Мне не надо было показывать пальцем кто здесь главарь. Если все, кто находился в кругу возле костра, сидели на траве, то один возвышался над ними на вычурном резном позолоченном кресле, которому здесь явно было не место. Время от времени старик хватал мимо прибегающих девушек за руку, тянул на себя, чтобы они уселись к нему на колени, целовал взасос, после чего позволял им подняться и, шлепнув по пятой точке, отпускал. И было этому ловеласу, на первый взгляд, годков шестьдесят. Вот же старый хрыч. Как говорится, седина в бородубес в ребро.
В кругу все смеялись каждой выходке бесстыдника. Все, кроме одной женщины лет тридцати пяти. Смотря на поведение старика, она только презрительно щурилась, недовольно поджимая губы. А еще, когда главарь хотел пить, именно ее он гонял за новым кувшином. Пару раз она порывалась встать и уйти, но старик каждый раз прикрикивал на нее, и она возвращалась на свое место.
И вот, когда один из мужчин закончил петь очередную веселую, разухабистую песню, под которую танцевал здесь народ, женщина попросила передать ей инструмент похожий на нашу гитару, разве что форма корпуса была овальная. Я присмотрелась, вроде бы у нее даже шесть струн имеется (это если мне зрение не изменяет). А последние денечки оно меня ой как радует. Буду надеяться и сейчас не подводит. Да и по звучанию инструмент схож с земным аналогом. Женщина пела про неверность, про загубленную молодость и жизнь, а еще про смерть, оборвавшую эту самую жизнь. Когда она закончила, старик только рассмеялся, а женщина вскочила и, не обращая внимания на очередной приказ старого кобеля, схватила ближайшего парня и потянула к костру танцевать. Теперь уже главарь недовольно поджал губы. Но его злость быстро прошла, как только на руках оказалась очередная красотка. Инструмент оказался у следующего музыканта и вновь у этого костра зазвучал смех.
Говорите, веселые песенки любите. Помнится, по молодости я немного играла на гитаре. Давно это было. Лет десять инструмент в руки не брала. Буду надеяться, умение не пропало. Вот только смогу ли? Взглянув на свои пальцы, еще недавно скрюченные артритом, а сейчас ровненькие, поняла, что смогу. Ну или во всяком случае хочу рискнуть. Давно я их не видела такими. На моих губах заиграла озорная улыбка. Грех не попробовать сыграть. Особенно если за это платят.
Качнув головой Олдеру и Илди, чтобы они оставались на месте, сама вступила в круг света. Нечего всем знать с кем я пришла. Молодежь не сразу на меня обратили внимание, но все же обратили.
Что тебе надо, старуха? Если ты пришла представление смотреть, то мы уже на сегодня свое отыграли. Все.
Главарь бродяг с презрением смотрел на мою сгорбленную фигуру. Ну да, ему же молоденьких подавай. А вот обломится.
Так я это, сама хочу представление показать. Сплясать не спляшу, но вот сыграть на вашей балалайке попробую. Дадите?
Если думаешь, что мы из жалости тебе заплатим, то забудь. Жалостливых здесь нет.
Ага, а девки тебя за красоту целуют.
Вокруг костра раздался громкий смех. А старый пень, зло сощурив глаза, подался вперед, нагнув голову. Но промолчал, не повелся на провокацию. Зря, я бы парой реплик перебросилась. Зато молодежь замерла в предвкушении развлечения. Инструмент мне все же передали и даже место у костра уступили. Вот только если я сяду на траву, шансов, что потом смогу самостоятельно подняться не так и много. Да и не самостоятельно, тоже. Поэтому, подойдя к старому хрычу и слегка похлопав его по плечу, как бы между прочим попросила.
Ты бы, мил человек, уступил место даме. Я же вроде как тебе в матери гожусь. Не гоже моим старым косточкам на холодной земле сидеть.
Ты что, старуха, совсем? Ты знаешь кто я?
Я не знаю тебя, ты не знаешь меня. Но наша мимолетная встреча останется в моем сердце навсегда.
Что ты мелешь? Какая встреча?
