Сколько еще лет проживет батюшка, и сколько еще наследников у него появится - бог весть. Покамест он выглядел вполне здоровым мужчиной. Но заботясь о собственном удовольствии, государь совсем забыл о счастье своих дочерей. Выдавать их за бояр было невместно. И Софья буквально выла, вцепившись зубами в подушку, понимая, что все, что ей уготовано в будущем - это монастырь. Что никогда ей не пойти под венец, не родить детей.
А ведь там, за границей, женщины уже давно были свободнее! Конечно, Софья в жизни не надела бы французского платья. Срам сплошной! И руки открыты, и грудь чуть не вываливается из декольте, и голова не покрыта. Но как бы ей хотелось, хоть чуть-чуть, попробовать иной жизни! Хоть чего-нибудь, что отличалось бы от текущей размеренности дней. В книгах благородные рыцари сражались на турнирах за руку и сердце прекрасной принцессы. Талантливые трубадуры слагали очаровательные вирши, и вообще все было прекрасно.
Софья и не надеялась, что ее сосватает какой-нибудь заграничный принц. Пробовали уже русских царевен выдавать за иностранных женихов. Ничего хорошего не вышло. Так что когда донесся слух о сватовстве вице-короля Сицилии, Софья даже не поверила поначалу. А уж когда батюшка согласился отправить на чужбину дочь - тем более. Но почему он выбрал Евдокию? Эту эту курицу? У нее ж на уме кроме молитв и нет ничего!
О чем она с принцем иностранным разговаривать станет? Языков иностранных не знает, и изучать не стремится. Да и лет-то ей уже 22! Перестарок! И неизвестно, сумеет ли сестра родить наследника. А вот Софья молода. И хочет увидеть мир. Так что когда дура-Евдокия начала рыдать, слезно упрашивая отца лучше отдать ее в монастырь, чем на чужбину, царевна поняла, что это ее шанс. Пусть сестрица и дальше занимается вязанием и слушает одни и те же сплетни. А Софья вырвется отсюда! Каким бы ни был этот иностранный жених.
Ничего, по-всякому живут люди. Это вон царь может позволить себе по великой любви жениться. И то не всегда. И чем только змея Нарышкина батюшку приворожила?! Однако ж не всем так везет. И желаний собственного дитяти родители не спрашивают. На кого укажут, тот и судьба. А коли не судьба - так в монастырь всегда двери открыты. И высокопоставленным монахам там всегда будут рады. Только вот не хочется Софье в келью. Хоть убей.
Первый порыв - броситься отцу в ноги с просьбой - был задавлен на корню. К делу следовало подойти обстоятельно. Софья несколько свитков исчертила, пытаясь найти побольше аргументов, чтобы переубедить отца. И речь ее звучала не униженной просьбой, а предложением. Нужна Руси торговля с Испанией? Будет. И на Сицилии появится место, где русским всегда рады. Умная жена направит мужа в нужную сторону
Отец, не ожидавший от нее подобной инициативы, расчувствовался и обнял дочь-разумницу. И хотя взял время на размышления, однако ж подготовка к отправке царевны в дальние страны тут же оживилась. А батюшка довольно быстро принял положительное решение, не раз вызывал дочь для разговоров о будущем, и даже показал-таки Софье парсуну жениха. Миниатюра была выполнена весьма искусно. На ней довольно молодой и очень симпатичный мужчина мягко улыбался, словно приветствуя зрителя.
Художник, конечно, приврал, польстив заморскому принцу. Все живописцы таковы. Но Софья, несмотря на юный возраст, была достаточно практична, чтобы понимать, что рыцарские романы отличаются от реальности. Мечтать мечтала, но кто не мечтает в 15 лет? И если выпал шанс выбраться, надо его хватать. Даже если тебе страшно до обморока. Испанские корабли скоро прибудут. А это значило, что пора начинать учить язык. Чтобы хоть как-то объясняться с супругом.
Хорошо, что языки ей легко даются. Софья свободно говорила на польском, читала на латыни и греческом, да и вообще Симеон Полоцкий называл ее одной из лучших своих учениц. Царевна даже в стихосложении упражнялась! Так неужто убоится новых знаний? Поди уж испанский язык окажется не сложнее той же латыни. Особенно если старание приложить. А уж Софья приложит! Упросит отца пригласить послов испанских, да расспросит их подробно о стране. Что там за люди, что за законы, что за мода, и как все устроено в государстве. И платья себе пошьет такие, чтобы в Европе было показаться не стыдно!
