В уголовный розыск сообщили? спросил я своего попутчика, пока мы поднимались по лестнице на второй этаж.
Едут, односложно ответил тот.
Глобачева я узнал сразу. Старик лежал навзничь посреди комнаты, широко раскинув руки, словно напоследок хотел обнять ускользающий от него мир. Чуть в стороне, но в другой позе лежал ещё один мужской труп. Видимо, хозяин квартиры.
Я склонился над телом Глобачева. Судя по многочисленным кровоподтёкам, перед смертью старика с пристрастием допрашивали. Это был скверный признак. О чём хотел узнать бывший агент у бывшего начальника, пусть и не непосредственного? Только об одном: о судьбе своего агентурного дела. Что мог сказать ему Глобачев? Что дело, скорее всего, вывез полковник Львов. Как скоро Стрелкин узнает о даче Львова на Крестовском острове и захочет проверить, не там ли спрятан архив? А что, если при Глобачеве название острова было упомянуто? Я там был, такого не помню, но ведь могло и быть? Скверно, всё очень скверно. Надо срочно ехать на Крестовский. Ведь кроме Львова Кравченко в доме, где находится архив, только звероподобный финн со своими волкодавами. Правда, на соседних дачах дежурят две группы наших бойцов. Но
Я решительно покинул квартиру. Оставил одного из своих помощников, чтобы направил припозднившееся следствие по нужному пути, с остальными погрузился в машину, и мы помчались в сторону Крестовского острова.
* * *
При въезде на остров я обратил внимание на столб дыма, который поднимался как раз над тем местом, где должна находиться дача Львова. Предчувствие того, что и сюда мы опоздали, неприятно стеснило грудь. Когда нам оставалось проехать примерно треть пути, если считать только по острову, взору моему открылось столь необычная картина, что я немедленно приказал шофёру остановить машину. В некотором отдалении от дороги на траве лицом вниз лежал человек, над ним в напряжённой позе стоял Герцог, рядом сидела Ольга и смотрела в нашу сторону. Когда я подошёл совсем близко, Герцог покосил на меня глазом, но позы не изменил.
Стрелкин? спросил я у Ольги, кивая на лежащего. Она кивнула. Я протянул ей руку, чтобы помочь подняться. Ты как здесь?
Ольга неопределённо повела плечами.
Стреляли
Смешно, оценил я шутку юмора нашей боевой подруги. А если серьёзно?
А если серьёзно, то задолбалась я, Миша, говно за Герцогом убирать. Потому решила взять выходной и вывезти себя и псину за пределы исторического памятника, чтобы хоть на один день отдохнуть от какашек. Вот, блин, и отдохнула!
Я так понимаю, что вы утром с Ершом и уехали?
Правильно понимаешь, кивнула Ольга.
А чего же он мне-то об этом ничего не сказал, когда примчался с известием о Стрелкине?
А должен был? удивилась Ольга.
А вот это, граждане, как посмотреть. Может, да, а может, и нет. Потому и оставил я Ольгин вопрос без ответа. Отозвал от тела Герцога. Приказал бойцам пленного упаковать, грузить в кузов и держать там до моего особого указания. Отправил машину в адрес, а сам с Ольгой и Герцогом решил проделать тот же путь пешком, благо недалече, заодно и рассказ её послушать.
Ольга
А и послушай. Мне скрывать нечего! Как утром приехали, так я сразу попросила Кравченко (Львов нынче под него косит) дать распоряжение финну, чтобы он своих волкодавов из вольера не выпускал, потом повела Герцога любоваться окрестностями. Где-то час мы ими любовались, потом вернулись к дому. Я ещё издали заметила, как Ёрш вылетел из дома, словно наскипидаренный, вскочил в машину и рванул с места. И стало мне сразу интересно: что такое приключилось? Как вошла в дом, так у Кравченко и спросила. Он мне и заяснил, что при разборе архива охранки докопались до дела Стрелкина. Эх, раньше я этого не знала! А то вместо того, чтобы шуры-муры с ним крутить, открутила бы этому потаскуну головёнкуи всех делов!
Подумала я так и принялась по хозяйству хлопотать, а то без женских рук дом как-то уж больно на хлев стал походить. Финн, правда, мне мешать пытался, лопотал что-то по-своему. Но Кравченко Львов ему что-то сказал, тот и сбежал от греха из дому во двор. Сколько я это стойло чистила, не знаю, только притомилась, и села у окошка передохнуть. Глянь, а к дому машина катит, а в кабине рядом с шофёром не иначе Стрелкин сидит.