Старик вскочил на ноги, зло сверкая глазами и то открывая, то закрывая рот, при этом не зная, что сказать. И то верно: что тут говорить, тут петь надо. Надеюсь меня не обвинят в том, что я учу непотребщине молодежь. Хотя они тут пели песенки и позабористее. Поэтому сев на освободившееся место, я пробежалась пальцами по серебристым струнам. Помню как это. Довольная улыбка расцвела на моих губах. Не забыла. Опробовав несколько аккордов, подстроила инструмент под себя. Все же отличие есть, но оно не критическое. Тем более мотивчик-то простой. Тут главное не он, а слова песни. Надеюсь, местный Казанова их оценит, а главное на ус намотает и выводы правильные сделает. Окинув взглядом притихшую компанию, я перевела глаза на возвышающегося надо мной побагровевшего от злости старика.
А ты чего так распереживался? Присядь на травку, успокойся. В нашем возрасте нервничать вредно для сердца. Еще удар хватит.
Мои слова вызвали новую бурю эмоций у главаря. Это если судить по цветным пятнам, появившимся на его лице, сжавшимся кулакам и желвакам, ходящим ходуном на скулах. Но что он мне здесь при таком количестве народа сделает? Правильно, ничего. Поэтому, подмигнув ему, запела песню своей молодости. Если это можно назвать пением.
Как у Наташки, у девчонки молодой,
Муж был старый, да потрепанный, седой.
Променял он все силенки в стороне,
Не оставив их молоденькой жене.
Вот однажды муж Наташе говорит:
Дорогая, нам разлука предстоит.
Да ненадолго, всего лишь на три дня,
Так не балуй же ты, Наташа, без меня.
Муж уехал, на кровать она легла,
Но заснуть она никак все не могла.
А заснула, видит сон такой чудной,
Кто-то гладит ее нежною рукой.
Испугалась она очень по первах,
Ничего же ведь не видела впотьмах.
Только слышит: Тише, тише, ангел мой,
Я не злой мужик, я добрый домовой.
Так две ночи к ней ходил тот домовой,
А на утро уходил к себе домой.
А на третью оказалось, ну и что ж,
Домовой-то на соседа был похож.
Итак друзья, даю я вам такой наказ,
Не оставляйте своих женщин ни на час.
А оставил, так уж жалобно не вой,
Если дома заведется домовой.
Еще на середине песни я заметила вернувшуюся раскрасневшуюся женщину главаря. Губы ее припухли от поцелуев. Не знаю, жена она ему или любовница, но от песни в глазах ее заплясали чертики, а на губах появилась озорная улыбка. Понравилась она ей и не только ей одной. Последние две строчки уже с третьего куплета мне почти все подпевали. При этом один из мужчин посматривал на женщину главаря веселым взглядом. Неужто решил воспользоваться услышанным как планом для дальнейших действий, или просто девка понравилась? А возможно это для них уже пройденный этап? Все может быть.
Усмехнувшись, я окинула всех у костра довольным взглядом.
Ну что, понравилось вам мое выступление?
Народ дружно загалдел. Понравилась им песня. Ну вот и хорошо. Вот и замечательно. А то еще на одну у меня бы сил не хватило. Пальцы с непривычки разболелись. Ничего, главное чтобы получилось то, что я задумала.
Заслуживаю ли я небольшой подарочек за свое исполнение?
Люди закивали головой, подтверждая мои слова. И полезли в кошельки за монетами. Но я их тут же остановила.
Деньги мне не нужны.
И что же ты, старуха, хочешь? главарь недовольно скрипел зубами, но не отрывался от народа.
Ну уж точно не тебя, рядом грохнул дружный смех. Еще пара таких приколов и доморощенного Казанову удар хватит. Не, не хочу такой грех на душу брать. Пора забирать зверушку и валить. Говорят, у вас ирланд-альбинос должен вот-вот загнуться. Вот его-то и хочу.
Он уже обещан другим, глаза охальника торжествующе засветились.
Встав, я отдала инструмент ближайшему мужчине и махнула рукой, подзывая Олдера с Илди.
Не им ли?
Когда девушка поняла, что сможет забрать свое чудо в перьях, она чуть не задушила меня в объятиях, шепча на ухо.
Спасибо, баб Аня, огромное. Я этого никогда не забуду. Выполню любую вашу просьбу. Все, что захотите.
Вот я уже и бабой Аней опять стала, от этого на душе потеплело. Сердце поет и радуется, когда делаешь приятно хорошему человеку. Вот только неосторожные обещания, которыми девушка так безответственно разбрасывалась, мне категорически не понравились.
