И я тож. Но на меня обрушился такой шквал знаний, о которых я даже и не подозревал, что сам удивляюсь. Неужели я всё это изучил и черепушка не треснула? Теперь становится ясным, почему в императорском флоте после чина лейтенанта сразу следует капитан второго ранга. Я пока гардемарин, но уже сдал все выпускные экзамены. Осталось лишь летом сходить в плавание, для накопления определённого ценза и меня произведут в мичманы.
Это конечно радостно слышать, но вот жить-то нам осталось всего 21 год.
С чего ты взял? удивился Кондрат.
А подсчитай. Кузена Николашу Второго расстреляют в 1918 году, второго кузена Мишу, потенциального наследника престола, тоже шлёпнули тогда же. Получается, что следующие престолонаследники ты, Боря, и я. И что думаешь нас большевики пожалеют? Сумлеваюсь я что-то. Поставят к стенке, как миленьких, и не поморщатся. Уж если даже наших племяшек, Никишеных дочек не пожалели и мальчонку племяша Алёшу, то про нас и говорить нечего. Ты хоть что-то помнишь из истории о судьбе Великих князей Владимировичей?
Ну, что-то смутно, да и то из Пикуля, а он позволял в своих романах литературные отступления и искажения истории. Но помнится, что все Владимировичи были пьяницами и бабниками. Да и к службе относились с прохладцей даже на войне.
А я вот помню из всех романов про попаданцев, что все герои обладали большими познаниями из науки и технологий 21-го века. Или имели порталы обратно и могли скачивать нужную им инфу, а то и гнать целые автофуры из будущего в прошлое. У нас же с тобой ничего нет. Из истории помню только про «Титаник» он утонул после дня космонавтики, но в двенадцатом году. Тунгусский метеорит упал в середине лета 1908-го года. И про Цусиму, конечно, но Порт Артур я читал лет сорок назад. А ты как, Кондрат?
Да так же примерно мы ведь с тобой одни книжки читали. Вернее ты перечитывал то, что уже прочел я.
Ну и давай не заморачиваться, а просто жить и наслаждаться вновь обретённой молодостью. А там время покажет. Может, и сбежим куда после первой Мировой, накануне революции. Ты Чапаевым станешь, а я Петькой в какой-нибудь Ломбардии или Бухляндии. Не будем о грустном! Тем более скоро девчонки придут. Не вечно же им там крестиком вышивать!
А вот и они легки на помине! обрадовался я.
Проходите, барышни, присаживайтесь. Что у Вас новенького? Не влетело за полудневное отсутствие? спросил брат.
Ой, ваши высочества, вы не поверите. Нашу баронессу как подменили. То шпыняла нас и то ей не так и это не эдак. А сейчас иначе как душечками нас и не называет, никаким рукоделием не грузит. Сидите, говорит, и книжки читайте. Вам теперь много ума понадобится.
А что это вы её баронессой величаете? спросил я.
Так она самая и есть Баронесса фон Ядушливая Анна Марковна из Австро-Венгрии. Она раньше в Смольном была классной дамой немецкий преподавала. Но что-то там с начальством не заладилось. И тогда ваша матушка великая княгиня Мария Павловна, пригласила её к себе, дворцом управлять. А батюшка ваш вскоре мажордома Анатолия Ивановича откуда-то из Тобольска выписал. А тот ни слова сказать, ни шагу ступить по благородному не умеет. Но видать кто-то сверху ему протекцию составил. Хотя кто может быть выше в те годы Вашего батюшки? Разве что сам покойный государь Александр Третий, царствие ему небесное. Вот тогда-то баронессу Анну Марковну и назначили домоуправительницей. Она всем дворцом управляет, командует и распоряжается, а Анатолий Иванович так вывеска одна! пояснили девушки наперебой.
А дети у неё есть? спросил Кондрат.