Ну, думаю, быть потехе! Окликаю Кравченко, а сама в стекло финну стучу. Услышал, повернул голову. Я ему рукой в сторону машины тычу, потом в сторону вольера показываю. А из машины уже бойцы сыплются. Финн глянул на это делои к вольеру. Кравченко уже у меня за спиной нарисовался. Глянул в окно, схватил меня в охапку и тащит от окошка. Чудной! Будто бы я сама до этого не допёрла. Только крикнула Герцогу: «Лежать!»как стёкла стали под пулями разлетаться.
На улице крики, лай, предсмертный собачий визг. Мы с Кравченко стали отстреливаться, чтобы прыти у атакующих поубавилось. Кое-чего в этом плане добились, но всё равно они бы нас дожали, кабы ребята с соседних дач не подоспели. Взяли они эту шоблу в клещи и ну свинцом поливать. Мы с Кравченко тоже стараемся не отставать. Красота! Однако чую, что-то в прямом смысле припекать стало. Эти гады успели дом подпалить!
Ладно, бой кончился. Кого не пострелялитех повязали. Кравченко тут же всех свободных бойцов к выносу архива привлёктушить-то бесполезно! А я прихватила Герцога и пошла Стрелкина искать. И вот ведь какая засада: среди пленныхнет, среди труповнет, а где же есть? Стала я присматриваться и вижу: чья-то задница в траве мелькаетползет, значит, болезный, куда подальше, а как понял, что засекли его, так вскочил и ломанулся прямо через кусты. Ну, я Герцога и спустила. Чем всё кончилосьты видел.
Михаил
Он что, даже не отстреливался? спросил я, дослушав Ольгин рассказ.
Пальнул пару раз, пожала плечами Ольга, да не попал, потом, видно, патроны кончились.
Меж тем тропинка, вынырнув из кустов, вывела нас к даче Львова. Точнее, к бывшей даче Львова. А ещё точнее, к тому месту, где совсем недавно стояла дача Львова. Где был домсмрадно чадило пепелище. Чуть в стороне бойцы собирали разбросанные по траве остатки архива и несли к Кравченко, который раскладывал документы по стопкам. Время от времени бывший жандарм, зашитый теперь в шкуру ярого большевика, поднимал руку к окровавленной повязке на голове и болезненно морщился.
Царапина, задело по касательной, погасила мой вопросительный взгляд Ольга.
Я кивнул и занялся подсчётом потерь среди живой силы. Они были явно не в пользу нападавших. Дюжина бойцов из отряда Стрелкина смирно лежали рядком на траве со скрещёнными на груди руками, а ещё четверо понуро сидели подле них с руками связанными за спиной. С нашей стороны потери составили три человека и два волкодава. Болью кольнуло сердце при виде тел финна и двух бойцов из группы прикрытия. Я вздохнул и направился к Кравченко. Ольга и Герцог отставали на шаг.
Когда мы оказались возле него, Кравченко протянул в мою сторону руку и слабо улыбнулся:
Большую часть архива удалось спасти, но кое-что сгорело, в основном из моего личного запаса.
Меня как током ударило.
А материалы по тунгусскому феномену?
Кравченко поднял на меня удивлённый взгляд, но видимо что-то прочтя в моих глазах, лишь сокрушенно развёл руками.
Ну, извини!
На этом моя мечта хоть в этом времени поквитаться с профессором Астаповичем рассыпалась с хрустальным звоном
Всё!
Кравченко положил в стопку последнюю папку и отдал бойцам новое распоряжение:
Пакуйте каждую стопку по отдельности и грузите в машину.
Только кузов сначала от дерьма освободите, добавил я.
Кравченко моей реплике удивился, но ещё пуще был удивлён и обрадован, когда увидел, как из кузова достают Стрелкина.
А я-то думал, что этой гниде удалось сбежать, прокомментировал он свою радость.
От нас с Герцогом не сбежишь! самодовольно усмехнулась Ольга.
Меж тем бойцы отволокли Стрелкина в сторонку, чтобы не мешал погрузке, и принялись паковать архив. Мы вчетвером: я, Кравченко, Ольга и Герцог подошли к сидящему на травке Стрелкину. Тот нервничал, но старался выглядеть бодрячком.
