Мы с Куньей в течение нескольких секунд оделись, и я скомандовал:
- Все за мной! Палатки оставить!и, выхватив у Куньи рюкзаки, побежал к краю скальной стены, подальше от центральной впадины.
Оказавшись на краю обрыва, я извлек из своего рюкзака моток тонкой веревки, обвязал ее середину вокруг каменного зуба, и бросил конец веревки в пропастькакова ее глубина, я точно не знал. Посветив туда фонарем, я увидел неровную каменную стенудна видно не было.
- Спускайся первой!сказал я, положив Кунье руку на плечо.Будешь страховать остальных,нас с Куньей специально обучали скалолазанью в гипносне, да к тому же я был уверен, что она удержится на веревке сколько угодно времени, а при необходимости сможет даже подняться обратно на гребень.
Не говоря ни слова, Кунья сжала мою руку, пропустила веревку через плечо, перекинув через нее ногу, и шагнула в пропасть. Ее фонарь, висящий на поясе, бросал вниз луч света. Тормозя веревкой спуск, она то упиралась ногами в скалы, то отталкивалась от них, повисая в воздухе. Пятно света ее фонаря быстро удалялось.
Прошло несколько минут, и снизу послышался ее голос:
- Спускайтесь сюда! Тут площадка.
Я знаком приказал спускаться первому из группы ученых, это была Бетти. Шагнув к обрыву, она ловко перекинула веревку через плечо, точно так же пропустив ее под ногой, и быстро заскользила вдоль стены. И тут снова раздался грохот, земля задрожала у нас под ногами и вокруг снова посыпались вулканические бомбы. Бетти снизу закричала нам:
- Я на месте! Следующий!
Дальше последовал Джим, за ним еще один из ученых, затем еще и еще. На стене уже оставались только я и двое пилотов, когда в третий раз последовала бомбардировка. Один из пилотов, Женя, вскрикнул и осел на землю. Я посветил фонарем: он держался за ногу, стопа была раздроблена, текла кровь.
- Иван, вперед!скомандовал я второму пилоту, и он повиновался, начав спуск.Женя, руки!
Поняв меня, тот протянул руки перед собой, и я накинул на них веревочную петлю, а потом присел и взвалил его себе на спину, просунув голову между его рук. Вскинув Женю на плечи, я подтащил его к обрыву, он помогал мне здоровой ногой. Я зажал второй, свободный конец веревки зубами, и начал спуск.
Перевалившись за край обрыва, я повис на веревке, тормозя ногами и одной рукой, а второй придерживаясь за скалу. Скала была неровной, приходилось временами отталкиваться от нее, преодолевая выступающие участки и карнизы. Женя висел за спиной, временами издавая тихий стон, когда его раненая нога задевала стену. Фонарь, висевший на поясе, бросал вниз неровный, пляшущий по камням луч. Наконец, метров через тридцать, спуск закончился, и мои ноги коснулись опоры. Тотчас я почувствовал, как Женю снимают у меня со спины, и облегченно вздохнул.
* * *
Но расслабляться было рано. Потянув за второй конец веревки, я распустил петлю наверху, и веревка упала к моим ногам. Пока Кунья собирала веревку в моток, а Бетти перевязывала Жене раненую ногу индивидуальным пакетом, я подошел к краю площадки, на которой мы все оказались, и посветил вниз фонарем. Дальше склон был более пологим, кое-где росли чахлые кустики и деревца. На этот раз я пошел первым, снова закинув Женю себе на спину и обвязав веревку вокруг пояса. Джим сверху страховал нас. Сотней метров ниже склон перешел в ложбину, я положил Женю на землю и крикнул, чтобы спускались остальные.
Через десять минут все были внизу, Джим спустился последним, и сдернул за собой веревку. Тут почва дрожала не так сильно, а последовавший опять взрыв с выбросом вулканических бомб не причинил нам вредамы укрылись в небольшой пещерке в конце склона.
Присев рядом с Женей, я занялся восстановлением его ноги, и уже через полчаса он мог ходить, хотя я изрядно вымотался. Приказав остальным распределить вахты до утра, ведь датчиков у нас уже не было, я лег на землю и отключился.
Открыв глаза, я увидел, что давно рассвело. Все уже проснулись, и тихонько переговаривались, сидя в пещерке вокруг меня. Заметив, что я проснулся, Джим подошел ко мне:
- Что будем делать дальше, командир?
