В наступившей ночи, освещаемой заревом горящих строений, воины смяли ряды защитников у стенте, ошеломленные пожаром, который не смогли затушить водой, не оказали серьезного сопротивления и отступили. Основная сеча пошла в глубине крепости, бойцы обеих сторон бились почти вслепую, но за счет сохранения строя, да и превосходства в силе новгородцы несли меньшие потери и шаг за шагом развивали успех. Сражение шло почти всю ночьсначала с плотной массой противника, а после, когда разбили его основную частьс разрозненными группами. Уже на рассвете взяли под свой контроль всю нагорную часть города с княжескими хоромами и православным храмом, возведенном на месте прежнего капища. Захватили в плен и посадили в поруб посадника, а с ним за компанию митрополита Леонтия, во многом повлиявшим на Владимира против Новгорода.
Сам Варяжко не шел в бой со своими воинами, как бывало не раз прежде, ясно понимал, что в сутолоке и неразберихе ночного сражения вряд ли его участие принесет пользу. Рассчитывал больше на выучку бойцов и опыт командиров, которые должны были без особых потерь справиться с противником, вдвое уступавшим в численности, к тому в большей части состоящим из городского ополчения. Да и ошеломление от разгорающихся пожаров и скорого разрушения оборонительных сооруженийза час с небольшим работы полусотни онагров, отнюдь не поднимало боевой дух защитников. Но все же волновался, прислушиваясь к звукам боякрикам командиров, лязгу оружия, ударам по щитам, особенно в начале боя. После же, когда сражение переместилось вглубь крепости, непроизвольно вздохнул с облегчениемпобеда уже не вызывала ни малейшего сомнения.
Наутро, когда битва закончилась, а новгородской войско полностью заняло верхний город, обошел знакомые с юности места, невольно вспоминая свое отрочество в княжеской дружине. Сколько воды утекло за почти два десятка лет, а ему казалосьвсе было, как вчера. Впечатление портили останки пожарищвыгорела треть строений в детинце, но тот же княжеский двор уцелел, разве что выломаны ворота и кое-где еще заметны следы случившейся здесь схватки. Выслушал доклады командиров о прошедшем бое и потеряхони оказались в пределах планируемого, убитыми и ранеными около пятисот человек, а у противника более тысячи и еще столько взяли в плен. После отпустил с приказом дать бойцам отдых, только оставить караульную смену, сам же отправился в хоромы посадника располагаться там со всем штабом. Занимать княжеский двор не стал, оставил нетронутым до вселения в него нового Великого князяразумеется, если его планы сбудутся.
В тот день довелось Варяжко встречаться с жителями верхнего места и Подола, для того он специально отправился в людные местана торги (их в Киеве было несколько, в отличие от Новгорода, с одним на весь город). Самыми оживленными и важными считались подольское Торговище и Бабий Торжок на Горе, здесь торговали купцы с самих дальних сторониз Византии и Персии, Готланда и Померании. Кроме самой торговли, они служили главными центрами городской жизнисюда люди приходили, чтобы узнать новости, да и просто пообщаться с другими, поговорить о том и о сем. Здесь рождались и распространялись сплетни и слухи, кликуныбиричи объявляли указы и читали грамоты, вызывали в суд ответчиков. Они не закрывались ни на день, чтобы вокруг не происходило, так и сейчас, после прихода новгородского войска и ночного боя в верхнем городе, бурлили народом, даже пуще обычноговсем хотелось узнать, что же произошло?
Варяжно шел открыто по торжищам с сопровождающей его охраной, не пытаясь затеряться среди других гостей города. Напротив, впереди идущий воин объявлял во весь голос:Расступись, дорогу Верховному правителю Новгорода!
