«Дожил! Мною пугают, моего вида боятся, моё имя устрашает!»подумал Гусев, прорываясь к знамени, водруженному над крепостью.
Тимофей очистил длинной очередью японскую охрану флага. Те попадали на брусчатку поломанными куклами. Площадь у флагштока была свободна от ракет, они чудесным образом миновали её. Лютый вынул из-под гимнастерки гавайский флаг. Легкое, шелковое полотнище взлетело над крепостью, захлопав от сильного южного ветра. Вопли восторга смешались с криками отчаянья. Японцы начали сдаваться, ложась на землю и поднимая руки за голову, но казаки убивали их, выполняя приказ.
* * *
В это время у мыса Фуццу полуострова Босо шел бой. Прошло полтора часа, истребители расстреляли все свои боеприпасы, в основном зажигательные, японские моряки потушили пожары на палубе крейсера, а ни один из китайских кораблей еще не появился. У истребителей и торпедоносца осталось по одному залпу торпед, они маневрировали на расстоянии пары километров от крейсера «Нанива», ожидая ошибки графа Того. Артиллерия крейсера отсекала все их попытки приблизиться, «Нанива» медленно, но уверенно набирала скорость. Капитан Первого истребителя уже хотел отдать приказ о бессмысленной атаке, когда увидел сразу два китайских крейсера, они пошли наперерез японцу, открыв с пяти километров неприцельный огонь. Третий китайский крейсер, огибая мыс Каннон у полуострова Миура, начал обстрел неподвижного крейсера «Тацута». Граф Того, видимо, запретил отвечать на китайский огонь, японцы стреляли только в сторону гавайских кораблей. Судя по всему, «Нанива» должен был пройти в двух километрах от китайцев, на пределе дальности торпед. Внезапно, один из китайских снарядов случайно попал в японский крейсер. Громадная труба корабля взлетела в воздух, срезанная у самого основания взрывом снаряда. Спустя, буквально, полчаса стало ясно, что японский крейсер потерял своё преимущество в скорости, по сравнению с китайскими кораблями. Японец не успел дойти до мыса Цуруги, как еще два китайских крейсера догнали его. Граф Того уверенно вел артиллерийскую дуэль, пользуясь своим пятикратным преимуществом в скорострельности. Но это касалось только малых калибров, для крупного калибра интервал между выстрелами у китайцев и японцев был примерно одинаков, около восьми минут. Но здесь сказалась низкая броневая защита китайских крейсеров. Бронирование ограничивалось защитой боевой рубки и щитами орудий. Скоро «Наньчэнь» вышел из боя, и «Наньжуй» бросился на таран, как было запланировано с самого начала. Гавайский торпедоносец в это самое время сделал свой последний залп торпед. Японцы, увидев сам залп и характерные следы на воде, вынуждены были выполнить маневр, приближающий крейсер к китайским кораблям. «Наньжуй», получивший две смертельные пробоины, успел всё-таки протаранить японский крейсер.
Потери не ограничились двумя кораблями. Крейсер «Фуцин», проиграл свою схватку с «Тацута», несмотря на проблемы японца с двигателем. «Янбао», «Кайцзи», «Цысин» и «Фучин», вернувшись на помощь своему собрату, быстро потопили японца, который к тому времени сам едва держался на плаву.
* * *
Батальон американских рейнджеров продвигался к Токио по суше, сминая полицейские части Йокагамы. Пять сотен казаков вырезали защитников Йокасука, с невероятной быстротой захватывая знакомый город. Китайские минеры готовили крейсер «Ицукусима» и оборудование доков к уничтожению.
Основные силы десанта к середине дня были перевезены в токийский порт, и постепенно захватывали мегаполис, улицу за улицей. Передовые отряды казаков стремительно двигались вперед, уничтожая из пулеметов всех, кто пытался оказать сопротивление, второй эшелон из китайцев и наемников зачищал очаги сопротивления и грабил богатые дома горожан. Бедные кварталы захватчики обходили стороной.
Гусев вернулся в доки Йокасука, где китайский адмирал своим приказом остановил минирование оборудования и собрал со всего города остатки рабочих и мастеров. Гусев был крайне раздражен самовольством китайца.
Мои корабли «Фуцин» и «Наньчэнь» с трудом держатся на плаву. «Наньжуй» затонул, начал оправдываться адмирал, объясняя Гусеву свои решения.
