Встав, Шимон едва не свалился, но вовремя уцепился за витую колонку, удерживавшую над ложем балдахин.
По стеночке, по стеночке он добрался до удобств, сделал свои мокрые дела и подошел к окну. Створка была открыта настежь, пропуская в комнату свежий воздух.
Дома он никогда не рисковал спать с открытым окномшум с улицы Агеева доносился почти всю ночь, утихая лишь часам к четырем-пяти.
А в Интермондиуме ни одной машины. Но и тихо не было.
С главной улицы доносились песни и веселые крики, оранжевое зарево в той стороне то вспыхивало, то пригасало. Регуляторы гуляли.
По переулку прошествовала группа молодёжи с горящими факелами.
Щепотнев широко улыбнулся. Ожидание торжества, счастья, «сбычи мечт» переполняло его, как пузырькишампанское. Все ему было всласть, и это сейчас, когда он еще и не начинал ничего!
А Марсела где? донесся голос с улицы. Ее уже выписали?
Еще на той неделе!
Ребя-ят! Давайте быстрее! Все уже у Башни, наверное
Побежали!
Дослушав смех и топот, Шимон вспомнил о существовании Костяна с Валеркой. Пожав плечами, Щепотнев потопал к кровати, довольно точно выдерживая курс.
Он не нанимался к пацанам в заботливые матери
Глава 8Валерий БородинБольшое откровение
Когда Валера с Костей в третий раз вернулись к Башне, уже совсем стемнело, но Семен так и не появился.
Так где ж его носит? воскликнул Плющ. Я уже все обыскал, даже в Дом этих ветеранов заглядывал.
И как там? поинтересовался Бородин.
Не знаю, буркнул сэр Мелиот, меня сразу выставили. Слушай, может, он за город двинул? На сафари?
Да не-е Я у стражника спрашивал, никто наружу не выходил.
Ну тогда я не знаю!
Валерий оглядел пустынную Центральную площадь, где шарились уборщики при свете факелов, и Главную улицу, осиянную огнями. Там было шумно и весело, как на карнавале, хоть и скромном. Нет, это не Рио-де-Жанейро.
Разглядев в потемках фигуру ночного стража, Бородин громко воззвал:
Господин стражник!
Чего тебе, рекрут?
Тусклый фонарь в левой руке блюстителя порядка осветил лица Кости и Валеры.
У нас третий пропал куда-то, пожаловался Плющ, не знаем, где он. Может, случилось чего?
Отсыпается ваш третий, проворчал ночной страж. Встретил тут дружка, скальда задрипанного, распили они с ним бутылочку и спать завалились.
Нет, ну нормально! возмутился Бородин. Мы его тут ищем, а он дрыхнет!
Костя, как ни странно, за товарища не вступился. Вздохнув, он спросил:
А где тут можно остановиться? На ночлег?
Блюститель закона махнул рукой вдоль Главной улицы.
Вон гостиница! Вон, видишь, где красные китайские фонарики? Туда топайте.
И Валера с Костей потопали.
Мимо прошествовала большая шумная компания парней и девушек, все в красных легионерских туниках. Парни выглядели достаточно молодо, а крепкие шеи кутались в цветочные гирлянды. Причем и у девушек, и у их друзей мужеска полу на перевязях висели ножны с гладиусами.
И по всему видать, оружие носилось не для форсу, в этом Валерку убеждали быстрые настороженные взгляды, бросаемые легионерами. Да и двигались они легко, пружинистым скользящим шагомтак бойцы из их разведроты ходили по базе, возвращаясь с задания. Просто не успевали отвыкнуть от опасности, отмякали медленно, переводя напряг в расслабуху.
Неожиданно одна из девушек, чей пояс оттягивался аж двумя ножнами, окликнула Костю с Валерой:
Эй, рекруты! Чего скучаете?
Одурели совсем с вашим Интермондиумом! ответил Бородин. Спать хотим.
Компания расхохоталась и дружно повлеклась к амфитеатру, вроде римского Колизея, только поменьшеоттуда доносился гул, хохот и крики.
Час ночи уже, если по-нашему-у раззевался Костя.
Да как бы не три А у них тут самая гулянка!
На главной улице было оживленно и людно, люди бродили поодиночке и парочками, кучковались, веселясь и перекрикиваясь. На пустыре, у южной стены, было светло от костров, и наплывал запах жарящихся шашлыков.
Чё-то я жрать хочу!.. шумно вздохнул Валера.
Пошли быстрей!
