Ешь! ухмылялся при этом. У меня сразу закралось подозрение, что ослушатьсянавредить своему здоровью, вот и принялась отщипывать по кусочку и класть в рот. И пей!
Хорошо, что в мой кубок налил всего лишь квасу. Его мне по силам было выпить, все пол-литра и под пристальным взглядом супруга.
А теперь пошли танцевать!
Под тот трындец, издаваемый народными инструментами, Колобок умудрился выдать что-то типа рок-н-рола, и меня при этом знатно подергал за руку и погонял вокруг себя. В общем, отвел душу. После этого посадил на место и принялся дальше наливаться спиртным, а его глазакровью. И кругом наблюдала одни хмельные рожи, что мужские, что женские, но последних было, по пальцам пересчитать. И местные дамы вовсю строили глазки панам. Тем, похоже, это было по сердцу, и, наверное, у них поднималась самооценка. А еще позволяли себе непристойные шутки, громкий-прегромкий смех-гогот, и обязательно им было проорать что-то соседу за дальним столом. Да, и постоянно насыщали просто необъятные свои утробы. В рты так и летели куски чего-нибудь. А потом жирными руками хватали своих кокетливых соседок, тискали их и далее вообще перетягивали себе на колени. В общем, всем было весело, кроме меня.
Но потом присмотрелась, и оказалось, что грустила не я одна. В конце правой линии столов различила знакомую седину и сгорбленную фигуру. Старец! Тот самый, из храма. И даже та узловатая клюка оказалась при нем. Дед водил глазами по лицам, перекошенным криками, что здесь считались песнью, осуждающе покачивал головой на разнузданное поведение пирующих и вздыхал. А потом взял и посмотрел на меня. Глаза в глаза. Будто сказать что-то важное хотел. Я так и замерла. А старичок вроде бы начал таять. Как дымка после дождя, как утренний туман, как след за
Куда?!! получилось, что громко вопила, привстав с места и развернувшись в ту сторону. Опять?!! Вот же я!..
Сдурела?! толкнул в грудь муж, страшно сверкая выпученными глазами, да так, что упала бы, опрокинулась на пол, не окажись сзади кресла. Чего орешь? Зачем руки в пустоту тянешь? Кобель тебе твой померещился, сучка порченая?! Увидела, как дух его к праотцам отлетел, ведьма? Ну, погоди же ты у меня!..
Он приблизил свое лицо чуть ни вплотную и обильно обрызгал слюной. А еще сам озирался, как умалишенный или маньяк, выискивая кого-то невидимого. И хоть и сжимал при этом больно мои плечи, самый большой вред наносили в тот момент его глаза. Они горели красным ярче, чем раскаленные угли, свет от них проникал в душу и как сжигал ее.
Демон! так хотелось выкрикнуть, мне, выросшей в век научного прогресса, воспитанной предками атеистами.
Хорошо, что сдержалась. Потому что через минуту пан Стефан уже отпустил, отвернулся и заголосил с гостями какую-то похабщину, на мое счастье, трудно переводимую на обычный русский. Я отдышалась, поправила измятое на плечах мужем платье и тогда робко перевела взгляд туда, где недавно наблюдала старца. Чувствовала, не будет мне покоя, пока не увижу его снова. Но нет, место то зияло пустотой, вот только что это? На том краю стола стояла та самая бутылка, которую я выловила недавно в реке Москва.
Мое тело так и обмякло в первую минуту. А потом потребовались титанические усилия, чтобы не вскочить немедленно и не кинуться в тот конец зала. И ощутила боязнь, граничащую с ужасом: вдруг кто возьмет мою моев общем, загрызла бы, протяни кто к бутылке руки. Но вроде бы, она была пуста, а значит, никого особо не интересовала. Но как к ней приблизиться? А то ведь сейчас могли меня и увести, хоть и в ту самую спальню. А мне же теперь позарез надо было завладеть той синеватенькой, той прозрачненькой ни за какие сокровища не отказалась бы попытать снова судьбу с той манящей склянкой. Нет, точно знала, что бутыль волшебная. Но как к ней подобраться? На ум пришло изобразить танец.
