Слушай, лейтенант, майор Рябинцев, торопливо докуривает папиросу, Наши БТэшки наткнулись на мины, десантники заминировали дорогу, а может и еще что, но узнать не у кого, тут, вроде, и живых-то никого не осталось. Слева немецкие танки. Давай со своим взводом через лес, там, может, мин нет.
Полковник Штрейх стоит, наклонившись к люку танка, и говорит в микрофон.
Господин генерал, к русским подошло подкрепление. Русские танки уже на этом берегу. Мои танки почти вышли к мосту, но там сплошные мины. Русские жгли танки огнеметами, я потерял почти все машины. Нам нужно прикрытие с воздуха, русские самолеты жгут мои танки. Пехоты почти не осталось Я не паникую и не трушу, господин генерал. Я просто хочу сказать, что сделал все возможное. Все что осталось от моего полка под командованием полковника Штрассера отходит на север. Полковник Штрассер тяжело ранен, он не может оставаться. Я с пятью танками и взводом саперов попробую прорваться к мосту, я надеюсь, что мне это удастся. Я выполню свой долг. Прощайте, господин генерал.
Штрейх бросает микрофон и машет рукой водителю своего танка. Сам он подбегает к ждавшему его Pz. III и влезает на башню. Как только полковник скрывается в люке, танк с десантом саперов на броне направляется к мосту. За ним еще четыре машины.
Немецкие танки двигаются по лощине, поросшей высоким кустарником, скрывающим боевые машины полностью. Лощина выводит их прямо к мосту. Над немцами с ревом проходят несколько Су-2. Сверху танки видны как на ладони. Раздаются взрывы, самолеты пускают реактивные снаряды. Загорается один танк, второй, третий. Два уцелевших выскакивают из кустарника в пятидесяти метрах въезд на мост. Прямо перед немцами, повернувшись к ним бортом, стоят советские БТ. Два выстрела в упор и два БТ разлетаются на куски. Немецкие танки идут вперед, один из них успевает сделать еще выстрел с расстояния не более десяти метров. Снаряд прошивает советский танк насквозь. Экипаж БТ успевает выстрелить в ответ. Немец вспыхивает. Последний немецкий танк, протаранив грузовик, прорывается к мосту, его башня разворачивается и пушка нацеливается на мост, забитый техникой.
Водитель, давай прямо на мост, кричал полковник Штрейх.
В этот момент слева от танка полковника Штрейха появляется КВ, ранее не видный из-за горящих БТ. Башня отвернута в сторону. КВ на полном ходу ударяет немецкий танк в борт, от удара тот меняет направление движения и вместо моста движется прямо в реку. Водитель не может остановить заскользившую по склону машину, и танк, накренившись, уходит в воду.
Все из машины, кричит Штрейх.
Первым из люка выскакивает наводчик. С берега и с моста раздаются несколько винтовочных выстрелов, раненый наводчик, бросается в воду и плывет. Остальные члены экипажа тоже выбираются наружу и пытаются доплыть до берега. Полковник покидает танк через боковой башенный люк, дальний от берега, поэтому пули его не задевают. Он сразу же ныряет и плывет под водой до тех пор, пока не понимает, что его легкие сейчас взорвутся. Он чувствует, как головой раздвигает какие-то стебли, и тут приходится выныривать. Оказывается, что он все-таки правильно выбрал направление, и теперь полковника скрывают прибрежные камыши. Он не видит, что происходит совсем рядом, но по выстрелам и вскрикам, догадывается, что русские добивают в воде его танкистов. Полковник пробирается по камышам дальше от моста.
КВ лейтенанта Озерова, протаранивший танк Штрейха, стоит у самого спуска к реке с рваной гусеницей. Экипаж осматривает повреждения. К танку подходит командир роты капитан Ряхин.
Ну что у тебя, лейтенант? спрашивает он Озерова.
Да вот, товарищ капитан, гусеницу сорвало, но это ерунда, гусеницу починим. Полетели фрикционы левого борта и, похоже, что-то с дизелем.
Мать честная, что ж ты так. Ты, конечно, герой, будем тебя к награде представлять. Но танк-то так угробить!
Так, товарищ капитан! Машина сколько ж без ремонта Я ж не разу не ремонтировался. А отмахали Никакая техника столько не выдержит.