Гостиница больше старинный постоялый двор напоминала, чем современный мотель, но было в ней чистенько, даже уютно.
Вышедшая хозяйка, энергичная пожилая дама, сообщила, что переночевать можно бесплатно, поскольку они рекруты, а вот если еще и поужинать
Поужинать! заявили рекруты дуэтом.
Тогда по четыре дирхема с каждого. Или один ливр. Номер четырнадцать, белье на полочке в шкафу.
Здоровенная деваха, возможно хозяйская дочь, весьма расторопно обслужила новых постояльцев.
На ужин было подано жаркое, хотя Валера так и не понял, что за мясо он ел и с каким гарниром.
Да и какая разница? Главное, что вкусно.
И компот был отменный.
Подобрев, Бородин сказал рассеянно жевавшему Плющу:
Я там, в каземате к-хм сорвался Ты это
Пустяки, отмахнулся Костя, дело житейское! Сам виноват, нечего было язык распускать. Слушай, я все спросить хотел Ты ж вроде местныйну я имею в виду, в Приморье родился?
Уссурийские мы, сказал Валерий с ухмылочкой.
А как тогда с квартирой получилось?
Что снимаю?
Нет, может, я снова лишнее говорю
Да не-е Просто так уж вышло. Маманя с батей развелись, когда мне тринадцать стукнуло, и он ей квартиру оставил. Год я с ней прожил и не только с нейсначала отчим у меня завелся, а потом и братец появилсясводный, что ли. Каждую ночь, сволочь мелкая, орал, как поросенок недорезанный. Мать все время невыспавшаяся, нервная, отчим кислый И я там как бедный родственник! Однажды, помню, назло задержался, у деда на сеновале переночевал. Утром вернулся, а никто и не заметил моего отсутствия! Прикинь? И ушел я к деду жить. Насовсем. Так втроем и жилия, батя и дед. Потом меня в армию забрали. Полгода не отслужил, как на побывку отбылотца хоронить. Разбился! Тридцать лет стажу у него было, ни одной аварии, и на тебе После похорон дед сразу на малую родину подался, в Ростов-на-Дону. Он где-то в тех местах родился. Казак Дом он свой продал и все меня к себе зазывалвот, дескать, как дембельнешься, сразу к нам с бабкой! Я так и сделал. Гульнул, как следует, в море скупнулся, фруктами просто обожрался. Прикиньодин на бахче! Арбузыво! А потом меня обратно в Азию потянуло Дед мне на прощанье саблю подарил, Валерий вздохнул. Вернулся я в Уссурийск, ни кола, ни двора, зато жена и дитё.
Константин покивал.
Всегда так получается, заговорил он. Планируешь, мечтаешь, а выходит совсем иначе. У меня тоже. Я даже Шимону ничего не рассказывал
Кому-кому?
А-а Шимонэто вроде прозвища Семен Семеныча. Его по фехтованию самый настоящий самурай натаскивал. Вот он-то его так и называл. Но я не об этом. В общем было заметно, что Плющу с трудом дается откровенность. В общем, служил я. Вернее, не то чтобы служил, а призвали меня, когда восемнадцать стукнуло. Осенью. Учебка в Хабаровске была. Ну я и натерпелся. Домашний мальчик, что ты хочешь! Я до армии не дрался ни разу. Меня били, а я даже не задумывался о том, чтобы сдачи дать! Сам теперь поражаюсь. То ли трус был, то ли не знаю. Короче, в декабре приняли мы присягу, и повезли нас в Благовещенск. Доехали мы до Белогорска, а дальше надо было на грузовике. Остались мы в пересыльном пунктесалабоны, пара сержантов и старшина. Милославский его фамилия. Погоняло у него былоКнязь. Меня какой-то сержант за лимонадом послал в магазин, а Князь самогоном угостился и давай нас строить. Чего, мол, дисциплину нарушаем? И вроде все правильнокто меня отпускал в магазин? Командирстаршина, а он приказа не давал. Ну а метод внушения известный. Так мне врезал, что я головой о стену приложился. И все как-то поплыло, помутилось Погрузили нас на «шишигу» на «шестьдесят шестой».
Знаю, кивнул Бородин.