Спросить про местные обычаи не у кого оказалось: те три дивчины, что снабжали ранее информацией, куда-то делись. Вот и стала импровизировать на свой страх и риск. Из-за стола поднялась, присутствующих, удивленно на меня уставившихся осоловевшими глазами, одарила неземной улыбкой, а потом задергала плечами и прочими частями тела на манер виденных славянских плясовых. Старалась делать все плавно, так как память подбросила сравнения с лебедушками, радовавшими плывущими движениями публику. Одобрительные выкрики подбодрили, заставили думать, что затея удастся. И вот я уже махала руками и юбками в центре зала под улюлюканье и веселый гомон пирующих. Цветочком колокольчиком покружилась там и тут, а потом крылатой бабочкой припорхала в нужное место. Бутылку хвать, на плечо ее себе поставила, будто кувшин несла, и тогда еще выдала некоторые танцевальные элементы, заимствованные уже у гордого кавказского народа. Вышло неплохо, так мне одобряющий гул голосов поведал.
Когда опустилась снова в свое кресло, не могла никак отдышаться. А там еще и ясновельможный подпортил нервы, склонившись в мою сторону. Его близость и так выводила из себя, так пан Стефан еще изволил засмеяться и обвести меня своим горящим взглядом.
Порадовала, женушка, ничего не скажешь! Диковинно танец в мою честь исполнила. Вот только бутыль могла бы и полную прихватитьха, дуры-бабы, что с вас взять! Но вот эти, как их, твои передергивания бровями, плечами и бедрами исполнишь мне в спальне. В голом твоем виде мне особенно они должны понравиться. Поняла?!
Как не понять, измываться собрался прежде, чем жизни лишить, садист. Но в тот момент было не так страшно от его планов, потому что руки мои под столом поглаживали и ощупывали старинную склянку. А как только Колобок отправился с казаками исполнить мужскую плясовую, так я еще и осматривать стала ту бутылку. И оказалась она совершенно пустой: ни клочка бумажки в ней не виднелось, тряси или не тряси.
А может, ее потереть надо? догадка обнадежила, но ничего не вышло.
И, слава богу, потому что я так разволновалась, что потереть стекло потерла, а желание загадать опять забыла. Хорошо, голова оказалась в тот момент пуста, а то что бы могло случиться? УУУ! Обругала себя последними словами, велела успокоиться, а потом еще порадовалась, что шанс не использовался впустую. И нисколько не сомневалась, что ухватила волшебную вещь, а не обыкновенную емкость. Вот и прижала к себе бутылку, спрятав в фалдах юбки.
Никому не отдам!
И только приготовилась собраться с мыслями, чтобы определить, а главное, правильно сформулировать, свое заветное желание, как муж, а за ним и отец панночки, поднялись с мест. И глаза их были такиеи улыбки им под стать, что в голове так и бухнуло. Вот оно! Дождалась! Сейчас точно в спальню поведут. А тут еще весь народ загомонил. Сомнительные шуточки отпускать стали в адрес муженька моего. А тот только ухмылялся и самодовольством наливался. Потом же дико совершенно зыркнул на меня, а на каких-то теток рыкнул. Те подскочили, за руки меня подхватили и из зала потащили.
В голове тогда возникла шальная идея баб в коридоре, подальше от глаз мужа, раскидать в разные стороны да и сбежать. А что? В состоянии аффекта, говорят сила так и прибывает. А я чувствовала, в смысле, ощущала, что до точки сейчас крайней уже могла бы дойти. Но вспомнила про няню Беату и притихла. Позволила, одним словом, себя под белые ручки вести к спальне. И хорошо, наверное, что не дернулась, потому что нас, оказывается, и паны до спальни провожать пошли. Под предводительством батюшки Казимира Вишневского. Вот ведь, злыдень, такой участи дочке пожелал, за изверга известного замуж отдал.
А как меня в спальню ввели, так мужики попятились и комнатку покинули, масляно посверкивая глазами на меня да на убранное расшитым белоснежным покрывалом и лепестками цветов супружеское ложе. Но тетки остались. Какую-то заунывную песнь затянули и ко мне руки потянули, собираясь раздеть. И как от них можно было теперь сбежать? Они же запросто крик бы подняли.
Не трогайте! Я сама! принялась от них отбиваться.
А тут и Беата в спальню явилась. Увидела ее, и дышать стало легче. Няня же на теток зашикала и стала по одной в коридор выпихивать.
Будет! Идите прочь! Желаю сама панночку к ночи подготовить и мужу передать.
Слава богу, те послушались. А как мы в комнате остались одни, так началась суета.
Быстро, Викуся! Это платье долой! Натягивай на себя вот это. Оно темноев ночи станешь неприметная.
