Ну а в целом, в Риме дела шли неплохо. Прошла суматоха первых недель правления нового папы, народ успокоился и вернулся в обычный ритм жизни. А вот знать пока присматривалась, терзаемая смутными тревогами и вполне определёнными подозрениями. Далеко не все понтифики начинали своё правление с того, что брали под контроль не только замок Святого Ангела и Ватикан, но и весь Рим. Особенно его укрепления, куда ставили исключительно своих людей, оставляя на долю префекта исключительно управленческие дела.
Ещё одной важной лично для меня новостью было то, что Родриго Борджиа хватило ума и решимости определить постоянным местом обитания Ваноццы ди Катанеи и своих детей замок Святого Ангела. Это не означало, что в городе они не показывались, вовсе нет. Ещё как показывались, только непременно в сопровождении немалой охраны из верных каталонцев. Что тут сказать, верное решение. Нельзя было исключать, что враги могли решиться на удар, а что может быть больнее для человека, чем удар по собственным детям и их матери.
Хотя не совсем разумный, как по мне, поступок также имел место быть. Глава семейства Борджиа, привыкший ни в чём себе не отказывать, завёл себе новую любовницуДжулию Фарнезе, женщину исключительной красоты и элегантности. И ладно, что о ней знала Ваноцца, относившаяся к кобелиной натуре отца её детей с мудрой снисходительностью. Могла узнать и Лукреция, которой знать подобное было всё же рановато Через год-другой ещё ладно, но не теперь.
Только тут я точно ничего не мог сделать. Точнее в принципе мог, но не считал, что игра стоит свеч. Запас конфликтов с «отцом» следовало сберегать для более важных с моей точки зрения случаев. Любовные похождения Родриго Борджиа к особо важному, увы и ах, не относились.
Мой доклад, о произошедшем во Флоренции, был принят хорошо принят. С нашей стороны давалось немногопо меркам самого Родриго Борджиаа получалось не в пример больше. Хотя «отец» всё равно потребовал несколько дней на внимательное обдумывание итогового союзного договора. Вовсе не по причине стремления что-то в нём поменять, а скорее из желания взять паузу и отдохнуть от слишком уж активного отпрыска, который только вернулся в Рим, а уже выносит ему мозг.
Ничего, переживём. Понимаю, что у него «медовый месяц» с очередной пассией, в такое время сложновато думать верхней головой, когда вся кровь к нижней приливает. У меня тоже было чем заняться. Тут и капанье на мозг Мигелю, который присматривал за наёмниками не то чтобы плохо, но и не идеально. И встреча с остальными членами семьи Борджиа За исключением Хуана, с которым разговаривать никакого желания не имелось. Зато Лукрециядело иное. Эта вцепилась в меня как пиявка, не прося, а буквально требуя рассказа о пребывании во Флоренции, новых особенных уроков и просто присутствия «любимого старшего брата». Вот как от такой отвяжешься?
А через несколько дней после возвращения случилась небольшая неприятность. Бьянку угораздило приболеть. По моим меркам мелочь, ничего особенного, но здесь, в этом времени, где доктора больше всего любят пускать кровь всеми возможными способами Нафиг, эти коновалы и здорового лба порой залечить могли, что уж тут говорить о хрупкой, пусть и боевитой девушке. К тому же любой осмотр покажет её истинную половую принадлежность, чего хотелось бы избежать. Нет, конечно любому врачу можно пригрозить «анальными карами», выражающимися в засовывании туда с проворотом кинжала или и вовсе древка от алебарды, но лучше обойтись без таких крайностей. В конце концов, делами заниматься я могу вне зависимости от местоположения. Бумаги и чертежи, они легко переносятся.
Недоумение со стороны слуг? Меня оно вообще не колыхало. Что же до охраны, то часть оной уже успела убедиться, что в медицине я понимаю не меньше здешних эскулапов. А куда деваться? Я и с той жизни вынес немало знаний о медицине, как и положено опытному отравителю, а уж тут эти самые знания, дабы не забыть, для гарантии ещё и на бумагу перенёс. Ёжику понятно, что тут или сам лечись или тебя и твоих близких просто угробят, свято веря, что стараются сделать как лучше. Только вот получится как всегда, по меткому выражению одного дебила от отечественной политики.
Что до лечения, то тут никаких кровопусканий, исключительно травяные настои как внутрь, так и наружно. Не большой поклонник гомеопатии, но за неимением лучшего и она годилась. Неудивительно, что уже на третий день от болезни как таковой остались лишь жалкие ошмётки, выражавшиеся в некоторой вялости и повышенной сонливости.