Ладно, ладно. Твоей вины тут, понятно, нет. А вот мне что делать, если без тебя у меня пять машин в роте осталось?! Короче, слушай, лейтенант. Мы уходим, а тебя оставляем здесь, будешь мост охранять. Сейчас тебя ребята в сторону оттащат. Ремонтников дождешься, починишься и догоняй нас. Все, лейтенант, счастливо оставаться!
Капитан Рябинцев ошибся, когда сказал, что все десантники погибли. Не все. Из засыпанных стрелковых ячеек, из воронок, из прочих укромных мест выбираются легко раненые. Поняв, что все закончилось, большинство уцелевших безучастно сидят на своих позициях, курят, у кого оставался табак. Некоторые, наиболее сильные, отыскивают своих товарищей, тяжело раненных или убитых.
КП полковника Родимцева завален рухнувшим деревом и засыпан землей. Из-под дерева вылезает Родимцев, трясет головой, смотрит на разбитый немецкий танк, замерший в трех метрах от окопа.
Эй, сынок, ты живой, он толкает почти полностью засыпанное землей тело.
Лежащий шевелится, стряхивает землю, садится, озираясь по сторонам.
Ну, чего? спрашивает Родимцев, Ты меня слышишь? Не слышишь? Контузило. Ничего сынок, главное, жив, и смотрит на стоящих неподалеку танкистов, Эй, братцы, покурить не найдется?
Ему свертывают самокрутку, полковник садится на ствол дерева и с наслаждением закуривает, поглядывая по сторонам.
18 часов 05 минут. Лондон
На посадку заходит «Летающая крепость» тяжелый четырехмоторный американский бомбардировщик. Он садится, выруливает к зданиям аэропорта. Моторы замолкают. Из люка выбирается личный представитель президента США Гарри Хопкинс. С группой сопровождающих его лиц он подходит к машинам, и они на полной скорости едут на Даунинг-стрит, в резиденцию премьер-министра.
В кабинете Черчилль и Хопкинс, наедине.
Президент желает, чтобы мы обсудили сложившуюся в Европе ситуацию как можно быстрее, говорит Хопкинс, Поэтому я прямо с самолета к вам, хотя, надо сказать, перелет через океан был достаточно утомительным.
Я ценю эту жертву с вашей стороны, склоняет голову Черчилль, не выпуская изо рта сигары, Но положение действительно таково, что нам желательно лучше знать позиции друг друга в связи с последними событиями.
Вам уже, наверное, известно, что сразу после начала русскими войны против Германии президент принимал русского посла Громыко. Тот заявил, что Советская Россия рассчитывает на помощь американцев. Речь идет, разумеется, не о военной помощи, а об экономической. Громыко сказал, что Советский Союз планирует значительно увеличить закупки в Штатах товаров и сырья. Речь, разумеется, шла о стратегическом сырье и различных товарах военного назначения, необходимых русским либо для производства вооружений и боеприпасов, либо для непосредственного ведения военных действий. В последнем случае речь в первую очередь шла о транспорте машины, паровозы. При этом русский посол напомнил закон о ленд-лизе. Громыко много говорил о том, что сейчас только Россия может избавить Европу и весь мир от угрозы фашизма. Как вы понимаете, президент сейчас находится в сильном затруднении. Распространить на Советскую Россию действие ленд-лиза пойдет только сумасшедший. С другой стороны, президент считает, что необходимо оказать помощь русским, но хочет подождать развития событий.
Ваш президент прав, Черчилль тянется за сигарой, Сейчас надо ждать. Столкновение России и Германии, к которому все мы так стремились, наконец, случилось. Теперь надо понять, как оно может закончиться и сделать все, чтобы результат этого столкновения был максимально благоприятным для всех нас.
Какие же у вас прогнозы, сэр?
Для того, чтобы строить прогнозы, у нас слишком мало информации. У Германии лучшая сухопутная армия в Европе и спорить с этим глупо. У русских армия намного хуже, но она велика и, как показал опыт войны с финнами, их генералы не останавливаются не перед каким жертвами. И тот, и другой противники для нас опасны. Даже трудно сказать, что опаснее профессионализм немцев или фанатизм русских. Если бы они объединились, это было бы самое худшее из того, что могло случиться. То, что они вцепились друг другу в горло, уже хорошо. Я уверен, что при любом исходе этого столкновения победитель будет настолько ослаблен, что перестанет представлять серьезную силу. Многие опасаются, что русские, быстро разгромив немцев, скоро встанут на том берегу Ла-Манша, и мы окажемся в той же, если не в еще более худшей ситуации. Я считаю, что пока рано об этом говорить.