Сергей Оболин
Грабить французов оказалось занятием увлекательным. Все-таки, я действительно пират. Хотя дело мы имели не только с торговцами, попадались нам и боевые корабли. Со временем все больше и больше. Людовик усилил сопровождение конвоя в колонии и обратно. Ну, что ж изменим тактику. Великие флотоводческие подвиги пусть «князь моря» совершает, не будем отнимать у дона Хуана его славу. А я чем попроще обойдусь. Переберусь грабить французов в другое место.
Доходы от грабежей выросли настолько, что я позволял себе сманивать мастеров из Европы семьями. Жаль, Лоренцони уговорить не удалось. Но зато я получил двух его учеников. И оборудование. Влетело мне это удовольствие в копеечку, но дело того стоило. Инструменты требовали доводки, но у меня, по крайней мере, появилась база, от которой можно отталкиваться. Ну не было у меня при себе ноутбука с информацией, чтобы помнить, как с нуля создать оружие! Но имея образцы (пусть даже примитивные) я уже мог развернуться.
Дон Мартинес еще раз побывал на Сицилии с визитом, привез мне награду за мои старания, и пустился изучать, как же я умудряюсь деньги на сельском хозяйстве зарабатывать. Да не ленюсь просто! И не брезгую никакими возможностями. Тут ведь дело не столько в том, чтобы вырастить - на благодатной Сицилии все растет хорошо - сколько продать. А тут у меня все отлажено. После долгих опытов, выявляющих оптимальные условия перевозок, у меня даже живые фрукты вполне себе доезжали до той же Дании или Швеции. А уж консервированные и подавно.
И разнообразием похвастаться могу. Мне (за бешеные деньги) привезли даже кусты роз откуда-то с Востока, и они прекрасно прижились. Товар дорогой, особенно если уделять внимание селекции. Однако дон Мартинес и то, что уже росло, готов был купить для королевского дворца. А были более приземленные, но не менее полезные вещи. Картошка, например. Правда, купил я всего несколько клубней (слишком уж цены кусались), так что до больших урожаев было еще далеко.
Про помидоры я тоже не забыл, но с ними тоже еще было работать и работать. Поскольку годились они пока только на то, чтобы изображать из себя экзотическое декоративное растение. Ни вкус, ни размер особо не радовали. Но зато первый урожай с привезенных из Эфиопии кофейных деревьев моментально пошел в дело! Организму, без привычки, понравилось не сразу, но потом все встало на свои места. И мое утро расцветилось новыми красками.
Со специями дело обстояло еще лучше - весь урожай скупала испанская казна, не желавшая сбивать цены на такой товар. И наваривались они на перепродаже не слабо. Впрочем, я тоже внакладе не оставался, так что претензий не было. К тому же, у меня имелось несколько проектов на будущее. И благожелательное отношение испанского правительства при их продвижении будет весьма кстати. И если появления первых шелковых тканей должного качества ждать еще пару-тройку лет, то с шоколадом дело двигалось быстрее.
Разумеется, я не был первооткрывателем в этой сфере. Испанцы были знакомы с шоколадом еще с 16 века. И сейчас употребляли его как горячий напиток, добавляя молоко и специи - кому как нравится. А я хотел ускорить прогресс и получить твердый шоколад. И охранять секрет его изготовления так же, как венецианцы охраняли секрет изготовления зеркал. Может, я и не великий прогрессор, но уж создать пресс, способный отжимать из тертого какао жирное какао-масло сумел. Теперь следовало подобрать оптимальную рецептуру, и можно выпускать продукт.
Вряд ли я смогу выпускать много шоколада, но много его и не надо. Товар это будет дорогой, не каждому по карману. Прежде всего потому, что сахар стоит дорого. Но можно еще и какао продавать. После выжимки в прессе остается порошок, который легко растворяется в воде. Немного молока, и получается волне приемлемый напиток. Даже без сахара. Но тут еще думать и думать. Твердый шоколад - это вообще идея богатая. Особенно если прикинуть насчет начинок.
Те же грецкие орехи на Сицилии вполне себе растут. Хоть пока и не очень много. И фундук растет. Изюм тоже проблемой не станет, ну а миндаль я из Передней Азии недавно завез. И да - шоколад ведь можно еще и фигурным делать. Сердечки там, цветочки, звездочки с ракушками да мало ли идей! Прекрасный подарок для дамы. Только над упаковкой нужно подумать. Но вообще идея обещает быть прибыльной. Эдак мы с Бульоном вскоре все свои вложения отобьем.