Сразу заявляю, сказал он, не дав нам и рта раскрыть, что на любые вопросы буду отвечать только в присутствии товарища Савинкова!
Мы переглянулись, а Герцог обнажил клыки. Стрелкин боязливо покосился на пса, но ещё упрямее сжал губы.
Погодите, я сейчас, сказала Ольга и направилась в сторону пепелища. Что она искала среди груды всё ещё источающего редкие струйки дыма мусоранепонятно, но видимо нашла, потому что удовлетворённо кивнула и подозвала пару бойцов, приказав расчистить указанное ей место. Отпустив управившихся с заданием бойцов, Ольга нагнулась и за что-то ухватилась рукой. Это «что-то» оказалось кольцом от крышки погреба. Подняв крышку и заглянув внутрь, Ольга крикнула в нашу сторону:То, что надо! Потом подошла к Стрелкину и ткнула его носком ботинка под рёбра:Вставай! Сама помогла ему подняться, сама сопроводила до пепелища и сама же фактически сбросила его в яму. Потом вернулась к нам.
Миша, создай нужную обстановку, попросила она невыразительным тоном и глядя мимо меня.
Я уже догадался о том, что задумала Ведьма, потому лишь кивнул. Пока шла погрузка, достал из полевой сумки блокнот и набросал записку Ершу. Когда командир, руководивший погрузкой, подошёл с рапортом об окончании работ, я вырвал из блокнота листок с письменами, сложил пополам и вручил командиру, сопроводив действо словами:
Вручишь коменданту сразу по прибытии в крепость. А теперь грузи этих, я кивнул в сторону арестованных, забирай всех людей, и отправляйтесь. На словах скажешь коменданту чтобы прислал сюда две машины: одну за нами, другую за трупами. Выполняй!
Когда машина скрылась из виду, Ольга соорудила из подручных средств факел и направилась в сторону погреба. Предупредила:Особо не приближайтесь!
Львов (пока рядом нет посторонних, буду звать его так) наблюдал за ней с некоторой тревогой в глазах, я же оставался внешне невозмутимым, хотя в душе поёживался от того, что сейчас предстоит вынести Стрелкину.
Хотя мы стояли в отдалении, а крышка погреба была закрыта, до нас время от времени долетали какие-то приглушённые звуки.
Что она с ним делает? не выдержал Львов.
Проводит экспресс-допрос, отделался я коротким ответом.
Львов зябко передёрнул плечами, но больше ни о чём не спрашивал.
Где-то через полчаса крышка погреба откинулась. Ольга вылезла первой, потом вытащила за шкирку Стрелкина. Поскольку не держали ноги бывшего помощника коменданта Петропавловской крепости Ольга, так, за шкирку, подтащила его к нам.
Львов окинул арестанта испуганным взглядом, но, не найдя на нём сколь-либо заметных повреждений, облегчённо вздохнул. Стрелкин был бледен и глядел на нас глазами затравленного зверя. Щёки его были исполосованы бороздками от слёз.
После «дружеской» беседы «товарищ» Стрелкин изменил своё первоначальное решение и готов ответить на все наши вопросы, сказала Ольга. Правда, милый? наклонилась она к Стрелкину. Тот испуганно отшатнулся и кивнул.
Глава третья
Николай
Я сидел за столом, в то время как Александрович нервно мерил кабинет шагами. Как только стало известно о странностях, происходящих вокруг Красной Гвардии, я имею в виду убийство Глобачева и последующее прибытие на место преступления Шефа, Александрович немедленно прибыл в Петропавловскую крепость. Чтобы погасить его командирский пыл, я первым делом подсунул ему агентурное дело Красавчика. Это сработало. Вместо метаний молний между нами состоялся конструктивный обстоятельный разговор. Теперь мы на пару ждали известий с Крестовского.
Ты уверен, что не следует направить на остров подмогу? спросил Александрович.
Абсолютно! Я старался, чтобы мой голос звучал как можно более уверенно. Численное превосходство наших сил над отрядом Стрелкина более чем двукратноекуда же ещё?
В это время мне доложили о прибытии машины с Крестовского.
Наконец-то! воскликнул Александрович.
В кабинет вошёл командир прибывшего отряда, вручил мне записку Михаила и на словах передал просьбу прислать машины. Я прочитал записку и протянул её Александровичу. В ней вкратце описывались произошедшие события, и не содержалось никаких секретов, о которых посторонним знать не следовало.
Почему они не приехали вместе со всеми? спросил Александрович, возвращая записку.