Что вы можете сказать по ситуации в Румынии, Турции и в Скандинавии?
На мой взгляд, как раз развитие событий в этих районах и покажет нам, насколько мы можем доверять русским. Что касается Румынии, то захват ее русскими, видимо, дело нескольких недель. И дальнейшее продвижение русских на Балканы неизбежно. Но это пока не выходит за рамки войны с Германией и Италией. Ситуация в Турции очень сложная. Русские предъявляют к туркам все новые требования, каждый раз все более ужесточая их. На границе с Турцией продолжается сосредоточение войск. У меня создается впечатление, что нападение на Турцию для русских вопрос решенный, но время еще не пришло. Я бы на месте русских дождался развития ситуации на Балканах и потом уже занимался Турцией.
Возможно, так оно и есть, вставил Хопкинс.
Возможно, ответил Черчилль, Что касается скандинавских стран, то тут тоже все очень сложно. Сталин, видимо, не оставил своих стремлений по захвату Финляндии, но пока не торопится это осуществить. Действия русских в отношении Финляндии предельно корректны. Пока. В Северной Норвегии русские, насколько нам известно, начали действовать активно, но очень ограниченными силами. Что связано со сложными географическими условиями. Немцы не оказывают серьезного сопротивления и не пытаются удерживать свои позиции. Насколько нам удалось узнать, немецкое руководство приняло решение о срочной переброске из Норвегии в Германию большей части войск. Поэтому, видимо, жесткого отпора в Норвегии русским не будет. Остается только жалеть, что мы не располагаем силами для немедленного десанта там. Все что можно сделать это заслать туда наших эмиссаров и попытаться поднять восстание против немцев. Восстание вполне может быть успешным, учитывая то, что немцам сейчас не до Норвегии. Если Норвегию освободят сами норвежцы, а не русские, то тогда по развитию событий там, мы сможем понять, как русские намерены себя вести в остальных странах. Интересны также взаимоотношения русских со Швецией. Они обвиняют шведов в пособничестве Германии, в фактическом нарушении нейтралитета. Конечно, поставки из Швеции в Германию огромны, но это все, в чем можно обвинять шведов. Тем более что поставки русских Германию были, насколько я знаю, значительно больше. Отношения между этими странами накаляются все больше и больше. Русские корабли смело заходят в шведские территориальные воды, русские самолеты периодически летают над территорией этой страны. Шведы объявили мобилизацию и готовятся к самому худшему.
Хватит ли у русских сил на все это?
Не знаю. По последним сведениям, силы русских чудовищны. Около трехсот дивизий, почти десять тысяч танков и столько же боевых самолетов. Кроме этого русские начали формирование новых дивизий и мобилизовали свыше десяти миллионов человек. Армия таких размеров, даже учитывая плохой уровень ее подготовки, очень опасна.
21 час 15 минут. Севернее Кракова
По мосту через Вислу непрерывным потоком идут танки, машины, колонны пехоты. В небе барражируют истребители. На бреющем полете в сторону Кракова проходит группа Су-2. От колонны машин отделяются несколько броневиков. Головная машина подъезжает к одинокому КВ стоящему рядом с въездом на мост. Из машины выходит генерал Власов, навстречу ему выскакивает Озеров.
Товарищ генерал-майор, младший лейтенант Озеров, командир взвода первой роты, первого танкового батальона
Вольно, лейтенант, машет рукой Власов, Это вы таранили немецкий танк?
Так точно, товарищ генерал-майор. Сейчас чинимся. Поскольку танк поврежден оставлен командиром роты в охране моста.
Молодец, лейтенант! Власов поворачивается к свите. Весь экипаж к награде, лейтенанту очередное звание. Серьезная поломка, лейтенант?
Серьезная, товарищ генерал-майор. Без ремонтников нам самим не справиться. Танк еще ни разу не был в ремонте, а досталось нам, сами видите, он показывает рукой на лобовую броню, покрытую вмятинами от снарядов, на которой почти не осталось краски.