Золото и серебро, привезенные нами из колоний и изъятые из голландских торговых домов, лежали в надежном подвале, упакованные в ящики. С одной стороны - деньги вроде как не работали. А с другой - время было такое, что наличка не помешает. Надежных банков сейчас нет, следовало создавать свой, но я не очень представлял, как к этому подступиться. И полностью вкладываться в Сицилию не хотел. Слишком уж круто моя Фортуна колесо свое крутит. Как бы снова не оказаться перед необходимостью менять место проживания. Так что пусть золото и серебро лежат спокойно. Потратить их всегда можно. А вот накопить сложнее.
Неизвестно, кстати, во что мне встанет собственная свадьба. Тут обойтись скромным фуршетом не получится. Не поймут ни русские, ни испанцы. Да и вообще в 17 веке было принято демонстрировать собственное богатство. Во всем. Так что я, хоть и не относился никогда к завзятым модникам, наряды носил соответствующие. Лучшие ткани, искусная вышивка, невесомые кружева и обязательно драгоценности. Хорошо, не до состояния ювелирной лавки, как некоторые себе позволяли. Все-таки я не Луи ХIV, которому пошили костюм с бриллиантами на два миллиона ливров.
Король Франции, кстати, объявил меня чуть ли не личным врагом. Как это так - я посмел ударить по его чувствительному месту, по карману! И это в тот самый момент, когда уже практически завоеванные голландцы дали ему неожиданный отпор! Мда. Все-таки, Вильгельм Оранский - незаурядный человек. А Людовик - тщеславный болван. Предлагал же ему Конде, воспользовавшись ситуацией, двинуть сразу на Амстердам. Но король-солнце, наслаждаясь своими победами, брал город один за другим. И голландцы успели открыть Мейденские шлюзы. Представления не имею, как Вильгельм на такое решился.
Словом, Людовик, у которого сорвалось победоносное наступление, и без того был в дурном расположении духа, а тут еще я его грабить начал! Не говоря уж о том, что пробившийся к испанскому трону дон Мартинес и его соратники, получив большое влияние, сумели использовать его на всю катушку. И дон Хуан Хосе возглавил испанский флот, после чего флот французский почувствовал себя совсем кисло.
Насколько я знал, короля Карлоса II (точнее тех, кто правил его именем) давно уже уговаривали выйти из этой ненужной Испании войны. Но теперь появилась возможность выйти на своих условиях. Напомнив миру, что Испания - все еще самая сильная морская держава. В результате Людовик, скрепя зубами, вынужден был уступить. Король-солнце и до этого довольно успешно устранял конкурентов - кого подкупом (как английского короля Карла II, которому заплатили 2 миллиона ливров), а на кого натравливая давних врагов (как турок на Леопольда I Габсбурга).
С Испанией он предпочел выбрать первый вариант. Так что дон Хуан Хосе вернулся в родные пенаты, а я перестал грабить французские корабли. К тому же, фрейграфство Бургундия и Южная Фландрия, исконно габсбургские земли, остались за Испанией. То есть, страна хоть и осталась при своих, но продемонстрировала миру, что еще не окончательно одряхлела. И что ее рано списывать со счетов. Испанцам бы еще в колониях англов подвинуть!
Жаль, конечно, что возможность безнаказанно грабить французов так быстро закончилась. Пираты все-таки не такая богатая добыча. Хотя зависело это от того, кто попадется. И от того, сколько успел награбить сам попавшийся. Обычно в качестве трофеев нам доставалось оружие (некоторые сабли были выше всяких похвал), кардамон, гвоздика, рис, чай, слоновая кость, китайский фарфор, ковры, ткани, краски и керамика. Пираты грабили торговцев, а мы пиратов. И, кстати, помощь рыцарей Мальтийского ордена оказалась весьма существенной.
Похоже, Никола Котоне не так уж привирал при нашей первой встрече. Рыцари действительно переживали не лучшие времена. Им явно не хватало кораблей и оружия. Так что когда они оказались на борту моих кораблей, то развернулись вовсю. И вскоре у Мальты был крохотный, но свой собственный флот. Пиратские корабли в подметки не годились европейским, но это было лучше, чем ничего. К тому же, добыча только по моим меркам была так себе. Но я-то привык грабить груженые золотом испанские галеоны. А вот по меркам ордена мы получали очень неплохой куш. И не удивлюсь, если рыцари, в конце концов, просто купят себе новые корабли.
