За двумя эскадронами помещались артиллерийские батареи, чьи пушки тянули более мощные лошади, орудийные расчеты, одетые в аспидные мундиры, восседали на зарядных ящиках.
В центре площади распоряжался полковник Арриги, строивший на месте пешую колонну. На тротуары он выслал жандармов с нагайками, чтобы разогнать любопытствующих городских жителей. Швейцарский батальон первым выступал в направлении западных ворот, вслед за ним должны были двигаться савойяры, а уж затемвереница гражданских телег, фургонов, колясок, повозок, сгрудившихся в конце площади. Их беспорядочное расположение приводило Арриги в отчаяние. Третий батальон баварских пехотинцев отправлялся после гражданских повозок, а замыкать колонну надлежало двум артиллерийским батареям и взводу драгун.
Пехотинцы занимали всю левую сторону площади. Полковник Арриги отдал им приказ выстроиться по шестеро в ряд, в соответствии с шириной дороги, по которой им предстояло идти. В результате каждый батальон растянулся примерно на сотню метров. Полковники верхом держались во главе колонны, унтер-офицеры распределились по правилам: трое спереди, двоепо бокам.
Арриги проскакал вдоль всей площади и счел, что установлен полный порядок. Он приветствовал полковников Гренбера, Фрежо и Шмидта, которые, в свою очередь, отдали ему честь. Часы показывали ровно шесть. Солнце поднималось на востоке, небо прояснилось.
Раздался чистый звук трубы. Кавалерия выступала маршем на юг.
* * *
Франсуа Бейлю хотелось понаблюдать за выездом кавалерии на равнину.
Взяв с собой лейтенанта Вильнёва, он отправился к городским воротам и попробовал взобраться на стену. Внезапно его окутало белым дымом, налетевшим со стороны огромного костра, который приказал разжечь полковник Арриги, распорядившийся собрать всевозможные доски и балки. Он хотел таким образом создать ориентир для войск, маневрировавших вдали от города. Сквозь облако дыма вдруг выстрелили языки пламени, рванувшиеся прямо в небо благодаря сухой погоде и отсутствию ветра и ярко осветившие хаотичные руины смоленских стен.
Бейль отвернулся, чтобы случайно не наткнуться взглядом на искореженные трупы расстрелянных накануне, и поднялся на вершину пригорка. Оттуда ему открылась вся равнина. Это было великолепное зрелище.
Слева польские уланы скакали колонной по двенадцать с саблями, висевшими на поясах красных штанов. Полковник Веровский шел галопом среди своих солдат.
Справа двигалась темная масса гвардейских драгун. Их лошади перешли на рысь, и полковник Вильфор направлял свою лошадь вперед, словно на показательных учениях в кавалерийской школе. Между двумя этими группами, чуть позади катили артиллерийские бригады.
Чтобы разглядеть маневр в деталях, генерал Бейль достал подзорную трубу. Это, наконец, была война. Та война, о которой он мечтал, спектакль под солнцем, где в итоге верх возьмут лучше подготовленные и лучше управляемые войска.
Над окрестностями раздался гром пушечного выстрела, увенчанный миниатюрным белым, словно хлопок, облачком. Видимо, кавалеристы наткнулись на разъезд русских. Бейль увидел достаточно. Он развернул свою лошадь. Языки пламени стали просто исполинскими. Генерал вернулся в город, освещенный этим грозным заревом. Он прибыл на площадь в тот момент, когда полковник Арриги решил отправляться в путь. Было ровно 7 часов. Пестрая группа гражданских повозок пришла в движение. Бейль издали узнал фургон Лоррена и карету графини Калиницкой и решил присоединиться к замыкающему колонну взводу драгун.
Глава XII.ЧЕРЕЗ КАТЫНСКИЙ ЛЕС
Марш пешей колонны проходил без происшествий. На всем пути до Катынского леса ей не встретилось ни одной живой души. На опушке леса в изобилии росли березы, но в глуши они очень быстро сменились непроходимыми зарослями хвойных деревьев. Дальше чем на десять метров ничего не было видно. К счастью, главная дорога, по которой двигалась дивизия, оказалась достаточно широкой. Обочины дороги заросли густой травой.
