Аналогичный мир - 4 - Зубачева Татьяна Николаевна 7 стр.


 Ага!  сразу согласился Марк.

И Ларри не поправил его, чтобы говорил правильно.

Эстер перебирала вещи, свои и Рут, аккуратно раскладывая их на три стопки. Что нужно уже завтра отнести на новую квартиру, нет, в новый, но свой дом, что полежит здесь ещё два-три дня, а от чего можно и надо избавиться. Что-то, что получше, отдать в церковь как пожертвование, а остальное просто вынести и положить на видное место, чтобы разобрали.

 Рути, ты все игрушки берёшь?

Рут вздохнула.

 Мам, а мне тоже нужно раздарить? Это обязательно?

 Решай сама,  улыбнулась Эстер.

Рут ещё раз вздохнула и стала разбирать свои сокровища: фантики, камушки, цветные стёклышки и фарфоровые черепки.

 Куколок я всех возьму,  приговаривала шёпотом Рут,  и этот камушек, он счастливый, я им всегда выигрываю.

Эстер достала сумку и стала укладывать отобранное для завтрашнего переезда. Ну что в конторе она всё уладила ещё вчера

Сигал удивлённо посмотрел на неё, когда она вошла в его кабинет.

 В чём дело, Чалмерс?

 Я пришла сказать вам, мистер Сигал,  начала она заготовленную и продуманную речь,  что с понедельника не смогу более работать на вас.

 Вот как?  он с насмешливой недоброжелательностью оглядел её.  И где же вам будут платить больше? Или вы меняете профессию?

Она улыбнулась: мужчины ревнивы, а кого и к кому ревноватьим уже неважно. Босс может увольнять, но не допускает самовольного ухода. Но сейчас она его успокоит.

 Ни то, ни другое, мистер Сигал. Я выхожу замуж,  и, шевельнув рукой, показала, как бы ненароком, обручальное кольцо.

 М-м?  он окинул её уже совсем другим взглядом, присмотевшись к искре бриллианта в кольце.  Что ж, тогда понятно. Ладно, Чалмерс,  Сигал задумчиво кивнул своим мыслям и принял решение.  Ладно. И когда свадьба?

 В субботу, сэр.

 Хорошо. В пятницу расчёт, сдадите дела и всё. Идите, Чалмерс,  и уже ей в спину:Желаю счастья.

 Спасибо, мистер Сигал,  ответила она, выходя.

Она вернулась к своему столу. Надо всё разобрать, подвести итоги, чтобы тот или та, кто сядет за её стол в понедельникинтересно, а где Сигал найдёт бухгалтера, согласного на зарплату рядового клерка? У неё тогда все другие варианты были ещё хуже, но сейчас но это проблемы Сигала

Что ж, она всё сделала, как задумала. Навела порядок, сдала все бумаги доверенному лицу Сигала, попрощалась с соседками по комнате, получила расчёт. В конце концов ей было совсем не плохо, платили, правда, меньше, чем остальным, но только до капитуляции, а потом столько же, и расплатился Сигал с ней честно, и дажеЭстер улыбнуласьне только не стребовал неустойки, но даже выдал премию в размере дневного заработка. Неужели это вид кольца так подействовал? Видимо, как человек опытный, решил не ссориться с дарящим столь ценные вещи. Поистине, бриллиантылучшие друзья! Ну вот, это она сделала, и с квартирой уладилось. Ещё неделю квартира за ней. Она всё спокойно сделает, всем распорядится.

 Рут, ты готова?

 Да,  вздохнула Рут.  Я погуляю пока, ладно? Попрощаюсь.

 Конечно, Рути,  улыбнулась Эстер.  Только далеко не уходи.

И когда Рут убежала, медленно огляделась. Ну вот, сегодня их последняя ночь в этом доме. Нет, им было здесь неплохо, даже хорошо. Эд но Эд мёртв уже два года. Ей не в чем себя упрекнуть, она всегда была верна Эду и благодарна. Да, Эд спас её, нищую голодную девчонку, затравленного зверька. «Поделим нужду на двоих, и каждому достанется поменьше». Эд старался шутить, брался за любую работу, чтобы она училась, а как радовался рождению Рут. И на переезд в Колумбию Эд настоял ради неё и дочери. Сам бы он везде прокормился, а они И в Колумбии

Эстер вздохнула. Но но жизнь продолжалась. Эда забрали на работы, мобилизовали на защиту империи, Рут только-только год исполнился. Эд даже ухитрялся что-то им присылать, ей, как жене мобилизованного удалось устроиться на приличную работу. Да, трудно, да, война, Колумбию хоть и не бомбили, но тоже хватало всякого, но русские побеждали и цветным, а, значит, и её становилось чуть легче. И страшный конверт. Эдвард Чалмерс, условный, двадцати восьми лет, мобилизованный на работы, погиб за империю. И ни как, ни что, ни могилы а через месяц Капитуляция. Всего месяца не хватило