Народ расступался, люди молча, без криков и громкого ропота, смотрели на того, кто захватил Киев силой, принес смерть и неволю их близким, а потом слушали его речь с помоста. Варяжко видел хмурые лица, злобу и страх в глазах киевлян, понимал обуревавшие их чувства, но вины за собой не признавалон сделал все, чтобы избежать кровопролития. Даже тогда, когда отдал приказ на штурм, велел своим воинам понапрасну не лишать жизни защитников. Потому те пощадили выживших и взяли в плен, а не вырезали до единого, как нередко поступали с чужеземными врагами. Выступая перед народом Киева и гостями, Варяжко старался простым слогом донести до каждогоНовгород не хочет войны, здесь лишь для того, чтобы отлучить тирана от княжеского престола. Осознавал, что словами не переменить враждебное отношение, но все же посчитал нужным хоть как-то смягчить его, сделать более терпимым, не доводить до прямых столкновений.
В последующие дни и недели делом доказывал киевскому люду мирный настройвывел войско за город, оставив только часть на охране детинца и для патрулирования города, отпустил захваченных в плен воев, даже не потребовав за них выкупа, не вмешивался в местную жизнь, постепенно возвращавшуюся в привычное русло. Предпринятые меры позволили избежать новых жертв и вооруженных конфликтов, в какой-то степени примирили киевлян с нахождением в их городе чужого войскаво всяком случае, не задирали воинов, хотя и какой-либо приязни также не высказывали. Тем временем гонцы от Варяжко направились во все русские земли с грамотами о взятии Киева и отречении Владимира от великокняжеского престола. В них призвали поддержать новгородский народ, вставшего на защиту своей воли и веры пращуров против прежнего князя, всем миром избрать нового правителя Руси.
Глава 12
Прошел почти месяц, когда дозорные струги, отправленные к Чернигову, вернулись с вестьюидет Владимир с войском. До сих пор никто из тех, кому были отправлены грамоты, ответных посланий не передал, даже с ближних земель. По-видимому, там выжидаличем закончится противостояние между князем и Новгородом, кто победит в сражении между ними. А то, что оно будетникто не сомневался, Владимир не оставит без ответа прямой вызов, непременно захочет посчитаться. Сразу после получения вести Варяжко дал команду готовиться к решающей схватке на поле бояотсиживаться за стенами Киева не собирался. Когда ближний дозор дал сигнал костром о подходе неприятеля, по его приказу часть ушкуев вышла из протоки на Днепрона должна была встретить огнем вражеские суда, потрепать их, насколько удастся, помешать привалиться к берегу. Основной же состав полков встал почти у самой воды за гуляй-городом в ожидании княжеского войска.
Владимир со своим воинством подходил осторожноему уже приходилось сталкиваться с метательными орудиями новгородцев при захвате крепостей на Волге. Выдвинул вперед струги и челны, те пошли на перехват ушкуев, сам же с остальными судами приотстал. На помощь ушкуям Варяжко отправил свои струги, между легкими кораблями обеих сторон завязалась схватка на короткой дистанции, едва ли не борт о борт. В численности судов, как и в войске, Владимир имел более, чем двукратное преимущество, новгородцы же могли противопоставить лучшую выучку экипажей и свое грозное оружиегреческий огонь. Сражение стругов стало почином, дальше вступили в бой ушкуи и ладьи, с ними уже перевес киевского флота стал подавляющимновгородцы отступали, огрызаясь огнем и снарядами онагров. Но стоило врагу ослабить напор и повернуть к нужному берегу, как на ушкуях пошли вперед, выбивая неприятельские суда одно за другим.
Пришлось Владимиру для их сдерживания оставить добрую треть своих кораблей, с остальными пошел на штурм выстроившегося на берегу противника. Новгородские воины встретили ливнем стрел из-за своего укрепления, а когда суда прорвались на мелководьезажигательными гранатами. Под огнем и стрелами вои князя высаживались с бортов прямо в воду и шли вперед, закрываясь щитами и на ходу вставая в строй. Несли огромные потери, но не останавливались, пока не уперлись в заграждение гуляй-города. Пытались опрокинуть его, когда же не получилось, принялись рубить топорами и мечами. Бойцы за стенкой мешали им ударами копий через стрелковые бойницыстрелы в близкой схватке уже не могли помочь, кто-то пытался достать врага мечом. Все же на нескольких участках княжескому войску удалось прорваться, здесь началась прямая сеча враговстрой против строя.
