Майор подошел к краю импровизированной трибуны и поиграл желваками.
Товарищи, я не мастер много говорить и поэтому действительно обойдусь парой слов. У нас только одна Родина, одна на все времена, и за нее мы будем и убивать и умирать. Совсем недавно мы убили, ликвидировали, казнили человека, который собирался родину продать, человека из нашего времени отравленного либеральной пропагандой. Некоторые ворчат, что это жестоко, что ему нужно было бы дать возможность «искупить». Ни-фи-га! Он был большой мальчик и прекрасно соображал, что он говорит и что собирается сделать. Безнаказанность кончилась, не только для внешних врагов России, но и для внутренних. Пусть лучше сами выроют себе ямы, а мы поможем их похоронить: Пилсудские, Троцкие, Бронштейны, Керенские и другие. Берегитесь, мы идем. А что касается морской пехоты в бою, так она никогда не подводила, и в этот раз не подведет. У меня все! Товарищ Карпенко
Карпенко махнул рукой.
А теперь, товарищи матросы и офицеры, лекция о международном положении закончилась, а вместо дискотеки аврал и малярные работы. Сначала перегрузим на корабли бочки с краской, потом отшвартуемся и приступим. До темноты нам надо будет уже покончить с этим делом. Схемы окраски старшим офицерам переданы, малярные бригады определены, переодеваемся в робы и начинаем! Товарищей офицеров порошу возглавить процесс. Чем раньше начнем, тем быстрее закончим.
5 марта 1904 года. 0515 по местному времени
Тихий океан, 28 гр. СШ, 141 гр. ВД.
БПК «Адмирал Трибуц».
До рассвета примерно час, мы в проливе между архипелагами Идзу и Огасавара. Можно сказать, что через дыру в заборе мы лезем к японскому императору на задний двор. Тут уже и на шальной миноносец можно нарваться или на вспомогательный крейсер. На небе отсутствует даже узенький серп луны, только мириады звезд рассыпанных по небосклону.
Вчера, почти сразу после рассвета, примерно в точке 31 гр. СШ и 146 гр. ВД, корабельная группа легла в дрейф. Это было нужно для работ по перекраске кораблей в камуфляжную окраску. К этому моменту у автора идеистаршего офицера БПК «Трибуц» была готова схема наложения на родную светло-шаровую окраску, белых, темно-синих и черных треугольников, по схеме снижающей заметность. Теперь силуэт корабля опознавался со значительно меньшей дистанции. По своей схеме маскировочная раскраска наносилась на БДК и на эсминец. На все эти малярные работы в авральном режиме ушла вся светлая часть суток, почти двенадцать часов. И вот теперь мы размалеваны как индейцы на тропе войны. По дисплею радара, как жирная муха по стеклу, наперерез нашему курсу ползет отметка корабля примерно на шесть тысяч тонн водоизмещения. Как только мы засекли цель, еще на пределе дальности, «Трибуц» с пакетботом опять ушли в отрыв от эсминца с БДК и танкером.
Что-то мне этот тип не нравится командир БЧ-1 капитан второго ранга Леонов, нес одну из самых тяжелых вахтпредутреннюю.
Да, товарищ капитан второго ранга, подтвердил подвахтенный офицер, обычно купцы друг другом не интересуются, а этот четко американцу наперерез идет.
Капитан второго ранга вышел на крыло мостика, и оглянулся в сторону кормына восток, Небо сереет и поднял к глазам китайский электронный бинокль с фотоумножителем. Минуты две он, молча, изучал силуэт чужого корабля.
Ну-ка, лейтенант, жестко сказал он, опустив бинокль, врубай боевую тревогу! Флага у него не разглядеть, а вот пушки видны хорошо, на баке и на юте. Не меньше чем сто двадцать ме-ме, а может и сто пятьдесят два Ставлю Романа Абрамовича, против бомжа с помойки, что это японский вспомогательный крейсер. Ну-ка, давай уйдем в тень американа, незачем, что бы нас разглядели раньше времени. В недрах БПК прерывисто и часто загудел зуммер боевой тревоги. Сонный, еще несколько мгновений назад, корабль наполнился гулом голосов и топотом десятков ног. Один за другим, застегивая на бегу кителя, в рубку врывались заспанные офицеры боевого расчета.
Тем временем рассвет вступал в свои права, и силуэт парохода можно было разглядеть и без всяких фотоумножителей. На кормовом флагштоке приближающегося двухтрубного парохода развевался флаг восходящего солнца с лучами, то есть флаг японского военно-морского флота.
Шесть тысяч тонн при семнадцати узлах, блеснул эрудицией командир БЧ-2 капитан третьего ранга Бондарь, и к гадалке не ходи, «Гонконг-мару», или «Ниппон-мару», сколько я из-за вас на цусимском форуме лаялся Командир, повернулся он к Карпенко, а у нас есть план?
