Я посигналил. В воротах открылась калитка и на дорогу, щурясь от света фар, вышли трое: пузатый Дим Димыч, владелец рудника, а с нимпара плечистых парней в черной униформе с желтыми нашивками «охрана». Эти двое, вооруженные Калашматами, настолько старыми, что издавали жуткий лязг при каждом шаге, изо всех сил делали вид, что способны защитить своего нанимателя от любого посягательства на его жизнь, но то, как они держали оружие, с головой выдавало в телохранителях конченных балбесов, любителей бабахинга по пустым банкам и не более того. Мы с Ягдашем, при желании, уложили бы обоих за несколько секунд. Зато как они пыжились! Два полудурка, способных только избивать беззащитных шангов.
Долго, коротко произнес рабовладелец.
На переезде стоял, твой груз пропускал, пожал я плечами. Товар смотреть будем?
Показывай.
Мы обошли грузовик. Легкий ветерок растрепал редкие волосы Дим Димыча, которые он поспешил пригладить. Я заметил, что бизнесмен сильно нервничает. Ягдаш задрал брезент, демонстрируя клетку с пленниками. Улов небогатый, но в сезон дождей и того не будет. Шахтер посветил фонариком, внимательно разглядывая каждого. Черти, закрывая глаза руками, сгрудились у противоположного края кузова, тихо щебеча между собой на своем шипящем языке.
Какие-то они у тебя полудохлые, произнес толстяк, пожевав губы.
Ты это быстро исправишь, оскалился мой компаньон.
Вот за тебя я бы хорошую цену дал, невозмутимо заметил шахтер. Язык у тебя больно острый. Как раз мне задницу брить.
Не продается, поспешно вставил я.
Сколько за этих хочешь?
Пятьсот за каждого, обозначил я цену.
Пятьсот? протянул Дим Димыч. Дорого. Двести.
Чего? опешил я от такой наглости. Ты охренел, что ли? Только как оптовому клиентучетыреста.
Тощие они у тебя, долго не протянут. Подохнут. Двести двадцать.
Так они, небось, как ты, в три горла не жрут! Триста. Ты смотри, скоро сезон дождей. Вообще работать некому будет. Этоне каторжники, за чертей с тебя никто не спросит. Могут вкалывать круглые сутки, напомнил я.
Хрен с тобой. Двести пятьдесят. Но это мое последнее слово.
Я задумался. С одной стороны девять сотентоже неплохой навар. С другойя рассчитывал на большее. В любое другое время я послал бы жиртреста с такими запросами к Тилису, Единому В Трех Ликах. Но за дни Невидимого Солнца я сам поиздержался, а распечатывать заначку не хотелось. Каждый раз, когда приходится залезать в кубышку, я делаю это со слезами на глазах. Беру деньги и плачу.
Хрен с тобой, повторил я заклинание Дим Димыча. Двести пятьдесяттак двести пятьдесят. По рукам.
Рабовладелец извлек из кармана трубочку свернутых купюр, перетянутых резинкой, и, не считая, бросил их мне. Вот же скряга! Он заранее определил для себя эту цену! Подняв руку, я поймал деньги.
В этот момент Ягдаш резко повернул голову, раздувая ноздри, принюхиваясь. Да, и нюх у чертей гораздо лучше, чем у людей. Не только зрение. Я сообразил, что происходит что-то незапланированное, но партнер оказался быстрее. Его рука дернулась к кобуре, но обнажить свой здоровый Кольт скаг не успел. Грохнул выстрел и голова компаньона взорвалась мелкими кусочками, забрызгав мозгами и кровью брезент и борт автомобиля. Дим Димыч испуганно взвизгнул. Обезглавленное тело краснокожего еще с секунду простояло на ногах, а послерухнуло в пыль.
Внезапно кочки травы, мирно лежавшие на обочине, взметнулись вверх, превратившись в группу вооруженных людей. Хорошо вооруженных людейс Горынами, в брониках и каскахполных комплектах Гранит-3. Так красиво и четко может сработать только одна организация во всем мирештурмовые бригады ЦСН.
Руки в гору, на колени, мразь!
Я поспешно поднял руки. С этими товарищами лучше не спорить. Штурмовикам нашпиговать свинцом кого угодночто рюмку водки выпить. Что они только что и продемонстрировали на моем напарнике.
