Оторвавшись от его губ, Эстер глотнула из своего бокала. Шампанское уже приятно кружило голову. Тогда, один-единственный раз, Эд тоже принёс шампанское, они выпили и пошли в спальню, сделав целых три шага от стола к кровати, а Ларри в чём дело? Она ему не нравится? Но но она знает, что это не так, что
Ларри чувствовал её растерянность и понимал: это он что-то сделал не так, неправильно. Но но господи, как же всё это глупо. Нет, он должен сказать, сказать всё, всю правду. И если Эстер рассердится, нет, обидится и уйдёт ну, что ж, значит значит, не судьба.
Что с тобой, Ларри? тихо спросила Эстер.
Эсти, Ларри судорожно вздохнул. Я я не знаю, что делать.
А что, Ларри? В чём проблема?
Эсти, я я не знаю, ничего не знаю, и обречённо:Я в первый раз ну, она молча смотрела на него. Ну, я никогда не был с женщиной.
И, к его изумлению, после секундной безумно долгой паузы Эстер рассмеялась. Не обиделась, не удивилась, а рассмеялась.
Ох, Ларри, а я уже невесть что подумала. Ларри, это всё неважно.
Да? недоверчиво переспросил он. А что важно?
Что мы любим друг друга, что мы муж и жена. Ведь так?
Да, обрадовался он. Да, всё так.
А тогда, она заговорщицки улыбнулась ему, пошли?
Пошли!
Ларри залпом допил свой бокал и поставил его на стол.
Дрова к камине уже догорали, но Ларри всё-таки разбил их, размял кочергой, чтобы они тихо дотлели. В гостиной сразу стало сумрачно, почти темно, только платье Эстер различимо. Ларри взял её за руку и уверенно, снова чувствуя правильность совершаемого, повёл в холл, вверх по лестнице и по коридору в их спальню. И только там включил свет. И опять растерялся. А теперь что?
Эсти
Всё в порядке, Ларри. Так, Эстер решительно огляделась. Ты иди, мойся, а я пока переоденусь.
Ларри послушно пошёл в ванную.
Какое счастьенаконец разуться и снять галстук! Ларри разделся и тут сообразил, что ему некуда повесить костюм. Он осторожно выглянул. Эстер не видно, скорее всего ушла вниз за пакетом с юбкойсообразил Ларри. Он быстро, пока её нета то он уже голышомповесил костюм в шкаф, поставил на место лаковые ботинки, бросил бабочку на комод и юркнул в ванную, когда дверь спальни уже стала открываться.
Войдя в спальню, Эстер достала из пакета и расправила юбку. Да, потом она будет носить её с кофточкой. Открыв шкаф, она увидела костюм Ларри и улыбнулась. Ну да, правильно, вон слышно, как в ванной шумит вода. Она быстро разделась, повесила платье и юбку в шкаф, поставила вниз туфли, цветы пока на комод, рядом с бабочкой Ларри. Чулки, бельё всё стирать. Прямо на голое тело накинула халат и стала доставать из комода ночную рубашку. За её спиной приоткрылась дверь ванной.
Ты ложись, я сейчас, сказала, не оборачиваясь, Эстер.
Прижимая к груди под халатом свою лучшую рубашку, она прошла мимо кровати в ванную.
Ларри лежал и слушал, как журчит в ванной вода. Да, конечно, Эстер устала, а он со своими глупостями, всё тело ломит, как будто он опять весь день на дворовых работах отпахал, а он не пьяный совсем, хмель уже кончился. Ларри тоскливо вздохнул. Всё совсем не так, как он когда-то читал, и не так, как трепали по ночам в рабском бараке. Так уж у него жизнь сложилась, Эсти поймёт, должна понять.
Эстер обмылась под душем, вытерлась, надела рубашку и оглядела себя в большом настенном зеркале. Что ж, вполне и даже очень. Надела халат. Ещё раз оглядела себя, и, храбро улыбнувшись, вошла в спальню, выключив по дороге свет в ванной.
Ларри ждал её, лёжа в постели, укрытый по грудь одеялом. Могучие руки лежат вдоль тела. Без пижамы, как и Маркмимолётно подумала Эстер.
Я погашу свет? предложила Эстер, решив, что в темноте им будет удобнее.
Как хочешь, Эсти, готовно согласился Ларри.
Эстер выключила свет, сбросила халат в изножье кровати и легла. Нашарила ладонь Ларри и сжала её.
Ну же, Ларри.
Да, Эсти, он порывисто повернулся к ней. а, я
Они были совсем рядом, и он обнял её, уже смелее поцеловал в губы. Руки Эстер обвились вокруг его шеи. Ларри, уже плохо соображая, не понимая, что с ним происходит, и не желая это понимать, прижимал к себе Эстер, наваливался на неё.