Встретились достойные противники, не уступавшие в стойкости и храбрости, но в слаженности и выучке новгородцы имели преимущество, да и подкрепления из резерва помоглисмогли остановить все еще превосходящего в численности неприятеля. Варяжко стоял за передовой линией, давал указания командирам, маневрировал резервом, пару раз сам вмешивался в самых опасных местах. Бой шел уже второй час, стороны бились из последних сил, а судьба его все не решаласькто же возьмет верх? Переломным мог оказаться тот момент, когда в спину новгородцев ударил отряд воев из-за стен детинцапо-видимому, прорвались через стоявший в воротах пост. Причем, именно тех, кого новгородцы захватили в плен при взятии Киева, а потом милосердно отпустили. Только усилиями воинов из последнего резерва и самого Варяжко с его личной охраной удалось отразить удар с тыла.
Возможно, боги сделали наконец свой выбормедленно, шаг за шагом, северное войско отдавило противника от гуляй-города, а потом к самой воде, здесь и произошла финальная, самая кровавая, схваткадо последнего воина проигравшей стороны. Новгородцы на этот раз никого не пожалели, добили раненых и редких выживших. После боя принялись искать князя, но ни его самого, ни его дяди, по совместительству воеводыДобрыни, среди убитых не нашли. Похоже, успел сбежать вместе с малой частью дружинынесколько скоростных струг сумели прорваться сквозь строй новгородских ушкуев и уйти вниз по течению. Побег Владимира не помешал победителям праздновать свой великий успехвсе, до последнего ратника, понимали, что в этом битве решалась судьба их родной земли, да и всей Руси. Как она сложится дальшенаверняка никто не мог сказать, даже их командующий, но то, что она круто поменяется, сомнений ни у кого не было.
Победа далась огромной ценойиз почти трех с половиной тысячи воинов остались в строю чуть более двух, да и среди них немалую часть составили раненые. Получил рану и Варяжкоударом меча пробили кольчугу и зацепили краем правый бок. Хорошо еще, что бойцы охраны вовремя заметили ранение командующего и перевязали, а то изошел бы кровью. Сам он в пылу боя даже не почувствовал боли, после же от слабости и головокружения едва не упалподдержали стоящие рядом бойцы, они же прикрыли его и вывели из схватки. Поле сражения не покинул, продолжал командовать своим войском до самого конца, лишь тогда позволил охране увести его в детинец. Ранение случилось не столь серьезным, как показалось вначале из-за обильного кровотечения, уже через два дня нашел силы встать на ноги и вызвал командиров полков на совет.
Обсудили дальнейшие действия и вариантыоставаться в Киеве до избрания нового князя или возвращаться в Новгород, собирать силы для похода в Поволжье. Идти туда сейчас со столь малым воинством не имело смыслау булгар даже без войска Владимира своих воинов хватало с лихвой для удержания захваченной земли. Так что идти туда следовало после достаточной подготовки, вероятнее всего, в следующем году, в этом уже не успевалинужно еще набирать людей в полки и хоть немного их подучить. Даже укорил себя мысльюследовало дать команду взять живыми княжеских воев, пригодились бы теперь. Тут же поправилсятогда, в бою, его бойцы рассвирепели в отчаянной схватке и остановить их практически было невозможно. На совете приняли решение не оставлять Киев без присмотра, а то найдется такой, кто подсуетится и приберет опустевший княжеский престол, не имея на то законного права.
Вновь разослали грамоты к посадникам и наместникам с вестью о победе над Владимиром, повторно призвали к избранию нового князя, разве что уточнили дату съезда полномочных мужей и выбора правителя Руси из предложенных ими кандидатур. На этот раз ответы последовали скоротеперь, когда новгородцы побили Владимира и лишили его реальной власти, никто не хотел упустить возможность продвинуть на освободившийся престол кого-то из своих. Но первыми объявились в Киеве не они, а волхвы, изгнанные из города Владимиром после принятия им христианства. Не просили, а потребовалиничтоже сумняшеся в своем праве, от новгородского правителя вернуть им священное место, сжечь возведенный на нем храм чуждой веры и покарать тех, кто глумился над истинными богами.