План у нас есть, мы будем тихонько прятаться за пакетботом, пока японцы не спустят шлюпку с досмотровой партией. Потом ребята на пакетботе из пулеметов и автоматов объясняют японцам, что тут занято, а мы выходим из-под корпуса пакетбота Рулевым отвернуть «Трибуц» на два румба вправо от цели. Что бы и борт противнику в плане не показывать и вооружение левого борта в ход пустить. Андрей Николаевичобратился Карпенко к командиру БЧ-2,распредели цели. Первой сотой установкой накроешь баковую пушку, второйютовую. Снаряды осколочно-фугасные. И пока в хлам их не раздолбаешь, огня не переноси. Нам одного удачного бронебойно-фугасного достаточно чтоб калеками стать. Из шестьсот тридцатых накроешь палубу по центру. Там у него должны быть три или четыре трехдюймовки Армстронга. Мелочь, а противнотрехдюймовка нас конечно не утопит, но при попадании будет неприятно. Да, вот еще что, Андрей Александрович, обратился капитан первого ранга Карпенко к командиру минно-торпедной БЧ-3,приготовь к бою левую РБУ-6000. Глубину подрыва на три-пять метров. Наводи в среднюю трубу с небольшим недолетом. По моей команде дашь одну серию из шести бомб. Жаба, конечно, душит, но если я почувствую, что наигрался, то должна быть возможность закончить матч нокаутом. А то с пушками будем возиться слишком долго, можем и не успеть. Но, помни, будет слишком жирно потратить на это корыто даже одну торпеду.
Что так повлияло, то ли маскировочная окраска и не до конца рассеявшиеся сумерки, то ли въевшаяся в кровь мысль, что если не видно дыма то нет и корабля, короче «Трибуц» остался не обнаруженным в тени корпуса пакетбота. Японский вспомогательный крейсер спокойно лег в дрейф кабельтовых в пяти от пакетбота и беззаботно спустил на воду баркас. По воде, поднимая брызги, ударили ярко-желтые весла.
Капитан первого ранга не стал дожидаться, пока японцы прозреют.
Товсь! поднял он руку, Вперед! в низах взревели на полных оборотах газотурбинные двигатели, и морской дракон выпрыгнул из засады. Неизвестно, что подумал японский командир, когда на него рванулся кусок океана под андреевским флагом, но думать ему было уже некогда. Правда к такому не готовился и Карпенко, дистанция моментом сократилась метров до семисот, и применение реактивного бомбомета оказалось под большим вопросом. Слишком уж настильной оказалась бы траектория бомб. Зато АК-сто и особенно шестьсот тридцатый комплекс были на высоте. Баковую сто двадцати миллиметровку накрыло первой же очередью, когда воздух очистился от обломков, на месте орудия торчал только огрызок орудийной тумбы. Ютовому орудию повезло больше, прямого попадания оно избежало. Но две дыры в борту прямо под ним, из которых валил густой черный дым не оставляли сомнения, что ему тоже досталось немало. Тем временем две шестиствольные тридцатимиллиметровые пушки крест-накрест прошлись по палубе вихрем из двух сотен четырехсотграммовых осколочно-фугасно-зажигательных снарядов. И вдруг, между трубами, среди вихря разрывов МЗА громыхнул вполне себе серьезный взрыв. Облако черного как ночь дыма выдало виновника с головой, взорвалось, что-то шимозное, то есть аутенично японское.
Млять! Карпенко сорвал с, внезапно взмокшей, головы фуражку, Чуть по идиотски не вляпались! На пяти кабельтовых мина Уайтхеда могла нас и достать. Он вгляделся в накренившийся, горящий, но пока не собирающийся тонуть японский вспомогательный крейсер. Ну, его нахрен, Андрюха, добей его бомбами! Только бей не очередью, а одиночными. Первая бомба ударила под борт, ниже ватерлинии, и подняла белопенный фонтан выше мачт. Вторая прошла выше, ударила в борт, и рванула посреди разгорающегося пожара, разбрасывая во все стороны дымные кометы. Третья, наиболее удачная, скользнула под днище и взорвалась там, на глубине шести метров. У нее не получилось высокого пенного фонтана как у первой бомбы, или феерического огненного шоу, как у второй. Но в силовом наборе японского судна, что то хрустнуло, и оно начало складываться пополам, как перочинный ножик. Четвертый взрыв прогремел тогда, когда холодная вода захлестнула раскаленные топки. Японская досмотровая партия на баркасе осталась не у дел, как бы всеми забытая. Ближайший островиз архипелага Идзу, всего в двадцати милях, погода относительно тихая, у них вполне есть шанс добраться до берега. И в этот момент, когда вспомогательный крейсер уже тонул, Карпенко обратил внимание на всеми забытых японцев в баркасе, бодро загребающих веслами с сторону ближайшей суши
Андрей Николаевич, дай-ка команду по этим кадрам в шлюпке один предупредительный. Хоть и жалко снаряда, а то ж, положено, по международному праву. бухнула одиночным стомиллиметровка и метрах в тридцать перед носом баркаса в воде встал белопенный фонтан, о ответ затрещали нестройные выстрелы из арисак. Но сопротивление было бессмысленным и бесполезным, прозвучала еще одна команда и грохнул еще один одиночный выстрел и от баркаса остался только плавающий по воде мусор.
