Софье практически не пришлось прикладывать усилий, чтобы найти с супругом общий язык. Со временем они становились все ближе и ближе друг другу. Серджио неохотно покидал дом, и старался как можно больше проводить времени с семьей. Он частенько делился с Софьей своими сомнениями и проблемами. И иногда, в результате обсуждения, у него рождались интересные мысли и идеи. Вот и после поездки в Испанию он едва дождался, пока слуги, наконец, оставят их наедине. И рассказал без прикрас всю историю о провалившейся попытке дона Хуана захватить власть.
- Корона была практически в его руках! Дон Хуан находился в Мадриде, в королевском дворце, и его готовы были поддержать около 10 000 человек! - восклицал Серджио.
- Ему помешали?
- Да он просто не захотел! Понимаю, что дон Хуан с любовью относится к Карлосу II, которого знает с детства. Но так просто отступить?
- Ты бы не отступил? - улыбнулась Софья.
- Когда за моей спиной стоят люди, которые мне доверились? Да ни за что! Никто же не говорит о свержении короля и прочих богомерзких вещах. Но отстранить от власти Марианну Австрийскую было бы благом и для страны, и для Карлоса II.
- Многие ей недовольны. Мне кажется, она все равно долго не удержится возле короля. Но сумеет ли удержать власть дон Хуан, если ее возьмет?
- Не знаю, - честно признался Серджио. - Он неплохой командир, ответственный человек, но, похоже, не политик.
- Но ты выступил под его знаменами
- Дон Хуан был официально признан королем, Филиппом IV. А меня признали лишь некоторые гранды. Да, я был представлен ко двору, и все слишком далеко зашло, чтобы меня могли объявить самозванцем. Но недостойным испанской короны - вполне.
- Но если у этой самой короны не останется наследников
- Да, если, - вздохнул Серджио. - Врачи не обещают Карлосу II долгой жизни. И сомневаются, что он способен оставить потомство. Дон Хуан - возможный, хоть и сомнительный наследник. А я вообще не был рожден в Испании, никогда там не жил, не обзавелся нужными связями и должной репутацией. Так что самостоятельно я действовать не могу. А вот поддержать дона Хуана - вполне.
- У дона Хуана нет ни жены, ни детей. А твой сын рожден в законном браке, - нахмурилась Софья.
- Ему нужно хоть немного подрасти, - улыбнулся Серджио. - Дон Мартинес обещал, что Карлос II официально признает нашего сына своим племянником, и наградит его соответствующим титулом. И вот тогда уже можно будет начинать свою игру.
Софья кивнула и удовлетворенно откинулась на спинку кресла. Ей достался достойный супруг. Серджио думал о будущем и готов был за него сражаться. А это многое значило.
Глава 12
Сергей Оболин
Многочисленные карты занимали всю поверхность не самого маленького стола в кают-компании «Фортуны». Практически все они были составлены по рассказам очевидцев, но я не стал бы рассчитывать и на точность тех, которые были куплены. По понятным причинам, берберийские пираты не стремились увековечить план своего города. А рисунок побережья вгонял в тоску отсутствием бухт и заливов. Такое ощущение, что его по линейке чертили!
Разумеется, мы с Бульоном расспрашивали пленных. И не только их. Пираты никогда не были едины. Ни в Карибском море, ни в Средиземном. Так что найти недовольных было не сложно. Да и звонкое золото хорошо развязывало языки. Так что общее представление о Рабате мы имели. И как-то оно не вдохновляло, если честно. Пираты окопались так основательно, что для их искоренения требовался мощный флот. И лучше - не одной страны.
Практически все побережье украшали мощные и высокие стены. А крепость Касба Удайя прекрасно справлялась со своей ролью защитника устья реки Бу-Регрег от английских, испанских и португальских военных кораблей. Да, невысокие городские стены внутри Рабата сделаны из обыкновенной глины, но туда еще нужно попасть. А ворота, вырубленные строителями из цельного камня, очень хорошо охраняются.