Да недавно приехали из Австро-Венгрии. Там они образование завершали. Сынок, Марк Николаевич, и доченька, Жанна Николаевна. Молодой-то барон большого ума и учености. А молодая баронесса, хоть и блестяще образована, но всё больше по балам да банкетам разъезжает. Любит она эти банкеты! и Марина завистливо вздохнула.
Не грустите, барышни, нам ли быть в печали. Будут и у вас впереди и балы, и банкеты, и фуршеты. пообещал я.
Да ведь баронесса мудрая женщина. На раз срубила, кто есть кто и кем теперь стал! подметил Кондрат.
Не поняла, ваше высочество, что она срубила? Да она и топора-то наверно отродясь в руках не держала! сказала Зина.
Мы с братом дружно усмехнулись.
Она и без топора, что надо срубила это аллегория такая. И хватит вам нас высочествами величать. В нашем узком кругу давайте просто по имени. Вы Зинуля и Мариша, а я Андрюша. А вот князя Кирилла, раз уж он нам старший товарищ, то так и зовите Комрад. Ему это очень нравится. И давайте перейдём на «ты», пока мы наедине.
Э нет, Андрюша! возразила мне Зинуля. Что бы на «ты» перейти, надо на брудершафт выпить и троекратно расцеловаться. Это я во всех романах читала!
Так за чем же дело встало? Сейчас организуем. Прошка!!!! Где тебя носит?
Не старайтесь, не дозовётесь!
Это почему ещё? Он что, в бега подался?
Так вы же сами ему ещё днём пять рублей пожаловали. Вот он на радостях целый полуштоф «Смирновской» и выкушал. А много ли ему, болезному, на старые дрожжи-то и надо? Так навзничь в дворницкой и рухнул. А мажордом Анатолий Иванович велел его в холодный чулан отнести, где до этого Фролка прохлаждался. Фролку-то выпустили, но похмелиться не дали. Чаем отпоили. Так что до завтрашнего обеда Прошку и не зовите! пояснила Зина.
Ну а Фролка-то где?
Так его ещё позвать надо! сказала Мариша.
Вот что, Комрад, твой лакей, ты и зови.
Фрол!!! Фрол!!!
Ещё зовите. Он же хитрющий, сразу не придет!
Фролка! Подь сюды! А не то обратно в холодную угодишь!!!
Да тута я, тут. И что за моду взяли чуть что и сразу в чулан. Уж и минутку обождать не можете. И чего орать-то колокольчик же есть!
Вот тут он прав. Про колокольчик-то мы и забыли. Дерзок, конечно, но в меру. Да и видать не только хитёр, но и умен.
Вот что, Фролушка, спроворь-ка нам с полдюжины шампанского в ведёрках со льдом. Ну и там фруктов разных, пирожных, да мороженого не забудь!
Так нешто я про мороженое-то забуду! И глазки у него почему-то жадно заблестели.
И пошевеливайся, что бы одна нога тут и вторая здесь, Время пошло! приказал Комрад.
Ну вот, сударыни, если Фролка не оплошает, то скоро и на ТЫ перейдём.
А что это Вам, барышни, так шампанского-то вдруг захотелось? Нам вот с Комрадом, даже водки не хочется.
Да нам-то шампанского только пригубить, сказала Мариша.
Но ведь после шампанского-то надо троекратно поцеловаться! напомнила Зина и зарделась.
Только тут до нас дошёл замысел коварных обольстительниц. Почаще бы так.
А что слыхать про наших папеньку с маменькой? Не вернулись ещё? спросил я.
А то как же, конечно, вернулись. Чаю попили, да спать завалились. Ведь почти сутки не спали. Сначала всеношную в Исаакиевском отстояли, потом заутреню в Казанском соборе. Молодой-то государь, говорят, в вопросах веры строг. Сам набожный и от других того же требует. А братец ваш, Борис Владимирович, прямо из Зимнего в Мариинский театр поехал к балеринкам разговляться. Любит он этих балеринок, хотя что там любить-то? сказала Зинуля и, как бы невзначай, поправила вырез платья на пышной груди.