Эстер встряхнула головой. Всё, уже отболело. Завтра у неё такой день, а она Ещё бы плакать вздумала. А Ларри Лоуренс Левине да, оннегр, да, она окончательно теряет расу, теряет шанс выбраться когда-нибудь из Цветного, теряет это все потери, а всё остальноеуже приобретения. Ларри богат. Разумеется, она согласилась не поэтому. Ларри добрый, о нём все говорят очень хорошо, он будет хорошим отцом для Рут. А деньги нет-нет, ей нравится сам Ларри, и если бы он был беден, она бы всё равно согласилась. Нет, самое главное то, что онЛевине. Он свой.

Она быстро закончила возню с вещами, подошла к окну позвать Рут домой. И ахнула. Ларри?! Стоит под окном и смотрит на неё, закинув голову, а рядом Марк и Рут. Ну ну что же это такое?! Сразу и смеясь, и хмурясь, Эстер высунулась в окно и крикнула:

 Поднимайтесь!

И три радостные улыбки в ответ.

До сих пор она видела Ларри только в строгом чёрном костюме и белой рубашке с галстуком, а сегодня он в джинсах и ковбойке, как ходят почти всем ужчины в Цветном, у кого постоянный заработок.

 И чего нести?  Марк старательно изображал рузчика, заставляя Рут хохотать до взвизгов.

Рассмеялась и Эстер.

 Мой бог, Ларри, мы же не должны видеться до свадьбы.

 Эсти,  Ларри осторожно взял её за руки,  я много чего был не должен, я не могу дожидаться, я два дня тебя не видел, и ещё должна же Рут увидеть свою комнату. Если ей что-то не понравится, успеем переделать.

 Ларри

 И тебе же завтра с утра надо идти за платьем,  добил остатки её сопротивления Ларри.  Ну же, Эсти.

 Мы готовы,  вмешалась Рут.

Эстер и Ларри обернулись к ним. Руит прижимала к груди своего старого вытертого медвежонка, А Марк держал коробку с остальными игрушками и книжками.

Эстер рассмеялась и кивнула.

Ларри быстро перепаковал всё собранное в одну коробку, и они поли. Через весь Цветной.

Вечер пятницыпредпраздничный. Всем, кто не на подёнке, а имеет постоянную работу, выдали зарплату, и завтра отдых, целых два дня, а кто будет работать, так те получат двойную плату. Так что, всё сегодня хорошо, а завтра будет ещё лучше! И Ларри, и Эстер многие знали, окликали, здоровались и, лукаво подмигивая, желали счастья.  Откуда они все узнали?  тихо спросил Ларри, попрощавшись с очередным знакомым.  Я никому ничего не говорил, правда.

 Я тоже,  улыбнулась Эстер.  Но все всё равно знают. И потом, Ларри, я сказала, что съезжаю с квартиры, заказала платье у Колетт, мы были у священника люди не слепые, Ларри, и сложить два и два труда не составит.

Ларри кивнул.

 Да, Эсти. И и я не сказал тебе главного. Завтра с утра, а в церковь мы идём в полдень, завтра с утра я буду работать.

 Конечно,  Эстер на ходу погладила его по руке.  Я понимаю, работа прежде всего, и всё равно мы должны встретиться только в церкви.

Ларри обрадованно перевёл дыхание. Они уже миновали угловой магазинчик и шли по Новой улице. А вот и их дом. Эстер шла за Ларри через газон к крыльцу с тем странным чувством, с каким когда-то, давным-давно, поднималась по тёмной крутой лестнице за Эдвардом в их колумбийскую квартиру.

На крыльце Ларри поставил коробку на пол и достал ключи.

Дом был пуст и чист. Значит, та чистота, что поразила её в первый раз, привычна. Что ж, она это запомнит.

Они поднялись на второй этаж и сразу зашли в комнату Рут.

Золотистая светлая комната потрясла Рут.

 Это это моё? Это мне?  наконец выдохнула она.

 Да,  кивнул Ларри.

Эстер мягко потянула его за локоть.

 Пойдём, пусть сами.

Ларри кивнул и отступил к двери. Они тихо оставили детей вдвоём и перешли уже в их спальню. Ларри поставил на пол коробку с вещами, которую так и держал в руках, и неуверенно предложил.

 Я пойду сврю кофе, хорошо?

 А я разберу вещи,  подхватила Эстер.

Но сказав это, оба остались стоять рядом, будто ждали ещё чего-то, ещё чьих-то слов.

Ларри сглотнул.

 Я я не стал ничего менять. Пока я думал ты сделаешь по-своему.

 Спасибо. А а что бы ты хотел?

