Рад, что вы меня поняли.
А-а, извиняюсь, мне-то самому нужно будет оформлять загранпаспорт? Или меня отправлять не планируется? А там еще у нас помимо музыкантов как бы и администратор есть. Ну он тоже иногда, кстати, подыгрывает перкуссионистом. Мелик-Пашаев, может, слышали?
Мелик-Пашаев? Не припомню Хорошо, мы выясним, а насчет вас тоже выясним.
Не иначе Цвигуну звонить собрался. Ладно, я за себя особо-то не переживаю, хотя мое присутствие с группой желательно, тем более если Ованесу не разрешат выезд. Все-таки первые зарубежные гастроли, такая ответственность.
Это будет не сольное турне, как сейчас модно говорить, а в некотором роде творческая делегация. К вам будет прикреплен ансамбль, кандидатуру коллектива мы пока рассматриваем, он будет выступать в первом отделении концерта.
Вот тебе раз! Ну никак без нагрузки не обойтись. Понятно, туда же еще небось и комитетчика приткнут, того же майора Метелкина, а то как этозарубежная поездка и без куратора! Но я был не в том положении, чтобы качать права. Лишь бы не какую-нибудь «Лейся, песня» к нам прикрепили.
А может быть, взять Ингу Чарскую? В смысле, на первое отделение?
Чарскую?.. Ну а что, неплохой вариант.
Тогда я поговорю с ней на предмет первых и для нее заграничных гастролей?
Сильно не торопитесь, мы все же еще подумаем. Вот, запишите телефон моего заместителя, Андрея Львовича, в дальнейшем он будет курировать ваш вопрос.
Учитывая, что мои гастролеры вернутся только на следующей неделе, это время я решил использовать с пользой. В том числе планировал посетить нового-старого Председателя Гостелерадио Николая Николаевича Месяцева, предварительно добив новый вариант своих предложений для Центрального телевидения.
Но попасть на прием оказалось не так-то легко. С Лапиным ведь как получилось Ему мой опус вручил Машеров, а Лапин сам меня вызвал, как говорится, на ковер. Теперь же я сам решил проявить инициативу, позвонив в здание на Пятницкой с просьбой записаться на прием к Месяцеву. Меня честно предупредили, что к Николаю Николаевичу сейчас очередь на месяц, а учитывая, что к нему регулярно подъезжают разного рода «внеочередники», которым нельзя отказать, то и очередь может растянуться на больший срок. Я все же записался, но тут же стал названивать Машерову, в надежде, что он поможет мне добиться внеплановой аудиенции у человека, который вернул свой пост и не без моей помощи.
Все никак не угомонитесь? со вдохом произнес Машеров в трубку. Хорошо, я попробую что-нибудь сделать.
А у меня тут еще кое-какие мысли появились по поводу ВЛКСМ. Но это уже как-нибудь при личной встрече, сами понимаетеразговор не телефонный.
Давайте тогда послезавтра встретимся, я как раз буду в Москве по делам.
В назначенный срок мы пересеклись, и я отдал Петру Мироновичу трактат о роли комсомольской номенклатуры в разрушении СССР и капитализации, предложив после прихода «машеровцев» к власти вообще разогнать ВЛКСМ. Основаниеполное идеологическое перерождение. Достаточно сделать записи разговоров комсомольских чиновников в своем кругу в банях и на других посиделках. Комсомольских чинуш выгнать из властных структур и закрыть им доступ к кормушке. Разве что найдутся действительно верные СССР, идейные и порядочные люди без гнили, но тут надо проверять и перепроверять.
Никакой катастрофы в разгоне ВЛКСМ не будет. К примеру, в Венгрии и Польше свой комсомол разгоняли и создавали заново, и никаких проблем не возникло. А вместо ВЛКСМ создать несколько новых, конкурирующих организаций. Например, Федерация Рабочей Молодежи, в которую будут входить молодые рабочие разных отраслей, Движение Сельской Молодежину тут тоже состав понятен, Союз Учащейся Молодежи, состоящий из старшеклассников и студентов, Союз Патриотической Молодежимолодые военнослужащие, милиционеры и так далее. И во всех этих организациях упор должен делаться не на идеологические мероприятия для галочки вроде собраний и выступлений, на которых народ засыпает, а на военно-спортивно-патриотическую составляющую. Тогда и накачка соответствующей идеологией пойдет без проблем.
Машеров обещал прочитать мой опус и позже, при очередной встрече, если это будет не телефонный разговор, выдать свое мнение. Интересно, материться будет или отнесется с пониманием?