Ладно, лейтенант, чинитесь. Скоро ремонтники будут, Власов поворачивается к подходящим двум офицерам-десантникам в рваной и грязной форме: полковнику и капитану с перевязанной головой.
Командир 5-й воздушно-десантной бригады полковник Родимцев.
Командир первого батальона капитан Симкин.
Здравствуйте, Андрей Ильич! Рад вас видеть.
Здравствуйте, Андрей Андреевич, а я-то как рад вас видеть!
Досталось вам, как я понимаю, Власов достает портсигар и протягивает полковнику и капитану, Кажется, если бы мои ребята чуть задержались, могли бы и не встретиться. А ля гер, ком а ля гер.
Да, еще чуть-чуть, и нам бы хана.
Скажите спасибо немцам. Если бы не их склад с горючим, мои бы железные кони просто встали в нескольких километрах отсюда. От самой границы идем, ни боеприпасов, ни горючего, ни черта нет. У вас-то потери большие?
Осталось сто шестнадцать человек, способных держать оружие, да и то почти все раненые.
Да, Власов молчит, осматриваясь. Бросает окурок, Ваши бойцы остаются до подхода пехоты охранять этот мост. Мне надо идти. До свиданья, Андрей Ильич.
До свиданья, Андрей Андреевич, может, еще свидимся.
Из дневника начальника генерального штаба сухопутных сил Гальдера
17 июня 1941 года.
6-й день войны.
По донесениям, к исходу вчерашнего дня и на утро 17.6 обстановка складывается следующим образом:
На фронте группы армий «Юг» обстановка продолжает ухудшаться. Советский десант, захвативший мост на Висле, пока не уничтожен. Танковые соединения русских движутся в направлении на Краков, почти не встречая сопротивления, остановить их не удается. Положение 6-й армии еще хуже, с каждым днем опасность окружения становится все реальнее.
На фронте группы армий «Центр» вчера удалось рассеять выброшенный в районе Варшавы крупный парашютный десант. Войскам 4-й армии пока удается отбивать все попытки русских форсировать Вислу.
Группа армий «Север». Русские по-прежнему атакуют. Фельдмаршал Лееб держит оборону. Пока все без изменений.
11.00. Совещание по переброске войск. Основная проблема нехватка транспорта. В первую очередь в самих дивизиях. Дивизии, находящиеся во Франции, невозможно быстро подтянуть к станциям погрузки.
13.00. Совместное совещание со штабом Люфтваффе. Вопрос о скорейшей передаче частей зенитной артиллерии. Там считают, что зенитная артиллерия должна остаться под командой Люфтваффе. Мы теряем время.
17.00. Совещание у Фюрера. Его беспокоит Краков и Восточная Пруссия. Обсуждался вопрос ускорения переброски войск в Германию и проблемы с боеприпасами.
18 июня. 11 часов 30 минут. Севернее Кракова
Через мост продолжали двигаться колонны советских войск. Медленно тянулись трактора с тяжелыми тупорылыми гаубицами. Проскочила колонна мотоциклистов, впереди которой шли два легких броневика. На рысях показался кавалерийский полк, прогрохотал подковами лошадей по мосту, за полком шли упряжки с орудиями. С громким тарахтением появилась рота танкеток Т-27, чумазые танкисты сидели на броне. Потянулись грузовики тыловых частей. В небе над мостом непрерывно барражировали истребители, когда одна пара уходила ее сменяла другая.
Шабаш, произнес младший лейтенант Озеров.
Весь экипаж возился с танком, пытаясь своими силами произвести ремонт. Руки грязные по локоть, лица как у негров. Озеров сбежал к реке, рядом со стоявшим в воде немецким танком, который он сам же туда и спихнул, умылся кое-как.
Ну что орлы, сказал он, возвращаясь к машине, А не пора ли нам пообедать?
Самое время, командир, самое время ответил механик-водитель ефрейтор Махотин, Солнце уже вон где. И в животе урчит.
У тебя все время урчит, засмеялся заряжающий Ляпухин.
Разговорчики, начальственным баском прикрикнул ефрейтор на красноармейца.
Разожгли костер, повесили на рогатину черный закопченный чайник. Рядом с костром расстелили брезент, на нем на газету выложили буханку хлеба, с десяток вареных картофелин в мундире, коробок с солью, сало в тряпице и полукилограммовую банку трофейных консервов.