 Я не думал об этом,  тихо ответил Ларри.

Эстер задумчиво кивнула.

 Я думаю занавеси и обои оставим, мне нравится этот цвет,  Ларри просиял, и Эстер продолжала уже увереннее.  Всё очень мило, Ларри, я думаю Ты любишь цветы?

 Да,  радостно кивнул Ларри.  И и ты видела мою, нашу альпийскую горку?

 Да, очень красиво. Знаешь, давай вот здесь поставим лиану. Она вырастет и оплетёт окно.

Они обсудили спальню, и Эстер ахнула.

 Оу, уже темнеет!

 Да,  кивнул Ларри и заторопился:Я сделаю яичницу. Ты ты как любишь? Омлет или глазунью?

 А глазуньяэто что?  прозвенел тоненький голосок.

На пороге спальни стояла Рут, а за ней Марк.

 Вот и познакомитесь,  рассмеялся Ларри.

Ему снова всё стало легко и просто. Он кивнул Эстер.

 Когда закончишь, спускайся, Эсти,  и детям:Пошли вниз, поможете мне.

Когда они ушли, Эстер огляделась. Уже не рассматривая, а вглядываясь. Открыла шкаф и ахнула. Рядом с двумя костюмами и ветровкой с десяток пустых, явно предназначенных для дамских нарядов плечиков. У неё и нет стольких платьев. А за другой створкой? Стопка белых рубашек, стопка ковбоек, а остальные полки пусты и ждут её. И отдел для обуви. Парадная лаковая пара, пара простых чёрных ботинок и всё.

Она быстро разложила и развесила свои вещи, но шкаф и комод полнее от этого не стали. Взяла вещи Рут и пошла в её комнату.

Куклы уже рассажены, на столе рассыпана мозаика, на кровати валяется кверху лапами медвежонок. Всё ясно: Рут дорвалась! Надо будет ей объяснить, что хотя комната и её, но должен быть порядок. И именно поэтому. Она положила под подушку на кровати лучшую пижамку Рут, поставила домашние шлёпанцы, но они так жалко смотрелись на новом ковре, что она задвинула их под кровать и напоследок посадила медвежонка правильно. Платьице и кофточку в шкаф, две пары трусиков в комод. Теперь ванная там порядок. Эстер удовлетворённо оглядела результаты своих трудов и пошла вниз.

Они ели потрескивающую яичницу, пили холодное и тоже необыкновенно вкусное молоко.

И Ларри решительно сказал, что уже темно, он проводит Эстер и Рут домой, а Марк подождёт его.

 И тебе не страшно? Ну, одному?  Рут с уважением посмотрела на марка.

Сама она боялась темноты, вернее, одной в тёмной комнате. Марку тоже бывало не по себе, когда отец задерживался, и он оказывался один в сумеречном и пустом доме, но сейчас он гордо вскинул голову.

 Пустяки, Рут,  и неожиданно выпалил затаённое:Один же вечер.

 Да,  кивнул Ларри и улыбнулся.  Завтра уже всё будет по-другому,  и, поглядев на Марка, решил:Одевайся, Марк, пойдём все вместе.

Марк стремглав бросился наверх в свою комнату за ветровкой.

Эстер рассмеялась:

 Рути, а ты? В одном платье прохладно.

Рут растерянно посмотрела на мать. И Эстер снова рассмеялась, поняв, что Рут попросту забыла о принесённых вещах.

 Ну, идём, покажу,  и обернулась к Ларри:А ты? Принести тебе?

 Да,  улыбнулся Ларри.

И, стоя внизу, с наслаждением слушал смех, голоса и топот наверху. Его дом ожил! Наконец все трое спустились. Марк в ветровке, Ру в вязаной кофточке и Эстер тоже в вязаном сером жакете. Эстер протянула Ларри его ветровку.

 Спасибо,  Ларри быстро оделся, оглядел свою семью, да, именно так.  Пошли?

 Пошли,  кивнула Эстер.

Когда они все вместе вышли на крыльцо, Ларри, идя последним, выключил свет, захлопнул и запер дверь.

Вечер пятницы не сравним по размаху гульбы с субботним, но всё равно шуму, толкотни и пьяных хватает и даже с избытком. Но до дома Эстер они добрались вполне благополучно. Подниматься наверх Ларри не стал, простившись с Эстер у подъезда. Теперь они увидятся только в церкви. Подождав, пока Эстер и Рут покажутся в окне и помашут им, Ларри и Марк пошли домой.