Решили провести первый допрос Стрелкина, пока тот ещё «тёпленький», пояснил я.
Александрович нахмурил брови, о чём-то пару секунд поразмышлял, потом заявил весьма категорично:
Отправляй только грузовик. Странника и остальных я заберу сам!
Михаил
Пока Стрелкин торопливо глотая слоги, а то и целые слова, «пел» про своё агентурное прошлое, я слушал его вполуха. В конце концов, всё это отражено в деле, разве что в более сжатой форме. Но вот засранец добрался до настоящего, и слушать пришлось уже в два уха.
Вот вы берётесь меня судить, а сами-то вы кто есть? Стрелкин не обвинял: сломленная, хлюпающая носом личность была на это неспособна, Стрелкин жаловался нам на нас. Люди с сомнительным прошлым и ещё более сомнительным настоящим! Чего стоит ваше участие в подготовке и осуществлении побега царской семьи.
Тут мы враз насторожились, а Ольга устрашающе вежливо попросила:
Продолжай!
Так я и не молчу, вздрогнул Стрелкин. За всех, конечно, не поручусь, но вот этот, он кивнул на Львова, не знаю, как его и называть: Кравченко или Львов, и ваш Ежовте точно к побегу причастны!
Откуда такие выводы? стараясь говорить спокойно, спросил я.
Своими глазами видел! плаксиво заявил Стрелкин. Правда, вышло всё случайно. Мужик я, сами знаете, лихой, а она, кивок в сторону Ольги, сама не давала и до других баб в крепости меня не допускала Ой! Стрелкин заслонился от Ольги руками, опасаясь нового удара. Я же не в укор Вот я и нашёл бабёнку на стороне. А живёт эта Клавказазнобу мою, стало быть, Клавкой зовутаккурат возле Сенной площади. На этом месте мы невольно переглянулисьТак вот, иду я как-то вечером к Клавке, и обнаруживаю впереди себя две знакомые фигуры. Вот его, кивок в сторону Кравченко-Львова, и товарища Ежова. Привычка, что ли сработала, но выследил я их. Это уже потом я узнал, что в том доме, куда они зашли, у вас, Стрелкин посмотрел на меня, квартира имеется. Чего я тогда возле чёрного входа затаился, и сам не поймуно не зря. Где-то через час выходит из подъезда человекодин в один Кравченко, но без шрама. Я тогда за ним не пошёл, запалиться опасался. Сделал по-другому. У меня в знакомцах один «топтун» числится. Знатный специалистстарая школа! Так я ему поручил за домом проследить, и того, что без шрама, поводить. От него и узнал, что фамилия объекта Львов и что он бывший жандармский полковник. А теперь скрывается. Но не это было интересно, а то, что Львов этот встречался с людьми близкими к Николашкиному окружению, а потом и с самими охранниками царя. Я Борису Викторовичу об этом и доложил
Что ж, по крайней мере, от кого Савинков узнал о готовящемся побеге, нам теперь известно.
Он решил, что лучшего повода для уничтожения царской семьи придумать трудно. Сделал вид, что не будет препятствовать побегу, а сам распорядился устроить засаду и расстрелять беглецов на месте
Стрелкин прервал рассказ, видимо рассчитывая на вопросы с нашей стороны. Я решил его не разочаровывать.
Как вы связали Львова с Кравченко и Ежовым?
В тот момент никак, потому и не стал докладывать об этом Савинкову, хотя у меня уже имелись на этот счёт определённые подозрения. Потому в день побега я лично взял под наблюдение дом на Екатерининском канале. Когда из дома вышел Ежов и поспешно куда-то отъехал, я последовал за ним на своём автомобиле. Потому засёк, как Ежов перехватил санитарную машину с царской семьёй и увёл её с первоначального маршрута. Я поехал следом за ними и видел всю историю по «захвату» «Китобоя».
Вы произнесли слово «захват» так, будто сомневаетесь, что он был подлинным, заметил Львов.
Так оно и есть, повернул в его сторону голову Стрелкин. Уж больно картинно Ежов подставился, если, конечно, наблюдать за этим с самого начала.
С этим было не поспорить, и я ограничился приказом:
Продолжайте!
После того, как «Китобой» отвалил от стенки, я пустился на розыски Савинкова. Тот, узнав о переменах в планах заговорщиков, немедленно поехал на встречу с резидентом английской разведки в Петрограде майором Торнхиллом