Это что ж получается, Александр Павлович, вы их кем-то вроде кантонистов хотите сделать?озадаченно спросил император.
Нет, ваше величество, это будет, скорее, нечто вроде колонистов,ответил Шумилин.Поселенцам объявят, что, прожив на новом месте три года, они станут вольными людьми, и им будет выделена земля, которая перейдет по наследству их детям. А ведь земли вокруг крепости Росс воистину райскиеживущие там выращивают пшеницу, овощи и фруктыперсики и виноград. Да и мастерские там естьремесленники из крепости Росс изготавливают бочки, мебель и телеги, а на верфи построили корабли (несколько штук они даже продали испанцам). Так что для тех, кто хочет обзавестись хозяйством или начать свое дело появится возможность осуществить свою мечту.
Да, но как отнесутся власти Мексики к тому, что мы не спрося у них на то дозволения, занимаем их земли?поинтересовался Николай.Не вызовет ли это войну? А ведь у нас там нет ни одного солдатакак я слышал, крепость Росс и прилегающие к ней территории охраняют вооруженные колонисты.
Я думаю, что войны не будет,улыбнулся Шумилин.Во-первых, Калифорния для властей Мексикиэто что-то вроде нашей Сибири. Глухомань безлюдная, от которой лишь одна головная боль. К тому же и воевать там просто некому. Местные вооруженные силыэто пара сотен ветеранов, которые уже позабыли, когда им жалованье платили. А если предложить мексиканским властям хорошее отступное за то, что они официально передадут нам часть Верхней Калифорнии, то до войны тогда точно дело не дойдет.
А как вы собираетесь переправить туда поселенцев?спросил император.Если морем, то это займет много времени, да и народ поплывет больше сухопутный, не привыкший к дальним морским походам. Бог знаетсколько людей помрет от болезней. А если отправить их посуху, через всю Сибирь, то это будет еще хуже. Ведь их в пути надо кормить, надо обеспечить их ночлегом, с собой они должны везти все, что им нужно будет на первое время. Нет, Александр Павлович, это будет почище хождения Моисея по пустыне Синайской. Я на такое согласиться не могу.
Ваше величество,улыбнулся Шумилин,вы правы, и путешествие по морю и посуху весьма опасно и трудно для людей. Но ведь можно отправить поселенцев в Калифорнию через портал. Естественно, небольшими партиями, раз в сутки человек по пятьдесят, но ведь нам спешить некуда. За месяц это будет уже тысячи полторы. Немного? Ну, это как считать. По тем понятиямочень даже много.
Значит, Александр Павлович, вы предлагаете отправить их в будущее, а потом как?
А потом на военно-транспортном самолете доставить на Камчатку, а оттуда через портал в Калифорнию. И займет это путешествие пару дней, а не месяцы или годы. Таким же образом мы сможем доставить для них продовольствие на первое время, инструменты, оружие, словом все, что будет нужно для обустройства. Дадим семян для посева, и плуги для вспашки. А потом, как люди немного пооботрутся дойдет дело и до тракторов, а также магазинных винтовок для самообороны. Словом, не обидим своих предков.
Один русский с винтовкой «Мосина» стоит сотни мексиканских солдат, если не больше. Как-никак поселенцы будут защищать уже свое, а в этом случае к нашему мужику лучше не подходить. Зашибет, как французов в Отечественную войну 1812 года. А если что и наши люди тоже помогут, так что за безопасность нашей колонии в Калифорнии можете не беспокоиться, тем более, что там не будет и врагов, способных им серьезно угрожать.
Это совсем другое дело,обрадовался император.Давайте, подготовьте для меня записку о заселении Калифорнии. Я же напишу Указ, и начнем заселять новые земли России
*
«Главное здоровьице, что ни говори»
В Петербурге после Покрова* выпал снег, который, правда, вскоре растаял. Началась гнилая питерская осень, которая навевает тоску и уныние даже на привыкших к климату Северной Пальмиры жителей города на Неве.
Примечание авторов: *Покров Пресвятой Богородицыцерковный праздник, отмечаемый 1 октября по старому стилю.
Вот, как писал о погоде в Санкт-Петербурге поэт Николай Некрасов:
Начинается день безобразный
Мутный, ветреный, тёмный и грязный.
Ах, ещё бы на мир нам с улыбкой смотреть!
Мы глядим на него через тусклую сеть,
Что как слёзы струится по окнам домов
От туманов сырых, от дождей и снегов!