Остановитесь, адмирал!!! Я заплатил за ваши потери, и не собираюсь ждать неделю, пока вы соберете ремонтную бригаду, и она заделает чудовищные пробоины ваших кораблей. Через пятеро суток весь японский флот будет в Токио. У них достаточно кораблей, чтобы растерзать нас!
Генерал, мы не вывезем весь десант на четырех кораблях!
Я захватил в порту Токио дюжину японских и английских судов. Завтра утром половина десанта уйдет в море.
Генерал, я знаю вы любите риск. Дайте мне четверо суток. Я заставлю японцев работать днем и ночью, они отремонтируют мне «Фуцин» и «Наньчэнь», попросил Гусева адмирал.
Что-то с ремонтом котлов крейсера «Ицукусима» эти мастера провозились гораздо дольше, с сомнениями в голосе возразил Гусев.
Проблема была в тонкостенных трубах. Их доставили два дня назад, крейсер уже готов к плаванью.
Вот как? Тогда спустите его на воду, посадите свою команду. Неужели вы не сможете идти на нем экономичным ходом?
Ваши казаки уничтожили всё население в городе, я с трудом нашел сотню рабочих. Думаю, военных моряков в их казармах они вырезали подчистую, неуверенно сказал адмирал.
Офицеров и морскую пехотуда, вырезали! Матросы, уверен, живы. Нет-нет, матросы обычно безоружны, им нечего и некого защищать. Здесь нет ни имущества, ни жен или дочерей, покачал головой Гусев.
А офицеры? Матросы должны защищать офицеров!
В любом флоте матросы ненавидят офицеров. У вас, адмирал, также, как у англичан, матросы безоружны, а офицеров защищает морская пехота. Таковы традиции флота? Бунт матросов на военном кораблеобычное дело! Я забыл сказать самое главное!!! Крейсер «Ицукусима» войдет в вашу долю добычи!
Хорошо! Вы меня убедили. И всё же, дайте мне трое суток! Я заставлю японцев залатать пробоины на «Фуцин» и «Наньчэнь». Если не нагружать эти корабли, то помпы справятся даже в шторм, взмолился адмирал.
Хорошо. Готовьте крейсер «Ицукусима» к выходу в море. Как только он сможет идтиосновная часть флота уходит. Я оставлю вам два своих истребителя, в крайнем случае сможете затопить «Фуцин» и «Наньчэнь», и эвакуируете свои команды на моих кораблях, согласился Гусев.
Адмирал долго благодарил Володю, уверяя, что это решение выгодно и ему, так как губернатор по возращении вернет ему две трети залога. Гусев улыбался, понимая, что в ближайшие годы путь в Шанхай для него закрыт.
Уходим на остров Гуам. До него на пятьсот километров дальше, чем до Шанхая, но путь гораздо безопаснее. На острове производим оценку добычи и производим расчет. Если вы, адмирал, спасете «Фуцин» и «Наньчэнь», то я отпишу половину залога вам лично. Но мы, конечно, учтем возврат залога в стоимости китайской части добычи, предложил Гусев.
Я согласен идти на Гуам, но финансовые дела предлагаю решить уже на острове, уточнил осторожный китаец.
* * *
К концу первого дня военных действий в Токио установилось шаткое равновесие. Казаки строили поперек улиц баррикады, создавали подобие линии фронта. Ночные атаки в чужом городе были крайне опасны. Китайцы зачастую нарушали приказ, разбредаясь грабить дома. Американский батальон никак не мог выбраться из Йокогамы. Молниеносного захвата Токио не произошло, теперь следовало ожидать ответного, мощного удара японцев. Гусев вернулся в порт в сумерках, с большим удовольствием посмотрел на слаженную погрузку судов. Франческа командовала интендантами привычно и умело. Зерно привычно выбрасывали в залив, освобождая место под настоящую добычу. Суда поделили по национальному признаку: гавайцы забрали себе английские и японские транспорты; остальных грабили китайцы. Последние на глазах у Гусева пустили ко дну американскую шхуну с гуано, ценность груза им была недоступна.
Когда Володя осматривал наиболее опасные участки обороны двое китайцев проволокли мимо него худенькую японку, видимо запасались на ночь бесплатным развлечением.
Генерал!!! Гусев! успела выкрикнуть женщина, пока ей не заткнули рот сильной затрещиной.
Мари? удивился Володя, и жестом дал знать Лютому, чтобы тот отобрал у китайцев добычу.
