Он взял со стула кремовый чехол и натянул его на диван.
- Вот и всё.
По всему чувствовалось, что Сталину понравилось новоприобретение. Да и спал он на нём наверняка не плохо, поэтому, что-то ворча по-грузински себе под нос, он вышел в кабинет и стал набивать трубку. Неожиданно прозвенел звонок хроно-дверей:
- Опять кого-то несёт, - пробурчал Вождь. Глянув на экран, он обратился к Игорю, - кто это, товарищ Шенкерман? Я его не знаю.
- Это начальник караула, товарищ Сталин.
- И что ему нужно?
- Я думаю, его нужно впустить, и он сам доложит.
Сталин, с напускным недовольным видом, нажал на кнопку. Раздался щелчок, через некоторое время в выходе из комнаты отдыха появился военный в краповом берете. Рука взлетела к обрезу берета:
- Разрешите войти?
- Входите уж, раз пришли, - проворчал Сталин, прикуривая трубку.
Военный сделал два уставных шага:
- Товарищ Сталин, разрешите обратиться, начальник караула охраны врменнОго портала гвардии - подполковник Сокольский!
Сталин невольно стал по стойке смирно:
- Слушаю Вас товарищ Сокольский.
- Товарищ Сталин, Президент Российской Федерации Волков Олег Васильевич запрашивает Вашего разрешения на установление прямого канала связи с Вами. Если это не мешает Вашим планам, и Вы можете выделить на разговор Президентом несколько минут.
Сталин, казалось, вытянулся ещё больше:
- Товарищ Сокольский передайте товарищу Волкову - я буду готов через пять минут.
- Слушаюсь, товарищ Сталин. Разрешите идти?
- Идите. - Когда спина начкара скрылась в проходе, Сталин засуетился, - Мироныч, как я выгляжу?
Киров улыбнулся, подошёл к вождю, поправил пару складок:
- Коба, всё нормально, не переживай, всё будет хорошо.
- Товарищ Шенкерман, куда идти?
* * *
- Мама! Тут так здорово! - дочери с зятьями буквально влетели к ней в её среднюю часть.
Ирина с улыбкой посмотрела на детей:
- Уже и искупаться успели... Как водичка?
Обе дочери повисли на маминой шее:
- Мамочка, тут так хорошо! Давай тут останемся? А?
- А вот это, дети мои, зависит от вашего любимого папика.
Дочери остолбенели:
- Папа с нами будет? - Прошептала старшая Настя.
- Правда, с нами? - Пустила слезу младшая Анюта.
- Правда, - улыбнулась мама, и сегодня вечером он будет здесь, дома, с нами. И не один, а с гостями. Так, что давайте так. Мужчины - на разведку. Тут, говорят, есть подвалы, в которых водится что-то съедобное, а девочки и я будем готовить праздничный ужин. Будем сразу отмечать и новоселье, и присвоение папе звания генерала.
- Наш папка - генерал? - Аж присели девчонки. Потом переглянулись, - А мы, между прочим, ни разу в нём не сомневались, вот!
- Ладно, идите, стрекозы, - улыбнулась Ирина, - сегодня вечером ваш папка будет проверять, насколько он в вас не сомневался.
- Ирина Павловна, - сзади подошли зятья и шёпотом, - там столько всего!!!
- Лёня, Саша, - Ирина сделала серьёзное лицо, - что там не так?
Леонид махнул рукой:
- Да всё там так, только без помощи профессионала там не обойтись.
Ирина вздохнула:
- Ну, что же, пойдём, профессионал оценит.
* * *
Сталина усадили перед монитором, Шенкерман в переговорное устройство произнёс:
- Мы готовы.
В ответ включился монитор ЭВМ, на котором возник Президент России:
- Добрый день, Иосиф Виссарионович. Меня зовут Волков Олег Васильевич, я являюсь Президентом Российской Федерации.
Сталин невольно вытянулся в кресле:
- Добрый день Олег Васильевич. Я очень рад тому, что наши потомки нас не просто не забыли, а, к тому же, нашли возможность организовать нашу встречу.
Волков улыбнулся:
- Поверьте, уважаемый товарищ Сталин, для нас это не просто встреча. Для нас это реальнейшая возможность изменить не только свою жизнь, но и жизнь наших предков, наших матерей и отцов и их родителей. На рабочем столе Вашей ЭВМ есть маленький значок, изображающий бабочку. Под этим значком скрывается простенький, короткий рассказ американского фантаста Рэя Брэдбери 'И грянул гром'. Если Вы его ещё не прочитали...
Сталин приподнял руку:
- Уже прочёл, уважаемый Олег Васильевич. В связи с этим, Вы хотите сказать... - он замолчал, передавая эстафетную палочку Президенту.