Илди, посмотри на меня. Илди! мне даже пришлось повысить голос, но это неважно. Главное, чтобы она меня услышала, а то от счастья девчонка совсем перестала соображать.
Да, баб Ань.
Никогда, слышишь, какое бы одолжение тебе кто ни сделал, никогда никому не обещай выполнить любую просьбу и сделать все, что человек захочет. Этим обещанием ты можешь погубить не только себя, но и своих близких.
От моих слов эйфория Илди прошла. Она тут же стала серьезной.
Извините, вы правы, как-то я расслабилась. Это праздник так на меня повлиял. Но я вам все равно очень благодарна и все то, что сказала, готова исполнить.
Рано радуетесь, злой голос главаря звенел в предвкушении какой-то пакости. Вот чувствую, что он что-то задумал. И чувства меня не подвели.
Вы получите ирланда, но только в том случае, если он примет еду у вас. Иначе просто не имеет смысл его отдавать. Это если не побоитесь его покормить сами. Своими руками.
Так. И в чем подвох? Задавать вопрос я не стала, но при этом вопросительно посмотрела на Олдера.
Вы же помните, что ирланды эмпаты? в ответ я кивнула. С этим-то как раз все понятно. Но причем тут высказывание насчет своих рук. Ударение было именно на эту часть фразы. Пищу они берут шипом, который появляется на кончике хвоста, а он в свою очередь выделяет токсины, которые помогают расщеплять еду, чтобы она быстрее переваривалась. Их челюсти не предназначены для пережевывания пищи. Они ее могут только разрывать и заглатывать.
Понятно. И очень ядовиты эти токсины? я уже поняла к чему клонит старый пень. А он, увидев мой взгляд, тут же начал довольно скалиться.
Этот ирланд мал, так что он, по неопытности, вполне может попасть не в кусок мяса, а в руку его кормящую. Это в том случае, если он все же согласится принять еду. Если это все же случится, в течение часов десяти рука будет неподвижной и очень болеть. Если бы эта особь была взрослой, то неудачно покормивший ее умер бы в муках спустя пару часов. Противоядия нет. Поэтому еду им, во избежание неприятностей, как правило протягивают на длинной палице или в посудине.
Вот же сволочь. Я перевела взгляд на Илди, чтобы увидеть, что же она решила. Девушка была настроена решительно. Значит отступать она не собирается. Ну что же, это ее рука. Я что могласделала.
Мы всей организованной толпой пошли к клеткам. Ну да, кто же откажется от такого интересного зрелища. И вот Илди, дрожащей рукой, подносит кусочек мяса к пасти неподвижно лежащей ящерицы. А кусочек такой дали, что шанса насадить его на жало и не задеть руку нет в принципе. Говорю же, сволочь этот главарь. Сделал подлость и стоит довольный, наблюдает. И что противно, никто из его балагана не стал возмущаться.
Если судить по безразличному взгляду малыша, попытка Илди оказалась провальной.
Ирланд не признал девушку своей хозяйкой, возможно, кто-то из вас двоих хочет рискнуть и попытаться приручить зверя, старик, скалясь во все свои где-то с десяток зубов у него еще осталось, протягивал нам еще два маленьких кусочка мяса. Олдер, посмотрев на плачущую Илди, тут же схватил один из них и просунул руку в клетку. Результат был тот же.
Меня распирала злость. Я перевела тяжелый взгляд со старика на неподвижного ящера. И что ты валяешься? Тебя пытаются спасти, а ты решил сдохнуть на радость сородичей и толпы? И кому ты этим что докажешь? Родители умерли, чтобы защитить тебя, а ты? И какой в этом был смысл?
Неожиданно толпа, обступившая клетку, удивленно вздохнула, так как ирланд, вперив в меня взгляд, открыл пасть. И это малыш? Да там зубов больше, чем у акулы. При этом они все острые как иголочки. Олдер хотел было тут же в пасть положить свой кусочек мяса, но она захлопнулась с такой скоростью, что парень чуть пальцев не лишился.
Эй, мой охранник возмущенно осматривал свою руку.