С Месяцевым глава Белоруссии все же помог решить вопрос, уже на следующий день я переступил порог кабинета вернувшегося в кресло Председателя Гостелерадио СССР человека. Тот обещал в кратчайшие сроки ознакомиться с идеями и предложениями протеже самого Машерова и отзвониться в любом случае.
На этой неделе нашу семью посетила еще одна небольшая радость. Заведующий магазином, где работала Валентина, тот самый Семен Палыч отправился на пенсию. Ну начальство торга, недолго думая, мою Валю и пристроило на освободившуюся должность, вызвав у некоторых товарок, как рассказывала жена, чувство плохо скрываемой зависти. Мол, работает тут без году неделя, а уже в завмагах. Так ведь кандидат в члены КПСС, техникум окончила, ну и какие могут быть претензии?
Я обычно старался встречать супругу с работы, все-таки на легковом автомобиле приятнее ехать, чем на метро. Тем более что бензин в СССР стоил копейки. В этот раз она позвонила из своего нового рабочего кабинета, и попросила встретить ее в управлении, собрание коллектива было назначено на пять часов вечера. Значит, освободится она где-то ближе к шести.
Даньку забери тогда из яслей, вместе за мной и заскочите, сказала она, прежде чем опустить трубку.
До Нового года оставалось чуть больше двух недель, и Москва уже светилась праздничными огнями. Данила, подпрыгивая на заднем сидении, с восторгом комментировал увиденное за стеклом автомобиля. А вот и тот самый адрес, который мне по телефону назвала Валентина. Здесь я оказался впервые. Невзрачное с виду, стандартное 4-этажное административное здание. На часах без четверти шесть, значит, скоро должна появиться.
В ожидании супруги мы с сыном прогулялись рядом с машиной, покидались друг в друга снежками, хотя Данька метал свой снежок максимум на полтора метра, но и это доставляло ему истинное удовольствие.
Мда, что-то собрание затягивается. Только через сорок минут, наконец, из распахнувшихся дверей повалила толпа прозаседавшихся. Среди них в неверном свете уличного фонаря я не без труда разглядел Валентину.
Она была какая-то и задумчивая, и серьезная и Даже не знаю. На лице этакая печать ответственности. Я уж было заволновался, но Валентина быстро развеяла мою тревогу.
У нас сегодня профсоюзное собрание было, сказала она, расцеловав Даньку и усевшись с ним на заднее сиденье «Волги». Присутствовал председатель профкома торга.
Международное положение обсуждали или путевки делили? поинтересовался я, поворачивая ключ зажигания.
Куда же без международного положения?! улыбнулась любимая. Но сегодня народу поскучать не дали Председатель профкома коллектив по новой со мной познакомил. Все мое «темное» прошлое раскрыл. И про «Миллион алых роз», и про другие мои творческие победы. А уж когда еще и про мужа выдал Такое началось! Я чуть от стыда не сгорела! Уж так нахваливали, так нахваливали
Народ всегда прав! Ты же у меня самая лучшая! Что, разве могут быть сомнения?
Замучилась на вопросы отвечать. Не собрание по итогам квартала, а творческий вечер известной поэтессы и верного товарища, известного писателя и композитора. Пришлось и про Янковского, и про Высоцкого, и про Окуджаву рассказывать Людям все интересно Ох Пришлось даже признаться, что ты теперь в режиссуру пошел.
Ну а что ты хочешь?! Информации о творческих работниках сейчас в газетах нет, а людям же интересно
Смешно было, нашлись все-таки дурочки со своими дурацкими вопросами: «А в чем одет, да видела ли я Влади, а кого еще» Им же кажется, мы на небесах живем!
Нельзя сказать, что они совсем так уж неправы. Согласись, со сколькими интересными людьми нам с тобой довелось познакомиться с тех пор, как в Москву переехали. Другие за всю жизнь такой возможности не имеют.
Ну да, не поспоришь И вот еще что Меня выбрали в профком торга. Буду отвечать за культмассовый сектор. Так что, муженек, придется тебе помогать жене делать карьеру общественницы. Заставили решить вопрос с выступлением для работников торга некоего Губернского. А то по Москве уже слухи о твоих концертах на заводах ходят, а работники советской торговли до сих пор не охвачены культурой. Вернее, охвачены, но, как мне заявили, не в том объеме, который открывается в свете новых перспектив. Так что, Сереженька, когда наш торг сможет лицезреть твою персону не в качестве водителя заведующей магазином, а на сцене, как положено писателю и композитору?