Японка повисла на руках у Лютого, долго не приходя в сознание. Лишь побрызгав ей в лицо вином из фляжки Гусев смог привести её в чувство.
Помню, ты, Мари, ушла от меня в Фукуока. Всё сложилось удачно? Ты нашла своего отца? расточительный Гусев тратил на японку своё драгоценное время, он никак не мог расстаться с остатками советского воспитания.
Вы забыли, генерал, мой отец на войне, в Корее.
Вспоминаю. Да, небывалый взлет: из семейства презренной гильдии купцов в армейские полковники. Тебя, Мари, воспитывает в европейском духе. Да уж, Мари«любимая»!!! то ли грустно, то ли с усмешкой произнес Гусев.
Любимая?! Там в Фукуока, после того, как мы расстались, казаки захватили усадьбу, и несколько раз «любили» меня. Здесь ваши псы-китайцы разобрали девочек из пансиона для благородных девиц себе на ночь!
Убейили убьют тебя! Этовойна. Войнаэто голод, насилие, смерть. Твой отец в Корее отбирает хлеб у китайцев и корейцев, насилует их женщин, жжет их дома. Здесь китайцы занимаются тем же самым. Уверен, Мари, ты была горда тем, что твой отец стал полковником?! Твои несчастьяэто божественная справедливость!
Да вы, генерал, философ!? с сарказмом произнесла Мари, А если бы я не сглупила в Фукуока? Не покинула вас?
Чего же ты хочешь? спустился на землю Гусев.
Мои желания несбыточны, горько произнесла японка, Проще сказать, чего я не хочу. Не хочу быть солдатской шлюхой. Возьмите меня переводчицей?
Легко! Беги рядом. Больше не теряйся, грустно улыбнулся Гусев.
* * *
Всю ночь казаки и японцы тревожили друг друга вылазками. Казакам было проще оборонятьсяони подожгли напротив своей линии обороны ряд японских домов, стало светло, как днем.
На фронте установилось зыбкое равновесие: знание японцами территории города нивелировалось мастерством казаков, а трехкратное преимущество японцев в численности компенсировалось автоматическим оружием у казаков. Пулеметы Максима показали себя в деле в очередной раз: вечерние атаки японцев были легко подавлены, трупы многих сотен солдат и полицейских усеяли тротуары и мостовые. Японцы передавали друг другу ужасную весть: в город пришел «Гусев», а значит пришла сама смерть.
* * *
Володя осмотрел опасные участки, куда японцы, по сведениям разведки, начали подтягивать пушки, и побежал трусцой к Болин Сюй. Гусев не боялся выглядеть в глазах подчиненных смешным, никому бы не пришло в голову посмеяться над ним. Напротив, Володя бежал так медленно из-за Мари, которая с трудом поспевала за ним. В конце концов, он поручил Тимофею отвести японку к Франческе, при этом, нисколько не задумываясь о реакции жены.
Болин Сюй ждал Гусева не один, а с атаманом и двумя дюжинами командиров отрядов. В каждом отряде числилось по пятнадцать китайцев внешне похожих на японцев, при этом два-три солдата владели японским языком. Китайцы переоделись в японскую форму, что противоречило правилам ведения войны. Солдаты знали, что японцы повесят их в случае сдачи в плен, но Болин Сюй назначил им двойную долю в добыче, и те согласились. Все китайцы были вооружены автоматами и гранатами.
Заждались мы тебя, Владимир Иванович! поднялся навстречу Гусеву атаман, Моя разведка выявила четырнадцать мест, куда японцы подтянули пушки. Пока ночь, стрелять они не начнут, но к утру отряды Болин Сюй должны уничтожить орудийные расчеты. В направлении отхода казаки сделают утром вылазки.
Мои люди уже выдвинулись на позиции, подтвердил Болин Сюй.
Ты, Владимир Иванович, мог бы не бегать по всей линии фронта, как молодой адъютант. Вестовые принесли донесения разведки еще два часа назад. Нам пришлось решать без тебя, сказал атаман.
План города есть у всех? спросил Гусев.
Да, вот на стене, и в каждом отряде. Но, генерал, это мало что дает. Сейчас они осмотрят свой участок, выучат наизусть, а ночью, на местности, заплутают, потеряются, высказал свою неуверенность Болин Сюй.
