот после него и выдал как-то Игорек коронную фразу в ответ на очередной изыск командира: «А вы думаете, нам, царям, легко?» Так и привязалось, а командир не возражает.

Итак, мы уже на девятом этаже, а задача поставлена такая: этажом ниже засели «бандюки», двое, хорошо, хоть сегодня без заложников. По вводной: опера пошли их «брать», но нарвались на стрельбу, возможно, есть пострадавшие (это чтобы мы не расслаблялись и не палили во все, что шевелится). Что поделать, лихие девяностые. Потому отряд и создавался, что людям житья не стало, а УОПу нужна была хорошая силовая поддержка. Для братков авторитетов не существовало, законы у них волчьи, сдаваться добровольно они не желали. Тогда и родился известный Указ Президента от 8 октября 1992 года «О мерах по защите прав граждан и усилению борьбы с преступностью». Видать, сильно припекло, раз приказ министра о создании наших отрядов родился аж 4 января 1993 года

Двинулись выполнять поставленную задачу. Царь, как обычно, нам сложности создает, когда только стекла битого успел набросать, в темноте-то и не видно. А ведь приехал вместе с нами. Вот хрустнуло под ногой, совсем и не громко.

 Крот, ты случайно не по Бродвею гуляешь? Тебя на трассе слышно (это за 2 километра-то!). Всем на исходную.

Кротэто я, относительно молодой еще старлей, за плечами армия, служба в «неведомой охране», уголовке, потом пригласили «на беседу», и вот я уже в СОБРе. Самое начало, май девяносто третьего. Отряд не укомплектован, народ еще только подтягивается, тяжко с этим. Ничего своего нет, ни помещения, ни учебной базы, только желание работать.

И как только Царь узнал, кто именно хрустнул?

 Виноват, Иваныч,  делаю покаянную морду, а в спинумасса «ласковых» прибауток от коллег по цеху, в-основном касающихся «не оттуда растущих копыт» и «косолапых конечностей». Все матерятся, поминают «добрым» словом командира, деваться некуда, начинаем сначала. До утра времени еще много. Период у нас такой. Обязательная «учебка», программа рассчитана на полгода, а уложиться нужно в 2 месяца. Первая половина днятеория, а с обеда и «до забора»поля́. Как обычно, пятилетка за 3 дня. Пока наше отделение занимается, остальные формируются и службу тащат, но мы им не завидуем. У них это счастье еще впереди. Гонять их также будет Царь, как самый грамотный в этом отношении из нас, служил в спецназе, потом ОМОН. А мы, что вполне естественно, «попали» на все периоды обучения.

Вернулись на исходную, разобрались по группам, пошли. Верхний этаж проверен, чисто. Спускаемся вниз, ощетинившись стволами. Двое остались на площадке прикрывать тыл, остальныевперед. Идем, проверяя все помещения. Слышно только легкий шорох, все же мы не бесплотные привидения. Старшим сегодня назначен Куча, вот он поднял руку, все замерли. Все общение невербальное, зато тихо. Похоже, обнаружили «злыдней», в роли которых выступают Таксист и Вака. Приготовились, в помещение влетает взрывпакет, имитирующий «Зорьку», взрыв! Штурм, у «гадов» выбивают оружиеготово. На сегодня закончили. Сейчас на базу и по домам. Душ, затем машина дежурного отделения развозит по домам. Высадили у дома, а подняться в квартиру сил уже нет. Сижу на скамейке, курю. Дома сразу спать, поесть сил тоже не осталось. С утра снова занятия, и так без выходных все два месяца.

* * *

Продолжаю двигаться вдоль стены к пролому. Стоп! Какие-то голоса, как не прислушиваюсь, ничего понять не могу. Слух то пропадает, то опять возвращается Это мне уже не нравится. Это еще что?! Автоматная очередь! В пролом влетело несколько пуль. С противным визгом, до боли в зубах, провыл рикошет. Ну, ни хрена себе, пельмень!

 Frederick! Was machst du?

 Es schien!

Жить-то хочется, что ни говори! Сразу вспомнилось, чему учили, хорошая вещьавтоматизм! Ложусь на пол, осторожно выглядываю в пролом. Ох, ни хрена себе! Человек пятнадцать-двадцать в немецкой форме времен Отечественной войны, метров сто до них. На головах пилотки с черепом, которые бывают только у танкистов и эсэсовцев, хотя и немного различаются: у танкистов череп не имел нижней челюсти, но мне отсюда таких подробностей не увидеть. Только руны СС на правых петлицах сразу бросаются в глаза. Сбоку подвешены каски. Похоже, навоевались уже. Стоят группой, о чем-то говорят между собой, смеются. Отползаю назад, начинаю соображать. «Так, насколько я знаю, оккупанты на карательные акции меньше, чем взводом не ходили. Эти явно не на пикник собрались. У себя в Германии они, куда попало, не палят без причины. Значит, их тут минимум взвод, а раз остальных не видать, где-то еще лазят, расслабились, стало быть, обо мне не подозревают, но могут и обнаружить». Выводнужно пока спрятаться, определиться с дальнейшими действиями, а то забредет еще кто-нибудь отлить. Еще раз осматриваю помещение. Слева от меня дверь в какое-то помещение, темновато там, посмотрим, только аккуратно, как учили Тихо подбираюсь к дверному проему, ложусь и краем глаза заглядываю в него Какая-то подсобка, сверху слабый светчасть потолка обвалилась, а это, похоже, как раз для меня. Потолочная балка сломана и одним концом свисает до полато, что надо, это же почти лифт. Аккуратно вползаю на чердак. Главное не оступиться, не хотелось бы свалиться вместе с частью потолка.