Разве я могу отказать в такой малости целому трудовому коллективу, да еще и тому, в котором трудится родная жена?! Назначайте время и место, товарищ работник профкома!
Мы рассмеялись и отправились домой, по дороге продолжая шуточную перепалку, на тему, кто из нас двоих более важен для советской культуры.
Творческий вечер она мне устроила в канун Нового года, в пятницу 23 декабря. Конечно, работники торговли заметно отличались от заводчан. Там-то были люди в спецовках, и лицом, и характером попроще, а тут тебе и продавщицы, и товароведы, и руководящий составвсе постарались приодеться чуть ли не как для похода в Большой театр. Причем не только женщины, мужчины тоже выглядели вполне достойно. С другой стороны, и мне приятно, если ради меня люди так вырядились.
Сына мы в который уже раз составили на старшую сестру. Валя сидела в первом ряду, глаза ее блестели, на щеках играл румянец, разве что улыбки не хватало от уха до уха. Тоже ведь приоделась, нацепила на себя какие-то побрякушки. Что делать, женщинынарод своеобразный, любят себя подать в выгодном свете.
Программа для этого творческого вечера была подготовлена примерно такая же, как и для рабочих «Москабеля». Только кое-какие песни я заменил на более привычные уху рядового советского гражданина. Пожертвовал вещами «ДДТ» и «Чайф». Наступив на горло собственной песне, решил исполнить в финале для преимущественно дамского коллектива «Все для тебя» из репертуара Стасика Михайлова. Этот исполнитель и его песни всегда вызывали у меня желание постебаться. Но еще в той реальности жена как-то докопалась, мол, выучи песню, сыграешь мне на день рождения, пусть гости узнают, как ты меня любишь. Причем именно эту вещь. Так и пришлось, скрипя зубами, разучивать аккорды. А сейчас она пришлась как раз кстати. Пел я, то и дело косясь на Валентину, отчего она краснела еще больше. В итоге публика потребовала исполнить «Все для тебя» на бис, уже подпевая со мной хором. В какой-то момент мне даже подумалось, что песня и впрямь неплохая, вон как у бабенок глазки заблестели, вон как раздухарились работники торговли. Мужчины, впрочем, тоже не отставали, и хлопали в такт, и подпевали, видно, им тоже пришлись по душе незамысловатый текст и мелодия шансона.
В общем, покидали мы с Валентиной актовый зал столичного управления Продторга в зените славы. Ей как-никак тоже досталась частичка моего успеха.
Также я продолжал корпеть над продолжением похождений Фандорина в Пензе 19 века. В другой реальности Акунин-Чхартишивили как-то обошел провинциальный городок своим вниманием, а я вот решил еще разочек прославить столицу Сурского края. Не знаю уж, как там в будущем будет, засверкают ли в этой реальности звезды Сергея Пенкина, Тимура Керимова, Павла Воли и Антона Макарского, но пока именно я прикладываю свою руку к тому, чтобы о Пензе лишний раз узнала вся страна.
30 декабря, по моим внутренним ощущениям, была написана уже половина книги. Очередную главу закончил описанием визита Фандорина к пензенскому губернатору.
«Генерал-майор, князь Петр Дмитриевич Святополк-Мирский, вот уже второй год исполнявший обязанности губернатора, держал в руках свежий номер Пензенских губернских ведомостей. На второй полосе в колонке происшествий его внимание привлекла заметка под заголовком:
Очередная таинственная смерть.
Вчера в своем доме на Лекарской улице был найден мертвым управляющий Крестьянского поземельного банка г. Максим Райхельгауз. Прибывшему на место происшествия корреспонденту Ведомостей судебный следователь г. Красовецкий рассказал, что г. Райхельгауза обнаружила пришедшая утром экономка, с которой уже были проведены первые следственные действия. По первому впечатлению у г. Райхельгауза, сидевшего в кресле за изучением банковских векселей, случился апоплексический удар, однако гримаса ужаса, застывшая на лице покойного, наводит на размышления. Более того, из глаз усопшего перед смертью, либо даже во время оной текли настоящий кровавые слезы, чему свидетельством засохшие бурые потеки от нижних век к подбородку. К сожалению, ничего более существенного нам пока выяснить не удалось. Вероятно, что-то прояснится после вскрытия тела.
