- Шлем одень, - подсказал мне Васятка, - и оружие возьми.
Я бросился к столу, на котором лежал мой шлем, надел его и, подхватив копье, вытянулся перед своим командиром.
- Так держать, кадет.
Тут Васятка, который, как я понял, занимался в отряде обеспечением, протянул мне кобуру с настоящим пистолетом
- На, надень, боец.
- С патронами? - не веря своему счастью спросил я, надевая кобуру на пояс.
- А как же, - хмыкнул он.
Дедушка тревожно вскинулся, но Васятка что-то шепнул ему на ухо, и он успокоился.
- Готовы? - спросил Хохол. - Тогда за мной.
Мы вышли из комнаты и сразу за нами мощно щелкнул замок.
14 глава
Через несколько минут мы вышли на станцию. Интересно получается: в первое мое посещение на ней царила суматоха, все бегали в разные стороны, что-то покупали, что-то продавали, натыкались друг на друга, ругались и сорились. Во-второе - на станции царила тишина, было слышно, как где-то капает вода. Сейчас же она была образцом порядка: люди перемещались по определенным траекториям, одни носили стройматериалы, другие продукты, третьи патроны.
Вскоре нам повстречался Виктор Григорьевич. Из его разговора со старшими я понял, что нескольким перебежчикам удалось скрыться. К тому же почти всем стало понятно, что за дикари торгуют с ними, и теперь, как говорится, шила в мешке не утаишь. Было принято решение, сделать станцию аванпостом Анклава. В связи с чем началось строительство укреплений. Все известные выходы на поверхность, кроме того, что у деда в логове, надежно замуровали. Тоннели в сторону Новых Черемушек собрались обрушить в ближайшем будущем. Один из тоннелей, ведущих к Шарашке, был завален еще во время бомбардировки и в нем теперь располагались грибные фермы, а во втором, из бетонных блоков, листов железа, кирпичей и мешков с песком, строился мощный блокпост. Когда организация аванпоста будет одобрена руководством Анклава (а Хохол не сомневался, что его мнения, а тем более мнения Колдуна будет достаточно), они пришлют помощь и будут построены еще две зоны охранения. А пока что люди спешили обезопасить свою станцию, себя и своих близких, от возможной агрессии. Взрослые сразу занялись работой, а меня поставили охранять зеленые ящики, которые были принесены из логова Колдуна.
Сначала я с интересом наблюдал за суетой вокруг, но очень скоро мне это надоело. Тут мой скучающий взгляд наткнулся на какого-то мальчишку. Его рот был открыт, а рука чесала давно не мытую белобрысую голову. Я приосанился, взял копье наизготовку и, напустив важный вид, стал прохаживаться вдоль ящиков. Но когда, очередной раз я повернулся, мальчишки уже не было. Оставшись без зрителя, я совсем заскучал и сел на ящик. Как жаль, думалось мне, что меня сейчас не видит Васька с моей станции. Он, наверное, сдох бы от зависти. Ни у кого, даже у сталкеров, не было такого классного обмундирования.
- Слышь, ты кто такой?
Вздрогнув от неожиданности, я поднял глаза и увидел перед собой верзилу в поношенном комбинезоне. Он стоял надо мной и ухмылялся. Когда я вскочил, оказалось, что он на целых две головы выше меня.
- А ну отойди! - сказал я, подхватывая копье. - Нельзя сюда подходить!
- А то что? - спросил он, перехватывая мое копье.
Мне уже встречались такие мальчишки. Он вожак, вон сзади его подельники, а вокруг прочая мелочь. Когда папа был жив, я сам был таким вожаком, но потом мой статус сменился, и уже меня стали гонять, так что я привык и уже знал, как поступить. Не тратя времени на переговоры, я ударил его носком ботинка по коленке, одновременно выворачивая копье. От неожиданности верзила разжал руку и, через мгновение острие коснулось его груди.
- Уходи, пока дырок не наделал, - прорычал я.
В этот же момент я краем глаза заметил движение, но не успел среагировать и меня сбили с ног. Началась куча мала. Я дрался, молотя ногами и руками, но их было больше. Вдруг послышался голос вожака:
- Ну-ка все, оставьте его!
Не сразу, но меня оставили в покое. Главарь подошел и, протянув руку, помог подняться.
- Классно дерешься, - сказал он, вытирая кровь, текущую из носа, какой-то тряпицей. - Меня Матвеем зовут, а тебя?
- Митя, - нехотя буркнул я.
- Извини за приемчик, но у нас традиция такая. Всех новеньких проверяем на вшивость.