Я с ней полностью согласилась. Подвенечный наряд был слишком заметным. А пока переодевалась, Беата в узел покидала и связала некоторые мои вещи. Ну, там кое-что из белья, шубку еще заметила, шкатулка с украшениями в куль полетела, и платья, конечно же, тоже там оказались.
Готова? Тогда бежим.
И вот мы мчались вниз по лестнице для прислуги. Вернее, это я мчалась и еще тянула за собой Беату. Чтобы пожилой женщине было бежать легче, отняла у нее свой объемный узел с пожитками. И он так и норовил зацепиться за выступы каменных стен, ведь это вам была вовсе не парадная широкая лестница, а совсем узкая винтовая. И ступени, сплошь стесанные многими ногами в грубой обуви, не делали наш спуск безопасным. Но иного выхода, как быстрее покинуть замок, не было, и приходилось рисковать свалиться и сломать себе что-нибудь.
Стоп! вдруг выдохнула я, резко останавливаясь почти в самом низу. Я тамзабыла очень нужную вещь. Ты, няня, иди, а я сейчас
И понеслась снова вверх, подхватив юбки, под растерянный окрик Беаты. Но иначе поступить не моглая же бутылку в комнате забыла. И так от этого вдруг испугалась, что во мне силы в несколько раз прибавилось. Наверное, адреналин в моей крови в тот миг зашкаливал. Вот и добежала до спальни за считанные секунды. Не успев отдышаться, бутылку ту схватила и кинулась к лестнице снова. И уже начала спуск, как в конце коридора расслышала грубый мужской смех и шутки в духе пьяных панов. Сразу поняла, что это друзья провожали пана Стефана до супружеской спальни, и муж вот-вот должен был обнаружить мою пропажу.
Эта мысль еще придала сил. После этого я по лестнице уже не спускалась, а так и скользила на скорости. А как потом на улицу выскочила, так понеслась во всю прыть к виднеющейся конюшне. Да, в замке ориентировалась, и бежать было недалеко, но запыхалась так, что слова произнести не могла, когда догнала няньку Беату. А она разговаривать и не собиралась. Женщина в тот момент перекидывала в телегу мой куль с имуществом.
Прыгай быстрее, скомандовала мне, сама же подтянулась и взяла в руки вожжи.
Стой! снова я застопорила движение. А кто это там лежит? Вон же, на сене! Неужели?..
Слова так и застряли в горле, потому что в тот момент при неярком свете луны из-за туч рассмотрела Алексея.
Милая моя! взмолилась Беата. Ему не помочь, а ты еще можешь спастись. Садись же скорее!
Но я уже подбегала к мужу. А потом так и упала перед ним на колени. Приложила ухо к груди и расслышала слабые удары сердца.
Он же жив! Беата, помоги. Тут под ним шкура лежит. Хватайся с той стороны!
Матка боска! Нам не осилить
Но мы смогли. Чего только не натворишь на адреналине. Вот я в рывке смогла поднять Лешкино тело и доволочь его до телеги, а Беата помогла приподнять мужские ноги.
Гони, няня! на солому в телегу я валилась уже на ходу.
И вот со страшным колесным скрипом и со страхом быть пойманными на самом выезде из замка, мы подкатили к воротам. И откуда ни возьмись, нам наперерез выскочил пан Стефан Каминьский.
Врешь! Не уйдешь! так и повис на конской сбруе. Попались, глупые бабы!
Я так растерялась, что даже вскрикнуть не получилось. Глазами еще начала вокруг шарить и мысли разбежавшиеся не в силах собрать, искала спасение где-то рядом. И оно появилось в образе того самого старца. Седой лунь как надвинулся на меня из темноты арки ворот.
Твое желание готов обменять на свое. Говори! то ли крикнул он мне, то ли уже имела слуховые и зрительные галлюцинации от страха и безысходности. И нервы мои расходились стремительно, так как в тот момент еще и стон Алексея послышался.
Господи! мысленно взревела я, уже ничего не соображая, так как ясновельможный успел ухватить за подол и дернул с силой на себя, желая стащить с телеги на землю. Вот бы Лешка жил, а этот вот!.. и со всего маха треснула Колобка той самой бутылкой по макушке.
Глава 6. Вот только этого мне и не хватало до полного несчастья
Быть по сему! с неприятными зловещими нотами произнес почти одновременно со мной старец и ударил посохом о землю.