На исходе третьего дня припёрся и вездесущий Мигель с разными вопросами относительно дел военных, а именно проконсультироваться относительно найма ещё одной кондотты, лидер которой самолично притопал со своими солдатами в Рим и выражал однозначное желание поступить на службу. Рекомендации у него имелись, Раталли с Эспинозой также его знали. Небольшая проблема была лишь в том, что совсем недавно кондотта была на службе у Ферранте Неаполитанского, а это могло быть по разному истолковано.
Не хотелось будить задремавшую Бьянку, поэтому я предложил Мигелю обсудить всё за пределами отведённых ей комнат. Думал, что пройтись по коридорам замка в компании нормального человека и поговорить о делах будет неплохой идеей
Идея сама по себе и впрямь была неплохая, но едва только оказавшись в коридоре, я наткнулся на человека, которого совсем не хотел видеть. Хуан, чтоб этому засранцу пусто было! Едва завидел меня с Мигелем, выходящих из комнат Моранцы, как сразу гнусно оскалился и поспешил в нашу сторону.
Чего тебе надо, Хуан?процедил я, заранее понимая, что ничего хорошего он мне не скажет.Лучше иди куда шёл и дружков с собой прихвати.
Ну да, сей позор семейства Борджиа появился тут не один, а в компании пары таких же прожигателей жизни, чьи имена я если и помнил, то давно выбросил из головы. Типичные прихлебатели, радостно подтявкивающие в случаях, когда это безопасно, и поджимающие хвост при малейшей опасности. Только таких спутников этот клоун и мог прихватить. Кажется, пора намекнуть «отцу», что замок Святого Ангела нуждается в срочной очистке от шляющихся здесь паразитов.
Чезаре И Мигель. Оба выходите из двери, за которой живёт такой дорогой вам человек, что мой брат и у постели сидит. Днём и даже ночью. А я думал, что тебе куртизанки нравятся. Неужели я ошибался?
И шакалий смех двух его спутников. Та-ак, кажется, я его сейчас буду бить и непременно ногами. Сначала его, потом шакалят. Или наоборот? Мигель, тот сразу понял изменившееся выражение моего лица и усмехнулся, скрестив руки на груди. Понимал, что за такое оскорбление если не убивают, то калечат. И плевать, кто его нанес: случайный человек, враг, мимолётный знакомый или даже родственник. А затем лишь несколько слов:
Я это слышал.
Слышал он, - надуваясь от чувства собственной важности, шагнул вперёд один из спутников Хуана. - Герцог Гандийский и ещё раз может повторить худородному каталонскому дворянчику и кардиналу, который даже сутану носить забывает. А ещё
Голос сменился утробным воем. Оно и понятно, ведь когда носок сапога привычно врезается в область нижней анатомии, только выть, падая на пол, и остаётся. И продолжать сие богоугодное занятие, держась за отбитые причиндалы, наверняка мечтая лишь об одномпоскорее потерять сознание. Не-ет, гнида, тебе это не удастся, я бил с расчётом, чтобы жертва оставалась в сознании.
Теперь пришло время второго, опешившего от такого развития событий. А затем и братца С-сука рваная! Он оказался не так прямолинеен, как я рассчитывал, использовав отвлечение снимания своими холуями для того, чтобы проникнуть внутрь комнат Бьянки. Ещё и засов за собой задвинул, выродок. Теперь или дверь ломать или ждать, пока Моранца его приведёт в жалкое и убогое состояние. Убивать не станет, а вот покалечить может спросонья. У неё ж стилет под подушкой, пара кинжалов на прикроватном столике, да и меч недалеко притаился.
Последний из доступных «боксёрских груш», сильно побледнев, тянулся в клинку, но позволять ему его обнажать никто не собирался. Я даже устраивать бой на холодном оружии не хотел. Рефлекс, он работает быстрее, а мне привычнее огнестрел. Оба пистолета всегда при мне, даже тут, в замке Святого Ангела. Взвод курка, приводящий механизм в готовность к выстрелу. И выстрел прямо от бедра. Хорошо ещё, что в последний момент разум послал телу сигнал, что труп нежелателен. Вот вылетевшая из ствола пуля и прошила не голову и не торс, а всего лишь ногу. Грохот выстрела, уже второй крик, несколько в иной тональности. Прямо концерт для двух голосов без оркестра намечается со скорым присоединением третьего исполнителя.