Вот так, товарищи! Карпенко наконец одел свою многострадальную фуражку, сегодня Бог нас миловал, а то бы вляпались! На будущее быть умнее, минный аппарат особенно подводный, так сразу и не разглядишь, а неприятность может получиться большая, отсюда моральне уверен, не обгоняй! Стрельбе дробь, стволы в диаметральную плоскость и пробанить что еще, спустите катер, пусть морпехи соберут с воды живых. И еще вот, что, товарищи, сработал наш камуфляж, пусть, отчасти, но сработал. И эффект внезапности был достигнут именно через это. Дождемся эсминца с БДК и танкером и двинем дальше, а пока товарищ старший лейтенант, обратился он к командиру взвода морпехов, не сочтите за труд спустить катер и поискать на воде живых, янки смотрят как никак. Да, Сергей Викторович, спросил он у командира радиотехнической БЧ-4 высокого, вечно улыбающегося корейца, на связь японец выходил?
Никак нет, Сергей Сергеевич, не успел.
Ну, вот и хорошо, значит патрульную завесу мы прорвали тихо, и у нас есть время двигаться дальше на запад, туда, где бродит самая жирная добыча.
При проведении поисковой операции с воды было поднято пять матросов и ни одного офицера. Один из матросов немного знал английский язык, и от него удалось узнать, что вспомогательный крейсер назывался «Нипон-Мару», и командовал им капитан первого ранга Козукава, который не пережил своего корабля.
Добрый знак, проворчал довольный Карпенко, только начали и уже Японию утопили. Лиха беда начало!
6 марта 1904 года. 1735 по местному времени
Тихий океан, 29 гр. СШ, 131 гр. ВД.
БПК «Адмирал Трибуц».
Старший лейтенант Морской пехоты Сергей Рагуленко (Слон).
Вот, еще один день прошел. Раскаленное солнце огненным шаром опускается в морские волны чуть левее носа корабля. Сегодня мы славно потрудились. Сначала, рано утром, вышли наперерез большому трехтрубному белому пароходу, по размерам почти равному «Трибуцу». Это был австралийский рефрижератор «Принц Альберт», груженый морожеными бараньими тушами. Говорят, что прибалты самые тормознутые, как бы не так, я еще не видел никого тормознутее этих австралийцев. Они все никак не могли поверить, что это русский военный корабль, как чертик из табакерки, выскочивший из-за американского пакетбота, именно ИХ останавливает выстрелом из пушки. И все это творится на заднем дворе Японской империи. Правда, короткая очередь из шестьсот тридцатки, перечеркнувшая курс австралийца жирным трассирующим пунктиром, наконец-то привела капитана в чувство. «Принц Альберт» соизволил лечь в дрейф.
Дальше все было просто скучно. Подошли на катере, поднялись по трапу на борт, все без лишних ахов и охов. Морозильные камеры рефрижератора были битком набиты тремя тысячами тонн мороженой баранины. Что ж, не есть японским матросам и рабочим австралийской баранинки, извините, не судьба. А съедят ее теперь русские солдаты и матросы в Порт-Артуре.
Все было предельно просто, какое дело команде до того, куда идет их судно? Ведь это не их война, они же нанялись на мирный рейс, а не на войну. Оставили на борту одно отделение, строго настрого предупредили капитана Джонстонашаг влево, шаг вправо приравнен к побегу, прыжок на месте к попытке улететь. Что в случае саботажа команды остаток их жизни будет очень коротким и предельно неприятным. Зато в случае выполнения всех распоряжений, с ними обойдутся согласно всем международным конвенциям. И, что вы думаете? Куда он денется, когда ну ладно, теперь рефрижератор спокойно шлепает на двенадцати узлах на левом траверзе БДК, примерно в одном кабельтове.