Единственным инцидентом стала встреча с небольшим отрядом русской пехоты, которая, вероятно, пряталась в лесу Русские, заметив, что на них движется вражеская колонна, тут же разбежались врассыпную по лесу Савойяры 141-го линейного полка бросились за ними в погоню. Они продирались сквозь деревья, перепрыгивали через поваленные стволы, словно охотились на серну. Когда они догнали одного русского, внезапно раздался треск, словно от ружейного выстрела. Беглец свалился в небольшую яму и сломал ногу. Савойяры решили его пощадить, бросили в лесу и вернулись к основной колонне.
Встречу с кавалеристами на главном перекрестке дорог генерал Бейль назначил на четыре часа пополудни. К этому моменту кавалеристы уже должны были завершить свой южный маневр, а дивизия успевала спокойно подойти с востока. Баварские пехотинцы, шедшие форсированным маршем, первыми появились на месте встречи. Неутомимый полковник Арриги решил укрепить перекресток на случай, если кавалеристов будут преследовать казачьи отряды. Он приказал срубить несколько деревьев, стволами которых перегородил Дорогу, а с каждой стороны поставил по пушке, повернув их на юг.
Как раз в тот момент, когда все эти работы завершались, вдали на Дороге показалось облако пыли. Франсуа Бейль в подзорную трубу узнал своих кавалеристов. Это были гвардейские драгуны. Маневр прошел успешно. Во главе группы скакал полковник де Вильфор. Когда полковник оказался в зоне слышимости, Бейль окликнул его:
Эмери, все прошло хорошо?
Нет, Франсуа, случилось несчастье.
Что произошло?
Наши польские друзья, ехавшие по опушке леса, наткнулись на лагерь русской пехоты, которую застали врасплох. Увидев это, Веровский отдал приказ атаковать. Они проскакали галопом через лагерь, пронзая насквозь все, что попадалось под руку. По несчастному совпадению, в одном из уголков лагеря тренировалась небольшая группа солдат, вооруженных ружьями. Они начали стрелять по полякам, убили Веровского выстрелом в голову, а также многих его людей. Остальные поляки перегруппировались, и им удалось присоединиться к нам. Кстати, смотри, вон они скачут.
И в самом деле, вдалеке на тропе показалась новая группа всадников. Десять минут спустя польские уланы вылетели на перекресток. Возглавлял их молодой офицер. Он остановил лошадь и представился:
Капитан Залиский, мой генерал. Был помощником полковника Веровского, который только что героически погиб в сражении. Я временно возглавил эскадрон.
Много людей вы потеряли?
Не могу вам точно сказать. После боя наши люди рассредоточились. Лично я насчитал семь погибших. Возможно, были и другие, но кто-то еще должен вернуться.
Действительно, в конце тропы появлялись отдельные кавалеристы.
Вы забрали тело графа Веровского?
К сожалению, нет. Он остался в расположении русских. У нас не было возможности вернуться и спешиться.
Какое горе для его родных!
Я понимаю. Мы им так восхищались, но не могли ничего сделать.
Разместите ваших людей на отдых и немедленно приходите ко мне для дальнейших приказаний.
Генерал Бейль отъехал на лошади вместе с полковником де Вильфором.
Как это печально,сказал Бейль,Веровский был очень смелым офицером, почти моим другом.
Да, и моим другом, даже близким,ответил Вильфор.Но он был неосторожным офицером. Не стоило нападать на этот лагерь. Там слишком много препятствийпалатки, веревки, разная утварь. Оттуда сложно было выбраться.
Ты бы так не поступил?
Нет, я бы не стал рисковать. Поберег бы своих людей.
И в то же время его атака придала достоверности нашему маневру. Русские теперь точно будут опасаться атаки с севера.
Это верно, но ведь так не планировалось,холодно ответил Вильфор.
Вслед за последними кавалеристами, наконец, показались две артиллерийские батареи. Очевидно, им пришлось сделать крюк.
Приближались сумерки, и генерал Бейль решил, что дивизии лучше остаться на этом месте и провести ночь в лесу. Дальше они двинутся только следующим утром. Он попросил полковника Арриги сопровождать его для подготовки всех распоряжений.
Они начали с укрепления заграждений на дорогах при выходе их на перекресток. Там были расставлены артиллерийские батареи, развернувшие пушки на юг и на восток. А на востоке тем временем освещал небо красным заревом костер над Смоленском.