- А, я не новенький.
- Да? Я раньше тебя не видел.
- Я скоро уйду, вот только наши помогут вам, и мы сразу уйдем.
- Так ты из этих? - удивился верзила. - Из Анклава что ли?
- Ты знаешь про Анклав?
- Так теперь про него все говорят. Расскажи про него, а то никто ничего толком не знает.
- Я не могу. Это тайна. Да и не был я там никогда еще.
- Ну и не рассказывай, - обиделся Матвей. Но и минуты не вытерпел и задал новый вопрос. - А у вас все так одеваются?
- Только спецназ, - соврал я.
- И ты что ли спецназ? - ещё рассмеялся он.
- А то! У меня даже оружие есть.
- Врешь!
Я достал из кобуры свой пистолет.
- Ух ты, настоящий «Браунинг»! - завистливо хмыкнул тот, пожирая глазами оружие. - Мы тоже таскаем на поясах кобуры, но в них игрушки, в лучшем случае пугачи.
- А зачем тогда таскаете?
- Чтоб на взрослых походить, да и играть интереснее.
- Слушай, - тут я мыслями вернулся к началу нашего знакомства, - вам тут и правда нельзя находится. Меня поставили охранять эти ящики.
- Ой, извини, - тут же спохватился Матвей. - Ты как освободишься, подходи к нам, мы во-он там в основном тусуемся.
Проследив за направлением его руки я неопределённо кивнул, ещё не решив, стоит ли принимать приглашение.
Матвей свистнул, и вся шайка двинулась на тот конец перрона, поближе к кухне. Я оправился, потирая ушибленные места, хорошо хоть шлем защитил от ударов по голове. Вдруг почувствовав на себе чей то взгляд, я, обернувшись, увидел, что за мной наблюдает боец из отряда Хохла, со странным прозвищем Тень. Поняв, что я его заметил, он улыбнулся и показал мне большой палец, а затем сделал шаг в сторону и растворился в толпе.
«Значит, за мной все это время наблюдали, - подумалось мне. - Почему тогда не вступились? Не помешали нападению на меня? Наверное, хотели посмотреть, чего я стою. И видимо им все понравилось».
Настроение мое улучшилось, и я, продолжая ходить вдоль ящиков, начал насвистывать. Вскоре ко мне подошли Хохол с Маленьким.
- Ну что, кадет, как дежурство? Слышал было нападение?
- Так точно, - вытянулся я. - Мальчишки напали, но не на ящики, а на меня. Они меня хотели проверить.
- И что?
- Отбился.
- Хорошо, на первый раз прощаю. По приходу на базу один наряд вне очереди, на кухне.
Я чуть не расплакался. Как же так? Я же победил, а меня наказывают.
Видя мое состояние, Маленький сжалился.
- Согласно уставу караульной службы, при нападении на караульного или на охраняемый объект ты должен был сделать предупредительный выстрел в воздух, а затем открыть огонь на поражение. Пистолет тебе зачем выдали?
- Но я же не знал.
- Должен был спросить. Вот в следующий раз будешь знать.
- Это что же в детей стрелять? - поразился я. - Они же просто шутили...
- А если б не шутили? Вдруг это были бы матерые убийцы? Такое в наше время тоже бывает.
Тут к Хохлу подошли три мужика.
- Александр Иванович? - спросил один из них. - Нас прислал Виктор Григорьевич.
- А-а-а, очень вовремя. Берем вот эти ящики и несем на блокпост.
Маленький, крякнув, взвалил на плечо один из них, остальные разбившись по парам, взяли два оставшихся и потащили в тоннель.
- Кадет, не отставай, - бросил Маленький через плечо.
Я поспешил за ними.
Я шел и рассматривал Хохла. Александр Иванович был кряжистым, крепко сбитым мужиком. Если Маленький как будто вытесан из куска гранита, то Хохол был вырезан из прочнейшего дерева, например, из такого же как эти шпалы. На его голове в те редкие минуты, когда он снимал шлем, виднелись жидкие седые волосы, а под носом торчала серая щетка усов. У него были очень сильные руки. Казалось, сожми он автомат чуть сильнее и от него останется лишь гнутая фольга. Я, конечно, не знал многого, но мне казалось, что как командир он очень хорош. Он практически не ругался, всегда выслушивал советы и мысли подчиненных, быстро принимал решения и отдавал четкие приказы. Видно было, что подчиненные его любят и уважают.
- Когда-нибудь, я стану таким же, - подумалось мне, и я стал внимательнее следить, что и как он делает, стараясь понять и осмыслить его приказы.
