Вот и расслабились османы, будучи почти уверенными в том, что у них ещё есть время на сбор войск. Мы же, резко и неожиданно для многих, в том числе и немалой части знати княжества Зета, рванули по дороге на Подгорицуэту, пожалуй. самую крупную и значимую крепость сектора, захваченную турками ещё в 1474 году. И не только захваченную, но и перестроенную, улучшенную в собственных целях. Османские инженеры-фортификаторыладно, не совсем османские, а из числа подстелившихся под них греков - проделали большую работу, снабдив крепость новыми башнями, укрепив и повысив стены, сделав ворота более защищёнными. Работа была проделана большая, качественная, да и гарнизон Подгорицы внушал уважение.
Гарнизон, укрепления всё это не особо дорогого стоит, когда против играют такие факторы как неожиданное нападение и непривычная тактика быстрогоотносительно, конечноштурма крепостей, с которой османы ещё не успели столкнуться. Всего то и понадобилось, что сперва как следует подоставать гарнизон дневной канонадой из большей части доставленных под стены Подгорицы орудий, а затем, уже ночной порой, организовать прорыв к воротам с целью их подрыва. Ну никак не могли османы знать о новой взрывчатке, а именно пироксилине. Том самом, который куда мощнее обычного чёрного дымного пороха, пусть даже приличного качества. Плюс правильный тип взрыва, то есть направленный, аккурат в нужном направлении.
Что в таком случае остаётся от ворот? Немногое, право слово. Правда и от группы добровольцев, вызвавшихся организовать этот самый подрыв, мало что осталось. Не в смысле, что их по кускам разнеслос взрывчаткой их обращаться научили заранееа просто мало кто сумел уйти не то что целым, но просто относительно невредимым. Впрочем, они знали на что шли. Выжившие же получили свою долю и славы, и денег и ощущения отмщения, которое для некоторых было важнее прочего.
Дальше? Обычное дело, а именно прорыв через образовавшуюся в защите города брешь и городские бои. Сперва ночные, затем утренние. Вот тут бравые парни оторвались по полной, поскольку сдерживать их естественные душевные порывы в данном случае никто и не собирался. Было дано даже не негласное, а вполне себе озвученное разрешение вырезать хоть весь гарнизон любыми методами, какие только в голову придут. Богатые дома османов? Право победителя. Торговцы и прочие из числа турок? Без разницы, пусть хоть мелкими ломтиками нарезают с целью выбить сведения о захоронках. Что же касается славянского населения, то тут был чёткий и однозначный запрет. Даже относительно тех, кто по уши замарался в сотрудничестве с завоевателями. Таковых тоже ожидала соответствующая кара, вплоть до верёвки и топора палача, но исключительно после пусть краткого, пусть массового, но суда и соответствующего приговора. Все должны были сразу ощутить разницу между нами и османами. А также однозначность отношения к исконному населению этих земель, которыми признавались именно сербы, но никак не турецкая шелупонь. Она тут уже два десятка лет как абсолютно лишняя примерно как тараканы на кухне.
Взятая в кратчайшие сроки весьма сильная, ключевая в регионе, крепостьэто, бесспорно, было неплохим началом сухопутной операции. Но именно что началом, затравкой для дальнейшего, демонстрацией уже наступательных намерений. Получив контроль над Подгорицей, наши войска могли двинуть на Никшич, а уже оттуда, через Плужине и Фочу аккурат к Сараево. Самое оно для того, чтобы соединиться с войсками Яноша Корвина и, объединившись, к тому же опираясь на несколько взятых крепостей, продолжить брать под свою власть территории бывшего сербского королевства. При обеспеченной поддержке населения, османов люто ненавидящего и не успевшего забыть свободные от оккупантов времена, подобный замысел был страшен для Османской империи.
Оттого мы особенно его и не скрывали, дав информации утечь в нужном направлении. Поверят и станут как можно скорее гнать сюда основную часть войска, дабы помешать броску через несколько ключевых точек к Сараево? Отлично, нам именно генеральное сражение и не помешает. Не поверят, предпочтут ещё мало-мало выждать, концентрируя силы? Тоже неплохо, тогда именно на Сараево мы и двинем, оставляя в Подгорице крепкий гарнизон и обеспечив его необходимым количеством пушек для приведения обороны в правильный по меркам Италии вид. Плюс довольно крепкий тыл со стороны Зеты должен будет сыграть свою роль. Куда ни кинь, нас устраивало практически любое ответное действие или бездействие противника.