Злость берёт, сокрушает хандра,
Так и просятся слезы из глаз...
Алексея Кузнецова, который уже окончательно перебрался в прошлое, погода интересовала с чисто практической точки зрения. Он хорошо знал, что осеньсамая простудная пора в Питере. Грипп, именуемый в XIX веке инфлюэнцей, ОРЗ и прочие нехорошие заболевания особо досаждают в это время местным жителям, причем болеют ими одинаково часто, как обитатели петербургских трущоб, так и те, кто живет в роскошных особняках и даже дворцах.
Медик из XXI века уже стал личным эскулапом царя и всего его августейшего семейства. Для этого пришлось вежливо выпроводить из Зимнего дворца старого лейб-медика Мартына Мандта. Сделать это было не так уж простоэтот надменный пруссак пользовался большим влиянием на членов императорской фамилии. Николаю пришлось выдержать отчаянный натиск своих родственников, которые наперебой помчались к самодержцу, стараясь убедить того, что он совершает огромную ошибку, удаляя из Зимнего дворца такого «чудо-доктора».
Но спорить с Николаем, если тот был убежден в правильности своего решения, было абсолютно бесполезно. И Мартин Вильгельм фон Мандт, успевший сколотить в России немалый капитал, вскоре уехал из России в родной Вейенбург.
С его отъездом с облегчением вздохнули русские медики, которых упорно третировал Мандт. А Кузнецов отправил письмо в Дерптский университет, где преподавал теоретическую и практическую хирургию тридцатилетний доктор медицинских наук Николай Иванович Пирогов. В этом письме он приглашал будущего светилу русской медицины перебраться в Петербург, пообещав ему кафедру хирургии в Медико-хирургической академии. В реальной истории Пирогов займет это место в будущем, 1841 году.
А пока, после того, как Мандт навсегда распрощался со своими августейшими пациентами, Алексей провел тотальную диспансеризацию всей царской семьи. Для этого из будущего он привез всю необходимую диагностическую аппаратуру, и уговорил двух своих знакомых медиков отправиться в прошлое. Один из них был хорошим практиком-терапевтом, а втораяопытным акушером. Дело в том, что дамы из царской семьи часто умирали при родах, и потому, чтобы уменьшить среди них количество летальных исходов, необходим был опытный врач по женской части. Все они прошли соответствующую проверку в «компетентных органах», дали подписку о неразглашении, после чего познакомились с действием портала.
Диспансеризация прошла не без скандаловнекоторые из Романовых не желали, чтобы их осматривали в неглиже какие-то неизвестные лекари (а женщина-врач по тем временам вообще считалась нонсенсом!), которыео ужас!даже не знали французского языка, и едва могли изъясняться по-английски. Кузнецову снова пришлось воспользоваться «административным ресурсом», и после отеческого увещевания самодержца его родственники все же прошли обследование, сдали необходимые анализы, им сделали флюорографию, словом, через недели две на каждого из царского семейства завели персональную карту, и Алексей, тщательно изучив катамнез* своих пациентов, сделал для себя соответствующие пометку.
Примечание авторов: *Катамнезвся медицинская информация о пациенте, собираемая однократно или многократно по окончании первичного наблюдения над ним.
В отдельный «красный» список попали те члены царской семьи, кто в нашей истории страдали хроническими заболеваниями, или скоропостижно скончались от инфаркта или инсульта. За ними Кузнецов решил установить особый контроль.
А пока он, во избежание простудных заболеваний проводил профилактические мероприятия среди своих пациентов. Кстати, после того, как он довольно успешно вылечил нескольких приближенных царя, число желающих прибегнуть к его помощи резко возросло. Особенно стала благоволить к Алексею великая княгиня Елена Павловна, супруга младшего брата царя Михаила Павловича. Ее старшая дочь, пятнадцатилетняя Мария Михайловна, отличалась слабым здоровьем и хрупким телосложением. Кузнецов знал из истории, что эта умная и начитанная девушка умрет от чахотки в возрасте двадцати одного года. Учитывая, что из пятерых дочерей Елены Павловны выживет и выйдя замуж обзаведется потомством лишь одна, и то, что две дочери великой княгини уже умерли в малолетстве, Алексей решил сделать все, чтобы первая и самая любимая дочь великокняжеской четы выздоровела.