Я тоже, кстати, давно уже думал о подобном приобретении. Моя «Фортуна» досталась мне далеко не новой, участвовала в боях и дальних походах, и требовала замены. Воды в трюме становилось все больше, да и скорость уменьшилась. Новая «Фортуна» уже была заложена на испанских верфях еще год назад, но со старой расставаться было жаль. Слишком много мы вместе пережили. Да и не дело боевому кораблю гнить у пристани. Нет, «Фортуна» примет свой «последний и решительный бой» когда мы двинемся на Бу-Регерскую республику.
А что? Пираты не стеснялись грабить прибрежные города многих стран Средиземноморья. Почему бы нам не пощипать Рабат? Сведений о городе мы собрали достаточно. И воевать собираемся вовсе не по канонам современного военного искусства, а пиратскими методами. Я вообще, мягко говоря, офигел, когда выяснил, насколько эти самые пираты распоясались. Мало того, что имеют собственное государство буквально под носом у европейских стран, так еще и посольства свои к королевским дворам засылают! Вы представляете официальную встречу Лаврова с каким-нибудь главарем Сомалийских пиратов? Лично мне фантазия отказывает.
Однако пускаться в рискованное мероприятие, оставив Сицилию беззащитной, я не собирался. Нужно было дождаться Бульона. Мы с ним давно уже договорились - один выходит в море, второй охраняет остров. С тех пор, как наши дела пошли в гору, появилось достаточно желающих нас пощупать и пограбить. Так что расслабляться не стоило. К тому же, что-то мне подсказывает, что Людовик, злобная и мстительная сволочь, не простил мне грабежей. И, несмотря на перемирие с Испанией, при случае постарается отыграться.
Ну постараюсь быть готовым. В 17 веке вообще расслабляться нельзя - сожрут. Так что я обеспокоился и своей безопасностью, и безопасностью своей потенциальной супруги. Кстати, перед ее прибытием придется что-то с Лейлой решать. Можно, конечно, иметь и жену, и любовницу. Многие так поступают. Но начинать брак с подобного не хотелось бы. Наличие любовницы вполне может быть сочтено за оскорбление. А мне оно надо - портить отношения с будущими родственниками?
Словом, пришлось пристраивать Лейлу в хорошие руки. И обошлось мне это недешево. Однако это был всего лишь мелкий эпизод в веренице мероприятий по подготовке к эпичной свадьбе. На данный брак делались определенные ставки, так что шоу должно пройти безупречно.
***
Бульон вернулся в августе 1673. И привез-таки мне невесту. Блин! Я до последнего не верил, что это сработает! Даже когда дон Мартинес меня убеждал, что с Московией достигнуто соглашение по этому поводу. Уж слишком это было за гранью фантастики - получить в жены русскую царевну. Видимо, Алексей Михайлович реально нуждался и в связях с Европой, и во флоте. Ну, что ж сразу после свадьбы пять кораблей (наши трофеи, захваченные у пиратов) отправятся в Россию. Вместе с людьми, готовыми поступить на службу московитскому царю. И пожалуй, придется организовывать там свое торговое представительство.
Однако самый большой шок меня ждал после того, как мне сообщили, как зовут мою невесту. Стоп! Мы же вроде на старшую дочь договаривались? Как ее там? Евдокию? Однако на корабле Бульона ко мне прибыла, ни больше ни меньше, сама Софья Алексеевна. Кажется, одним своим присутствием в этом мире, я серьезно развернул колесо истории. Оказавшись на Сицилии, Софья уже не станет регентшей, не будет устраивать стрелецких бунтов и не сможет бороться за власть с Петром. Вопрос только в том, как это отразится на будущем?
Я-то знал Софью только по учебникам истории и по портретам. Но художники были пристрастны, и чаще всего - не в ее пользу. Во всяком случае, перед собой я увидел не располневшую тетку с одутловатым лицом, а юную девушку, которой только в следующем месяце должно исполниться 16 лет. Темноволосая и темноглазая, она, может, и не была писаной красавицей, но симпатичной ее вполне можно было назвать. А уж потенциал у Софьи был такой, что я был бы полным идиотом, если бы его не использовал.