Ну, можно подойти и обстрелять стены. Вероятно, какую-то часть даже удастся разрушить. Но тут тоже немало подводных камней. Во-первых, подойти к Рабату не так просто. Пираты не полные лохи, и с понятием охраны границ очень хорошо знакомы. Во-вторых, частично разрушенные стены могли бы помочь только в том случае, если под рукой имеется приличная армия. И то не факт, что это поможет, поскольку местные жители прекрасно ориентируются в своих узких улочках, и у врага есть все шансы быть перебитым небольшими группами. У городских боев существует своя специфика, и солдат для подобных операций нужно готовить специально.
Скорее всего, все эти проблемы были бы решаемыми, если бы я привлек к своей задумке дона Хуана Австрийского. Тогда авантюра вполне могла бы превратиться в официальную спецоперацию. Чем плоха идея борьбы с пиратством в его же логове? Но у Испании не было денег и сил даже на то, чтобы отстоять свои интересы в колониях! Какие уж там пираты? Да и мне совершенно не хотелось «правильно» воевать. Ведь целью нападения на Рабат было вовсе не желание покончить с берберийскими отморозками, а желание их ограбить.
Пираты, как ни странно, промышляли не только разбоем. Они еще и торговали, причем довольно удачно. Были времена, когда сахаром они платили за высококачественный итальянский мрамор (большая часть пафосных зданий в городе построена именно из него), а соль меняли на золото. Но самые большие деньги приносила работорговля и захваты ценных заложников. Да с одного только венецианского дожа можно было снять пару килограмм неплохой ювелирки. А испанские и французские сливки общества тоже любили себя украшать. Причем (на мой взгляд) чрезмерно.
Словом, в Рабате было что взять. Вопрос только в том - как это сделать? Как незаметно подойти к побережью, напасть и унести с собой как можно больше добычи? Мы с Бульоном головы сломали, прикидывая, как можно осуществить подобную авантюру. Идея была только одна - повторить трюк, который помог нам в Маркайбо. Сыграть в троянского коня, прикинувшись берберийскими пиратами или лояльными им торговцами. Последний вариант нравился мне больше всего.
Захватывая пиратские корабли, я, по своей устоявшейся привычке, брал не только ценности, но и бумаги. А там было много чего интересного. Берберийские бандиты не стеснялись, выдавая разрешения и на вход в свои владения, и на торговлю. Было даже нечто вроде защитных грамот! Не сказать, что это действительно гарантировало безопасность - пираты, повторюсь, отнюдь не были едины, - но в некоторых случаях помогало.
Чувствовали себя берберийские бандиты абсолютно безнаказанно. Но почивание на лаврах никого до добра не доводит. До сих пор никому в голову не приходило, что на пиратов могут напасть другие пираты. Поэтому шанс у нас с Бульоном все-таки был. И черновой план операции мы составили. Именно черновой, потому как действовать все равно придется по ситуации. Впрочем, как и всегда. Еще ни один план не выдержал столкновения с реальностью.
Начали мы с того, что перекрасили три корабля, в том числе и «Фортуну». Тащить к Рабату всю эскадру - это однозначно вызвать подозрения, а нам такого было не надо. Восемь кораблей - слишком мало, чтобы выжечь этот гадюшник, а три - вполне достаточно для удачного пиратского рейда. Наскочить, ограбить, и убраться восвояси. У нас будет всего один шанс, потом пираты станут осмотрительнее.
Несложно было предположить, что пираты прекрасно нас знают. Странно было бы не запомнить того, кто раз за разом тебя грабит. Но если припрятать известный флаг с черной совой на желтом фоне, и перекрасить корпус, то мало ли фрегатов в Средиземном море? Так что смена цвета и флага должны были помочь. К тому же, присоединившиеся к «Фортуне» корабли раньше занимались вовсе не охотой на пиратов, а торговлей. Ну и, ко всему прочему, мы с Бульоном решили и сами загримироваться. Пошили подходящую одежду и отпустили бороды.
Несмотря на черную шевелюру, борода Армана оказалась неожиданно с рыжетцой, так что он больше походил на какого-нибудь европейского ренегата (коих, кстати, в рядах пиратов было не так уж мало), а вот меня вполне можно было спутать с арабом. Даже нужная смуглость присутствовала, поскольку я не загонялся на местной моде идеально белой кожи. Для достижения подобного эффекта некоторые особы белила тоннами на физиономию мазали, в том числе и мужики. Типа, признак высокого происхождения.