Он откровенно побеседовал с Еленой Павловной, рассказал ей о том, как излечилась от своего недуга Адини, и пообещал великой княгине спасти от смертельной болезни Марию Михайловну. Император в приватной беседе с Еленой Павловной, которую он очень уважал за ее ум и знания, и в шутку называл le savant de famille «ум нашей семьи», подтвердил рассказ своего нового лейб-медика.
Так у Алексея появился еще один влиятельный покровительс мнением великой княгини Елены Павловны в Петербурге считались многие.
Сейчас, с согласия императора, он с помощью своей помощницы, Натальи Васиной, проводил вакцинацию царской фамилии от гриппа. Сам император и великая княгиня Елена Павловна провела соответствующую разъяснительную работу среди Романовых, и великие князья, княгини и княжны покорно подставляли под уколы свои предплечья. Вакцина была универсальной, специально изготовленной в питерском Институте гриппа.
Ветераны-медикиНиколай Федорович Арендт и Яков Васильевич Виллие неодобрительно поглядывали на бурную деятельность, которую развил новый лейб-медик императора, но предусмотрительно помалкивали, помня печальную судьбу Мартына Мандта. Впрочем, Кузнецов относился к своим коллегам с большим уважением, помня об их немалых заслугах перед Россией. Старикам это было приятно, и со временем, убедившись, что, новые методы лечения, предложенные Кузнецовым, показывают высокую эффективность, сменили гнев на милость, и перестали ворчать и поругивать втихаря «этого выскочку, появившегося неизвестно откуда».
Повстречал Алексей и Илью Буяльского, который в данный момент трудился в Императорской Медико-хирургической академии и Академии художеств. Один из ведущих русских хирургов заинтересовался некоторыми инструментами, которыми пользовался Кузнецов во время операций, и попросил разрешения изготовить их копии на Хирургическом инструментальном заводе, где Илья Васильевич с 1829 года занимал должность управляющего. Алексей презентовал Буяльскому набор инструментов, правда, взяв предварительно с него слово, что тот не будет передавать их третьим лицам. Ему не хотелось, чтобы шустрые иностранцы скопировали эти инструменты, а потом втридорога продавали их русским медикам.
В общем, работы у нового лейб-медика императора было много. Он редко виделся со своим одноклассником Шуриком Шумилиным, чтобы обсудить кое-какие вопросы, в которых тот, ставший уже опытным царедворцем, разбирался лучше него. Сегодня вроде бы после обеда в делах было «окно», и Алексей решил посидеть с другом за «рюмкой чая» и поговорить «за жизнь»
Продолжение
Шумилин сидел за письменным столом в своем кабинете дома на Кирочной и вдумчиво изучал какие-то бумаги. Сникерс, приветливо помахивая задом, подбежал к Кузнецову и, обнюхав его, ткнулся холодным носом в его ладонь.
Привет, «собакевич»,Алексей почесал за ухом пса,как ты насчет погулять?
Сникерс, услышав это предложение, гавкнул и нетерпеливо стал перебирать лапами.
А что, Леха, может и правда пойдем, чуток прогуляемся,сказал Шумилин, сложив бумаги со стола в массивный секретер.А то я тут совсем закис, все сижу, разбираюсь с делами здешними, весьма странными.
Ты имеешь в виду дела иностранные?поинтересовался Кузнецов.Вроде графа «Кисельвроде» Николай вынес на лопате, а генерал Перовский под иностранцев ложиться не намерен.
В общем-то ты прав, только вот в чем штукаКарлушу смайнали, но креатур его в доме у Певческого моста осталось еще немало. И они пакостят Перовскому по мере сил и возможностей. Причем, если бы только из-за неприязненного отношения к новому начальству. Есть у меня данные, что кое-кто делает это по заданию своих забугорных друзей. У тут общаюсь с майором Соколовымты знаешь этого весьма толкового молодого человекаи иной раз просто за голову хватаюсь. Такие дела господа из МИДа отмачивают, чтомама не горюй. Причем, когда им начинают за эти дела фитиль вставлять, то они дружно включают дурку, и оправдываются, мол, бес попутал, недоглядели, недодумали
А насчет прогулятьсяя не против. Вспомним молодость, когда мы с тобой после уроков бегали в Таврический сад. Правда, не игротеки, ни карусели, ни стадиона здесь еще не построили. Сейчас я оденусь по сезону, возьму поводоквыгуляю заодно Сникерса.