Вот что тут оставалось делать османскому султану? Судя по получаемым сведениямотдельная благодарность госпитальерам, сумевшим в своё время наладить какой-никакой поток информации с османских земель, поскольку венецианцам я в силу понятных причин не слишком то доверялждать Баязид II не хотел, опасаясь того, что пока он собирает войска, мы действительно сумеем взять Сараево и соединиться с отрядами Яноша Корвина. Оттого та армия, которую уже сконцентрировал вокруг себя его великий визирь, Коджа Дамат Давуд-паша, стронулась с места и покатилась в сторону Подгорицы, по пути вбирая в себя всё то, что могли предоставить «попутные» территории. Следовательно, оставалось только ждать и готовиться к встрече «дорогих гостей».
Готовились. Сама крепость, что откровенно радовало, досталась практически не повреждённой. Выбитые взрывом ворота не в счёт, сейчас этот проём заделывали камнем на скорую руку, остальные малые повреждения оставив «на потом». К чему весь этот форс-мажор? Сражение в поле, но с опорой как крепость - как бы не лучший из возможных вариантов. Османам же, явно желающим во что бы то ни стало и в сжатые сроки раздавить наше войско, не будет никакого резона медлить. Давуд-паша должен понимать, что если пытается лишь сковывать нашу армию, то в это самое время мы окончательно закрепимся в Зете, Дубровнике, да и в условиях господства объединённого флота в Средиземноморье перспективы высадки десантов на османском побережье выглядят ой какими реальными и опасными. Особенно с учётом того, что гарнизоны портовых городов и вообще сильно ослаблены как раз из-за включения части войск в эту самую армию великого визиря.
Первое действительно важное сухопутное сражение этой войны неотвратимо приближалось. Кто-то мог счесть за таковое взятие Подгорицы, но на самом деле оно ну никак на это не тянуло. Размах не тот и результаты тем паче. Требовалось нечто подобное битве при Лефкасе, чтобы с уверенностью утверждать о преимуществе крестоносцев на сущее и на море, при любых обстоятельствах. Это и предстояло сделать, приложив все доступные силы.
Стоя на крепостной стене, я смотрел на земли, ещё совсем недавно бывшие под османской властью, всего несколько дней тому назад. Вроде всего ничего времени прошло, а ситуация уже разительно изменилась. Причём наглядность этих самых изменений бросалась в глаза. Я очень хорошо помнил историю, в частности, психологические приёмы Влада Цепеша, он же Дракула. Реальная такая историческая личность, пусть и окутанная концентрированным мистическим ореолом. Так вот этот самый Дракула очень хорошо сумел изучить османскую братию, в том числе и методику воздействия на их разум. Их следовало пугать, причём до такой степени, чтобы шок перебил привычный им уровень жестокости, и так весьма высокий во всех магометанских регионах. К счастью, методика наведения «страха иудейского» у меня имелась, да и расходный материал после успешного взятия Подгорицы присутствовал.
Уподобляться Колосажателю во всех деталях я не видел смысла, а вот общую концепцию позаимствовать и немного модернизировать стоило. Имелись тела убитых при штурме и казнённых после турок. Пики, не представляющие из себя ничего особенно ценного, также присутствовали, равно как и чалмы и прочие тюрбаны, являющиеся непременной в то время составной частью мусульманского гардероба. Ну а найти некоторое количество дощечек, на которых красной краской, под цвет крови, должны были появиться определённого рода надписи, тем паче труда не составляло. Это что касаемо собственно материала. Дальше банальное отчекрыживание голов у мертвецов, нанесение надписей на понятном османам языке на дощечки-таблички и отправка нескольких малых отрядов на эстетическое обустройство тех дорог, по которым с высокой степенью вероятности к Подгорице подойдёт армияДавуд-паши.