- Возвращаемся. Без снаряжения мы ничего больше не сделаем.
- Я сохранил образцы пород, - сказал геолог.Они были у меня в рюкзаке.
- А япробы, взятые в котловине.
- Вот и отлично! Оружие у всех есть?спросил я.
- Да.
- А где Катя?
- Пошла на охоту, с ней Иван. Ведь все запасы, кроме НЗ, пропали.
Выйдя из пещерки, я осмотрелся. Рядом журчал ручеек, в небе ослепительно сверкала Альфа Эридана, было довольно жарко. Охотников нигде не было видно, а извержение, очевидно, уже закончилосьвокруг стояла тишина.
Я вернулся в пещеру.
- С катерами связывались?
- Да. У них все в порядке. Чтобы прилететь сюда и подобрать нас, местность неудобнаяв ущелье не сядешь. Так что, лучше нам идти пешком. На базе тоже все спокойно.
* * *
Кунья с Иваном вернулись через полчаса. За спиной у них висело по несколько «кроликов», которых они добыли. Быстро ободрав тушки, мы изжарили мясо на костре, и все уселись за завтрак. Джим был вынужден присоединиться к нам, пришлось ему пренебречь своей вегетарианской диетойвыбирать не приходилось, а силы были нужны.
После завтрака мы двинулись в путь, обходя по ущелью гору, в которой была котловина с кратером вулкана. Подойдя к тому месту, с которого мы проникли в первую котловину, с озером, мы в удивлении остановилисьдорогу нам преградил довольно широкий ручей, над которым поднимался густой пар. Потрогав рукой воду, я убедился, что она почти кипит. Перепрыгнуть поток было невозможно, а достаточно высоких деревьев рядом не было. Подумав, я принял решение:
- Мы с Катей вас перенесем. Мы можем некоторое время находиться в кипящей воде, не получая ожогов.
Никто не возразил, хотя все посмотрели на нас с удивлением.
- Не удивляйтесь, это специальная тренировка, похожая на психохирургию, - пояснил я.
Я и Кунья разулись, я подхватил Женю, а онаБетти, и мы ступили в воду. Ноги обожгло, но уже через несколько секунд нестерпимый жар сменился легким теплом, мы благополучно преодолели пять метров горячего ручья, доходящего до колен, и ступили на землю. Осмотрев ноги, я убедился, что, кроме легкой красноты, никаких последствий не было, кожа даже не потеряла чувствительность. Вернувшись обратно и немного «остыв», мы перенесли еще двоих, потом еще Кунья, разумеется, брала тех, кто полегче. Наконец, все участники похода с вещами оказались на другом берегу, и мы двинулись дальше.
К концу дня отряд достиг места первой стоянки, только палаток и датчиков движения у нас уже не было. Поужинав остатками мяса «кроликов», мы распределили вахты, и я быстро уснул рядом с Куньей у подножья скалынам с ней досталась последняя вахта, перед рассветом. Когда нас разбудили, и мы заняли свои места рядом с костром, разумеется, повернувшись к нему спиной и глядя в разные стороны, предыдущие дежурные быстро уснули, а Кунья тихонько спросила:
- Милый, а ты не думаешь, что это вот небольшое приключениеоно и есть то, ради чего мы здесь?
- Не думаю, конечно. Это слишком мелко. Будем ждать чего-то другого, посерьезнее.
- Разумеется, ты прав. Я тоже в этом уверена.
После этого мы больше не разговаривали, а только сидели молча, вглядываясь в темноту и прислушиваясь. Первый час прошел спокойно, и я уже надеялся, что до рассвета ничего не случится, как вдруг невдалеке хрустнула ветка и зашуршала трава под тяжелыми шагами. Я привстал, глядя в ночьк костру приближалась темная тень. Мы с Куньей переглянулись, вытащив бластеры и проверив их готовность. Я взял фонарь, и, направив его на источник шума, нажал кнопку.
Яркий луч высветил метрах в двадцати серо-зеленую массивную тушу и морщинистую кожу. Блеснули длинные зубы. Ящер! Не ожидая, пока ошеломленное внезапным светом животное бросится на нас, я выстрелил. Ящер взревел, и, подпрыгнув, устремился к нам. Включив непрерывный луч, я хлестнул им ящера слева направо и сверху вниз. Туша развалилась на две части и забилась на земле, лапы продолжали подергиваться, а пастьсудорожно открываться и закрываться. Кунья не стреляла, держа бластер наготове. Мы подошли к врагу и убедились, что не зря поспешили со стрельбойогромные когти, сантиметров по двадцать длиной и зубы соответствующих размеров выдавали опасного противника, ящер явно не был травоядным. Тем временем все проснулись от шума и собрались вокруг нас.