Я прикажу выделить в каждый твой отряд по одному казаку, из разведчиков, тех, что уже делал вылазки в нужное место. Они переоденутся, вымажут лицо грязью, надеюсь, в полутьме казаки не вызовут подозрений, пошел навстречу китайцу атаман.
Я не об этом, смотрите, махнул рукой Гусев, показывая на карту, Здесь и здесь плотность японских войск слишком высока, и для удара китайского отряда, и казачьего наступления. Здесь вылазки бессмысленны, обречены.
Я направил на эти позиции удвоенные группы, сказал Болин Сюй.
Нет, так мы погубим вдвое больше людей. Я уже отдал приказ проложить до причала две телефонных линии. На рассвете крейсера откроют огонь по позициям артиллерии в точках 4 и 14.
Число смерти! издал возглас Болин Сюй.
Да! Если корректировщики артогня сделают свою работу хорошо.
Хорошо, я сейчас отдам приказ остановить выдвижение отрядов к этим точкам, обрадовался китаец.
Владимир Иванович, казаки не привыкли так воевать, мы стоим на месте. За ночь японцы выведут жителей из ближайших домов, и наши вылазки потеряют смысл, осторожно сказал атаман.
Я понял тебя. Добыча закончиласьнезачем терять людей! согласился Гусев.
Почему мы остаемся? Почему не уходим ранним утром?
Этому две причины. Во-первых, мы оттягиваем на себя японские войска, не даем им атаковать Йокасука, в доках которого ремонтируют два китайских крейсера: «Фуцин» и «Наньчэнь». Во-вторых, наши пулеметы уже уничтожили пару тысяч японских солдат, и в ближайшие два дня уничтожат еще больше. Японские генералы гонят своих солдат на убой. Тупо, в лоб пытаются смять наши позиции. Я хочу, чтобы военная партия во главе с графом Ямагато трезво оценила ситуацию и уговорила императора заключить мир. Для этого мне нужен шок!
Завтра японцы подтянут вдвое больше пушек, обреченно сказал атаман.
Не будем загадывать. Наши сорок пулеметов Максим создают пока явное преимущество. Что касается артиллерийских дуэлей, в порту стоят четыре крейсера, в каждом из них по два 210 миллиметровых орудия. Я не считаю восемь 120 миллиметровых пушек, а шесть малокалиберных не принимаю во внимание. Для того чтобы прицелиться, учитывая корректировщика огня, необходимо три-четыре выстрела. За полчаса один крейсер уничтожит два японских орудия, оставаясь в полной безопасности. К концу дня мы подавим всю артиллерию врага, сколько бы её не прибыло.
Половина нашего отрядановички. Они побегут сразу, как только японские пушки начнут стрелять, они не выстоят под огнем и часа. Те, что завербовались ко мне в Шанхае, хотят только грабить, и не готовы воевать, попытался убедить Гусева атаман.
Именно поэтому отряды Болин Сюй должны уничтожить японских артиллеристов! То, что останется на долю крейсеров погоды не сделает! твердо заявил Гусев, который сам не до конца был уверен в возможности удержаться двое суток в городе.
По дороге на исходные позиции разговоры им пришлось оставить, выдвигались быстро, Болин Сюй, брал пример с Гусева, он сам старался побывать во всех местах, и даже пытался рассмотреть, при свете пылающих домов, цели для атаки.
* * *
Атаман не одобрял тяги Гусева к техническим новинкам. Ранее в Йокогама, а ныне в Токио Володя приказал реквизировать и телефонные станции, и аппараты. Дорогое, но крайне громоздкое оборудование казалось атаману модной, бесполезной игрушкой. Надуманный и обременительный способ связи для корректировщика артиллерийского огня не внушал ему доверия, тем более, что последний участок, через залив, связь осуществлялась сигнальщиками флажным семафором. Это новшество в России тоже пока не применяли, зато на Гавайях использовали третий год, и атаман к нему привык. Однако, новшество показало себя великолепно, китайцы быстро пристреливались, а огромные снаряды в клочья разносили японские орудия. Из вылазок вернулись китайские отряды, успешно расстрелявшие артиллерийскую прислугу, по всей линии фронта установилось затишье. Редкие выстрелы казачьих снайперов, охотящихся на японских офицеров, вызывали всплеск беспорядочного ответного огня японцев. Судя по его интенсивности запасы патронов у врага были невелики, а, учитывая огромные скопления пехоты на пяти основных направлениях, атаман ожидал близкую штыковую атаку.