- Да, Иосиф Виссарионович, - вздохнул Волков, - сегодня утром гениальное предвидение американского писателя получило своё подтверждение. Игорь Францевич, не сочтите за труд, на машине товарища Сталина откройте историю Великой Отечественной войны. В каком месте Вы знаете.
Шенкерман, стоящий рядом, кивнул. Взял в руку мышку, открыл папку 'История СССР в датах и фактах', прокрутил колёсиком почти в самый низ, и выделил две строчки - первая выделенная: ' 9 мая 1945 года' и вторая выделенная: 'Почти двадцать семь миллионов советских людей павших на поле боя, умерших госпиталях, умерщвлённых фашистами в концлагерях и оккупированных территориях и пропавших без вести'.
- Вы это видите, товарищ Сталин? - Вождь с силой сжал зубы и кивнул. Произнести он ничего не мог. Спазм горечи душил его.
Волков понимающе помолчал. Через некоторое время он спросил:
- Скажите, а Сергей Миронович Киров уже в Москве? Он с Вами?
Киров бросил вопросительный взгляд на Шенкермана. Игорь показал рукой, куда нужно стать, что бы Президент России его увидел.
- А, здравствуйте уважаемый Сергей Миронович. Значит всё верно. - Волков пожевал губами. - Я сейчас наберу информацию, которая у нас актуальна на сегодняшний день. Пожалуйста, сравните и скажите, стоит ли нам наше дело продолжать. Отправил...
В углу Сталинского монитора заморгала иконка в форме запечатанного письма, и приятный женский голос произнёс:
- Вам письмо!
Сталин обернулся:
- Она ещё и говорит? Вот не знал.
- Она не только говорит, - улыбнулся Волков, - Вы ещё не знаете, как она поёт! Но это будет обязательно позже. А сейчас прошу Вас распечатать письмо.
- Да, да, сейчас, - Сталин, ещё неловко, подвёл указатель к письму и оно раскрылось. В письме крупными красными буквами и цифрами значилось: 'День Великой Победы над фашизмом в Великой Отечественной войне отмечаем знаменательную дату - 10 октября 1944 года... Потери в этой страшной войне невозможно представить - почти 14 миллионов советских граждан'.
Сталин сидел как изваяние, пытаясь осознать разницу между этими двумя фактами. Все молчали, понимая ситуацию. И, только Киров пытался ткнуться то в одну, то в другую сторону, пока гигант Ковалёв не прижал нежно его плечи и что-то шепнул в ухо. Только после этого Киров успокоился.
Наконец Сталин поднял глаза на собеседника:
- Значит, говорите, бабочка?
- Да, товарищ Сталин, бабочка, - кивнул Волков, - и Вы только представьте, что и как может измениться в нашей стране, если только спасение жизни одного человека так изменило историю. Вот такие вот дела, дорогой Вы наш человек. - Без тени иронии закончил Президент.
Сталин стал набивать трубочку.
- Кстати, - улыбнулся Волков, - как Вам понравилась мамонтовая трубочка?
- Ещё не обкуривал, - несколько ворчливо ответил Вождь, - а ну как прогорит в момент? Где я мамонтов гонять буду?
Волков расхохотался:
- Иосиф Виссарионович, Вы только скажите, те, кто их делают, когда узнают - для кого, завалят Вас мамонтовыми трубками.
- Когда много, - Сталин назидательно поднял палец, - это уже не интересно. Одна и только у меня.
- А если серьёзно, Иосиф Виссарионович, в этой трубке курительная зона сделана из тугоплавкого сплава, не переживайте, она никогда не прогорит. Я понимаю, с Вашим стажем курильщика бросить курить дело, практически, невероятное. Но я бы посоветовал попробовать, - Сталин поднял брови, - нет, нет, что взять с человека, который и табачный дым не переносит. Мне легко об этом говорить.
- Какие у нас планы на ближайшие дни? - Спросил Сталин, раскуривая трубку.
- У нас завтра и послезавтра - суббота и воскресенье, я обещал нашим генералам выходные. Сергей Иванович уже давно по семье скучает. Да и Игорь Францевич, наверняка что-то планирует.
- А дальше?
- Дальше? - Волков пожал плечами, - Дальше у нас с Вами работы непочатый край, и за нас никто это делать не будет.
4
- Игорь, скажи мне, только честно, если это не превышает моего допуска, - Ковалёв сидел у себя во дворе в плетёном кресле со стаканом грушевого сока, - как ты, человек твоих лет, достиг такого уровня, что на научном поприще, что в воинском звании?
Шенкерман задумчиво курил сигару, купленную в таможенном магазине:
- Понимаешь, Старый. В жизни есть моменты, которые вспоминать, ну, как-то неуютно, что ли. Я ведь профессором стал только в прошлом году. Все мои диссертации идут под грифом 'Совсем секретно. Перед прочтением - сжечь!'... Шучу, конечно. Но, то, что секретно, это факт. Ты, конечно, можешь запросить, почитать, но не советую. Слишком много грязи...