Напомним, что буквально три недели тому назад похожий пассаж случился с управляющим приказа общественного призрения, коллежским советником и потомственным дворянином Петром Михайловичем Свищевым. Он также был обнаружен в своем рабочем кабинете с признаками апоплексического удара и следами вытекшей из глаз крови. При вскрытии же выяснилось, что мозговое вещество превратилось в настоящую кашу, что привело судебного прозектора в недоумение. По его словам, такого в его практике доселе не случалось. И вот новая загадочная смерть. Любопытно, что обаи г. Свищев, и г. Райхельгаузявлялись членами закрытого клуба, по слухам, едва ли не масонского. Как бы там ни было, Ведомости будут держать своих читателей в курсе происходящих событий.
Да, только этого не хватало, подумал генерал-майор, закрывая газету. Тихий провинциальный городок уже после смерти Свищева был взбудоражен, а теперь, чего доброго, из Петербурга пришлют ревизора. Еще и раскопает что-нибудь не по делу. Городок-то тихий, а под личиной безмятежности такие дела воротятся Те же масоны запустили свои щупальца везде, где только можно.
Раздался деликатный стук в дверь, после чего на пороге появился секретарь-адъютант Гребешков.
Петр Дмитриевич, к вам посетитель. Некий Эраст Петрович Фандорин. Был записан на три часа пополудни.
Раз записанпускай входит, буркнул губернатор, бросив мимолетный взгляд на стоявшие в углу большие напольные часы с маятником. Действительно, ровно три пополудни.
Гребешков посторонился, и порог кабинета переступил мужчина приятной внешности лет 35, выше среднего роста, отличительной особенностью которого были седые виски на абсолютно черной шевелюре.
Позвольте п-представиться, чиновник особых поручений при московском генерал-губернаторе, статский советник Эраст Петрович Фандорин, чуть заикаясь, с легким поклоном представился посетитель.
Фандорин почти не соврал. Он действительно когда-то был чиновником особых поручений при московском генерал-губернаторе, сначала при Долгоруцком, а после при великом князе Симеоне Александровиче. Однако вот уже несколько лет как Эраст Петрович был предоставлен самому себе, впрочем, периодически берясь за выполнение частных поручений.
Присаживайтесь, господин Фандорин, и попрошу без чинов, Святополк-Мирский был явно взволнован, но при этом держал лицо. Что же привело в наши палестины чиновника из первопрестольной?
Видите ли, ваше сиятельство, я здесь не по казенному п-поручению, а исключительно в личных интересах. Хотя назвать их личными тоже затруднительно, ежели речь идет о заговоре российского масштаба.
У нас, в маленькой, Богом забытой Пензе?! Заговор?
Да, у вас, Петр Дмитриевич, голос визитера стал жестче, как и взгляд голубых глаз. И вы несете за это самую прямую ответственность.
Извольте объясниться, господин Фандорин, багровея лицом, выдавил из себя светлейший князь.
Что ж, именно это я и собирался сделать.
Эраст Петрович откинулся на спинку стула, заложил ногу за ногу и начал обличительную речь».
Ну а что, пока интересно получается, да и «тапков» с «роялями» особо не видать. Надеюсь, муза, что нашептывала Григорию Шалвовичу, на меня не в обиде.
Николай Николаевич Месяцев отзвонился мне 3 января. На изучение и осмысление моей рукописи у него ушло чуть больше двух недель, хотя наверняка ему было чем заняться в это время и кроме чтения моих виршей. Сказал, что материал я ему предоставил любопытный, и поинтересовался, не из-за этой ли рукописи в свое время слег в больницу его сменщик и предшественник в одном лице. Пришлось сознаваться, добавив, что материал отредактирован, в том числе в него внесены и некоторые пожелания Сергея Георгиевича, дай Бог ему крепкого здоровья и долгих лет жизни. Месяцев хмыкнул в трубку и сказал, что попробует для начала кое-что из моих прожектов реализовать на ТВ.
А в середине января Андрей Львовичмой куратор из Министерства Культуры СССРсообщил, что достигнута договоренность с коллегами из Венгрии о сроках гастролей группы «Aurora» и певицы Инги Чарской. Тур должен продлиться с 1 по 18 марта. Мне, как художественному руководителю коллектива, нужно было подъехать в министерство и расписаться в кое-каких документах. Что касается загранпаспортов, то выяснилось, что таковой имеется только у Мелик-Пашаева, всем остальным, включая и мне, предстояло озаботиться этим вопросом. Новость о том, что я тоже войду в состав делегации, меня взбодрила. Не Голливуд, но все же какая-никакая заграница. Тут же вспомнилась поговорка этих лет: «Курица не птица, Болгарияне заграница». То же самое, в принципе, можно было сказать и о Венгрии, но все же хотелось верить, что там нас ждут яркие впечатления и знакомства с интересными людьми.