Сразу несколько человек, с разных сторон, налетели на меня, заломив руки за спину. Я бросил взгляд туда, где только что стоял Дим Димыч, но он, надежно закрытый живым щитом из двоих охранников, был уже почти у ворот. И никто не пытался схватить его! Сдал меня, гнида!
Глава 2Сделка
Следователь, вальяжно откинувшись в кресле, делал вид, что изучал мое дело. Именно делал вид. Хотя на папке и значилось мое имя, наспех нацарапанное карандашом, вся кипа листов была девственно чистой. Я это прекрасно видел в отражении в стекле за спиной капитана. Лоховская разводка. Но разочаровывать милиционера я не спешил.
Да-а, гражданин Грачев, да-а протянул следователь, перевернув страницу. Такую фамилию позорите!
И в чем меня обвиняют, поинтересовался я, с трудом подавив смешок.
Тут же написано, страж порядка ткнул пальцем в пустое место. Работорговля. Это раз. И легализация денежных средств, добытых преступным путем. Это два. В особо крупных размерах! Это три.
А вот это враки! возразил я. Я ничего не легализовавал! Я прямо так, сразу, чернухой тратил!
Следователь от такой наглости даже потерял равновесие. Пробалансировав несколько секунд на двух ножках, чуть не свалившись на пол вместе с креслом, он, все же, удержался и громко шлепнул папкой по столу.
Шутим? Или я записываю это, как признание?
Слушай, капитан! Хорош пургу гнать! Да, землянам торговля чертями запрещена. И что? Кого когда за это осудили? Ты не хуже меня знаешь, что без рабов все шахты встанут. И у тебя вместо лампочки будет светить лучина. А вместо пистолетика в кобуребудет дубинка. Хорошая такая, деревянная дубинка. А на счет легализации я тебе даже точную дату назову, когда ты это докажешь! Никогда! Давай договоримся прямо сейчас: я даю тебе сто рублей. Сто! Рублей! Поверь, это очень щедрое предложение! И забываю, что твои архаровцы застрелили Ягдаша. И мы расходимся миром.
Он сопротивлялся! взвизгнул следователь, было растерявшись, но, одумавшись, взял себя в руки. А это ужепопытка взятки должностному лицу! Четыре!
Тогда у меня другое предложение. Я вспоминаю, что у Ягдаша есть был ханский патент на работорговлю, просроченный, или нетне моя забота. Рассказываю, что онмой наниматель и строчу длиннющую жалобу в Комитет Охраны Правопорядка. Тут расклад тем более не в твою пользу!
Нет, Грачев! воскликнул блюститель закона. Мы с тобой никак не договоримся! Потому что тыпреступник. А ямент. Я присягу давал: давить таких, как ты. Запомни, уголовная мразь: правосудиенеподкупно!
На последних слова следак поднял вверх палец, при этом рукав его мундира задрался, обнажив сразу двое золотых часов, бывших собственностью моего компаньона. Капитан слишком поздно осознал свою ошибку, и, поспешно отдернув манжет, завопил:
Дежурный!
В кабинет сию секунду залетел здоровый лоб в сером пятнистом камуфляже с сержантскими нашивками. Словно ждал за дверью.
Увести, распорядился капитан.
Куда?
На Кудыкину гору! В камеру, конечно. Только это честный коррупционер поморщился. Посади куда потише. Он еще нужен.
Сделаем, заверил сержант.
Пока меня вели по коридорам, я думал. Дело мое выглядело необычно. В то, что на меня заведут дело, я слабо верил. В то, что оно дойдет до судаеще меньше. А если, в крайнем случае, оно так и случитсячто там мне грозит за работорговлю? Штраф, как максимум! Тысяч пять. Ну, может, десять. Тут уверенности у меня не былоУголовное Уложение я давно не перечитывал, а его переписывали раз в полгодастабильно. Т. е. при худшем раскладечетыре месяца работы, чтобы выйти в ноль. Ах, да, конфискуют грузовик, оружие это хуже! Так я встряну тысяч на 2025. Чтобы восстановиться уйдет почти все, что я скопил на черный день! Да и прикипел я как-то к своему автомобилю может, стоило взятку посерьезнее предложить?
А, с другой стороныстали бы из-за такой фигни поднимать штурмовую бригаду и валить Ягдаша? Скага тоже жалко. Не так, как машину и снаряжение, но, все же, он был хорошим партнером. Готовил восхитительно, как и все инопланетяне. Воровал в меру. На дудочке неплохо играл. Хотя это, скорее минус. Его музицирование крепко действовало на нервы. Найти доброго компаньона в наше время нелегко. Особенно, когда в чертях человеческого больше, чем в людях.