Так как животное не отрывало своего взгляда от меня, то и остальные последовали его примеру. Неправильный какой-то этот ирланд. Что-то не припомню, чтобы ощущала к нему вселенскую любовь. У меня даже жалости к нему не было. Посмотрев на замершего ящера, я перевела взгляд на пять рядов острых зубов в его пасти, так как он ее опять приглашающе открыл. И во что эта девчонка меня втравила? У меня нет реакции Олдера. Я, если зверюга хлопнет пастью, точно без пальцев останусь. Девушка просительно смотрела на меня огромными заплаканными глазами. И как такому взгляду отказать?
Смотрю желания у вас кормить его нет, ну и правильно. Все свободны, представление отменяется.
Главарь довольно потирал руки. А фиг тебе, сволочь. Схватив последний кусок мяса, я поднесла его к пасти рептилии, резко отдернув руку. Но ирланд продолжал неподвижно лежать с открытым ртом.
В чем дело? я недовольно посмотрела на Илди. Что не так?
Он не сможет переварить его без токсина, но, по-видимому, у малыша уже нет сил, чтобы действовать хвостом. Вам надо взять кончик хвостика, надавить на него, чтобы вылезло жало, выдавить токсин на мясо и положить его в пасть.
Это шутка? честно говоря мне и так было страшно. Трогать руками жало не хотелось. Это мягко говоря. Я обвела взглядом толпу. Все в предвкушении чего-то необычного смотрели на меня. Мне показалось или это же предвкушение я прочитала в глазах ирланда. Похоже, сволочь здесь не только главарь. Или точнее не один он. Мой взгляд остановился на женщине главы. Она мне ободряюще улыбнулась и заодно показала на небольшую переносную клетку. Как раз под размер противного ящера. Ну что же, не буду разочаровывать толпу, рискну. В конце концов, сколько той жизни осталось?
Сглотнув вязкую слюну, собравшуюся во рту, я подступила ближе к клетке и, взявшись за хвост этого бледного, облезлого чуда в перьях, надавила на кончик. Из него медленно вылезло жало, а после и капля чего-то вязкого зеленого цвета. Капнув это на кусочек мяса, положила его еще раз в пасть. И только когда я убрала руку, она медленно закрылась. Толпа счастливо взвыла.
Вскоре мы уже ехали домой. В этот раз Илди ехала с нами в карете, держа в руках клетку со спящей в ней сытой животинкой, а ее Нуби трусила за нами самостоятельно.
Я бы не прочь поговорить, вопросов-то возникло множество, касаемых хотя бы того же ирланда, но девушка за день устала и сейчас просто заснула со счастливой улыбкой на лице. При этом добычу свою Илди держала крепко даже во сне. На передней луке повозки место было только для одного возничего, и его занимал Олдер, вот и пришлось мне ехать не только в темноте, но и тишине. Выспалась же.
Но все когда-нибудь заканчивается. И наша поездка не исключение. Повозка остановилась у загонов криовесов и я с удовольствием спустилась на землю размять свои затекшие косточки. Молодые люди остались разбираться с нашим транспортом и животными, а я, не желая топтаться на одном месте, самостоятельно пошла в сторону дворца. Мой охранник бросил на меня недовольный взгляд, но я ему только махнула рукой, чтобы не беспокоился и занимался своим делом. Что мне здесь может угрожать? Да и шла я не спеша, они меня быстро догонят. А если и нет, то поднявшись к себе, распоряжусь о позднем ужине для нас, ну или раннем завтраке. Как еще можно назвать прием пищи посреди ночи. Ели-то мы давно, а праздник покидали спешно, пока глава бродячих не опомнился. Поэтому и не успели ничего на нем перехватить. Видно же, что душонка у бесстыдника подленькая, мало ли какую гадость придумает. На ирланда ему наплевать, но при этом все равно отдавать не хотел, по принципу: пусть лучше сдохнет, но никому не достанется, тем более за бесплатно. Поэтому и не отведали угощения, которые эйр распорядился подать на ночном гулянии для своих подданных. А надо признать, запах от тушек, готовящихся на кострах, шел обалденный. Ну да ладно. Повар в замке также неплохо готовит.
Я уже поднималась по лестнице на наш этаж, когда сверху раздалось нервное постукивание ножки, обутой в изящную туфельку, о пол. Подняв голову увидела Айлише. Девчонка, как только заметила, что привлекла мое внимание, сразу же начала вопить противным голосом.
Где вы полночи шлялись, да еще в таком непотребном виде? Я не позволю вам позорить ни этот дом, ни имя эйра Арканы. Что вы себе позволяете?