- Вот это зверюга!восхищенно воскликнула Беттитуша, не считая хвоста, достигала не менее пяти метров в длину.
- Да, - сказала Кунья.А представляете, что эта зверюшка могла бы натворить, если бы мы все спали? Ну что ж, до подъема еще час, отдыхайте, пожалуй!
- Да нет, что-то не хочется!заявил геолог.Давайте лучше подумаем, что будем есть на завтрак?
- А вот этого зверька и попробуем, наверное, - улыбнулась Кунья.Мясо пресмыкающихся вполне съедобно, и, я думаю, довольно вкусно.
* * *
Достав ножи, мы легко содрали шкуру и срезали с ляжки ящера большой кусок почти белого мягкого мяса. Большинство смотрели на эту процедуру с отвращением, и только нам с Куньей, как бывшим охотникам, все было нипочем. Нарезав мясо на небольшие куски, я расположил их над костром, насадив на ветки, пока Кунья стояла чуть в стороне и наблюдала за обстановкойведь ящер мог быть и не один.
Попробовав поджаренное мясо (соль и перец были у нас в НЗ в достаточном количестве), я убедился, что оно довольно вкусно, немного напоминает курятину, только чуть жестче. Остальные, отведав, согласились, что завтрак вполне удался. Наевшись, я сменил Кунью, а она подошла к костру. Уже светало, и я, сидя на камне, внимательно вглядывался в окружающие заросли.
Внезапно я заметил между стволов какое-то движение. Было уже светло, и я рассмотрел животное темного цвета, размером с небольшую собаку, осторожными быстрыми движениями приближающееся к костру. Держа в руке бластер, я внимательно наблюдал за врагома в том, что это именно враг, не приходилось сомневаться.
Когда животное приблизилось, я смог разобрать за частыми стволами деревьев, что это какое-то огромное насекомое. Характер движений не оставлял сомнения, что у него шесть ног. Его товарищей рядом видно не было, и я, тщательно прицелившись, выстрелил одиночным импульсом так, что луч прошил эту тварь насквозь, спереди назад. Зверь упал и закружился на песке, почти свиваясь в кольцо. Подбежав к нему, я увидел, что это огромный черный муравей, его размеры производили впечатлениеболее полуметра в длину! Большие мощные челюсти и острые когти на лапах не оставляли сомнения, что это опасный противник. Тело его было покрыто слоем хитина, который при постукивании палкой издавал глухой звук, как от удара в дерево.
Между тем, привлеченные моими действиями, рядом собрались все члены отряда, и только Кунья не спешила подходить, а внимательно оглядывалась по сторонам, и, как оказалось, не зряеще три таких же муравья показались невдалеке. В два ствола мы с ней легко справились с этой угрозой, и скоро новые враги уже лежали на земле, подергиваясь и корчась в агонии.
Учитывая, что на нас может выйти целый отряд насекомых, я скомандовал остальным поскорее свертывать лагерь и двигаться дальше. Быстро собравшись, весь отряд, закинув за плечи рюкзаки, вытянулся в цепочку, покидая место стоянки. Мы с Куньей шли замыкающими с бластерами наготове, но больше нападения не было. По-видимому, догнавшие нас муравьи были всего лишь разведчиками. Однако, учитывая, что их поселения могут быть столь же многочисленны, как муравейники на Земле, мы не стали задерживаться, а только на ходу связались с базой и пилотами, узнали, что у них все спокойно, предупредили о возможном появлении муравьев, и быстрым маршем двинулись к морю.
* * *
Ближе к вечеру мы вышли из леса и направились к дюнам. Катера все так же стояли на земле, а пилоты, дежурившие рядом, радостно махали нам руками, пока мы приближались. Подойдя к катерам, мы немного отдохнули, перекусили имеющимися на катерах продуктами, и сразу занялись разборкой купола, чтобы вылететь в этот же вечер.
Пока мы занимались этим делом, пока грузили части купола в катера, все было спокойно, но, когда совсем стемнело, мы заметили неподалеку, в дюнах, черную шевелящуюся массу. Направленные на нее фонари высветили множество сверкающих фасеточных глаз и лап с коготками. Муравьи!