Нет, тут все непросто. Охотились именно на меня. Но на кой я кому сдалсявот главный вопрос.
Дежурный пинком отправил меня в камеру и закрыл дверь. Ключ повернулся в замке с ужасающим скрежетом. Через маленькое, забранное решеткой окно почти под самым потолком, в помещение проникала только ночь, а единственной тусклой лампочки явно не хватало для освещения всей темницы.
Унитаз в углу, рядом с нимрукомойник. Две тумбочки, двое жестких деревянных нар с ворохом постельного белья с клопами, между нимистол. Неприятное место. Впрочем, я б сильно удивился, если б тюрьма оказалась место приятным. Я уже собирался упасть на кровать, как вдруг тряпки зашевелились и из-под них показалась рогатая голова с желтыми глазами.
Скаг!? Арестантский устав не запрещал размещать землян вместе с инопланетянами, но существовали неписанные правила, согласно которым такое соседствонедопустимо!
Шелофек? удивленно прошепелявил краснокожий.
Даже в полутьме я разглядел, что в его пасти напрочь отсутствовали зубы.
Шелофек, передразнил я, устраиваясь на свободных нарах.
Тепя жа шо? поинтересовался черт.
Скагами торговал, ответил я.
Быфает, вздохнул краснокожий.
А тебя за что?
Людей кушал, вздохнул рогатый.
Я даже подпрыгнул на месте. Нихрена себекамера потише! С соседом-людоедом! Это ж расстрельная статья! Что же тогда творится в других?
Кушать людейслучай не особо частый, но и не исключительно редкий. У скагов на этот счет был целый культ. Они свято верили то, что с плотью землян перенимают наши знания и навыки. Ежу понятно, что на деле перенимали только диарею, но тут вина не людей, а пренебрежение элементарными правилами гигиены самими инопланетянами.
Облокотившись на стол, я приподнялся, оценивая сокамерника. Этот, похоже, в заточении находился уже давно. Тощийкожа да кости. Да и зубы выбиты. Один на одинточно справлюсь. Но, на всякий случай, я решил спать как можно более чутко.
И не ошибся! Посередь ночи я проснулся от прикосновения к себе. Не нужно быть Тилисом, Единым В Трех Ликах, чтобы догадаться, что лапал единственный, кто находился в камере, помимо менялюдоед! К счастью, он не выбирал наиболее вкусные места, а просто шарил по карманам. Но даже это мне сильно пришлось не по нраву. Этомои карманы. Карманов много. Но эти карманымои. И шарить по ним имею право только я.
Еще толком не проснувшись, я зарядил кулаком в челюсть краснокожего. Он перелетел через стол и впечатался в противоположную стену. Вскочив на ноги, я запрыгнул на соседние нары, добавил, на всякий случай, носком ботинка по ребрам инопланетянина и рванул простыню, отдирая от нее длинную полосу. Черт жалобно скулил, прижатый коленом к кровати, но меня этим не пронять. Заломив за спину руки и ноги скага, я быстро связал его, мысленно отметив, что не потерял навыков со времен войны.
Я нешаянно! пропищал сосед.
Что нечаянно? Перепутал свои карманы с моими? прорычал я.
Я больше не буду!
Еще один звуки я тебе в пасть кляп забью, пригрозил я. Хочешь?
Ответом была тишина. Значит, понял. Я вернулся в свою постель и спокойно проспал остаток ночи.
Недолгий остаток ночи.
Грачев! разбудил меня окрик. Подъем! Что, персональное приглашение нужно?
Подъем давался очень тяжко. Я так привык просыпаться тогда, когда я захочу, а не тогда, когда это кому-то взбредет в голову! Я укрылся подушкой, зажав уши, чтобы ничьи вопли не мешали доспать. И сразу почувствовал удар по спине. Вскочив, как ошпаренный, я занял боевую стойку, приготовившись навалять кому-то и, увидев вчерашнего дежурного, сразу вспомнил события прошедшей ночи. Тут лучше не спорить.
На выход, сержант указал направление дубинкой.
Расвяшите меня! взмолился людоед.
Надзиратель проигнорировал просьбу, довольно хмыкнув.
Меня привели в кабинет, где проходил допрос. После полумрака камеры солнце, проникавшее в помещение через окно, нещадно било в глаза. Следователя здесь больше не было. Зато были два силуэта, один из которых мне показался смутно знакомым.