На чердаке сумрачно, свет попадает только через разрушенные части кровли. Приходится превратиться в «ладью»: передвигаться можно только по уцелевшим балкам. Кажется, нашел подходящее место, там и дырка есть, не очень большая, в самый раз. Выглядываю наружу, ничего не изменилось, немцы так и стоят стадом, офицеров не видно, вот они и сгрудились. Вопрос, что «гансам» тут нужно, явно не на прогулку вышли, посмотрим.

Пока же нужно разобраться, что у меня с боевой мощью. Припретножом не отмашешься. Сначала автомат. Что с ним? Да, почистить бы не мешало, все забито пылью. Незаслуженно забытый ППС, намного безотказнее разрекламированного во всех фильмах и книгах ППШ. Одно неудобствонет одиночного огня, придется при нужде отсекать вручную, иначе патронов не напасешься. Магазин, тот что в автомате, пустой, в подсумкетоже не густовсего три. Два магазина полных, да в одном девять патронов. Итого, семьдесят девять смертейслезы. Нож хороший, по типу финского, довольно острый. Я, конечно, предпочел бы НРС с комплектом патронов, но за неимением горничной Лопатка пехотнаябриться нельзя, но для всего остального в самый раз. Гранат нет. Ружейное масло и принадлежности, нужные вещи, как без них.

Теперьвещмешок. Четыре банки тушенки, ржаные сухари, чай, сахар, соль, концентраты каши и горохового супа, котелок, кружка, ложка. Не ИРП-Б, но с голоду не помрешь. Ого! Карманная артиллерия, оказывается, тоже есть. Две «эфки» и одна РГ-42, запалов, правда, только два, ладно, что-нибудь придумаю. Патронов тоже мал-мало имеется. О! Так там, в пачках, двойной БК, запасливый я, оказывается, парень. Еще фонарь, нитки, иголка, пуговицы, ИПП, кисет с махоркой и аккуратно нарванной газетой, фляжка (а в ней ОН родимыйспирт, если кто не понял), несессер с бритвенными принадлежностями, наверняка трофейный, с золингеновской бритвой, два коробка спичек, замотанных в чехлы от ИПП и прочая мелочь. Только с водой фляга почти пустая, непорядок. Жалко, бинокля нет.

Что у нас со временем? Привычно бросаю взгляд на часы. Опаньки, а это-то что еще такое? Вместо привычного «Ориента» китайского ро́злива на руке болтается «Омега». Ну-ка, ну-ка, что за штука?.. Ни хрена себешвейцарские! Трофейные, видать

Немцев без присмотра оставлять надолго нельзя. Что там у нас? Снаружи пока ничего не изменилось. Все то же раздолбайство, ну ничем они от наших (конца двадцатого века) срочников-первогодков не отличаются. Даже боевого охранения не выставили, значит, не боятся нападения, одни СС-манны (рядовые по-нашему, нет в немецкой армии звания «рядовой»), куда же унтеры-то делись, то есть унтершарфюреры, они бы давно порядок навели. Эсэсовцы, белые пехотные шевроны на рукаве, серьезные части, этих для карательных операций часто используют. Против кого же это стадо здесь собрали? Не против меня же персонально. Похоже, это память моего тела начинает просыпаться. Откуда же мне знать знаки различия немцев? Может быть, и все остальное тоже выясню? Скорее всего, я в разведке, в связи с полным отсутствием документов, но где в таком случае остальные, почему похороненным оказался, непонятно. Не мог же я в одиночку сюда попасть, все же на агентурную разведку это не похоже. Пока будем наблюдать дальше. Ждать, конечно, тяжелее всего.