Остальная дивизия растянулась по дороге на северо-запад, в сторону предстоящего перехода. Бейль и Арриги по очереди проверили организацию во всех подразделениях. Сначала стояли швейцарцы, обеспечивавшие охрану перекрестка. Они поставили на траве свои маленькие палатки, сняли тяжелые рединготы и остались в рубашках с длинными рукавами и штанах, поддерживавшихся широкими подтяжками. Некоторые уже принялись разводить костры.
Чуть дальше кавалеристы привязывали длинные веревки между стволами деревьев, к которым крепили недоуздки лошадей, чтобы затем выстроить их в ряд, мордами к лесу. А пока их отвели на водопой к обнаруженному в лесу пруду.
Затем Бейль и Арриги прошли вдоль расположения батальона баварцев. Несколько солдат хором затянули немецкие песни.
Следующая остановкагражданские лица, шедшие вместе с дивизией. Они остались верны привычному беспорядку, одновременно показывая и некоторую способность к организации. Маркитантки с закатанными рукавами стирали белье в тазах своими загрубевшими руками. Немногочисленные дети развлекались, с визгом прыгая по повозкам. Мужчины сидели вокруг костров и вырезали ножами что-то из дерева. Везде витал запах готовящейся еды. Беженцы группировались по языковому принципу: француженки и французы, выглядевшие более ухоженными, вероятно бывшие торговцы из Москвы; поляки рядом с русскими, завернувшимися в тряпичные лохмотья; несколько немцев устроились чуть в стороне, прямо у своей повозки. Разнообразие транспортных средств не поддавалось описаниюот низких телег на четырех колесах, до двуколок и возов, крытых бежевой тканью на полукруглых дугах. Стреноженные лошади паслись на траве. Над разнокалиберными повозками возвышалась монументальная карета графини Калиницкой, выделявшаяся лакированными бортами на фоне всей этой группы. Подойдя к ней, Франсуа Бейль увидел, что окна наглухо закрыты занавесками. Графиня и Ольга, должно быть, уже готовились ко сну. Он поклялся себе, что не будет навещать их во время перехода, только здороваться, проезжая мимо. Кучер-поляк распряг лошадей, привязал их в нескольких метрах от кареты и растянулся на облучке, накрыв лицо одеялом.
Еще чуть дальше стоял фургон Лоррена. Бейль глянул на него мимоходом. Внутри все было аккуратно сложено, но фургон казался покинутым.
Последним оказался лагерь французских вольтижеров. Полковник Фрежо бродил среди своих людей, обмениваясь с ними замечаниями на смеси французского и савойского наречий. Эти люди явно привыкли к удобству и старались обустроиться основательно.
Полковник Фрежо окликнул Франсуа:
Мой генерал, если вы пройдете еще вперед, то увидите место, приготовленное для вас.
В нескольких сотнях метрах впереди действительно открылась полянка. На ней хлопотал Лоррен в компании Мари-Терезы и нескольких призванных на помощь солдат-савойяров. Слева они установили две палатки, еще однунапротив них. В середине, вокруг костра поставили раскладные скамьи.
Эта палатка для вас,показал Лоррен.Мари-Тереза перенесла туда ваши вещи. Та, что рядом,для полковника Арриги, а напротивдля двух кавалерийских полковников. Мы решили, что они будут спать вместе.
«Из них остался только один»,подумал Франсуа.
Пехотинцы,продолжал Лоррен,сказали, что предпочитают остаться со своими людьми.
Мари-Тереза подкинула поленьев в костер, одновременно служивший плитой. Франсуа Бейль сделал ей знак подойти ближе. Она выглядела очень мило в длинной зеленой шерстяной юбке с черной каймой, некоем подобии открытого жилета и блузке с желтыми цветами. На руках у нее были рабочие перчатки.
Ты выглядишь очень элегантной в дорожном наряде,сказал Франсуа.Как тебе это удается? Нашла весь этот костюм в модной лавке в Смоленске?
Я уже говорила вам, генерал, что ни разу не выходила там на улицу. Мне было слишком страшно. Вся моя одежда приехала из Москвы. До вашего появления там было много модных лавок, и, кстати, среди беженцев есть одна дама, державшая французский бутик.
«Надеюсь, она захватила кассу с собой»,подумал Бейль, а вслух добавил:
Приготовишь нам вкусный ужин?
Сделаю, что смогу,ответила Мари-Тереза,но продукты не слишком разнообразны. Я захватила вино и коньяк. Все будет готово через полчаса. Мне помогают савойяры.