Друзья помолчали. Ковалёв вздохнул:
- Ты прав, дружище, для того, что бы нас окружала чистота, кто то должен грязь убирать.
Из-за дома выбежали дочери Ковалёвых:
- Папа, дядя Игорь, ну что же вы, пойдём купаться. Мальчишки уже рыбы на уху наловили, а вас всё никак не дождаться.
Ирина стояла, прислонившись к углу дома, и тихо млела от счастья. Вся семья была снова вместе, новый дом внушал радость своей красотой и удобством.
Всё началось ещё с вечера, когда привезли Сергея. Сколько было шума и писка. Девчонки чуть не подрались за право повисеть на папиной шее. Ирина строго нахмурилась, решительно отодвинула дочерей и сама прижалась к широкой и сильной груди мужа.
Выходные пролетели быстро. Молодые обживали свои части дома, знакомились с соседями, с охраной. Купались, ловили рыбу, в общем, всем, чем только может заниматься молодёжь, даже и женатая. А старшее поколение не могло наговориться и насмотреться друг на друга. Как то незаметно прошли посещения Президента, потом Министра обороны. Дольше всех задержался и, с какой-то грустью смотревший на них Игорь Шенкерман. Но и он уехал тоже. Воскресный вечер был самым тихим. Молодёжь угомонилась, гости разъехались, однако предупредив Сергея Ивановича о том, что машина за ним придёт в шесть утра. Ковалёвы вздохнули тяжко в унисон. А что было делать? Государственная служба...
* * *
Когда гости из будущего ушли на выходные Сталин вызвал Власика:
- Товарищ Власик, всей охране Кремля боевая тревога. Роту курсантов НКВД в Кремль на помощь. Товарища Кирова ко мне в кабинет. Будем решать один жизненно важный вопрос.
- Слушаюсь, товарищ Сталин. Разрешите выполнять?
- Да, выполняйте.
Сталин поднял трубку телефона:
- Товарищ Поскрёбышев, как появится товарищ Киров, его сразу ко мне. - Положив трубку, Сталин прошёл к себе, как он с иронией назвал его: 'Малый кабинет'. А потом со вздохом добавил:
- Вот, ко всему, оставили меня без комнаты отдыха, - набивая трубочку, с иронией добавил, - Какой там отдых? Без них продохнуть некогда было, а пришли гости, так вообще присесть бы была минутка.
Сталин присел к монитору, открыл иконку 'Враги'. Под номером два там значился Енох Гершенович (Генрих Григорьевич) Ягода. Рядом, на столе лежала объёмистая тетрадь, в которой было записано всё, что стало известно о делах и деяниях этого деятеля. Ещё раз, прочитав весь массив информации, Сталин тяжело вздохнул, помял подбородок. Закурив трубку, Вождь поднялся и подошёл к экрану запуска посетителей. Нажав на кнопку и услышав щелчок открывающейся двери, он позвал:
- Кто там есть в карауле? Ответить можете?
- Помощник начальника караула гвардии старший прапорщик Жугин. Слушаю Вас товарищ Сталин.
Вождь слегка поморщился:
- А начальник караула далеко?
- Сейчас он у Министра обороны на докладе. Прибудет, ориентировочно через минут сорок, не раньше.
- Хорошо, тогда Вы зайдите ко мне.
- Есть, товарищ Сталин, выполняю. - И тут же, почти без паузы от двери, - Разрешите войти?
- Заходите, товарищ Жугин. - Высокий, крепкий военный в пятнистой зелёной форме и краповом берете, сделав три строевых шага:
- Товарищ Сталин, гвардии старший прапорщик Жугин по Вашему приказанию прибыл!
Сталин с интересом осмотрел военного, его форму, пощупал её. Многозначительно покивав, он спросил:
- Как Вас зовут, товарищ гвардии старший прапорщик?
- Вадим Васильевич, товарищ Сталин.
- Скажите мне, уважаемый Вадим Васильевич, сейчас все военнослужащие ходят в такой форме?
Жугин немного растерялся:
- Вообще то, Иосиф Виссарионович, у нас форма разная. Та, что на мне называется 'Полевая -лето', то есть на разные сезоны - своя полевая форма. Есть форма повседневная, есть форма парадная. Ещё она может различаться по родам войск.
- То есть, - Продолжил Сталин, - пехоте - одна форма, морякам другая.
В этот момент в помещение заглянул Киров:
- Коба, ты здесь?
- Да, Мироныч, заходи и полюбуйся, какая там, в будущем форма ладная.
Киров подошёл к Жугину:
- Здравствуйте товарищ... извините, звания, такого как у Вас я не знаю.