Тилис, Единый В Трех Ликах! услышал я голос из своего далекого прошлого. В самом делесам капитан Грачев!
Майор? удивленно произнес я. Брагин? Сашка, ты что ли?
Бери выше!
Старый боевой товарищ сделал шаг в сторону от окна и повел плечом, демонстрируя погон с двумя просветами и тремя звездами. Полковник.
Высоко забрался, улыбнулся я.
Коля, Коля, покачал головой офицер. А тебе кто мешал? Башка на плечах у тебя есть. Притомкакая! Не только фуражку носить. Я ж тебе предлагал перевестись к нам, в ЦСН. Сейчас сам был бы полковником. С гарантией! Кадры сейчас такие, что любой, кто умнее свинорыла, карьеру делаету-у-у
Я поморщился. Кадры нужны только во время войны. В мирное время умные люди, как в армии, так и в органахтолько помеха. Мешают воровать высоким чинам. Или сольют, или придется брать в долю, и еще неизвестно, что хуже!
Надоело убивать по приказу, признался я. Теперь явольный художник.
Убивать ради куска хлебалучше? удивился Брагин.
Спокойнее, ответил я, присаживаясь в кресло. Я никому ничего не должен, и мне тоже. Вы располагайтесь, чувствуйте себя, как дома.
Да и у нас давно никто никого не убивают, с сожалением вздохнул друг. Бумажки пишем. Планы по написанию планов и отчеты по написанию отчетов.
Это как? удивился я.
Это так. Например, мне нужна бумажка. Подтереть задницу. Я пишу служебку, где обосновываю необходимость такого действия. Визирую у генерала, начальника финансовой части, зама по бумажным вопросам. Вношу в свое заявление все исправления, которые они требуют, каждый раз распечатывая новую бумажку. Отправляю служебку в канцелярию. Там она лежит, если не потеряется. Месяц. Другой. Полгода лежит. Наконец, собирается Очень Компетентная Комиссия, которая решает, нужно мне задницу подтирать, или нет. Все это время генерал меня сношает: «а почему у тебя, Александр Игоревич, задница не вытерта?». А я ему отвечаю: «вопрос на рассмотрении в Очень Компетентной Комиссии». Генерал важно кивает головой и ставит меня в пример другим начальникам отделов. Даже награждает премией. В результате Очень Компетентная Комиссия решает в очередной раз оптимизировать расходы и не выдавать мне бумажку. В сухом остаткепотрачено полпачки бумаги, два кило тонера для принтера, три недели рабочего времени, получено несколько премий, но жопа осталась грязной.
Дела, присвистнул я.
Второй визитер вежливо кашлянул, напоминая о себе. Мои глаза успели привыкнуть к свету и пришедший с полковником человек перестал быть просто силуэтом. Форма насыщенного зеленого цвета, серебряный лист на плече. Американский подполковник. Наградные планки и возраст янкеля указывали на то, что он принимал участие в Пограничной войне. Причем, что вполне естественно, не на нашей стороне, а на стороне Новых Американских Штатов.
Я вопросительно посмотрел на Брагина. Менее десяти лет назад я б за этого амера получил орден. Причем представил бы меня к награде именно Саша. Хотявряд ли. Тогда подполковник явно еще не был старшим офицером. Медальку бы за него дали.
Знакомься, капитан, кивнул на офицера старый друг. Подполковник Рамирес, разведка армии НАШ.
Чрезвычайно рад! произнес подполковник с едва заметным акцентом. Очень много о вас наслышан!
Он протянул ладонь для рукопожатия, на которое я ответил без особого энтузиазма.
Интересно, наслышанво время войны, или после? спросил я бывшего врага.
Разведчик, смутившись, открыл рот, подбирая слова, но его опередил Брагин.
Коля, брось. Теперь мы друзья. И даже большесоюзники. Не время вспоминать старые обиды.
Мне вот еще интересноты всеми арестованными ветеранами интересуешься, усмехнулся я. Или тем, что все мы здесь сегодня собрались, я обязан исключительно тебе?
Ты тоже палку-то не перегибай, отмахнулся полковник. Было б тебя легко найтиобщались бы в других условиях. Тебя там в камерекак, не обижали?
Что ты! Такая милая компания! Скаг-людоед, еще и любитель шарить по карманам. Я теперь это заведение буду советовать всем знакомым. Ставлю пять звезд!