Я бы тотчас скомандовал катерам взлет, но на месте купола оставалось еще много запасов и оборудования, которые мы все лихорадочно грузили, стараясь ничего не забыть. Кунья запрыгнула в кабину своего катера, и крикнула:
- Вадим, продолжайте погрузку! Я их задержу.
Катер взлетел, Кунья поставила его почти вертикально, кормой вниз, и несколько раз прошлась над строем муравьев, поливая их смертоносным огнем термоядерных двигателей. Взвились языки пламени, заклубился черный дым, и от колонн муравьиного войска за несколько секунд ничего не осталось, кроме обугленных головешек на земле, продолжавших потрескивать и дымиться, издавая удушающий смрад. Когда Кунья посадила катер и вылезла из кабины, можно было лишь рассмотреть в свете фонарей дальние ряды убегающих насекомых.
Мы спокойно закончили погрузку оборудования, уселись в катера и взлетели. Сделав широкий круг над берегом, мы могли видеть в свете прожекторов множество насекомых, плотными рядами окружающих покинутый лагерь. Было совершенно ясно, что, если бы не ловкий маневр Куньи, наше отступление могло бы превратиться в паническое бегство.
Через полчаса мы были на базе, и я отправился с докладом к Константину. Мы обсудили с ним вопрос обороны от муравьев, если они нападут на базу. Несмотря на защитный периметр и практически неограниченные энергетические ресурсы, опасность представлялась вполне реальной. Во всяком случае, экскурсии небольшими группами становились очень рискованными. Мы вызвали на совещание биологов и пришли к выводу, что необходимо отыскать и уничтожить ближайшие муравейники, чтобы обезопасить экспедицию от этих врагов, по крайней мере, в обозримом будущем.
* * *
Вечером, лежа рядом с Куньей, я советовался с ней, как быть дальше. Она была согласна, что следует найти и уничтожить муравейники. Мы решили завтра же вылететь на разведку, и, приняв это решение, уснули.
Наутро, позавтракав, мы с Куньей сели в катер и взлетели. Летая расширяющимися кругами, центром которых была база, мы с ней не нашли никаких признаков муравейников в окружности ближайших десяти километров. Когда мы вернулись на базу, и я доложил Константину о результатах разведки, опять было созвано совещание биологов.
После обсуждения специалисты предложили найти и по возможности пометить одного или нескольких муравьев, а потом по радиометке найти их жилища. Во второй половине дня мы с Куньей и двумя биологами на борту вылетели в сторону моря, где накануне подверглись муравьиной атаке.
Долетев до места недавнего сражения, мы увидели там только обугленные останки сожженных Куньей муравьиных полчищ, и начали методичный облет окрестностей. Никаких следов наших врагов мы не замечали. Долетев до того места, где впервые встретились с муравьями-разведчиками, мы полетели дальше. Кунья вела катер на антиграве, лишь слегка подрабатывая двигателями, так что мы двигались со скоростью пешехода, внимательно вглядываясь в землю, которая была от нас на расстоянии метров тридцати, и практически бесшумно.
Наконец, один из биологов заметил двух муравьев, тащивших что-то по тропинке. Подлетев поближе, причем муравьи не обращали на нас внимания, мы разглядели, что они волокут огромное яйцо, видимо, какого-то ящера. Катер снизился, я спустился по веревочной лестнице, свисавшей из грузового люка, почти до земли, и выстрелил в одного из муравьев иголкой, заряженной радиомаяком. Игла попала муравью в брюшко и легко пробила хитин, причем муравей на это действие почти не обратил внимания. Теперь можно было набрать высоту и ожидать, отслеживая перемещение противников.
Катер быстро взлетел, зависнув примерно на полукилометровой высоте, и мы по экрану планшета стали отслеживать перемещение нашей радиометки. Муравьи двигались в направлении гор, куда мы ходили с планетологами. Пока катер висел на высоте пятисот метров, мы по очереди поужинали, а потом катер направился к горам, где все еще просматривалась на экране наша радиометка, только теперь ее перемещение прекратилось.
Достигнув предгорий, мы обнаружили, что тут имеется множество пещер, в одной из которых и скрылись муравьи, которых мы отслеживали. Посовещавшись, мы решили вернуться на базу, а утром вылететь на место, которое теперь было нам известно, и через десять минут уже были дома.
* * *
Вечером мы с Куньей лежали в постели, обнявшись.