- Гвардии старший прапорщик Жугин. Здравия желаю Сергей Миронович.
Сталин снова обратился к Жугину:
- Вадим Васильевич, тут дело такое. Вы знаете кто такой Генрих Ягода? Кто он такой? Чего натворил и чего достоин?
- Знаю, товарищ Сталин, хорошо знаю.
- Вот и чудно. Кто у вас сегодня начальник караула?
- Гвардии подполковник Андреев Александр Васильевич.
- Когда он вернётся с доклада, передайте ему наш разговор. А когда я дам вызов отсюда пусть зайдёт к нам он. Дело такое, чтобы не терять время и другие ресурсы я попрошу товарища Андреева показать товарищу Ягоде мир будущего.
- Но... - Вдруг осёкся Жугин. Неожиданно на его лице появилась улыбка хищника, - Я понял, товарищ Сталин. Мы ему покажем. Мы ему такое покажем!
Вождь мягко похлопал его по плечу:
- Вот и замечательно, что мы друг друга поняли. Всё, Вы можете идти, товарищ Жугин.
Когда дверь захлопнулась, Сталин повернулся к Кирову:
- Сергей Миронович, а ты не желаешь поработать Комиссаром ВнуДел?
Киров на мгновение задумался:
- Знаешь, Коба. Извиняюсь, товарищ Сталин, Если бы не события этих дней, то хрена бы ты меня из Ленинграда вытащил. А так... Как Партия скажет, так и будет.
С лёгкой усмешкой Сталин поднял трубку телефона:
- Александр Николаевич, товарища Ягоду ко мне к трём часам дня. Пускай прихватит с собой пяток текущих дел. Нужно кое-что с ним обсудить.
* * *
- Как на твой взгляд, с чего нужно начинать, что бы максимально облегчить работу и нашим ребятам и нашим предкам?
Министр обороны почесал в затылке:
- Знаешь, Олег, на счёт пересыла обмундирования и стрелкового оружия вопрос не стоит. Вернее стоит, но не так. Важно не когда, важно как. Однако насколько я помню, в начале тридцать четвёртого, в строившемся тогда метрополитене не было ещё станций, но тоннели с железной дорогой уже функционировали. Я прав?
- Насколько я помню, да ты прав, но я спрашивал тебя не об этом.
- Да, я понял, вот сижу, думаю...
- Ты как нормальный военный - получаешь задачу, и только потом начинаешь думать, - язвительно сказал Президент. - А сам, что, подумать не мог?
Смирнов вздохнул:
- Я так понимаю, товарищ Главком, у тебя уже всё спланировано? Мне остаётся только получить задачу?
- Сначала, я думаю, нужно обсудить последовательность дел со Сталиным, только если он одобрит, начнём работать. Мне нужен будет сеанс связи со Сталиным на сегодня, на полдень,- тут Президент осёкся, - если, конечно, это будет удобно товарищу Сталину.
- Сейчас уточним, - Министр поднял трубку коммутатора, - второй караул, пожалуйста,... Александр Васильевич, здравствуй дорогой. Как сам, как семья? И, Слава Богу. Слушай, дело есть. Нужно спросить товарища Сталина, не сможет ли он часам, примерно к двенадцати ноль-ноль осуществить с нашим Президентом сеанс связи? Хорошо... Что ты говоришь? - лицо Министра вытянулось. - Я понял... Да понял я. На когда планируете акцию?... Ну, нормально, успеем всё. Ты давай про сеанс связи не забудь. Отзвонишься по результатам, я у Президента.
Министр положил трубку и задумчиво посмотрел на Волкова:
- Сталин хочет в районе пятнадцати часов отправить к нам, то есть в наше время Генриха Ягоду.
Президент на пару секунд задумался, а потом:
- Ну что ж, пусть присылает. Примем, как положено такого человека. С крематорием сам договоришься или мне позвонить? - И оба невесело рассмеялись.
5
Пётр Иванович Самохин, бригадир горнопроходческой бригады озадачен был с самого утра. То, вдруг к ним, сюда, на более чем восьмидесятиметровую глубину собрался сам Нарком Путей сообщения Каганович Лазарь Моисеевич. А то уж совсем - сам товарищ Сталин! Нет, Пётр Иванович не переживал за свою работу, его заботило, как товарищи из ЦК, а то и Сам! Как они будут спускаться сюда, в эту бездну. Сколько было разговоров, сколько потрачено сил и денег для того, чтобы у англичан заказать, выкупить и установить эти само беглые лестницы, или как их называют сами англичане - 'эскалаторы'. Слово то оно, конечно умное, но легче от этого не становится. Опять англы находят тысячу причин, чтобы не поставить, уже оплаченное оборудование. И как их после этого уважать?