Сейчас, Ларри Вот так
Высвободив руку, Эстер потянула вверх рубашку. И Ларри понял, не понимая, что ему надо раздеть Эстер. Комкая, сминая ткань, он тянул, толкал её вверх, пока их тела не соприкоснулись и он не ощутил своей кожей кожу Эстер. Она тихо засмеялась, и онуже смелееткнулся в неё.
Согнув и разведя ноги, чуть-чуть подправив руками, Эстер помогла ему войти. От страшного неиспытанного раньше напряжения Ларри зажмурился. Он ничего не видел и не сознавал, как в беспамятстве. Это не он, а кто-то другой, словно прятавшийся все эти годы где-то внутри него, а сейчас властно завладевший его телом.
И вдруг всё кончилось. Ларри удивлённо вздохнул, как всхлипнул, и откинулся, упав на спину. Рядом так же тяжело, постепенно успокаиваясь, дышала Эстер. Ларри сглотнул, переводя дыхание, и тихонько позвал:
Эсти
Да, Ларри, выдохнула Эстер и потянулась. Как хорошо.
Да, согласился Ларри. Хорошо.
Ему захотелось спросить, что это такое было, но он постеснялся. И по-настоящему не было сил ни говорить, ни шевелиться. Смутно он ощущал, что с ним что-то случилось, он изменился, стал другим. И и это хорошо, он не понимает, но уверен в правильности совершившегося, и ощущение лёгкости, опустошённости даже приятно. Губы Эстер касаются его щеки.
Спи, милый, спасибо.
Ларри хотел ответить, что это он благодарен ей, но он уже спал и только бесшумно шевельнул губами в ответ. Эстер осторожно, чтобы не разбудить его, оправила рубашку и натянула на плечи одеяло. Ну вот. Вот теперь онимуж и жена. У неё семья, дом, как бы Рут, проснувшись, не испугалась темноты, надо было оставить ей свет, да, купить ночнички, во все спальни, Марку нужна пижамка, и халата она не видела, и Ларри тоже Господи, какие траты впереди, а они так шиканули шикарная была свадьба. Эстер улыбнулась, не открывая глаз.
На рассвете Рут проснулась и села в кровати, удивлённо оглядываясь по сторонам. Это это же совсем другая комната! А где мама?
Я сейчас испугаюсь, предупредила она неизвестно кого и вылезла из кровати.
Тапочки у кровати были её, старые, уютные с вышитыми кошачьими мордочками. А вон её куклы. И медвежонок. А! Так, значит, они вправду переехали. И Марк, и наверное, ей можно звать его папой, значит, они ей не снились. А где они все?
Сумрак в комнате совсем не страшный, за окном пели птицы, но Рут на всякий случай взяла с собой медвежонка и уже тогда вышла из комнаты.
В коридоре было темно, и Рут позвала:
Мама Марк Где вы все? и, помедлив:Папа
Ей ответила тишина. Она осторожно толкнула дверь рядом, и та открылась.
Эта комната была очень похожа на её, только кукол нет, а на кровати спал совсем чёрный мальчишка. Это же Марк! Рут подошла к кровати и подёргала его за плечо.
Марк!
А?! Марк рывком сел на кровати. Кто здесь?
Это я, засмеялась Рут. Ты забыл меня?
Рути? улыбнулся Марк. Как здорово! А где?
Не знаю, поняла его вопрос Рут. Спят, наверное. Пойдём их искать?
А зачем?
Марк вылез из-под одеяла и пошлёпал к комоду за трусиками. Что мальчик не должен ходить голым при девочке, как их учили в пансионе, он вспомнил, уже натянув их. Щекам даже жарко стало от прихлынувшей к ним крови. Но, кажется, Рут не обиделась и даже не заметила его оплошности, сидя на кровати и разглядывая картинки на стене.
Марк отдёрнул шторы, и в комнате сразу стало светлее.
А зачем? повторил Марк. Пусть спят. Сегодня воскресенье, выходной.
Да, кивнула Рут. И у них это, первая брачная ночь. Я слышала, что тогда нельзя мешать.
Да, согласился Марк, я тоже слышал. Давай лучше пойдём вниз. Я знаю, где молоко и орехи. Поедим.
Давай, охотно спрыгнула с кровати Рут, оставив там медвежонка.
Мама строго-настрого уже давно запретила ей шарить по буфету и брать без спроса что-либо, но Марк же старше, она не сама по себе, а с ним.
А не заругают? решила она всё-таки уточнить, когда они уже входили в кухню.