А вот встреченный полтора часа назад британский трамп пятитысячник «Морской цветок» пришлось утопить. Во-первых мне не понравилась рожа капитана, объясняй ему, не объясняй, все равно сделает какую-нибудь подлянку Во-вторых, грузом этого трампа были бочки с карболовой кислотой, сырье для производства шимозы. Капитан со сказочной фамилией Андерсон начал рассказывать нам сказки, что эта карболка нужна для японских госпиталей Конечно эту гадость еще используют для дезинфекции в больницах, но того количества препарата, которое везло это судно, хватило бы всем больницам, поликлиникам и медпунктам Японии, в том числе и ветеринарным, лет на сто.
Поэтому Андерсону сказали, чтобы он прекратил рассказывать свои сказки, а то последняя шлюпка уйдет без него. Короче, открыли кингстоны и пустили это корыто на дно. Только немного жаль всякую подводную живность, когда морская вода разъест стенки бочек и эта дрянь выльется в океан. Хотя глубина здесь около километра, а, как я помню, там мало, кто живет.
Что самое любопытное, в обоих случаях обошлось не только без стрельбы, но и без мордобоя. По-настоящему сопротивлялись только японцы со вчерашнего угольщика, но и там нам удалось никого не убить.
Вот теперь я стою на баке «Трибуца» и смотрю на закат. Ведь пока мы идем туда, где садится солнце. Сзади подошел наш майор.
Ну как, Слон?
Нормально! Япона мама тихонько курит бамбук. Только, ничего сложного пока не было.
Не каркай, старлей, еще дождешься серьезного, у нас все еще впереди майор достал пачку сигарет, угощайся, вот запасы кончатся, придется местное курить. А здесь пока сигареты не в ходу, народ все больше папиросами пробавляется.
Отвернувшись от ветра, закурили. А «Трибуц» продолжал пожирать одну милю за другой, приближая нас к Порт-Артуру.
6 марта 1904 года. 2215 по местному времени
Восточно-Китайское море, 29 гр. СШ, 130 гр. ВД.
БПК «Адмирал Трибуц».
Мы в проливе Токара, всего в пятидесяти пяти милях севернее нас Япония, остров Кюсю, и целый куст крупных портов: Кагосима, Кумамото, Нагасаки и крупная военно-морская база Сасебо. Тут должна ходить жирная рыба. Конечно не тут, а чуть дальше на запад, именно там проходят пути из Европы в порты западного побережья Японии. Но вот какая-то цель ползет по экрану радара с юга на север и нужно срочно понять, каботажный ли это транспорт или военный корабль. Ночь так темна, что даже фотоумножители не вытянут ничего кроме серого размытого силуэта, да и далеко еще до цели, примерно восемнадцать миль. Вот желто-зеленая точка остановилась, развернулась и поползла обратно.
Точно военный корабль, миноносец или канонерка, шесьсот-восемьсот тонн водоизмещенияподумал капитан первого ранга Карпенко находящийся в этот момент на вахте, точно канонерка, пролив патрулирует, таких крупных миноносцев еще не строят. А каботажный купец туда-сюда не болтался бы. Рыбу японцы сейчас с джонок ловят, а это вообще мелочь. Что делать, подойти поближе, что бы разглядеть флаг, или открыть огонь с предельной дистанции? Открыв огонь, мы немедленно себя демаскируем, а от иной канонерки можно и восемь дюймов схлопотать. Нет, на этот раз мы американца в виде приманки подставлять не будем, хорошо, что в тот раз обошлось без глупостей, а то прилетевший в пакетбот шальной снаряд был бы крайне неприятен для международного имиджа России. Нет, придется открывать огонь с дальней дистанции, для японца конечно дальней. Кабельтов так с пятидесяти. Для комплекса АК-сто это дистанция средняя и точность попаданий будет вполне приемлемая. Командир «Трибуца» вдавил в пульт тангенту «Боевая тревога».
Время было еще не совсем позднее, и офицеры собрались в рубку довольно быстро. Было слышно, как внизу топали ноги военных моряков занимающих посты согласно боевому расписанию.
Товарищи офицеры, академическим тоном, как на занятиях, начал капитан первого ранга Карпенко, сегодняшняя наша задачауничтожение цели артиллерийским огнем на дальней дистанции. Нам, предположительно, противостоит канонерская лодка, вооружение которой может колебаться от четырех 120 миллиметровых орудий до двух шестидюймовых и одного восьмидюймового орудия. Снаряд любого из этих типов был бы для нас крайне неприятен. А посему бой будем вести на дистанции пятьдесят-пятьдесят пять кабельтовых, что является запредельной дистанцией, для орудий, установленных на японских канонерках этого времени да и на русских тоже. Минут через десять мы сблизимся с целью на указанную дистанцию. Пока есть время можете задавать вопросы. Вопросов нет? Тогда по местам! Андрей Николаевич, настройте свою ракетно-артиллерийскую консерваторию так, чтобы не было ни одной фальшивой ноты. Во избежание повреждений от ответного огня работаем только АК-сотыми.