* * *

Ожидание никогда легким не бывает. Особенно такое, как нынче. Свою «пятилетку» в учебке мы уже оттрубили. Сейчас Царь тренирует вторую часть отряда (а заодно и нас снова). Сегодня нас подтянули оперативники с УОПа. Ожидается какая-то разборка среди далеко не мирной части населения, а потому это дело нужно пресечь на корню. Вот и сидим мы в своих машинах, паримся в броне и масках. Номера сняты (оперативные еще не получили), стекла затонированы наглухо. Встали в гаражи, а с двух сторон высотки, так что не выглянуть, сразу срисуют, но другого удачного места поблизости просто не найти. Сорвать первую серьезную операцию мы просто не имеем права. Сначала никаких проблем не возникало. Прошло часа два, от наблюдателей никаких обнадеживающих известий, присутствует только одна сторона намечающейся «стрелки», уши без курева начинают пухнуть. Еще через час возникает проблема мочевого пузыря, так, что «аж в ушах булькает». Пока еще терпимо, даже на анекдоты пробивает. «Они посидели немного, потом еще немного, потом еще», это к вопросу о Винни-Пухе, так и прошло в общей сложности около шести часов. Ни о чем другом, кроме «отлить», думать уже не хочется. Но разве мы не извернемся? Конечно! Нашли выход из положения, на душе сразу полегчало. Наконец пошло движение, наблюдатели сообщаютна автостоянке оживление, наблюдаем человека с пистолетом, похожим на малокалиберный, у некоторых цепи и бейсбольные биты. Немного позже заехали две машины, из которых вышли пять человек. И вот, наконец: «Работаем!»это уже нам. Взревели моторы, до стоянки метров четыреста. Выезд заблокировали машинами, побежали.

Интересно, почему так: обычно, когда выходишь из «буханки» в спокойной обстановке, дверь не захлопываешь совсем, или прикрываешь осторожно, даже если внутри уже никого нет. Когда же идешь на захват, каждый считает своим долгом за собой эту дверь захлопнуть, как правило, тогда, когда голова следующего уже торчит в дверном проеме. Вот и вырабатывается рефлекс выскакивать, вытягивая вперед руку. Этот случайне исключение. Пошла, массо́вка Под ноги бросается ротвейлер, от мощного пинка с визгом отлетает в сторону, забился в угол. Наблюдатели, мать вашу, предупредить не могли! Отработали, клиентура отдыхает на земле, руки за головой. Порядок, как на кладбище. Дальше уже не наша работа, на стоянку заходят опера, им и карты в руки. Интересно, кто это там сопит под машиной?

 Как тебя, болезного, туда занесло-то?

 Дык, испугался.

 Ну, вылезай, только чтобы я руки видел.

 Не получается

Представляете, мужик весом килограммов под сто пятьдесят залез под «девятку», как его туда угораздило?

 Командир, тут проблема!

 Что, сам решить не в состоянии? Сейчас разберемся Как он туда залез?

 Говорит, испугался. Домкрат, наверно, нужен.

 Так, найди.

 Сделаем.

С грехом пополам извлекаем бедолагу из-под машины. К остальным его, отдыхать. Теперь можно по очереди и броню скинуть, сварились уже в ней. Тяжела ты, шапка Мономахабронежилет пятого класса защиты. Боевое крещение прошло успешно, первый блин не комом.

Глава 2. Неизвестность

Снаружи раздается рев двигателей, собачий лай. Этого еще не хватало. Собаки-то мне никуда не уперлись, на раз найдут. «Думай, крокодил, думай». Рассыпать махорку? Не выход. Грамотный кинолог сразу просечет. Автомат клина дать можетслишком сильно забит грязью. Остаются гранаты. Вставляю в «лимонки» запалы, затаился. А это что за звук? Ты, зверь, откуда здесь взялся? Вот ты-то мне и поможешь. Здоровый кошак, испуганный иди ко мне, дорогой. Приласкал, он аж замурлыкал. Ползком по балкам к спуску вниз, а лай уже в здании. Ну, все, сбрасываю кота без парашюта, пулей обратно. Внизу раздаются дикий лай, кошачий визг, и котяра по балке снова влетает на чердак, но ко мне уже не подходит, да не очень-то и хотелось. Сработало ли?

 Verdammte Katze! Ruhig, Reks, ruhig! Raus!

Ничего не понял, не силен я в немецком, только и разобрал «Рекс» и «Раус». Будем надеяться, что пронесло. Шаги и лай удаляются. Да, что ни говори, а леньдвигатель прогресса и способ сохранить жизнь. Я бы не поленился. Черт, очередь в потолок! Хорошо, что не зацепило, совсем впритирку прошло. Точно, накаркал. Лишние дырки мне без надобности. Что там, снаружи? Наконец-то обершарфюрер появился, значит, все стадо сейчас соберется. А до хрена их тут. Все правильно. Насколько я помню, обершарфюрер СС был заместителем командира взвода. Раз офицеров не видно, значит, их тут примерно взвод и есть. Строиться начали грузятся в машины отчалили. Скатертьюдорога, без вас спокойнее. Выжду немного, пока автомат в порядок приведу, да снаряжу магазины Тихо пока, никого не видно. Можно и спускаться. Прости, котяра, что так получилось, не виноват я, жизнь такая, не подходит, шипит на меня из угла. Ну, двинулись.