Субботнее утро было солнечными тихим. Эстер проснулась рано и, лёжа в постели, смотрела в потолок, привычно размечая по событиям предстоящий день. Сейчас она встанет, приготовит завтрак, разбудит Рут и и после завтрака пойдёт за платьем. Вернётся домой. Переоденется, переоденет Рут, нет, выкупает и переоденет Рут, примет душ, оденется, и они пойдут в церковь. Встретится там с Ларри. Отец Артур обвенчает их в гулкой пустой церкви, они же никого не приглашали, разве только случайно кто-нибудь заглянет, зевака, которому некуда деть себя субботним днём. Из церкви они пойдут в «Чёрный лебедь» на праздничный обед. И потом домой. На Новую улицу. В свой дом.

Эстер сладко вздохнула и потянулась под одеялом. Как всё быстро, как стремительно всё совершилось. Будто с горки сбежала. Ну ну всё, пора вставать. Хоть и хочется ещё полежать, понежиться и помечтать, но пора. Она откинула одеяло и встала. В одной рубашке босиком подошла к окну и отдёрнула штору. И комнату залил утренний золотистый свет.

 Мам,  сонно позвала Рут,  уже утро?

 Да,  ответила, не оборачиваясь, Эстер.  Если хочешь, вставай.

Рут вздохнула и, зарываясь в подушку, ответила:

 Я ещё поваляюсь.

Обычно Эстер ей это не разрешала, но сегодня, в такой день

 Хорошо.

Удивлённая её согласием, Рут села в постели.

 А почему?

Эстер наконец оторвалась от окна и рассмеялась.

 Потому что потому.

И вполне удовлетворённая ответом, Рут опять нырнула под одеяло. Но лежать ей быстро расхотелось, она вылезла из кровати и в пижамке зашлёпала на кухню.

 Мам, а чего?

 А чего ты неумытая и неодетая?  не дала ей договорить Эстер.

И Рут облегчённо вздохнула: мама была обычная, как всегда.

После завтрака Эстер собиралась за платьем, но Рут заявила, что пойдёт с ней. Все её куклы и игрушки уже там, здесь ей играть не во что. Эстер пришлось согласиться, что сидеть одной дома дочке скучно, а оставить её играть на улицетак потом отмывать замучаешься, а время сегодня дороже денег. И они пошли вместе.

Колетт Перри утверждала, что она француженка, по крайней мере наполовину, и с ней никто не спорил, хотя она больше походила на трёхкровку. Но шила она хорошо, ловко делая из дешёвой материи и блёсток сногсшибательные туалеты. А уж из чего-то приличного она просто чудеса творила.

Платье было не белым и не серым, а нежно-жемчужным, переливчатым. Нижняя юбка из той же ткани, длинная с оборкой до пола, делала его свадебным, а без нихэлегантное платье для визитов, и юбку можно носить отдельно, как просто нарядную.

 Спасибо, Колетт,  Эстер медленно оглядывала себя в большом трёхстворчатом зеркале.

 Да, мой бог, Эстер,  Колетт по-свойски подмигнула ей в зеркале,  такой шанс раз в жизни выпадает, я же понимаю. Как покажешься в первый раз, так потом и пойдёт, уж поверьте, мы, француженки, в этом понимаем. Говорят, что мужчину надо удивлять, ну, чтоб не остыл, вы понимаете, а я скажу, что мужчинытолстокожи, как слоны. Его надо удивить один раз, но так, чтобы хватило надолго, чтоб как обалдел, так и не очухался. А каждый раз новое выдумывать, так обязательно где-нибудь, да дашь промашку.

Эстер слушала её болтовню и улыбалась своему отражению, узнавая и не узнавая себя.  Мам, ты так и пойдёшь?  подала голос рут.

 Не сейчас,  ответила Эстер.

И вздохнула: так не хотелось снимать эту роскошь. Но Колетт уже хлопотала с коробками: для платья, для юбки, для цветов.

 Мой бог!  ахнула Эстер.  Как я донесу?!

 Мам, я цветы возьму,  предложила рут.

 Хорошо,  кивнула Эстер, застёгивая своё «будничное, но приличное» платье.

 Да не бери в голову!  Колетт оглядела коробки и позвала:Жанно! Ты где, бездельник?  и, когда в при мерочную вошёл смуглый голубоглазый подросток, распорядилась:Отнесёшь заказ мадам.

Эстер взяла свою сумочку и достала деньги. Она их при готовила ещё дома, дважды пересчитала, обернула бумажной полоской наподобие банковской, но всё никак не могла поверить, что отдаст, ведь ведь это почти, да что там, больше её месячных трат вместе с квартирой и электричеством. И и деньги не её, их дал Ларри. Ещё в ресторане, когда они обсуждали предстоящую свадьбу, он достал из бумажника, дал ей, не пересчитывая, а сколько достала рука, и очень просто сказал:

 Вот. Купи всё, что нужно,  и улыбнулся:И всё, что хочешь.

И она пошла к Колетт, и заказала шикарный фасон из дорогой материи, и с надбавкой за срочность.

Назад Дальше