Бесцеремонный тон, без тени почитания, и сама речь главы волхвов Ладислава, как он сам себя назвал, вызвали в Варяжко раздражениетак с ним не обращались давно, еще с юных лет, когда заслужил у окружающих людей какое-то уважение. Похоже, тот попытался ошеломить его своим напором, как говорили в прошлой жизнипошел на него буром, и заставить согласиться со своими требованиями. Спокойно, не показывая недовольства, ответил:
Правда в истинной вере и ваши слова справедливы, в том нет сомнения. Но здесь я гость и не вправе чинить самоуправство. Подождите немного, скоро изберут нового князя киевскогос ним и разберетесь в столь важном деле. Пока же располагайтесь в детинцевам укажут место для постоя, но прошудо поры не чините распри с теми, кто принял чужую веру, мне не нужна в городе смута.
По-видимому, старший волхв не ожидал отпора, пусть и в мягкой форме, смотрел недоуменно на Варяжко, а когда же понял, что ему, по сути, отказали, побелел лицом от охватившего его возмущения и с нескрываемым гневом проговорил:
Уж не продался ли ты слугам ложного бога, этим сладкоречивым исчадиям пекла? Нет в твоих словах почтения к светлым богам и к нам, их верным сынам! Окстись и не перечь нам более, иначе проклянем и сгорит твоя душа в геенне огненной!
Все также внешне спокойно, но кипя внутри от злости, ответил зарвавшемуся волхву:
Никому я не продавался и вера моя крепка, в том могу поклясться всеми богами! Но служу я народу и не должен чинить ему бед, даже и по воле вашей. Повторюсьдождитесь избрания нового князя, в том слово мое последнее.
Сидевший рядом второй волхв придержал главу, когда, покраснев лицом от гнева, тот попытался что-то сказатьвозможно, что и проклясть Варяжко:
Не спеши, Ладислав, охолонь. Нам надо еще поразмыслить, а потом выносить приговор.
Обратившись уже к Варяжко, продолжил:
Ты муж служивый, печешься о деле своем. Но должен понимать, что сейчас важнееслово людское или воля богов, что привела нас к тебе. Подумай о том, а мы уйдемвернемся, когда очистится от скверны священное место, а народ покается в злодеяниях против исконной веры. И до тех пор не будет ему прощения и благословения богов, многие беды случатся в наказание. В том их воля, мы же можем только молиться и просить у них снисхождения к неразумным детям своим.
Как сама встреча с языческими жрецами, так и последние слова волхва-прорицателяВаряжко уже понял, кто тот по особой эманации духа, идущей от него как-будто изнутри, из самой сути, принесли тревогу, ощущение чего-то неправильного. Он и теперь ни о чем не жалел, считал содеянное им и его людьми нужным для своего народа. Но сомнение, пока еще крохотное, зародилось в душеверно ли осознал он свое предназначение или идет по ложному пути? И не в случившемся конфликте видел причинуее он не хотел, как и ссориться с жрецами, но и не мог позволить кому-либо понукать им, зацепили же слова о будущих бедах. Только не из-за воли каких-то боговникакой слепой веры он не испытывал, а по вине людей, считая и его самого. Попытался оценитьпошли ли его деяния на пользу или от них больше вреда? Для Новгорода, может быть, во благо, а для всей Руси? От этих вопросов и сомнений стало неуютно, усилием воли заставил себя отрешиться от них и заняться более насущными делами.
В листопад (октябре) 995 года в Киев со всех подвластных ему земель съехались важные служивые мужи и племенные вожди. Даже с Волыни и Червениуж с западных краев можно было ждать иного, скорее ушли бы под крыло польского короля, пока на Руси безвластие. Сход проводили на главной площадиперед княжеским двором, открыл его Варяжко как инициатор съезда гостей. С речью не затягивал и сразу перешел к делу:
Прежний князь, Владимир, низложен, теперь вам решатького призвать на Киевский престол. С сего дня слагаю с себя поруку за город и ухожу с войском. Дальше сами разбирайтесьто уже дело не мое. Да хранят вас боги и благословят нового князя, с ним весь народ русский!