Громко, - усмехнулся Мигель.Сейчас охрана прибежит. Уже бежит.
Это замок моего отца. На меня напали, предварительно оскорбив. И вообще, бегут парни из кондотты Раталли, - узнав бегущего впереди прочих Нино, большого мастера орудовать короткой пикой, я помахал ему рукой и крикнул.Нино, рад видеть, что ты и быстр, и с пикой наперевес. Представляешь, тут меня два недоноска пытались обидеть. Сначала словом. Потом делом
Вот бег и закончился. Меня узнали, а потому наёмникам было глубоко плевать, кого там вразумлял их непосредственный наниматель. Разве что обычное лёгкое любопытство присутствовало. И деловые качества.
Паоло, пост слева. Гвидоты справа, - заорал Нино, используя своё положение назовём это словом десятник.Останавливайте беспокоящихся, говорите, что это синьор Чезаре стрелял. И что все охраняемые в порядке.
Пока в порядке,- внёс толику иронии Мигель, дождавшись, пока двое наёмников на высокой скорости унесутся в указанных направлениях.Слушайте!
И точно. За дверью раздался тоскливый, полный боли вой очень знакомой тональности. Именно так воют, когда не просто бьют по яйцам, а ме-едленно так сжимают их в кулаке. Бьянка отжигает не по детски, за что честь ей и хвала. Вот только опасаюсь, что её инкогнито может оказаться раскрыто. Надеюсь, что нет, но надеждыэто такое особое понятие Мда, не стоит об этом.
Как думаешь, Мигель, мой отец сильно расстроится, если у него будет сын-кастрат?
Мигель лишь скалился во все зубы. Мнение же остальных косвенным образом выразил Нино, до которого наконец, дошло. Возле чьей двери мы стоим.
Там же Моранца Помилуй Господь безумца, который туда влез. Бьяджио не помилует.
Я же тем временем пнул по разику обоих пострадавших, чтобы прекратить столь раздражающие звуки. Поскольку пинки были по голове, то их вполне хватило. Заодно стало гораздо лучше слышно происходящее за закрытой дверью. Ругань Бьянки, постепенно смещающаяся ближе к нам, да и меняющие тональность стоны Хуана. Похоже, она его за собой тащила, периодически взбадривая душевными пинками. Мда, значит полностью выздоровела, сомнений не осталось. Болящие, такими сложными загибами не выражаются.
Звук отодвигаемого засова, открывающаяся дверь
Рад, что с тобой всё в порядке, - бросив пристальный взгляд на девушку, констатирую я.Этот урод не успел напакостить?
Получил сначала ногой в живот, затем по зубам рукоятью кинжала, - фыркнула девушка, выглядящая вполне бодро и вдобавок не показывающая своей половой принадлежности. Хм, если Хуан ничего не разглядел, это хорошо.А потом, когда яйца медленно сжимают, трепыхаться сложно.
Ах ты грязная, дешёвая
Х-хак. Удар кулаком в солнечник, которым я наградил позор семьи Борджиа, выбил из того дух и заставил подавиться словами. Печально, он всё же успел понять, что к чему, по заметно погрустневшему лицу Бьянки видно. Ничего, сейчас я ему буду показательную порку устраивать.
Взять за грудки и отшвырнуть скрючившуюся тварь к стене, да так, чтобы всеми рёбрами жесткость камня прочувствовал. Затем придержать, дабы не свалился, и начать ритмичную обработку кулаками его гнилых потрохов, да так, чтобы до душонки достучаться.
Мелкое, позорящее род ничтожество, - по ребрам тварь.Разве тебе мама с папой не говорили, что нельзя оскорблять членов семьи?теперь по печёночке, но не фатально, а то дохлый ещё больше хлопот доставит, нежели живой.За такие оскорбления, которые я от тебя и двух твоих прихлебателей услышал Назвать содомитом меня, - по зубам, два раза, чтобы число оных поубавилось.Тебе надо было отрезать как язык, так и мужское хозяйство,опять в «солнышко».И уж тем более низко и подло врываться в комнаты моего больного друга.
Ногой по яйцам в качестве завершающего аккорда, после чего с совсем уж жалобным мычанием герцог Гандийский падает на пол. Хм, не только падает, но, стоя на четвереньках в позе «страдающего шакала», начинает заблёвывать пол. Ф-фу, хорошо хоть отскочить успел, а то переодеваться бы пришлось. Если сапоги в крови, их реально отмыть. А отмывать от блевотины как-то даже западло.