А тут и Фролка подоспел вкатил тележку с парой серебряных ведёрок с шампанским, вазы с фруктами, пирожными. В отдельном серебряном же небольшом блюде было мороженое.
Фролушка! Тебе сколько было велено шампанского-то подать? А сколько ты привёз? спросил я.
Так нешто Вы сразу из шести бутылок пить-то будете? Пока первую пару одолеете, остальное-то холод потеряет. Лёд-то он тоже нагревается и тает!
Вот же опять прав оказался, шельмец. И не поспоришь. Ну, ничего я тебя ещё достану по старой памяти.
А с мороженым-то что? Блюдо-то вон какое большое, а мороженное только посередине маловато будет!
Так с мороженым та же история. Еже ли его сразу всё принести, то оно же таять начнёт. Вот и буду подносить, понемногу, но холодного.
И опять же прав, хороняка, не подкопаться. Ну, Фролка, ну погоди!
А что это, Фролушка, у тебя нос такой большой? Ты случаем не из цыган ли будешь? спросил я.
Нет! Я чистопородный грек. И все предки мои чистопородные местечковые греки из-под Бердичева. И чем это Вам мой нос не понравился?
Так ты же его мороженым выпачкал! сказал я.
Да не может быть, я же его вытирал! но тут он и сам понял, что прокололся и только мы его и видали, но хоть похохотали.
Шампанское было разлито по фужерам, руки переплелись, мы пригубили по глотку и приступили к целованию. Троекратно почему-то не получилось назовём это многократно. Ну теперь-то мы уж точно Выкаться больше не будем, а будем Тыкаться!
Барышни! А не устроить ли нам музыкальные посиделки? Рояль есть, а я Вам несколько музыкальных новинок наиграю, а Вы уж потом мелодии на ноты переложите. Вот только опасаюсь, как бы папеньку с маменькой не обеспокоить! предложил я.
Да мы-то с радостью, тем более, что будет что-то новенькое. А о родителях и не думайте они же в другом крыле замка. Тут хоть из ружья пали не услышат!
Я подсел к роялю и стал наигрывать «Как упоительны в России вечера», через пару минут ко мне подсела Зинуля, быстро уловила мотив и мы уже продолжили играть в четыре руки. Слова-то я помнил, лишь одного куплета, но ничего, что не вспомню позже, все вместе досочиняем. И тут я заметил за портьерой гитарный гриф. Когда-то я пытался в молодости бренькать на шестиструнке, даже пяток аккордов выучил. Но полное отсутствие слуха положило конец моей музыкальной дворовой карьере. А тут-то ещё семиструнные в ходу. А умею ли я вообще играть на гитаре? Ну если рассуждать логически, раз кабинет мой, то и гитара, стало быть, моя. А на что мне гитара, если я играть на ней не умею? Значит надо попробовать. Уж простенькую цыганочку как-нибудь забацаю. Пока Зина продолжала играть «Упоительные вечера», я взял гитару и попробовал лишь нащупать пальцами лады. Но руки сами стали брать замысловатые аккорды. Когда рояль умолк, я почти до конца пропел под гитару «Мохнатого шмеля» и ничем не хуже Михалкова.
А тут и Фрол подсуетился принёс ещё пару шампанского совсем хорошо стало. Но мороженого больше не принёс. Сказал, что ещё не подморозилось в леднике. Когда же он его всё же принёс, то на блюде лежал брусок, размером с небольшой кирпичик. Да и заморожено оно было крепко накрепко кирпич кирпичом.
Ну поставь его в сторонке, пусть немного подтает.
Зачем же ему подтаивать, его и так можно кусать! возразил Фрол.
А давай держать пари, что не сможешь ты его вот так слопать, пока оно твердокаменное! Об дорогу не расшибёшь!
Это я-то не смогу? удивился он: Ну Вы прямо как ваш батюшка любите пари да споры разные. Он и дня не может прожить, что бы с кем-то не побиться об заклад. А на что спорить-то будем? уточнил Фрол.