Ага И отправили на точку, продолжил Костя. Еду в кузове, а в голове каждый толчок болью отдается. И нет, чтобы пожаловаться, в медсанчасть обратиться Жил, как в гадостный туман опущенный. В общем, под самый Новый год послали меня за водой. Иду я с ведрами, значит, снег вокруг, тропка к колодцу Больше ничего не помню. Очнулся месяца через полтора в госпитале. Тяжелое сотрясение мозга, говорят. Вскрывали мне черепушку, удаляли гематому, а в памятиничего. Ноль целых ноль десятых. Месяц в коме провалялся, оказывается. И потом еще полгода отлеживался да лет пять судорогами маялся.
Милославского в дисбат упекли, на те же пять лет. Вот и вся моя служба. Комиссовали вчистую, да по такой статье в военном билете, что меня в МГУ не приняли. Главное, год проучился на универских подготовительных курсах, и все-то отлично было, контрольные сдавал вовремя, оценки хорошие, а по истории меня проверял сам профессор Епифанов, автор школьного учебника. Это ж величина! А когда приехал в Москву экзамены сдавать на истфак, в поликлинике МГУ мне вежливо сказали, что с таким здоровьем я учебу не потяну. И поехал я обратно на Дальний Восток, поступил в политен помолчав, он хмыкнул невесело: Помню, вернулся когда из армиислабость такая, что ноги дрожали!
Так еще бы, поддакнул Бородин, столько не вставать если.
Ага И я себе зарок дал, что больше меня никто и пальцем не тронет, а если рискнет, то сдачи огребет больше, чем плачено. Первым делом купил себе гантели. Качался потихоньку с год. Потом штангу завел. В клуб пришелк истории-то продолжало тянуть. А тутреконструкция, живое дело. Историческое фехтование, опять-таки. Меч когда искал, познакомился с Семеном. Вот и вся биография. Как-то устроился по жизни, но Думаю всене приди я в часть таким чмошником, сложись все нормально, чтобы от призыва до дембеля отслужил, как полагается, тогда бы я и в МГУ поступил и все бы случилось так, как я хотел.
Валера покачал головой.
А кто тебе сказал, проговорил он, что было бы лучше? Я вон тоже уехать хотел на Запад, да Верку встретил. Думал, все, как обычно, а теперь она мне самый родной человек, роднее не бывает. А уехал бы, и чё? Лучше было бы? Как такое поймешь? Судьба!
Да уж, вздохнул Плющ и встрепенулся. Пошли спать, а?
Пошли, решительно поднялся Бородин, а то рано вставать
Больше всего я ненавидел шесть утра, когда дневальный сапогами грюкает, двери распахивает и орет: «Рота, подъем!..»
Ха! Да кто ж такое любит? Рота, отбой!
Бородин проснулся среди ночи и вздохнул.
Даже здесь, в Интермондиуме, где все так захватывающе интересно, его немного мучила совесть. Как ни крути, а Верку он обманул, и это тяготило.
Ему поразвлечься охота пришла, а она там одна, с ребенком И должок на нем виситтысяча баксов! Ладно, там саблю прадеда заложил.
А если не удастся ему добыть тех самых бонусов? Что тогда?
Тут даже не в сабле дело. Просто у него единственный шанс оправдатьсядаже не перед Верой, а перед самим собоюэто добыть злата-серебра в этой ихней Норвегии средневековой. Если он хоть чуть-чуть разбогатеет, все, значит, не зря, и ему станет легко. А уж радости сколько будет!
Верка пищать станет и в ладоши хлопать
Сквозь дрему вспомнилась отцовская машинастарый ЗИЛ, который называли сто тридцатым. Когда отец заводил «зилок» в бокс транспортного цеха и глушил двигатель, в грузовике продолжалась некая потайная жизньчто-то в нем потрескивало, остывая, пощелкивало, ровно гудел масляный фильтр, вращавшийся юлой. Кружение его плавно замедлялось, и тихое гудение звучало все ниже и ниже
Бородин заснул.
Глава 9Семен ЩепотневФьорды
Все будет хоккей! говорил Васнецов. Щас мы завалимся в кабак, быстренько поправим здоровьеи к Башне. Все будет «Северным путем», хе-хе
Горбунков глянул на Скальда с иронией, хотя лицо его сохраняло выражение серьезности. Зачем обижать одноклассника? Пригодится еще
Тем более что Ванька согласен идти с ним проводником не за монеты, а по-корефански.
Полезно держать Ваньку при себеэтот хоть бывал во фьордах, знает, что там и как. Попутчик Скальд, конечно, временный, но пусть он лучше будет уверен, что все всерьез и надолго.
И как тебе эта ресторация?
Не впечатляет.