Мы прошли около пятидесяти метров от станции, и перед нами возникло невероятное сооружение. На массивной основе из бетонных блоков, перед нами возвышался блокпост. У него были толстые стены из длинных, но узких брусьев, оказавшимися бетонными шпалами все щели между которыми, были заделаны кирпичами, и теперь их обшивали листами железа. С разрешения Александра Ивановича, я сразу полез его обследовать. Как оказалось, блокпост имел два этажа, в нижнем помещении располагался контрольно-пропускной пункт, отделенный от остального помещения перегородкой, и несколько изолированных гнезд стрелков. Здесь установили пулеметы. Причем один из них смотрел в сторону станции. На верхнем этаже, крышей которого служил свод тоннеля, была маленькая комната отдыха караула. Там были всего две двухъярусные кровати, между которыми располагался маленький столик. Было еще помещение стрелка, в амбразуру которого, сейчас устанавливали еще один пулемет. Таким образом в сторону Шарашки, смотрело два крупнокалиберных пулемета. Со стороны КПП на возможного противника выглядывали четыре узкие амбразуры для стрелкового оружия. С тыла блокпост защищали пулемет и стрелки, а четвертой стороной он был прижат к стене.
На верхнем этаже я застал Тень, он изучал, как он сказал, сектора обстрела и выявлял возможные угрозы защитникам. Он попросил не мешать, а постоять в сторонке, пообещав, что чуть позже даст ответы на мои вопросы. Я немного покрутился вокруг, пытаясь понять, что он делает, но это было скучно, и я стал разглядывать работающего человека. Высокий, худощавый, одет в темный камуфляж. Бледное лицо, обрамленное светлыми волосами, тонкий, перебитый нос. Тонкие же почти синие губы и глаза слегка навыкате. Точнее глаз, осматривающий сейчас пространство сквозь снятый с неразлучной «СВД» оптический прицел. Но вот он закончил и поманил меня к себе.
- Смотри, - он дал мне прицел. - Видишь, по правой стене, идут небольшие отметки? С этой стороны они едва заметны, а с той вообще не видны - эти метки указывают расстояние. Первая - 30 метров, вторая - 50, а третья - 100. На ста метрах, тоннель поворачивает. Этот блокпост можно развалить либо танком, либо гранатометом. Против первых, не танков конечно, но в метро полно бронированных дрезин, да и монстр, не дай бог, какой полезет. У нас будут установлены специальные конструкции, под названием Противотанковые ежи. Пока противник будет через них перебираться, его уже раз десять как уничтожат. С гранатометчиками сложнее, стреляющий должен высунуться из-за угла и залепить точно в основание, но тут его ослепит прожектор. Если стрелок у этой амбразуры не будет зевать, то он легко снимет гранатометчика. Но все-таки это самая большая угроза блокпосту, и пока я не могу ничего другого придумать, кроме дополнительного поста на повороте.
- А если, например, крысы полезут, как на Тимирязевской? - полюбопытствовал я.
- Ну, здесь ты не беспокойся, мы оснастили блокпост двумя огнеметами - сквозь огонь ни одна тварь не пройдет.
- Спасибо, дядя Тень, вы очень интересно рассказываете.
- Зови меня Виталием, хорошо?
- Ага, а можно стрельнуть из вашего ружья?
- Это не ружье, а винтовка, - обиделся Игорь, но потом смягчился, - ну ладно.
Он установил на место прицел, винтовку при помощи треноги поставил на край амбразуры. Меня усадил так, что мое плечо плотно прижалось к прикладу, щека легла сверху, а прищуренный глаз смотрел в окуляр прицела.
- Пристрелка, - крикнул он вниз. А потом стал давать команды мне, - так прижми ее к себе очень сильно, ни на что не отвлекайся. Видишь, на стене тоннеля нарисован чертик, прицелься ему в глаз. Готов? Теперь плавно нажимай на спусковой крючок.
Раздался выстрел, винтовка больно ударила мне в плечо.
- Неплохо, - удивленно произнес Игорь, - думаю, из тебя выйдет неплохой снайпер.
Я прилип к прицелу, у чертика оба глаза были целы, но вот посередине лба красовалась выбоина.
- Кадет! Кадет Дмитрий, - раздалось снизу. - Выдвигаемся, нам пора на базу.
Я нехотя, так хотелось еще раз стрельнуть, передал винтовку Виталию и спустился вниз. Вскоре вся группа, кроме Тени и Лома оставшимся руководить обороной тоннеля, собралась на базе. Я, захлебываясь от восторга, рассказывал свои приключения дедушке и малышам. Соболь кашеварил, а остальные расположились на отдых.