Он не забудет, - цедит Мигель, глядя на блюющего Хуана.
Вот и правильно, - сплёвываю в сторону братца, показывая ещё раз своё отношение к этому подобию человека.- А забудет, я снова напомню. Таким же образом и снова при свидетелях из числа тех людей, которые стоят гораздо выше него. Ведь даже родившийся в чести и роскоши может по собственной воле упасть в грязь. Но и порождённый в низах способен высоко подняться, если поймёт, что такое честь, гордость и разовьёт в себе силу духа, свойственную знати. Мне куда ближе вторые.
И взгляд на Моранцу, Нино, прочих наёмников. Прозрачнейший намёк. И мои действия под стать. Я на все сто процентов уверен, что уже через пару дней по всем поступившим на службу роду Борджиа кондоттам разнесётся описание случившегося сегодня. Оно окончательно уничтожит репутацию этого человекоподобного. После подобной экзекуции на глазах у «личной гвардии» дома Борджиа Хуану никогда и думать не придётся о каких-либо значимых военных постах в Папской области. Звездой накрылись его мечтания на сию тему. В этой ветви развития мира шиш ему, а не пост гонфалоньера.
О, никак проблевался и уже не на четвереньках, а на коленях стоит. Утёрся рукавом рубашки, смотрит на меня с дичайшей, безграничной ненавистью и цедит сквозь зубы, но так, чтобы всем слышно было.
Сегодня же расскажу отцу! Убить меня не осмелишься А он узнает про этого твоего друга! Чем ты там занимаешься с этой шлюхой, которая в мужское вырядилась.
Болван!
Шаг вперёд, и моя нога взрезается не в голову, а в задницу братца, повергая того в прежнее горизонтальное положение.
Катись отсюда, жалкое подобие человека. Убивать тебя клинок пачкать. У тебя в жилах не кровь, а жидкое дерьмо, позор рода Борджиа. Пшёл вон!
Никто не собирался помогать этому. Сам встал и, держась за стенку, поковылял куда-то. Наверняка к отцу жаловаться, как и обещал. Плевать! После того как Родриго Борджиа узнает, что именно учудил его проблемный отпрыск Меня если и заденет, то исключительно рикошетом. Сейчас важнее бледная, как мел Бьянка, прячущая глаза и едва удерживающаяся от того, чтобы скрыться в своих комнатах. Всем понятно, что последние слова Хуана были правдой. Мда, не умеет девушка делать лицо кирпичом, чтобы большая часть обвинений соскальзывала, словно вода от рук, смазанных вазелином.
Что глаза то свои уставили?обвожу взглядом наёмников.Вы Моранцу давно знаете. Я недавно, но это пустяки. Мы бок о бок сражались, вы тоже знаете, каков этот человек в сражениях. И называть мастера клинка шлюхойпозор не только для произнёсшего это, но и для тех, кто готов в это поверить.
Женщина - изумлённо покачивает головой Нино, явно выражая мнение всех своих собратьев.Ну и дела!
А тебе что, есть разница?вступает Корелья.Или от этого ты станешь лучше со своей пикой обращаться, а она короткие клинки из рук выронит.
Не, я против Моранцы только в учебном бою выйду. Так слишком опасно,- спешит откреститься Нино.Что два кинжала, что меч-шпага с дагой Не приведи Господь под них попасть.
Вот то-то! Со мной она не спала, с вами тем более. Так где тут шлюха, о которой твердил тот человек, - Мигель разражено махнул рукой в сторону, куда удалился Хуан.Или вы что-то против синьора Чезаре сказать хотите?
Перебивающий всё остальное аргумент. Эта компания матёрых головорезов, против меня точно слова против сказать не подумала бы, без крайне веских на то причин. Причины? Даже самый тупой из наёмников понимал, что им даётся шанс взлететь наверх, занять своё место среди римской знати, если они покажут себя в лучшем виде. Да и сам я успел себя зарекомендовать как человек, не боящийся крови, готовый вставать в один строй с обычными бойцами. Это для кондотт многое значило.
Добрый боец, и не сказать, что кардинал
Кондотьер бы из него хороший получился!
Слово держит
И прочие высказывания в этом духе раздались, накладываясь одно на другое, сливаясь в гул из более чем десятка голосов. Мигель всё правильно сделал, переведя удивление наёмников сутью Бьянки в мою сторону. А раз так, то пора и мне кое-что сказать.