Бред какой-то! Да и как, интересно, сохранить белоснежную кожу на корабле? С кружевным зонтиком по палубе бегать? Или бросить море и изображать из себя светского павлина? Усы напомажены, губы накрашены, тонкие пальцы унизаны перстнями, и походка отставной балерины. Тьфу! Лично мне кажется, что качественная, стильная, дорогая одежда сама по себе говорит о статусе хозяина. И смысла в дополнительных украшательствах я не видел.
Впрочем, ради создания нужного образа, пришлось еще и не на такое пойти. Пышные и богатые наряды мусульмане любят не меньше христиан. В принципе, мы захватили у пиратов немало разных шмоток, но шить наряды решили индивидуально, по имеющимся образцам. Чтобы никто даже случайно не опознал знакомую вещь. Да и вообще, снятое с чужого плеча никогда не будет сидеть так же хорошо, как пошитое по фигуре.
Ткани в ход пошли самые лучшие - батист, бархат, шелк, парча хорошо хоть кружев берберийские пираты не носили. Зато имелся тюрбан. И множество способов его завязывания. Начать хотя бы с того, что ткани на него требовалось от 6 до 20 метров. А по его виду можно опознать и возраст, и профессию, и даже место проживания человека. И вот на этом я опасался спалиться. Намотаешь на голову невесть что, и получится как в анекдоте. Про Штирлица, в котором ничто не выдавало русского разведчика: ни рация за спиной, ни буденовка на голове, ни волочащийся за спиной парашют.
Словом, в благополучном исходе своей авантюры я был вовсе не уверен. Но разве меньше мы рисковали, когда шли на Пуэрто-Бельо? Или на Маракайбо? Так что вперед! А там посмотрим, что получится. Впервые мы с Бульоном вместе покидали Сицилию, но там оставались представители мальтийского рыцарства, так что я не слишком беспокоился о безопасности острова. Да и к супруге с ребенком я приставил очень надежных, проверенных людей.
Арман де Бульвиль
Любовь к риску, похоже, у Серджио была в крови. Далеко от Европы, в Карибском море, им, конечно, тоже приходилось рисковать. Но там там они были пираты. А здесь испанские гранды. И разве таким высокопоставленным лицам не полагалось соблюдать общепринятые правила? Серджио, похоже, чихать на них хотел. Иначе как ему в голову могло прийти совершить рейд на Рабат?
С пиратами Средиземного моря боролись многие. Тот же Людовик посылал против них эскадру. И что? Все кончилось громким пшиком. Историю вообще постарались замять, чтобы не позорить французский флот. Иначе что это такое? Врагов побеждают, в колониях свои порядки наводят, а с какими-то пиратами справиться не могут! Непорядок
Из всей этой истории Серджио вынес для себя только один урок - против пиратов поможет только хитрость. И если в Средиземном море их удавалось отлавливать по одному, то в Рабате такого не будет. Тут, пожалуй, может получиться ситуация «флот на флот». Причем, силы пиратов совершенно неизвестны. Нет, Серджио такие расклады не любил. И не потому, что был трусом. Отнюдь. Но предпочитал взвешивать риски. Собственно, именно поэтому выживаемость его команд была самой высокой.
Вот и сейчас, задумав совершеннейшую авантюру, Серджио не положился на Фортуну, которая явно к нему благоволит. Он искал людей, бывавших в Рабате, составлял относительно достоверные карты города, расспрашивал о традициях и нарядах, и даже интересовался мусульманской религией. После этого идея отпустить бороды, пошить пышные одеяния и перекрасить корабли уже не казалась такой безумной. Бульон, правда, кроме родного французского освоил всего пару других языков, причем не слишком хорошо, но все переговоры взял на себя Серджио.
- Думаешь, в этих нарядах мы сумеем сойти за пиратов? - сомневался Арман, разглядывая роскошные ткани и искусную вышивку.
- Почему нет? - пожал плечами Серджио. - Мы же не собираемся задерживаться в Рабате. Нам нужно пройти только первую проверку, чтобы нас пропустили.
- Не опасаешься, что пираты придут мстить на Сицилию?
- Они и так периодически пытаются проверить нас на прочность. А если ты намекаешь на то, что пираты могут собрать против нас эскадру я сильно сомневаюсь в такой возможности.