Папка говорит, что еду покупают для еды, гордо ответил Марк, залезая в холодильник. Кружки вон в том шкафу, Рути.
Чтобы дотянуться до дверцы, Рут пришлось залезть на стул. Кружек было четыре, все белые с яркими, но разными картинками.
Марк, твоя какая?
С котёнком, а с лошадкой папкина.
Тогда моя с птичкой.
Они сели за стол, и Марк разлил по кружкам молоко, а орехи высыпал из пакета прямо на стол.
Вкуснота!
Ещё бы!
Рут блаженствовала, болтая ногами. Завтракать неумытой, в пижамке, и вот так: орехами и молокомнет, на старой квартире мама бы сразу проснулась и ничего бы этого не разрешила. Хорошо, что дом такой большой, и мама на другом этаже и, значит, их не слышит.
Эстер потянулась, просыпаясь. Как хорошо! Сквозь веки пробивался свет, и она нехотя открыла глаза. Да, уже утро. Она ещё раз потянулась и села. Сегодня воскресенье, можно спать сколько хочешь. Церковь ну, имона невольно хихикнуласделают поблажку, все же всё понимают. Рядом тихо спокойно дышал Ларри. Эстер посмотрела на него, на улыбающиеся во сне большие широкие губы, осторожно поправила одеяло, укрывая могучую грудь, и встала. Надо посмотреть, как там Рут? И Марк? Даже странно: обычно в воскресенье Рут вскакивает ни свет ни заря, а сегодня
Эстер накинула халат, нашарила, не глядя, ступнями тапочки и вышла из спальни.
Двери спален Рут и марка открыты, а снизу снизу доносятся детские голоса и смех. Ага, значит, они на кухне.
Эстер тихо и медленноне от желания застать детей врасплох, а просто потому, что лень быстро двигатьсяспустилась по лестнице и вошла в кухню.
Там царило веселье. На столе банки с анчоусами, пикулями и джемами, а Марк и Рут экспериментировали, пробуя всё вперемешку, засовывая друг другу прямо в рот самые лакомые кусочки. Пижамку Рут уже украшали пятна от соусов и джемов. На Маркекак сразу догадалась Эстерпятен было просто незаметно, он сидел в одних трусах.
Стоя в дверях, Эстер молча смотрела на них. Она знала, что надо рассердиться, но не могла.
Первой её заметила Рут. Ой, мама! А мы тут
Вижу, что вы тут, улыбнулась Эстер. Неумытые, неодетые.
Мам, а так вкуснее, храбро возразила Рут.
Мама улыбается, значит, не сердится, а что они испачкались, так это пустяки, и не последнее съели в холодильнике ещё много всего. Она всё это сразу и высказала. Марк только кивал и поддакивал.
Нет, наконец отсмеялась Эстер. Идите оба наверх, умойтесь и переоденьтесь. Марк, у тебя даже на трусах джем.
Мам, а ты?
А я сварю папе кофе.
Он уже встал?! соскочил сл стула Марк.
Нет, он спит, крикнула им вслед Эстер. Не будите его.
Ларри не спал, он был в той сладкой памятной с госпиталя дремоте, когда врожде всё слышишь, но тебя это как бы не к4асается. Всё, что было ночью, казалось теперь странным, даже неправдоподобным, но это было, и было с ним. И было хорошо. Он многое слышал об этом: трепотню в рабских бараках, болтовню на кухне в имении. Всё так и не так. И читал тоже об этом. В книгах всё было по-другому, но об этом же. И вот это случилось с ним. Да, так получилось, что Эстер стала его первой женщиной, и он рад этому. Рад, что всё было именно так. По-человечески, а не по-рабски. В его доме, в спальне, после венчания в церкви, а не украдкой и второпях, как будто заглатываешь ворованное. И не по хозяйскому приказу, что совсем уж погано. И как же ему хорошо, именно поэтому хорошо.
Ларри.
Он медленно открыл глаза и улыбнулся. Перед ним стояла Эстер. В розовом халате, волосы рассыпаны по плечам
Принести кофе сюда, или ты спустишься вниз?
Ларри медленно покачал головой.
Ты не хочешь кофе? удивилась Эстер.
Ларри улыбнулся ей, так же медленно, словно ещё во сне.
А дети где?
Дети? Эстер улыбнулась и села на край кровати. Представляешь, они потихоньку встали и такой разгром в кухне устроили, перемазались все, я их мыться отправила. Ладно, она наклонилась и поцеловала его, лежи, я сейчас принесу кофе.
Ларри хотел было обнять её, но Эстер легко встала и убежала, а в приоткрытую дверь всунулась голова марка.
Пап, ты спишь?
Уже нет, улыбнулся Ларри.