А вот еже ли сможешь уплести этот брусок мороженого в один присест, то я тебе буду целый год своё мороженое отдавать. А уж ежели не сможешь, то целый год не возьмёшь в рот хмельного. Спорим?
А где наша не пропадала, была не была! Спорим! и мы ударили по рукам.
Не буду вдаваться в подробности, но пари он выиграл. И что же из этого следует? Он теперь будет по-прежнему водку жрать и моим же мороженым закусывать? Опять у меня с ним осечка вышла. Между тем музыкальные посиделки продолжались. Я импровизировал на все темы. И Шуфутинского, и Добрынина, и Танича. Ну, вобщем всё, что мог вспомнить, хотя бы по пол-куплета.
Разошлись по своим спальням только за полночь. Но и там конечно сразу не успокоились. А вот когда уже в полном изнеможении откинулись на подушки, тут-то я и вспомнил, про бархатную коробочку. Я встал, засветил у зеркала оба канделябра и попросил Зину подойти ко мне, встать передо мной и закрыть глаза. Когда она это исполнила, то надел на неё колье.
А теперь открывай!
Не буду описывать всего восторга Зинули, но золотая чеканка с мелкими брюликами смотрелась действительно очень нарядно на лоснящемся от пота обнажённом женском теле.
Это тебе в благодарность и на память о нашей первой Пасхальной ночи!
Ну, а теперь я тебя отблагодарю! сказала она, крепко обнимая меня и прижимаясь всем телом.
Я только и успел подумать: «ГОСПОДИ! УКРЕПИ И НАПРАВЬ!»
Глава 2. Гамаюн надежду подаёт
Купола в России кроют чистым золотом,
Что бы чаще Господь замечал.
На следующее утро мы с братом завтракали вдвоём. Прислуживал нам Прошка. Трясущимися руками он подавал что-то, но старался опять дышать в сторону. На наш вопрос про Фролку, сообщил, что тот слёг с воспалением горла и лечится только перцовкой с мёдом. Видя страдальческую рожу Прошки, мы отпустили и его пускай подлечится. Мы же не звери какие.
Вообще мне эта сладкая парочка напоминает Кастора и Поллукса сказал я.
А кто это? поинтересовался брат.
Да были такие мифологические герои. Когда погибал один, появлялся другой и наоборот. И так много-много раз. Но одновременно вместе их никогда не видели, пояснил я.
Брат лишь усмехнулся.
А я вот о чем ещё подумал. Срок нашего пребывания здесь может сократиться более чем вдвое! сказал я.
Это с какого такого рожна? удивился Комрад.
А сам подсчитай. В 1904-м начнётся Русско-Японская война. Мы же с тобой офицеры и потому не будем же в тылу труса праздновать, а отправимся на фронт. Наша профессия Родину защищать. И там ты благополучно утопнешь на каком-нибудь самотопе, а меня скосят в какой-нибудь дурацкой контратаке, типа кавалерия против полевой артиллерии. Прецеденты уже были у англичан под Севастополем. Со шрапнелью-то не поспоришь. Ну, так хоть погибнем геройски за отчизну на миру и смерть красна. А может быть и уцелеем, но не факт. Но ведь после проигранной войны грянет революция 1905 года. Её не подавят, а как-то так, мягенько замнут. И вот тут уж разгуляются эсеры-террористы. И это ещё хорошо, если нас взорвут какие-нибудь бомбисты. Раз и нету. А если покалечат или отравят на хмельной пирушке? И будем валяться в лазарете, скорбно животом маясь и помрём не как попаданцы, а как засранцы. Яркая такая картина маслом.
И что ты предлагаешь? спросил брат.
Ну, раз мы не можем эту войну предотвратить не мы же её объявили, а Япония нам То нужно тогда в этой войне победить. А уж потом так закрутить гайки антитеррора на волне всеобщего патриотизма, что всякие там Азефы и Савинковы не то, что в Швейцарию в Антарктиду сбегут и на пингвинах поженятся. А мы преспокойненько будем почивать на лаврах победителей не судят! завершил я.