- Почему это, интересно? - вскинулся Арман.
- Да потому что среди пиратов уже давно нет единства. И у них нет такого лидера, за которым пошли бы остальные. Это так же, как было у нас в походе с Олоне. Никак не могли решить, кто будет главным. Плюс, война - это дорогое удовольствие. И не факт, что нападение на Сицилию окажется для пиратов выгодным. И кто будет платить?
- Тут ты прав, - согласился Арман. - Но все равно. То, что ты задумал - отчаянная авантюра.
- Не первая в нашей жизни, - хмыкнул Серджио. - И я надеюсь, что не последняя.
Сергей Оболин
Подошли мы к Рабату уже ближе к вечеру. Представились торговцами, продемонстрировали документы и даже заплатили пошлину. Нас интересовал совершенно определенный отрезок стены - тот самый, который относительно недавно был обстрелян очередной европейской эскадрой, и еще не был восстановлен. Находился он вне досягаемости пушек крепости Касба Удайя, и в непосредственной близости от торговых кварталов.
Напали мы на рассвете, в самый «волчий» час. Чуть больше двух сотен головорезов рванули по заранее намеченным маршрутам (не зря мы заранее составляли карты местности), и начался тотальный грабеж. Ценности вывозили на повозках, захваченных прямо в городе. Вся эта веселуха сопровождалась редкими выстрелами, частыми криками, и весело заполыхавшими кое-где огнями пожаров. Пожалуй, хорошего помаленьку. Надо отсюда убираться, пока пираты не опомнились.
Выстрел из пушки окончательно разбудил город, и дал знак нашим возвращаться на корабли. Погрузка шла невиданными темпами, паруса наполнились ветром, но далеко уйти мы не успели. За нами началась погоня. Любителям грабить очень не понравилось, когда их самих ограбили. Так что как мы ни старались уйти, нам пришлось-таки принимать бой в районе Танжера. И это было не слишком удачным поворотом для берберийских пиратов, поскольку к нам на помощь подоспели англы.
До самого Танжера мы доползли буквально чудом - наши корабли были очень сильно потрепаны. Я отправил Бульона на Сицилию за помощью, и он вернулся с тремя кораблями, на которые мы и перегрузили награбленные ценности. С англами, правда, пришлось немного поделиться. Но это не самая большая цена за спасенную жизнь. Из трех кораблей, на которых мы ходили к Рабату, два еще поддавались ремонту, а моя «Фортуна» была безнадежна. Удивительно, как фрегат вообще дошел до берега. И несмотря на то, что я давно готов был расстаться с кораблем, который так долго и прекрасно мне служил, смотреть на его гибель было больно. Я словно прощался со старым, преданным другом.
Более менее мне поправил настроение только произведенный осмотр добычи. Делили мы ее по законам карибских пиратов, так что недовольных не осталось. Нам и серебра с золотом удалось прилично захватить, и ценных товаров. Особенно много было различных украшений. Супруга моя никак не могла решить - что из всего этого оставить себе, а что продавать. Я ей предложил еще и подарки для родственников отобрать. Все равно планировался очередной визит в Россию, куда спустя пару недель Арман и отправился.
Среди захваченного барахла мне особенно запомнились китайские шары-головоломки - декоративные предметы, состоящие из нескольких концентрических сфер, каждая из которых вращается свободно, но при этом вырезана из той же самой части материала, что и предыдущие. Делались эти самые шары из разных материалов - слоновой кости, древесины, нефрита и много чего еще, но всегда поражали меня своей искусностью. Я просто не понимал, как можно было сделать подобный шедевр вручную!
С другой стороны может, это развлечение у китайцев такое - делать подобные игрушки: костяной шар с прорезями, в нем другой такой же, в нем третий, и каждый может вращаться в любом направлении. Эти шары-головоломки были настолько тонкой работы, что могли вырезаться исключительно вручную. Даже самый легкий щелчок рукой мог вдребезги разбить внутренние слои, тем самым разрушив работу нескольких дней. Впрочем, продавцы честно предупреждали о хрупкости своего товара: не рекомендовалось выстраивать все отверстия в ряд, так как это могло повредить концентрические шары. А если кому-то все-таки не терпелось разгадать эту головоломку, предлагалось использовать для этих целей зубочистки или перо птицы.