Никаких гниющих тел, посаженных на коллишь творчество в стиле «некро» с должной степенью минимализма. Головы в чалмах и тюрбанах, насаженные на пики, а к некоторым ещё и таблички прикреплены с надписями «повышающими» боевой дух османов по типу «До смерти осталось» и указание конкретного расстояния до Подгорицы. Или жерядом находились несколько «пустых» пик, а на той единственной, которая была «занята», к очередной османской голове прикреплялась дощечка с оптимистичным заявлением «Пустые острия ещё есть и в большом числе. Они ждут ваших голов». Ну и на десерт, конечно «Дело Влада Цепеша не забыто. Помните своё колопосаженное прошлое, османы».
Психологическая атака во всей красе. Усиленная тем фактом, что сейчас именно Османская империя уже понесла чувствительнейшее поражение своего флота, да и факт быстрого падения Подгорицы тоже кое-чего стоил. На этом фоне увидеть такое экзотическое оформление ведущих к Подгорице дорог однозначно должно не лучшим образом сказаться на боевом духе войск. Стоило также напомнить о количестве тех самых голов на пиках, что было отнюдь не маленьким. Хватило для создания дорожного антуража в избытке. Даже на декор близ самой Подгорицы осталось. Во-он, со стены видно сей полукладбищенский декор в самых разных местах, а я даже подзорку не использую.
- Гость к тебе, Чезареоторвала от философских раздумий Бьянка, до этого просто отдыхавшая, прислонившись спиной к нагретому солнцем камню крепостной стены.Сам Гонсало Фернандес де Кордова, и выглядит он озабоченным.
- Поглядим-послушаем Но если он опять по поводу моей затеи с головами на пикахкроме очередной порции словесного яда ничего не получит.
Подруга лишь усмехнулась, вспомнив тут самую отповедь, которую получил вице-король Неаполя при первой же попытке отговорить меня от подобного «не достойного христианина деяния». Там было задействовано многое: отсылки к валашскому господарю и его успешной борьбе против османов, упоминание о последней булле понтифика с присутствующим там описанием обычных турецких «забав», действенность уже сделанного по отношению к тем жителям Подгорицы. которые вполне могли быть на стороне османов, но теперь и пикнуть боялись. Последний фактор, само собой, относился лишь к тем османским прихлебателям, которые ещё не доросли до петли или топора, но и доверять которым никоим образом не стоило даже в минимальной мере.
Тогда де Кордова вынужденно проглотил доводы в пользу сделанного мной. И вот теперь снова он. Интересно, будет ли «второй акт Мерлезонскогобалета» или же нечто более полезное. Сейчас узнаем.
- Рад приветствовать вас. Гонсалво, - искренне улыбнулся я.Тепло, светло, прекрасный вид на окрестности городские. Чего ещё можно желать для поднятия душевного настроя?
- Отрадно видеть вас в добром здравии, Ваше Величество, - согласно привычному испанскому этикету поклонился де Кордова.Ваши же слова Я бы не отказался от того, чтобы движущаяся к нам армия Давудпаши была хоть немного меньше того, что она собой представляет.
- О! Так вы, судя по всему, получили новые сведения. И чем же нас всех можете не то что порадовать, но уж точно внести ясность в будущую расстановку сил?
- Радовать нечем, - совсем уж загрустил де Кордова.Более сорока тысяч регулярных войск, в том числе янычаров. До тридцати тысяч иррегуляров, которых османские полководцы хватают по дороге и чуть ли не насильно включают в войско. Орудий меньше сотни и они куда хуже тех, что у вас. Но они всё же есть, про них нельзя забывать. Много конницы, тяжелой и особенно лёгкой.
Радоваться я и не собирался, но и пугаться тут не стоило. Понятное дело, что османы будут использовать привычную для себя тактикузерг-раш, то есть попытку завалить противника мясом, рассчитывая первым делом на то, что наступательный порыв или воля к оборонев зависимости от ситуациипротивника иссякнут раньше. чем у них смазка для клинка и пушечное мясо.
- Это скорее хорошая новость, нежели плохая, Гонсалво,- постарался я подбодрить испанца.Если Давуд-паша собрал под свои знамёна столь большое количество воинов, это значит, что разгромив его, мы получим ещё большую свободу действий, чем рассчитывали изначально.