Звучит как тост! сказал брат и наполнил рюмки: Вот только легко сказать победить. Я же не адмирал Макаров, да и ты не генерал Кондратенко. А других положительных героев из книги «Порт-Артур» я не помню. Были там ещё Старк и Стессель, но вот кто из них нормальный генерал, а кто нет не помню. Потом был ещё главком Куропаткин ну тот вааще эскимо на палочке. А вот наместник Алексеев вроде был дельный мужик. Что-то скромненький у нас багаж познаний о той войне. Ну, дослужимся мы с тобой к тому времени, благодаря протекции папеньки я до капитана второго ранга, ты до подпола кавалерии, хотя и лошадей боишься. Так ведь тонут-то одинаково, что кочегар, что адмирал. Да и шрапнель как-то не особо разбирает, чей доломан прошить навылет. Так что мы ничего изменить не можем! подытожил брат.
Это ты точно подметил мы не адмиралы и не генералы. Но мы можем ими стать. И в корне изменить ход войны. И без всякой протекции! сказал я.
Разъясни вот с этого момента поподробнее! брат намазал бутер черной икрой и налил ещё по одной.
А помнишь, когда мне исполнилось 14 лет, ты подарил мне на день рождения сборную модель планера и книжонку по планеризму?
Может, и было такое, разве всё упомнишь. Больше полвека прошло. Ну будь здрав, боярин! Вздрогнули! и мы махнули ещё по одной.
А я помню. И вот после этого, осенью я записался в ЮПШа Юношескую планерную школу. Там ещё начальник был по фамилии Макаров. Но брали туда только с 16-ти лет и по паспорту, а мне-то только 14 исполнилось. Вот я и подтёр одну цифирку в комсомольском билете, а про паспорт сказал, что отдал его на прописку. И ведь видел же Макаров, что я вру, но сделал вид, что поверил и записал меня. Вообще мне по той жизни везло на командиров по фамилии Макаров может, и в этой повезет. Учились мы тогда подлётывать на планерах КАИ-11 в Чертаново. Планер был из алюминия и перкаля. А подлётывали мы на высоту аж метров до пяти. И полёт длился чуть меньше минуты. Но мы уже тогда считали себя заправскими пилотами. А уж если кого при взлёте ветерком поддует метров на десять, то это уже был вааще высотный истребитель. И очень нам хотелось поставить на планер ну хоть какой-нибудь моторчик, чтобы хоть и на планировании со снижением, но продлить время полёта. И моторчик уже подыскали от мотика Макака М-16. А уж винтов-то понавыстругивали пропасть. От полуметра до метра в диаметре. Хотеть-то мы хотели поставить моторчик, да кто бы нам разрешил? И вот как-то наш инструктор Гвоздиков ветеран Отечественной, бывший истребитель, вскользь заметил, что после войны был деревянный планер БРО-11. Ну мы и загорелись идеей самим построить такой планер. Благо досок навалом, а под перкаль любая простыня сойдет, если её эмалитом промазать. А запускали этот планер с резинового троса, как из рогатки. Пошел я в Музей Авиации на улице Радио на Разгуляе. А при музее была библиотека и в ней читальный зал. Так я два месяца по субботам туда ездил после школы и на кальку копировал чертежи этого планера. А библиотекарь увидел мой интерес и как-то подсунул мне книжонку про авиетки летающие блохи. Так на них стояли движки аж по 8 лошадок и они летали как-то. Ну я все перекатывал на кальку. По субботам после школы я в библиотеку, а по выходным на аэродром. Нас тогда на Клязьму перекинули. Но наша идея про планер с моторчиком так и сгинула. Ведь была нужна мастерская и лётное поле а где их взять? Я потом в аэроклуб поступил на вертолёты, после в училище на спец набор. А дальше пошло-поехало. Но вот чертежи планера так в голове и застряли.