В «Мешок гвоздей» заглянуло человек десять, но никого из тех, кого он позавчера подначивал, Шимон не обнаружил. Потому и на негоноль внимания, фунт презрения. Лишь один мужик, рыжий и вилобородый, хмыкнул насмешливо:
Наше все явилось! Эй, Скальд, за вдохновением пожаловал?
За пивом, буркнул Васнецов, ежась.
Кабатчик молча воззрился на него.
Две, сделал Скальд пальцами букву «V». Зимнего.
Подхватив полные кружки, Йохан повел своего гостя за отдельный стол.
Щепотнев обхватил кружку обеими руками. Холодное темное пиво смочило иссохшие внутренности. У-ух Блаженство!
Чувствую, перепил я вчера, проворчал он с неудовольствием.
Фигня! Тут все натуральное, балаболил Васнецов, смакуя. И жизнь настоящая! В подлиннике! И во фьордах этих. Там, знаешь, нету всех этих пошлых заморочек, вроде политкорректности или мультикультурности. Там если женщинато женщина. Если мужчина, так мужчина. Все четко! Хочешь конунгом стать? Становись, кто тебе мешает? И станешь, если сила в тебе есть и харизма под стать. А нет, так дуй навоз месить! Говорят, феодали-изм, угнете-ение, классовое нера-авенство Херня все это! В нашей жизни свободы нет, точно тебе говорю. Зато во фьордахволя! Там каждую минуту проживаешь по полной, ярко, насыщенно, как в книгах!
Не слишком слушая Ваньку, Семен допил свое пиво и подумал: «Нервничаю я, что ли?»
Идеи роились в голове, как встревоженные пчелы. Не напороть бы чего в горячке. А главное, не помешали бы его планам Хранители.
Пошли, сказал он решительно.
Куда?
На выход, с вещами!
А, ну да
Утром на Главной было довольно-таки пустынно.
Видать, загулявшие Регуляторы отсыпались. Или продолжали гулянку уже дома.
Стража у входа в Башню стояла внушительная, словно у резиденции президента. Старший у дозорных, крепкий мужик с огромными усами, спадавшими на грудь, весь в черном, с роскошным мечом, медленно прохаживался взад-вперед.
Завидя Щепотнева с Васнецовым, он остановился и всего лишь приподнял бровь. Этого оказалось достаточнорекрут с проводником замерли в почтительном отдалении.
Чего надоть? сурово спросил старший.
Нам бы Хранителя увидеть, сказал Васнецов искательно.
Романуса, подсказал Семен.
Хранителя Романуса.
Старший стражник хмыкнул.
Хранитель Романус отбыл по делам, будет только послезавтра, подумав, он добавил, будучи в хорошем настроении: Спрошу Хранителя Корнелиуса.
Повернувшись кругом, он скрылся за створкой высоких дверей, ведущих в Башню.
Интересно, пробормотал Щепотнев, откуда они вообще берутся?
Кто? не понял Васнецов. Стражники?
Хранители.
А-а Так они все из Регуляторов. Самых таких заслуженных. Хранителей всего двенадцать, по числу порталов в здешнем хм терминале. Если, скажем, кто из них помрет или просто решит отойти от дел, Хранители сходятся на совет, чтобы выбрать из числа Регуляторов самого достойного. Вызывают его и, если тот согласен, делают его Наблюдателем. Наблюдатель имеет право голоса, но всякое вмешательство ему запрещено. Вот наберется опыта и станет полноправным Хранителем.
Идут! оборвал его Шимон.
Из Башни вышел давешний страж, а за ним следом шествовал высокий человек в черной мантии. На его бледной щеке розовел шрам в виде буквы «Х».
Неторопливо подойдя, шрамолицый сказал не здороваясь:
Примечания
1
Вершитель битвыиносказательное название воина в поэзии скальдов, такой поэтический прием называется кеннинг.
2
То есть на всю длину руки.
3
Реконэто реконструктор, человек, занимающийся исторической реконструкцией.
4
Номинация (категория) «щит-меч»одна из категорий в турнирах по историческому фехтованию, поединок один на один, когда каждый из состязающихся вооружён мечом и щитом.
5
Бугуртрыцарский турнир, массовое сражение двух групп рыцарей.
6
Фестиваль, турнир, на который съезжаются реконструкторы из разных клубов.
7
Топхельм («горшкообразный шлем», от нем. topfhelm«горшковый шлем») шлем, закрывавший всю голову целиком.
8
Умбонметаллическое навершие на щите, защищающее руку.