А где ты будешь спать?
В нашем фургоне! Мы там в середине поставили ящики. Получилось что-то вроде перегородки, а по обе стороны от нее спальные местаодно для Лоррена, другое для меня.
Ты все продумала, Мари-Тереза,шутливым тоном заметил Франсуа.
На обратном пути он увидел, что к ним присоединились полковник де Вильфор и капитан Залиский. Солдаты савойского полка уже обустроили стол на бревнах около костра. Офицеры вчетвером уселись вокруг стола на складных креслах. Кавалеристы вытянули ноги.
Нет ничего приятнее в этом мире,пробормотал полковник де Вильфор,чем вытянуть ноги как можно дальше, и мысочки, до кончиков пальцев, после дня, проведенного в седле галопом. Сладостное ощущение.
Он закрыл глаза и мысленно перенесся в свой дом в Перигоре, где растягивался на кровати после удачной погони за косулей. Но голос генерала Бейля вернул его к реальности.
Несмотря на несчастье наших польских друзей, в целом итоги дня положительные. Мы посеяли сомнение на наступающем фланге русской армии, и нам удалось уйти из Смоленска с минимальными потерями. Город наверняка утопает в огне и крови,добавил он, глядя на зловещий свет, отражавшийся в темном небе.А мы здесь, на тропе в Катынском лесу, ведущей на северо-запад. Завтра переправимся через Днепр и, думаю, по дороге никого не встретим, так как русские все свои силы направили на юг, откуда они ждут подкреплений, и на запад, где рассчитывают догнать Великую армию. На другом берегу Днепра мы выйдем на дорогу на Минск и пойдем по ней, следуя приказу императора. После четырех дней на марше прибудем в город Борисов на Березине и пройдем дальше строго на запад, в направлении Вильны. Именно там, определенно, состоится большая битва.
Незаметно подошел Лоррен, принес стаканы, до середины наполненные коньяком. В пламени потрескивали дрова, временами сыпались искры. После перекрестка дорога слегка поднималась вверх, поэтому отсюда открывался вид на несколько километров. Франсуа Бейль созерцал ряд зажженных костров и тени, бродившие вдалеке вокруг огней. В чистом небе сияла луна, находившаяся в первой четверти, отбрасывая бледный свет на верхушки деревьев. Мари-Тереза начала подавать ужин с супницы, наполненной похлебкой из красой капусты.
«Неужели мы действительно на войне?спрашивал себя Франсуа Бейль, глядя на мерцание крохотных огоньков, опаловый свет, льющийся на молчаливый лес, и слушая шуршание шерстяной юбки Мари-Терезы.Это правда война или сон о войне?Внезапно перед ним возник неотвязный взгляд московского вольтижера, часто преследовавший его по ночам, и он представил себе тело полковника Веровского, распростертое в лагерной грязи, которое проходящие мимо русские солдаты наверняка пинают ногами.Да, мы на войне»,и он опустил черпак в супницу, протянутую ему Мари-Терезой.
* * *
На следующее утро, в субботу 17 октября, дивизия Бейля выступила в северо-западном направлении. Она сохранила тот же походный порядок. Артиллерийские батареи замыкали колонну на случай, если русская армия все-таки попробует устроить маловероятную погоню. Ничего подобного не произошло. Польские уланы время от времени хватали каких-то нищих в лохмотьях, выходивших из-за деревьев. В зависимости от настроения (или от услышанных оскорблений) они отрубали вышедшим головы ударом сабли или давали им убежать обратно в лес. Только в конце дня, пройдя через большую равнину, дивизия вышла на берег Днепра, разбила там лагерь и воспользовалась всеми преимуществами стоянки на реке. Они находились в пятидесяти километрах от Смоленска, дым от которого уже растворился в воздухе.
Уход из Смоленска прошел успешно.
Глава XIII.БОЛЬШАЯ РАВНИНА
Большую равнину пересекли без приключений. Почвы в этих местах болотистые, но дорога, на которую вышла дивизия, была совершенно сухой. Русская армия осталась где-то далеко на юге и теперь совсем пропала из виду. Генерал Бейль полагал, что его дивизия идет строго параллельно войскам Кутузова и что русский генерал совершенно не заинтересован в каких-то побочных диверсиях на севере, так как ему не терпится догнать Великую армию, прежде чем она форсирует Неман и сможет объявить себя победительницей.