Ротвейлер, увидев в руках Шумилина поводок стал скакать вокруг него, поскуливая и виляя бесхвостым задом.
Кузнецов заметил, что, набрасывая на плечи теплую шинельпрямо Акакий Акакиевичего друг достал из ящика письменного стола ПМ и сунул его в карман. Увидев удивленный взгляд Алексея, Шумилин нахмурился, и пояснил:
Видишь ли, дружище, времена сейчас тревожные. Я ведь уже рассказывал тебе о том, как ко мне на днях завалился с визитом британский гость, который с ходу попытался меня купить. Я вежливо отправил его в пешее эротическое путешествие, но кое-какие выводы для себя сделал. В таких случаях лучше подстраховаться. Кстати, и тебе не помешало бы обзавестись стволом. Ребята из конторы подогнали небольшой арсенальчик короткостволов. Даже император выпросил для себя АПС, и теперь палит из него в подвале Зимнего почем зряон там для себя тир оборудовал. Я не успеваю ему патроны подкидывать.
Кузнецов усмехнулся. Он, как человек самой гуманной в мире профессии, не гнушался разного рода предметами, для лишения жизни ближних своих. По молодости лет он даже занимался одно время каратэ.
Хорошо, Шурик, я подумаю,ответил он.А пока пойдем, погуляем, воздухом подышим. Сегодня с утра вроде нет дождя, что для Питера уже хорошо.
Они вышли на Потемкинскую, и пошли вдоль ограды сада. Потом войдя в ворота, и кивнув садовнику, который почтительно снял картуз, увидев Шумилина, они побрели по усыпанной желтым песком дорожке.
Значит, говоришь, прямо к тебе на дом этот «Джеймс Бонд» недоношенный завалился?поинтересовался Кузнецов.И сколько он тебе соверенов или гиней предложил? Ты, надеюсь, поторговался?
Тебе, Леха, смешно,буркнул Шумилин,а мне почему-то не до смеха. Хотя, ты знаешь, я решил проверить его на «слабо», и этот британец явно струхнул. Достаточно было намекнуть ему, что мы знаем некоторые вещи, которые нам вроде бы знать и не положено.
Ну и что потом делал этот британец?спросил Алексей.Я полагаю, что он приехал не только затем, чтобы повидаться с тобой.
Угадал. Я сумел подсунуть ему «жучка», и мы проследиликуда он отправился после меня, и узнатьс кем он виделся. Ничего новогодрузья Карлуши, которые мечтают удалить нас всех куда подальше, и далее капать на мозги императору, заставляя его поступать так, как это хотелось бы Туманному Альбиону и гордой Австрии. Кстати, как я слышал, и под тебя они вроде копают?
Кузнецов на мгновение задумался.
Со мной им пока бороться трудно. Ведь здоровьеэто вполне материальная штука, наличие или отсутствие которого человек чувствует сразу. Пока все мои пациенты, тьфу-тьфу, выздоровели, причем, страдали они от болезней, которые здесь лечатся с трудом, или вообще не лечатся.
А что касается здешних медиковтут у меня о них двойственное впечатление. С одной стороныудивительное невежество, они не знают элементарных вещей, которые у нас известны даже первокурсникам мединститута. С другой стороны, они превосходные диагносты, умеют без нашей аппаратуры обнаруживать заболевания, и пытаться лечить больных тем куцым набором лекарств, которые у них есть в распоряжении. А хирургите просто мастера скальпеля. Они проводят операции за считанные минутыведь анестезия здесь еще неизвестна, и прооперировать больного надо как можно быстрее, пока он не отдал концы от болевого шока. Ну, и страшная антисанитария, отчего смертность после операций просто ужасная.
Учти, Алексей, твоя работа для нас очень важна,сказал Шумилин,ведь врач здесьчеловек, который видит и знает то, что известно немногим. К тому же лейб-врачдоверенное лицо царя, и с тобой будут пытаться познакомиться многие влиятельные персоны. Так что ты мотай на ус, приглядывайся, никому ничего не обещай, но и не отказывай с ходу.
Кузнецов кивнул, а потом огляделся по сторонам. Умчавшийся в кусты пожелтевшей уже сирени Сникерс облаял там какого-то мужчину в синем сюртуке и высоком сером цилиндре. Тот испуганно отмахивался от пса тростью. Лучше бы он этого не делалразозлившийся ротвейлер зарычал, и схватив за рукав мужчину, мощным рывком опрокинул его на газон.