Маркуже в джинсах и ковбойке, но босикомвбежал в спальню. За ним вошла Рут в цветастом, но явно «будничном» платье. Марк с размаху сел на кровать, а Рут остановилась рядом. И Ларри с неожиданной для самого себя решимостью раскинул руки и обнял их, сразу обоих, и прижал к себе, поцеловал и отпустил.
Ну вот, Эстер вошла в спальню с подносом в руках. А теперь идите, поиграйте во дворе.
На улице? уточнила рут.
Нет, во дворе, на улицу не ходите. Марк, обуться не забудь. Ларри, вот кофе.
Рут дёрнула Марка за руку.
Пошли, и шепнула:А то ещё мама передумает.
Эстер поставила поднос на кровать и смотрела, как он ест. Кофе, хлеб с маслом Ларри с наслаждением отпил.
Ммм, как вкусно. Эсти, вдруг вспомнил он. Эсти, ведь это я должен был подать тебе кофе.
Я просто раньше проснулась, рассмеялась Эстер. Но ты не огорчайся, в другой раз это сделаешь ты.
Да, кивнул Ларри, обязательно. Эсти
Да, Ларри.
Эсти, ночью он запнулся, не зная, как сказать об этом.
Но Эстер его поняла.
Ночью всё было восхитительно.
Тогда, Ларри поставил кружку на поднос. Тогда, Эсти, почему бы нам не повторить? Ну, это. Ну, раз тебе понравилось.
А тебе нет? спросила Эстер, переставляя поднос на тумбочку.
Очень понравилось, Ларри сам удивлялся, откуда у него что берётся, но остановиться не мог и не хотел. Но я не распробовал.
Ах ты, лакомка, рассмеялась Эстер, целуя его и одновременно ловко уворачиваясь от его рук. Я только дверь закрою, а то дети.
Сидя в кровати, Ларри смотрел, как Эстер прошла к двери, повернула задвижку, но но повернула к окну. Зачем?
Дёрнув за шнур, Эстер раздвинула шторы, и спальню залил утренний весёлый свет.
А это зачем? спросил Ларри.
А разве ты не хочешь меня видеть? ответила вопросом Эстер.
Она медленно шла от окна к нему, развязывая на ходу пояс халата.
Хочу, кивнул Ларри.
Он решительно откинул одеяло и встал ей навстречу.
А ты? Ты хочешь видеть меня?
Конечно, Ларри.
Они обнялись. И Ларри уже смело, уверенный в своей правоте, столкнул халат с плеч Эстер. Тот упал на пол к их ногам. Эстер обняла Ларри за шею, потянулась вверх к его губам, и Ларри наклонился: иначе ей не достать, он слишком высок. Их губы встретились. Поцелуй в книгахкак хорошо помнил Ларрине описывался, просто «слились в страстном поцелуе», но Ларри уже не боялся сделать что-то не так. И рубашку с Эстер он снял, не запутавшись и ничего не порвав.
Губы Эстер прижимались к его шее, груди, плечам. Она целовала его, бесстрашно подставляя своё тело его губам и рукам. Так, целуясь, они опустились на кровать. И Эстер уже не пришлось помогать ему.
Он сам не ждал, что будет так просто. Да, его снова сотрясала дрожь напряжения всего тела, но это напряжение ощущалось даже приятным. Тело Эстер было податливым, он это вдруг как-то сразу ощутил и понял, что она не сопротивляется, что ей тоже приятно. И делает он всё правильно, как должно.
Эстер вдруг тихо застонала, но не от болиэто он тоже сразу понял, у него самого клокотал в горле и рвался наружу крик. Напряжение стало невыносимым, снова как ночью он зажмурился и вдруг вдруг странное ощущение вырвавшейся наружу силы, и сразу лёгкость и пустоты внутри, и сладкая обессиленность.
Ларри хрипло выдохнул и, распластавшись, соскользнул с Эстер, лёг рядом. Все мышцы дрожали, дёргались мелкой затихающей дрожью. Ларри вздохнул и открыл глаза. И увидел влажно блестящее лицо Эстер, её глаза.
Эсти всхлипнул он. Спасибо тебе, Эсти.
Она протянула руку и погладила его по лицу.
За что, Ларри?
Что это ты, что ты есть.
Преодолевая усталость, он повернулся набок и осторожно положил руку на её плечо.
Ты ты необыкновенная, Эстер, ты самая лучшая, самая красивая.
Он говорил медленно, и Эстер чувствовала, что он не вспоминает, не повторяет чьё-то, а это его, его собственные слова, он в самом деле так думает.
Осторожно-осторожно Ларри дотронулся до лица Эстер, провёл кончиками пальцев по её щеке.