- Нас меньше тридцати тысяч! Ненамного, но меньше Я осмелюсь посоветовать Вашему Величеству отойти в Зету, оставив в Подгорице сильный гарнизон. И запросить подкрепления, в том числе и у венецианцев. Тогда, как только османы ослабеют, возможно, разделят свои силы, мы ударим в ответ. Или же подкрепление будет в другом месте, отвлекая высадкой в нужных местах. Наш флот господствует на море, помешать им османы не смогут.
- Успокойтесь, де Кордова, - хоть Бьянка и старалась говорить уважительно, но проскальзывало в её голосе нечто впрочем, уловить это с гарантией могли лишь те. кто хорошо её знал.Вспомогательные войска можно не считать, они только путаться под ногами и способны. Опасность их лишь в том, что придётся тратить порох!
- Которого не так уж много.
- Достаточно. А против конницы, любого её вида, хорошо действует пехота в терциях при поддержке артиллерии. Французы убедились в этом на себе, теперь пришло время османов. А они менее стойкие, если только не считать янычаров. Эти действительно опасны.
- И, как я понимаю, именно они составляют главную ударную силу Давуд-паши. Всё верно, Гонсалво?
Вице-король Неаполя подтвердил моё предположение, заодно озвучив цифру тех самых янычар. Примерную, само собой разумеется. Меньше десяти тысяч, но не так чтобы сильно. Учтём эту козырную карту в османской колоде и ни в коем случае не будем о ней забывать. Остальное же Важность артиллерии на поле боя османской армии уже известна, но вот сами орудия заметно уступали нашим, итальянским. Плюс умение правильно группировать батареи, перемещение их прямо во время боя, новые лафеты и примерные, но всё же пристрелочные картывсё это присутствовало у нас и отсутствовало у врагов.
Пехота. Да, у Давуд-паши имелись янычарские орта, то бишь полки. Численность была от восьмисот до тысячи бойцов, в зависимости от ситуации и приписок, которыми испокон веков славились все восточные страны .Орта были действительно опасны, если их недооценивать, но и у них имелись свои слабые места. Самое очевидноестандартное построение клином в процессе атаки, к этому времени довольно устаревшее, но именно оно применялось янычарами для прорыва вражеского строя. Слабая взаимосвязь янычарских орта с другими подразделениями турецкой армии опять же. А вот что относилось к сильным сторонампомимо собственно высокого уровня подготовки и великолепного исходного материалатак это насыщенность огнестрельным оружием и особые ударные подразделения от полусотни до сотни человек, комплектующиеся исключительно добровольцами. Впрочем, для воспитанных в духе исламского фанатизма европейских детей стать этими самыми добровольцами было скорее честью, а значит ,таковых находилось куда больше необходимого. Отбирали реально лучших. Отбирали и давали время притереться друг другу как в целом, так и в более мелких группах, численностью уже не более десятка бойцов, а то и меньше. Смертность там была нехилая. Но и эффективность на должном уровне, ага.
Из всего этого следовало, что по возможности следовало выбивать янычар как наиболее боеспособных и мотивированных врагов. Лишившись же своего костяка, огромная армия Давуд-паши банально побежит, роняя оружие и тапки, броню и шаровары. Бегать османы всегда были горазды, стоило только сдержать их первый, действительно опасный натиск. Примерно это, пусть и в более подходящих времени словах, я и высказал де Кордове. Заодно напомнил про исторические примеры, когда лучше вооружённое и имеющее преимущество в тактике и стратегии войско без особых проблем и потерь громило настоящие орды. Ну и в довесок был у меня ещё один козырь в рукаве. Не то чтобы оружие в классическом смысле этого слова, но вот для лучшего использования собственных войск и возможности видеть расположение ВСЕХ войск противника, в том числе в глубине, как бы скрывающихся от вражеских глаздля этого сие средство подходило практически идеально.
- Не совсем понимаю, о чём вы говорите
- Ну как же так, Гонсалво?усмехнулся я.Вы же должны помнить, что за особенный груз мы везём в нескольких повозках. Тот самый, скрытый от посторонних глаз, хотя даже если на него внимательно посмотреть, то обнаружится лишь ткань, кое-чем пропитанная и оклеенная.