На следующий день мы опять были на станции. Взрослые заканчивали обучение ополченцев, а я смог пообщаться с ребятами. Мы быстро со всеми передружились, у меня сразу-же выпросили шлем и копье и стали по очереди примерять. А они накормили меня очень вкусными грибными чипсами, что делает мама Матвея. От него же я узнал, что патроны в моем пистолете холостые, и немного обиделся. Но быстро успокоился, ведь Матвей, подарил мне два боевых патрона. Я тоже хотел подарить ему что-нибудь, но он отказался. Сказал, что было бы лучше, если бы я за него похлопотал, и его взяли бы в Анклав. Оказалось, что все кроме меня, уже знают, что как только Анклав возьмет станцию под свое крыло, самых способных ребят пригласят учиться в школу Анклава. Оттуда они выйдут либо Воинами, либо Механиками. И то, и другое очень престижно в условиях метро, поэтому все очень хотели туда попасть. Я рассказал свою историю по недоверчивым лицам я понял, что мне не очень то и верят, тогда я показал билет на трамвай и письмо, сомнений у них поубавилось и на меня теперь смотрели как на сказочного героя. В ответ меня завалили местными байками. Я заметил, что после моего рассказа двое мальчиков и одна девочка насупились и перестали принимать участие в нашем разговоре, как оказалось это были дети тех самых мусорщиков, несколько ребят во главе с Матвеем предложили устроить им «темную» и объявить им бойкот. Услышав свой приговор мальчики сжали кулаки и прижались к плачущей девочке, но вдруг я, неожиданно для себя увидел в них себя и моих брата с сестрой, я бросился между ними и остальными и сказал:
- Остановитесь, что вы делаете?
- Они дети тех негодяев, что чуть не убили твоего дедушку и не продали вас в рабство.
- Вот именно, они дети, и они никого не трогали, они не должны отвечать за своих отцов.
- Не отец он мне, - буркнул один из мальчиков, - он отчим, мы бы и сами с мамой от него ушли, но некуда. Он был плохим отцом: много пил, бил меня и маму.
- А наш, хоть и родной, был не лучше, - сквозь слезы сказала девочка. - Он давно перестал быть отцом, я уже и не помню, когда он сделал что-нибудь хорошее для нас.
- Точно, я слышал эти слухи, - сказал задумавшийся Матвей, - и часто видел вас с синяками.
Ребята обступили несчастных и стали расспрашивать и сочувствовать им. Вскоре мы уже все вместе играли «салки» и своей беготней мешали взрослым работать. Но не смотря на ворчание взрослых, они улыбались, потому как играющие дети, это признак того что на станции все хорошо.
В этот раз Хохол увел свой отряд со станции гораздо раньше, так как на следующий день мы должны были выступать. Все стали готовить свое снаряжение: например, Соболь был медиком, он проверил содержимое аптечки, доукомплектовал ее из запасов дедушки; Васятка, будучи снабженцем, рассчитал запас продуктов и распределил их между бойцами, а еще он был подрывником и поэтому упаковал в свой рюкзак взрывчатку; Маленький, отвечающий за тяжелое вооружение, сложил в свой необъятный рюкзак цинки для любимого пулемета и для гранатомета «Муха» место тоже нашлось; Тень - возился со своей «СВД» и сейчас проверял прибор ночного видения; Хохол с дедушкой прорабатывали маршрут движения, а Лом - занимался нами. Оказалось, что он брат Соболя, только жизнь его потрепала сильнее, лицо его покрывала сеть шрамов, одно ухо было наполовину оторвано, зато телом он был мощнее. Соболь очень любил смеяться и легко подшучивать над друзьями, а Лом был молчуном, всегда был замкнут, лишь под скулами многозначительно плавали желваки. Но человек он оказался очень даже ничего.
Лом заставил нас еще раз одеть химзу, затянул все веревочки, застегнул все молнии и запечатал все липучки, поверх химзы стал надевать защиту, заново подогнал все ремешки, излишки закрепил, чтоб не болтались. Затем надел на нас рюкзаки и они так же подверглись тщательной подгонке. В результате все на нас сидело как влитое, ничего не болталось и не гремело. Когда он разрешил нам раздеться, мы были мокрыми как лягушки. Быстро развесив одежду сушиться, мы забрались под одеяло. Вскоре взрослые тоже разошлись по своим местам, а еще через полчаса, все, кроме дежурного, спали.