И в тот же миг случилось ужасное. Я остановившимся взглядом наблюдала сразу две вещи. Бутылка, на которую возлагала такие надежды, разлетелась вдребезги, коснувшись макушки пана Стефана. Я думала с ее помощью и колдовства неких сверхъестественных сил обрести свободу от нового мужа и вернуться в свой мир, а онатак и брызнула голубоватыми осколками в разные стороны. И вот, ее не стало, этот факт буравчиком ввинтился в сознание, отчего у меня дыхание перехватило, руку, что нанесла тот удар, чуть ни судорогой скрутило, глаза на лоб вылезли, а я и няня Беата оставались в этом злополучном месте. Беда! И более того, смерть уже, казалось, хватала нас под руки. Потому что мы с Беатой теперь не просто были беглянками, а еще и убийцами.
Да, ясновельможный как-то очень уж подозрительно осел на землю. Совершенно безжизненным кулем свалился и так и остался лежать в опасной близости от копыт лошади. А я смотрела на него, свесившись с телеги и глазам своим не верила: неужели это я все натворила? Но лучше бы уже отмерла, да сделала бы хоть что-то еще, потому что нас окружили слуги пана Каминьского с явными недружелюбными намерениями.
Убили! Пана убили! Как есть!.. сразу двое из них принялись тело рассматривать и при этом голосить. Это все вот этивот эта!..
А потом еще и остальные развернулись в нашу сторону с Беатой и принялись надвигаться стеной.
Матка боска! вскрикнула нянька, пытаясь отбиться вожжами от сразу нескольких протянувшихся к ней загребущих рук.
А я вскинулась, ища глазами старца. Вот же он! Стоял на прежнем месте. Почему же бездействовал? Разве, не хотел моими руками совершить нечто? И я догадывалась, добился желаемого. А теперьчто же?! Нам погибать! Мне помирать? И тут он вдруг перехватил свой посох на манер боевой дубины, и как огреет им нашу лошадь!
Держись! успел крикнуть при этом.
Какой там! Я так и опрокинулась на спину, когда лошадь понесла с неожиданной прытью, а повозка резко дернулась. Оказавшись лежащей на соломе, успела заметить, как проскочили под аркой ворот и дальше въехали в какой-то переливчатый туман. И был он таким плотным, что будто через упругую субстанцию пробирались. А свечение его немедленно ослепило. Я успела, к счастью, закрыть глаза, не то, не знаю, смогла ли потом видеть.
И вот, через некоторое время почувствовала, что обыкновенно так тряслась в телеге, медленно ползущей по каменистой дороге. Приподняла веки и рассмотрела рассветное небо и еще низкое светило на нем. Отметила, что день обещал быть пасмурным, но без дождя. Дальше со стоном приподнялась и обвела взглядом окрестности. Безрадостные. И сами по себе, да еще и мой родной мир нисколько не напоминали. Действительно, что хорошего в бескрайнем пыльном степном просторе? Мне! Горожанке до мозга костей! И увиденное казалось еще очень уж чужим. Ну, если только на картинку про Техас, виденную когда-то и не помнила где, смахивало.
Но в тот момент вниманием моим завладела не природа. Я переполошилась, что рядом не оказалось ни смертельно раненого Алексея, ни Беаты. Нет, помнила же, что именно няня пыталась править лошадью! А теперь на ее месте видела мужскую сгорбленную спину. И естественно, сразу подумала про того старца.
Это вы? произнесла робко и чуть подалась в его сторону.
Конечно, я, ответил не оборачиваясь.
А!.. Где же остальные?..
Все как ты хотела: они остались живы и здоровы, сказал и снова замолчал, как будто мне этих слов было достаточно.
Погодите! довольно резво придвинулась к нему. Это сейчас про мое желание говорим?
Про что же еще? Про него. Ты мой наказ и свое предназначение выполнила, за это я
О, нет! Я же толком ничего загадать не успела!
Наоборот. Ты много даже о чем подумать успела, Виктория Вишневская.
О, горе мне! так и схватилась за голову. Час от часу не легче! То была какая-то древняя Польша, теперь снова занесло, не пойми куда. Что же я такая непутевая-то! И невезучая!!!
Вволю поскулила, а потом заметила, что старичок правил себе лошадкой и помалкивал. А мог бы и пожалеть, между прочим. Или, наконец, разъяснить более толково, как оно же так все вышло, и эти степи, наконец, да и телегу с лошадью, по-прежнему везущими меня, неизвестно куда. Но тут в голове всплыла некая мысль!..